Глава 4. Прислонившись к стене замка, Коннор наблюдал, как Макгрегоры прощаются с Мейри и Колином

Прислонившись к стене замка, Коннор наблюдал, как Макгрегоры прощаются с Мейри и Колином. Они действительно оставляют девушку здесь. Надо было задержаться в Гленко. Он мог бы сказать королю, что на него напали по дороге, ранили в ногу и он не в состоянии явиться на коронацию. Черт возьми, знай он, что Мейри здесь, сам бы воткнул в себя нож!

Тут Коннор заметил прячущуюся в дверном проеме фигуру. Оксфорд. Что же связывает этих двоих, если виконт с таким нетерпением ждет, пока Мейри останется без надзора отца? Благодаря Тристану Коннору было известно, что Каллум Макгрегор без симпатии относится к сыночку графа Оксфорда. Правду говоря, Каллум вообще не любит англичан. Коннор считал, что Мейри разделяет эту неприязнь. И ошибся. Когда накануне он вернулся в зал, Мейри уже исчезла. И ее партнер по танцам – тоже.

Оксфорд расхаживал туда‑сюда и без конца выглядывал во двор. Коннора это взбесило. Казалось, молодой англичанин уже заявил свои права на девушку. Ну уж нет, черт возьми! Лицо Коннора помрачнело. Неужели Оксфорд ее уже целовал? И Мейри это позволила?! Коннор впился взглядом в ее лицо, пока она на прощание обнимала мать. Ей не может нравиться Генри де Вер! Или может?

– Коннор?

Молодой человек оторвал взгляд от женщин. К нему направлялся глава клана Макгрегоров, громадный как утес и могучий как буря Каллум Макгрегор. Краем глаза Коннор заметил, что Оксфорд спрятался в тени. Мудро… и весьма многозначительно. Если между ним и Мейри ничего не было, то нет и причин скрываться от недовольного отца. Правда, Мейри не слишком печалится из‑за того, одобряет ее действия лэрд или нет. Она всегда поступала по собственному разумению, в основном ради того чтобы доказать: она ни в чем не уступает своим братьям. На вершины скольких деревьев она вскарабкалась вслед за ним самим и Тристаном, когда была еще совсем маленькой девочкой? Сколько миль проскакала вместе с ними на лошади, слишком большой для такой крохи? Сколько раз натягивала лук, угрожая приятелю, который чем‑то ее обидел? Коннор едва не улыбнулся этим воспоминаниям.

– Я хочу кое о чем тебя попросить, – приблизившись к Коннору, произнес отец Мейри.

– Вы только скажите, милорд.

– Присматривай за моей дочерью.

Все, что угодно, только не это. Коннор не желает смотреть на нее! Он вообще не желает ее видеть. Укрыться в казарме, в таверне – в любом месте, где ее нет.

– Разумеется, – бесстрастно отозвался он. – Здесь она будет в безопасности.

Каллум кивнул, мощно хлопнул его по спине, развернулся, чтобы уйти, но вдруг замер на месте и добавил:

– Мейри не понравится, что я хлопочу о ней, поэтому не говори ей, ладно?

– Конечно, – чуть ворчливо пообещал Коннор. Великолепно! Теперь Мейри будет думать, что он таскается за ней ради каких‑то своих целей.

Сейчас Коннор мечтал о том, чтобы вернуться на свой пост в Гленко. Управился бы за два дня. Его собственный отец будет здесь и присмотрит за Мейри. С таким сторожем ничего с ней не случится.

Движение у выхода во двор привлекло его внимание. Оксфорд готовился броситься на добычу. Коннор не мог его винить за желание получить столь привлекательную девицу. Его собственный взгляд снова остановился на Мейри. Он отлично понимал, почему каждый мужчина желает прижать эту девушку к груди, даже вопреки ее протестам, и губами заставить ее умолкнуть.

Мысль об Оксфорде, целующем Мейри, воспламенила кровь Коннора. Сейчас он, больше чем когда‑либо, желал оказаться подальше от стен дворца.

Родственники Мейри вскочили в седла, чтобы начать наконец путь домой. К счастью, Мейри не плакала, иначе Коннор не выдержал бы и подошел к ней. Однако девушка выглядела столь несчастной, что он сделал к ней шаг, но Оксфорд успел раньше. Его рука мягко легла ей на талию. Коннор молча прошел мимо девушки и встал рядом со своим отцом позади нее. Мать говорила что‑то о теннисе, но он ничего не слышал. Его глаза не отрывались от руки Оксфорда, и он едва сдерживался, чтобы не выхватить клинок и не отрубить эту руку.

