Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Глава 19
Я говорю, нет тьмы, но есть неведенье, в котором Блуждаешь больше ты, чем египтяне в их тумане. Шекспир
Было уже очень поздно. Казалось абсурдом, что прошло лишь несколько часов с той минуты, как я ступила на пирс Марселя и попала прямо в руки Ричарда Байрона. Тогда он был моим врагом, моим кошмаром, а теперь… Мне кажется, я сижу и разговариваю с вами за столиком кафе всю жизнь, – сказала я непоследовательно. Он поднял глаза и, казалось, очнулся от сна. По лицу его пробежала улыбка. – Я рассказал слишком много, – заметил он. – Мне не следовало вспоминать эту ужасную историю. Она в прошлом, забыта и никак не связана с нынешним делом. – Похоже, что так, – согласилась я. – Но одно очевидно: но крайней мере Марсден – не Крамер. Он никогда в жизни не был крупным блондином. – Такие вот дела. – Ричард посмотрел на часы. – Время идти спать. Еще кофе? – Я не смогу больше выпить ни капли. – Я тоже. Теперь решим, что делать дальше, и я провожу вас до отеля. Его план был прост. На следующий день я вернусь в Авиньон, расскажу о случившемся Луизе и вытащу Дэвида еще на одну экскурсию. Передав его в руки отцу, я вместе с Луизой должна незаметно выехать из Авиньона и перебраться в известный Ричарду отель в Эксе. Ричард отвезет Дэвида к своим друзьям Де‑кстерам, проводящим лето в Гиере, дальше по побережью, а потом снова свяжется со мной. – Теперь, когда я в какой‑то степени предупрежден, – сказал он, – я справлюсь с Иксом или любым другим, кто следит за Дэвидом, в случае, если негодяй будет один. Объяснившись с Дэвидом и поместив его в безопасное место у Билла Декстера, я смогу решить, что делать дальше. Пока Дэвид у Лоран, мои руки связаны. – В вашем изложении все так просто и ясно, – сказала я, – только бы все сработало. Куда мне привезти Дэвида для встречи с вами? Он одарил меня ехидной улыбкой: – Как насчет собора в Тарасконе? – Зверь! – воскликнула я с чувством. – Жаль, что я не умею врать… Не напоминайте мне об этом! – Ладно, тогда встретимся в Арле – на арене, над главными воротами. Я приеду к десяти тридцати и буду ждать весь день, если понадобится. Конечно, вам придется оторваться от Икса по дороге. Не рискуйте. Если что‑нибудь не получится, позвоните в «Легионер» в Ниме и оставьте записку – Ричарду Кольриджу, запомните. Понятно? – Вполне. Он расплатился, и мы вышли в спешащую толпу на Ла‑Каньер. Кишащие народом, шумные улицы Марселя все еще представлялись мне грезой. Толпа текла вокруг нас, толкаясь и болтая, автобусы, дребезжа, ехали мимо, кафе были полны смеха и музыки, но для меня единственной реальностью во всем этом карнавальном шествии было ощущение руки Ричарда на моей руке. – Сюда, – сказал он, и мы, покинув толпу, зашагали по темной полупустой улице. – Где вы оставили машину? Я вытащила из сумки маленькую полоску картона и прочитала вслух: «Берже Фрер, улица Депеше, 69». Боюсь, не имею ни малейшего понятия, где это. – Я знаю. Утром я позвоню вам в отель, скажем, в восемь тридцать; мы позавтракаем где‑нибудь, и я провожу вас в гараж. Затем мы снова образуем кавалькаду на дороге в Авиньон. – Он усмехнулся. – И не пытайтесь убежать от меня, моя девочка. – Не буду. – Знаете, вы почти обхитрили меня у Кавайлона. Кто, между прочим, научил вас так водить машину? Вы отличный водитель. – Джонни. – О, разумеется. – Это было его хобби, – сказала я, – а перед армией – его заботой. Он участвовал в гонках практически с момента получения водительских прав и был великолепным водителем. – Он научил вас нескольким неплохим трюкам. – Вы оплатили мой счет в Лебо? – спросила я вдруг. – Иначе мне придется позвонить им. – Оплатил, – сказал он с мрачным удовольствием. – В конце концов, разве я не сам на это напросился, проведя ночь в вашей комнате? Я ухитрился отвертеться от ареста, придумав историю о вашей недавней болезни и неуравновешенности. – Черт возьми! – Не волнуйтесь, вы быстро поправляетесь, но все же склонны к внезапным порывам: объяснение было довольно убедительное, главным образом потому, что любое другое причинило бы больше беспокойства. И я так или иначе оплатил счет. Французы – реалисты, поэтому не думайте о Лебо. – Я никогда не осмелюсь туда вернуться. – Что меня действительно озадачило, – сказал Ричард, – так это какого дьявола вас вообще туда понесло и зачем вы вооружились книгой средневековой французской поэзии. Я как‑то не мог себе представить сообщницу Лоран читающей «Песни за рукоделием», сидя в одиночестве. И тем