Юная Джун в июньском Эдинбурге

Джун стащила семь фунтов из Второго и Третьего номеров. Как раз на дорогу, и что‑то еще останется на подарок ко дню рождения Лили. Третий номер – опять американцы, эти никогда точно не знают, сколько у них денег. Оставляют на комоде по нескольку фунтовых монет! От такой небрежности у Джун просто руки чесались.

Она стала проверять, загибая пальцы, все ли утренние дела переделаны. Ванная в конце коридора помыта. Кровати заправлены, пепельницы вычищены. Первые четыре номера готовы, а Пятый наверху – молодожены из Далласа. Три дня уже не спускались на завтрак, наверное, живут одной любовью. Какой смысл ехать из Далласа в Эдинбург, чтобы просто заняться сексом? Джун представила толпу техасцев, белые крылья самолета, полет над Атлантикой, в который тебя подняла любовь. И гостиничную постель. Падаешь в нее, валясь с ног от дорожной усталости. Вот глупость.

Джун вытряхнула мусорную корзину в Третьем номере и затопала вниз по лестнице.

– Держи, ма, – протянула она Лили связку ключей.

– Ну что, – кисло сказала та, – ты закончила?

Лицо у нее раскраснелось, пучок черных волос сполз на шею. Уолтер стоял у раковины по локоть в мыльной пене – мыл посуду и подпевал радио. Передавали оперу.

– Ты куда собралась? – громко поинтересовалась Лили.

Джун проскользнула к двери мимо нее.

– Точно не знаю. К чаю завтра вернусь. Пока, Уолтер! Испеки Лили вкусный пирог!

3. «Стрелы красоты»

Джун поехала в Сент‑Эндрюс. Будет приятно провести день на море. Поезд был битком, и она села рядом с полной веснушчатой женщиной, которая ела сандвичи один за другим. Челюсти у соседки ритмично, как метроном, двигались в такт движению поезда.

Когда сандвичи кончились, толстушка достала книгу. На обложке обнимались любовники – мужчина уткнулся в плечо красавицы с пышными волосами, которые почти целиком скрыли ее лицо. Оба словно стыдились, что их застали вот так, полуголыми. Лили нравились такие книжки.

Эту написала некая Роуз Этернель. Странное имя, похоже на заклинательную формулу, на волшебные слова, что шепчутся над приворотным зельем. Наверняка псевдоним. Сквозь закапанные веснушками пальцы соседки виднелась фотография на последней странице обложки. Длиннющие загнутые ресницы, пухлое лицо, многозначительная улыбка. Скорее всего, сочинительницу зовут как‑нибудь вроде Джейн Смит, да и ресницы накладные. Соседка заметила взгляд Джун.

– Хорошая книга, – сказала она. – Исторический роман, называется «Стрелы красоты». Там про Елену Троянскую – сразу видно, автор хорошо изучил те времена.

– Надо же, – откликнулась Джун. Следующие полчаса она смотрела в окно напротив. В поезде ехали несколько американцев – клетчатые рубашки, громкие скучающие голоса. Интересно, подумала Джун, мои молодожены тоже когда‑нибудь доживут до путешествий не по любви, а со скуки? Будут вот так же беспокойно ерзать на жестких сиденьях: «Ну что, подъезжаем? Это какая станция?»

Где‑то в районе Льючарса соседка задремала. «Стрелы красоты» выпали из ее размякших пальцев, заскользили вниз по колену. Джун подхватила падавшую книгу, сунула ее под мышку и вышла из поезда.