– Капитан, – приветствовали его двое солдат, и Коннор очнулся. Негоже рубить руки отпрыскам знатных семейств Англии. Он станет присматривать за ней, оберегать от нежелательных ухажеров, но и только. Он не потеряет голову – или что там еще – из‑за этой девицы! Коннор отвел взгляд от ее талии и заметил, что двое гвардейцев короля сопровождают Колина к лестнице.

– Король даст ему еще одну аудиенцию, – сообщил Коннор отцу.

– Ясно, – кивнул Грэм. – Вчера вечером, пока ты заглядывал в кубок, король подошел к нашему столу и заявил Каллуму и Кейт, что приятно поражен беседой с Колином. Тот очень выгодно отличается от обычных блюдолизов, с которыми ему обычно приходится иметь дело при дворе.

– Он не упоминал, о чем они говорили? – обернулся к отцу Коннор.

– Нет. А разве Колин тебе не рассказал?

– Не рассказал.

Провожающие вошли во дворец. Коннор почти успокоился, но тут до него долетел голос Мейри:

– Уверяю вас, лорд Оксфорд, я прекрасно себя чувствую, но все же мне надо ненадолго вернуться к себе.

– Позвольте проводить вас. – Рука, которую Оксфорд убрал было с ее талии, вернулась на прежнее место.

На этот раз Коннор не выдержал и сбросил ее, правда, не клинком, а пальцами. Его долг охранять Мейри. А это включает в себя не только ее безопасность, но и репутацию. Именно этим Коннор и занят.

– Мисс Макгрегор не нуждается в провожатых. – На самом деле Коннор вовсе не собирался говорить столь угрожающим тоном, тем не менее Оксфорд попятился. Мейри же не двинулась с места.

– Капитан, – с вызовом проговорила она, сжимая крохотные кулачки. Однако их размер не имел значения. Она собиралась нанести удар не кулаками, а языком. – Неужели у вас нет дамы, которая нуждалась бы в ваших услугах? Не стоит расточать внимание там, где оно совсем нежелательно.

– Конечно, есть, – с насмешкой ответил Коннор. – Но здесь вы единственная.

Взгляд Мейри полыхнул огнем. У Коннора сжалось сердце.

– А может быть, – с деланной улыбкой продолжала она, – у вас просто не хватает ума, чтобы понять – вам отказали?

Да, она явно ненавидит его, и Коннор готов был признать, что виноват в этом сам, но сейчас, пылая от гнева, она выглядела такой хорошенькой, что он едва не застонал.

За спиной Коннора его мать потянула отца за руку, чтобы тот не останавливался и дал молодым поговорить.

– Капитан Грант, я настаиваю…

Коннор метнул в Оксфорда взгляд, пронзительный, как удар клинком. Молодой человек умолк на полуслове. Но когда Коннор вновь обернулся к Мейри, девушки уже не было.

– Стойте здесь, – буркнул он Оксфорду и не оглядываясь бросился следом за Мейри. Возле Оружейной галереи он ее догнал. – Куда ты идешь? Твоя комната в другой стороне, – замедляя шаг, проговорил он.

– Ухожу от тебя. – Мейри даже не повернула голову в его сторону, а продолжала все так же быстро шагать по коридору.

– Мейри, неужели ты не понимаешь очевидного? – Коннор искоса окинул ее холодным взглядом. – Нам придется какое‑то время прожить здесь вместе.

– Ты можешь уехать.

На губах Коннора невольно возникла нежная улыбка – так прекрасен был ее профиль, – зато слова вонзались в него как нож. Правда, Коннор привык к ее уколам. Во всяком случае, убеждал себя, что привык.

– Не могу. Положение изменилось.

Мейри резко остановилась и сверкнула глазами. Черный локон упал на щеку.

– Ничего не изменилось. Ты все тот же бессердечный, бездумный негодяй.