не менее вы там находились, восхищаясь восходом как обыкновенная туристка… Вы способная женщина, Чарити. Это Джонни научил вас читать на старофранцузском? – Я преподавала французский язык до замужества, – ответила я, – и к тому же в книге дается перевод. – А я думал…– Его голос оборвался, и я услышала, как он резко втянул воздух между зубов. Его рука сжала мою, он напрягся и застыл на месте. – Господи, что такое? – спросила я испуганно. Вокруг не было ни души. Мы прошли до половины узкую, плохо освещенную улицу, поворачивающую и вливающуюся в две другие, более широкие и оживленные. Это была улица довольно высоких, слегка таинственных домов, видавших лучшие дни, а теперь выдающих себя за конторы, гаражи, склады и даже магазины. На один из таких магазинов Ричард пристально смотрел. Я проследила его взгляд. Витрина, мимо которой мы шли, была единственной освещенной на всей улице, но, кроме этого, я поначалу ничего особенного в ней не заметила. Низкая и длинная, она была заполнена довольно привлекательно расставленными стульями, столами, складными креслами, кувшинами и шахматными фигурками из слоновой кости. Я прочла надпись на витрине: «Werfel et Cie, Paris et Marseille, Objets d'art»[26]. – Антиквариат! – воскликнула я осуждающе. – Ричард, как вы… Но тут я тоже заметила его. Он лежал, красиво мерцая в свете одинокой лампы, в складках бархатной драпировки. Это был серебряный браслет, на котором из лилий, грифонов и птичьих крыльев сплетался герб знатного рода. И я видела этот браслет раньше. Рука Ричарда, сжимавшая мою, расслабилась, он вздохнул. – Как странно видеть его здесь! – заметил он. – Я подарил его Лоран перед свадьбой. Должно быть, она продала его в Париже, и он попал сюда. Я почему‑то испугался, увидев его. – Он отвернулся. – Пусть лежит. Я сказала: – Если она продала его, то сделала это сегодня в Марселе. Он повернулся: – Что вы имеете в виду? – Только то, что видела его раньше – или очень похожий на него. – Он уникален, – сказал Ричард коротко. – Пятнадцатый век, Италия. Изготовлен для Лукреции Борджиа, подобного ему не существует. – Тогда Лоран носила именно его вчера утром, – сказала я. Последовало молчание. Я рассердилась, почувствовав, что начинаю дрожать. Взволнованный Ричард крепко сжал мою руку. В его голосе звучала тревога, но я знала, что боится он не за себя. – Дэвид, – сказал он. – Мы должны узнать, что случилось с Дэвидом. Это значит, Лоран уже в Марселе. – Ловушка, – прошептала я дрожа, – ловушка… – Будь проклята ловушка, – сказал Ричард отрывисто. – Чтобы поймать меня, они воспользовались бы случаем понадежнее, чем этот. Никто из них не видел меня после Нима, я находился в пути, и Марсдена не было сегодня на дороге. Теперь слушайте…– Он потянул меня прочь от освещенной витрины, и его голос зазвучал тихо и настойчиво. – Я зайду и разузнаю, кто заложил этот браслет и когда. Ваш отель расположен на улице, начинающейся в конце этой, на улице Мирабель; поверните направо и пройдите еще метров Сорок. Отправляйтесь прямо в отель и позвоните своей подруге Луизе в «Тисте‑Ведан». Узнайте у нее, когда уехала Лоран, с ней ли Марсден и Дэвид, словом, все, что она может рассказать. О чем спрашивать, вы знаете. Потом возвращайтесь сюда. У вас есть мелочь? – Сколько угодно. Но, Ричард, я не хочу… Он возвышался надо мной в темноте. Его лицо стало одновременно мрачным, отчужденным, пугающим – лицом моего врага. Голос тоже – резкий, с нотками раздражения. – Вы поступите так, как я вам велел, – сказал он, притягивая меня к себе и крепко целуя. Затем я почти побежала по темной улице и услышала, как дверь магазина открылась и захлопнулась за ним. Голос Луизы через девяносто пять километров потрескивающей французской телефонной линии звучал на удивление отчетливо и с благословенной безмятежностью. – Да это Чарити! Я уж думала, вернешься ли ты сегодня. Ну, как там ужасная деревня с призраками? – Неплохо, – сказала я. – Луиза, тебя кто‑нибудь слышит? – Только консьерж, но он глухой как пень, – ответила она весьма рассудительно. – Хорошо, слушай: я звоню из Марселя… – Откуда? – Ради Бога, не повторяй вслух: из Марселя. Слушай, Луиза, мне сейчас некогда объяснять, просто ответь на несколько вопросов, это очень важно. Я слегка влипла и… Спокойный голос Луизы спросил: – Дэвид с тобой? Значит, это правда. Она увезла Дэвида. Проклятая баба увезла Дэвида. – …Чарити, ты слышишь меня? – Да. – С тобой все в порядке? У тебя какой‑то странный голос. – Со мной все нормально. Ты хочешь сказать, что