На миг Коннор потерял над собой контроль. Он уже почти протянул руку, чтобы погладить ее по щеке, но тут же пришел в себя. Слишком хорошо он знает этот яростный блеск в ее глазах. Она бы вцепилась в его пальцы зубами. Коннору и в голову не пришло, что в этой девушке его восхищает то же самое, что так долго удерживало вдали от нее. Ее страсть, даже в ненависти к нему, воспламеняла кровь, как искра – сухой хворост. Мейри дразнила его и заставляла снова вступить в бой за то, что когда‑то принадлежало ему безраздельно. Но только дураки продолжают махать кулаками после драки. А он уже не дурак.

– Я имел в виду королевство. – Коннор видел, как Мейри нахмурила брови, как потемнели ее глаза. Неужели она старается скрыть разочарование? Ее чувства всегда было трудно прочесть. Мейри умела скрывать их за алебастровой чистотой лица, за этим особым изгибом губ, который заставлял мужчину забыть обо всем на свете. Именно так она сейчас и улыбнулась.

– Ах да, королевство! – Мейри отвела взгляд и снова заспешила по коридору. – Должно быть, ты разочарован, что на троне снова король‑католик?

– Эти слова тебе следует обратить не ко мне, а к твоему кавалеру, лорду Оксфорду. Или теперь тебе нет до этого дела?

– До чего – до этого?

Коннор пропустил мимо ушей ее язвительный тон, вместе с Мейри свернул за угол и продолжал идти рядом с ней.

– Но ты ведь знаешь, что он протестант, и тем не менее жалуешь его своим обществом. И нередко. Улыбаешься ему так, как будто действительно считаешь его претендентом на свою руку.

Мейри снова резко остановилась и обернулась к нему.

– А тебе какое до этого дело? Да кто ты такой, Коннор Грант? – Коннор хотел было ответить, но Мейри не позволила: – Не думаешь, что тебе поздно волноваться из‑за мужчин в моей жизни?

Мейри права. Коннор всегда нервничал из‑за ее ухажеров. Всегда со страхом принимался читать письма Тристана и всегда испытывал облегчение от того, что Мейри еще не вышла замуж.

– Не думаю. В любом случае ты пока девица, за которой нужен присмотр.

Мейри стиснула зубы. Ее глаза впились в него, как два кинжала. Любой мужчина дрогнул бы под этим взглядом, но только не Коннор. Он жаждал битвы. Мейри – сильная духом, необъезженная кобылица, которая не позволит укротить себя ни одному мужчине. За это Коннор и любил ее больше всего.

– Мне не нужна опека, капитан. Я сама справлюсь со всем, что мне выпадет. Твоя мать научила меня держать клинок, а ты сам учил не опускать щит.

Коннор собирался последовать за ней дальше, но Мейри сунула руку в разрез юбки. Коннор увидел полоску бедра и блеск кинжала.

– Оставь меня, – угрожающим тоном произнесла Мейри и направила острие ему в шею.

Коннор сделал шаг назад, испытывая гордость, что не разоружил ее и не заключил в объятия, а потом долго смотрел ей вслед, пока девушка не скрылась за следующим поворотом.

Мейри оглянулась. Коннор исчез из виду. Она прислонилась к стене и перевела дух. Ни один человек не бесил ее так, как он. Он всю жизнь был самонадеянным. В двенадцать лет хвастался, будто происходит не от одного воина, а сразу от двух, и, значит, он в два раза более сильный и ловкий. Однако на сей раз Коннор зашел слишком далеко. Как он смеет расспрашивать ее о лорде Оксфорде и оскорблять, навязывая свою опеку? Пусть его лицо преследовало ее во сне! Пусть он стал старше, выше и шире в плечах! Какое это имеет значение, если его сердце осталось по‑прежнему лживым?

Приподняв юбки, Мейри спрятала кинжал, а вместе с ним и воспоминания о Конноре Гранте. Она Макгрегор и сделана из чего‑то покрепче, чем эти слабые коленки и бедра. Если он и дальше будет приводить ее в бешенство, она знает, что делать. А если в конце концов убьет его, то в этом не будет ее вины.

Вдруг до ее слуха донеслись мужские голоса. Говорили о короле. Мейри отступила в тень. Разговаривали лорды Оддингтон и Сомерсет. Мейри видела, как последний вынул ключ из жилетного кармана, настороженно огляделся и вставил его в замок в нескольких шагах от девушки.

Что они замышляют?

Когда мужчины скрылись внутри, Мейри на цыпочках подошла к двери и приложила ухо к замочной скважине.