семейство Бристол уехало? – Да, правильно. Тут такая была паника, – сказала Луиза безмятежно, – какой ты в жизни не видела. Миссис Бристол впала в истерику и клялась, что ты похитила его, а мистер Палмер с немцами и красавчиком Паулем Вери повсюду искали… – Луиза! Ты имеешь в виду, что Дэвид убежал? – Этим утром. Он оставил вежливую записку для мамочки и исчез вместе с псом. Обнаружилось это ко времени ленча. Так он не с тобой? – Разумеется, нет! – Ну, я просто спросила, – сказала Луиза рассудительно. – Ты так подружилась с ним, а потом вдруг объявила, что едешь в Лебо! Странное желание. Однако я рада, что ты не похитительница детей. Я лихорадочно думала. – Луиза, все так и было на самом деле? То есть, он действительно сбежал? – Господи, конечно! Никакой фальши в миссис Бристол не было, когда она подошла ко мне сегодня и потребовала сказать где ты. Она была бледная как простыня и… – И ты сказала ей? – Нет, – ответила Луиза спокойно. – Я не могу себе представить, что ты похитишь кого‑либо без особых причин, и в любом случае эта женщина мне не нравится. А что случилось? – Ничего, – сказала я. – Совсем ничего. Луиза, ты самая изумительная женщина в мире. – Ну, смеяться тут не над чем. В отеле действительно был такой переполох, что я просто ушла на остаток дня. Естественно. – Продолжай. Расскажи мне, что случилось? Миссис Бристол все еще там? – Нет. По‑видимому, она металась по отелю весь день, пока разные мужчины рыскали по окрестностям в автомобилях, а перед самым обедом уехала. – Одна? – Насколько я знаю, да. Я вернулась после обеда. И должна признаться, порадовалась, обнаружив, что все уехали. – Все? – спросила я быстро. – Мистер Марсден тоже? – Да. Он уехал этим утром. И немцы… – До того, как Дэвид исчез, или после? – Моя рука, сжимавшая трубку, стала влажной. – Никто не знает. Он освободил номер около девяти, но, конечно, никто не видел Дэвида уходящим. – Понятно. Я прислонилась к стенке телефонной будки, прижала свободную руку ко лбу и попыталась рассортировать факты. Дэвид исчез. Марсден тоже. Это выглядело не слишком хорошо. «Но тогда, – подумала я в замешательстве, – Марсден не мог уехать с Дэвидом, иначе Лоран Бристол не расстроилась бы до такой степени, что обвинила меня в похищении детей». – Не предлагал ли кто‑нибудь обратиться в полицию? – спросила я. – Конечно, предлагали, – ответила Луиза. – Мадам собиралась, но миссис Бристол не хотела и слышать об этом. Она немного успокоилась через какое‑то время и, сказав, что истерику вызвал шок, извинилась за обвинения в твой адрес. А потом добавила, что предполагает, куда Дэвид мог уехать, и пусть никто больше не волнуется из‑за мальчишеских проделок, она сама отправится искать его. Поэтому она упаковала вещи и, по словам миссис Палмер, выехала семичасовым поездом в Марсель. На твоем месте, Чарити, я бы вернулась прямиком в Авиньон. – Я так и сделаю, очень скоро. Кто‑нибудь еще покинул отель? – Не знаю, я не ходила обедать, и Палмеры были единственными людьми во дворе, когда я вернулась. Не могу сказать, что это вызвало у меня сожаления; в целом день был тяжелый. Ты слушаешь, Чарити? – Да. – Ты знаешь что‑нибудь об этом деле? – Немного, – призналась я, – но я не знала, что Дэвид сбежал; и не знаю, где он. А хотела бы знать. Есть у него деньги, ты не слышала? – Об этом и речь, – сказала Луиза безмятежным далеким голосом. – У него их нет. Поэтому он взял браслет миссис Бристол. Он захватил его и свои документы. В записке объяснил, что нуждается в деньгах и пришлет ей закладную квитанцию. – Понятно, – пробормотала я снова. Мое сердце начало болезненно трепыхаться. Два факта: Дэвид в Марселе и Лоран на пути в Марсель. И мистер Икс… – Луиза, я должна бежать. Последний вопрос: что‑нибудь еще было в записке Дэвида? – Нет. Я видела ее. Она ходила по рукам по всему отелю. В ней просто говорилось, что он уезжает и берет браслет, потому что это украшение все равно никогда ей не нравилось. Чарити, скажи… – Дорогая Луиза, – проговорила я быстро, – будь ангелом как всегда и прости меня, но я ничего не могу объяснить сейчас. Не спрашивай ни о чем, я должна бежать. Позвоню позже. До свидания. Голос в телефонной трубке повысился на ничтожную долю тона: – Я не собираюсь спрашивать тебя об этом деле, в чем бы оно ни заключалось. Но, пожалуйста, скажи, где ты остановилась? Если, – закончила Луиза с едва уловимой нотой вопроса, – это не секрет. – Нет. «Бель‑Оберж», улица Мирабель. Поняла? – Да, спасибо. До свидания. И она повесила трубку.
|