Глава 4. – Если мы теперь же не захватим пост дальней связи, – сказал Старцев, – то Данилов наделает дел, он еще на прошлой неделе обвинял меня в нерешительности

– Если мы теперь же не захватим пост дальней связи, – сказал Старцев, – то Данилов наделает дел, он еще на прошлой неделе обвинял меня в нерешительности, что я не отдал приказ о ядерных ударах по столицам стран НАТО, так что я представляю, какие теперь приказы он готов отдать нашим командирам атомных ракетоносцев.

– Это надо сделать до следующего выхода командиров лодок на сеанс связи, товарищ командующий, – заметил генерал Грабец.

– Это надо сделать уже сейчас, – сказал Старцев. – Имея в руках главный пульт БИОС[23], можем ли мы заблокировать пульт дальней связи? – спросил Старцев Ерохина.

– На какое‑то время мы сможем это сделать, товарищ командующий, но потом они там, наверху, если совсем не дураки, смогут и отключиться, – ответил Ерохин.

– Надо хоть на час, хоть на полчаса заблокировать дальнюю связь, пока наши ребята будут пробивать тоннель сквозь бетон перекрытия, – приказал Старцев, – достаточно ли взрывчатки для фугаса?

– Через час сможем пробить фурнельку[24]и попытаться штурмом прорваться на шестой уровень, товарищ командующий, – ответил Грабец.

Людей было мало.

В такой ситуации, в какой они оказались после измены Данилова, каждый генерал был за рядового бойца.

* * *

А наверху, на шестом уровне, Данилов, перепоручив своему заму генералу Долгову дождаться сеанса связи и отдать приказ на совершение ядерных ударов по столицам стран НАТО, сам отбывал на переговоры с Ходжахметом.

Командующий пятой воздушной армией генерал Затонов в своей спарке Су‑37 был уже готов и ждал на полосе.

Данилов радовался.

Здесь, в Резервной ставке, еще неизвестно как дела сложатся, а он вылетает к Ходжахмету, и ему есть что предъявить: во‑первых, он знает имя шпиона – это Саша Мельников, человек Старцева, а за такую информацию можно много чего выторговать себе – дворец на берегу Средиземного моря, например… А второе, что ему есть предъявить, так это ядерные ракеты на оставшихся четырех ракетоносцах, что половину своих ракет теперь израсходуют на удары по Вашингтону, Лондону и Мадриду, но вторую‑то половину сохранят для устрашения Ходжахмета! И с такими козырями на руках Данилову не о чем беспокоиться. Он завтра уже будет очень и очень богатым человеком…

Он вылетал в Бухару, не зная только одного.

Не зная того, что подтверждение вызова на переговоры он получил не от Алжирца, а от Саши Мельникова, потому что капитан Ханумам сама перерезала Алжирцу горло…

* * *

После взрыва, когда в бетоне перекрытия, разделявшего шестой и пятый уровни, образовалась рваная неровная дыра с закрученными и перекрученными в ней узлами арматурных стержней, туда сразу устремились бойцы генерала Старцева. Нужно было успеть воспользоваться первыми секундами неожиданности и шока, вызванных взрывом полутонны тротила, в которые были повержены находящиеся наверху даниловцы…

Старцев, тоже в противогазе, чтобы дышать в поднятой взрывом бетонной пыли, тоже с автоматом, рвался с бойцами наверх.

Сопротивления почти не было.

Угол за углом, дверь за дверью, шестой уровень переходил в распоряжение Старцева и его людей.

Серьезная перестрелка завязалась только уже у стальных дверей пункта дальней связи.

– Уйдите, товарищ командующий, Христом Богом прошу, уйдите, – кричал Грабец, стреляя в проем из своего «Калашникова».

Несколько пуль из ответной‑алаверды очереди вылетели из задымленного проема назад и, сняв бетонную крошку со стен, с визгом отрикошетили по коридору.

– Да уйдите вы, товарищ генерал, наконец, в Бога мать! – крикнул Грабец и вдруг замер, словно поймав что‑то.

Замер и осел на пол, да так и остался спать вечным сном – сидя и с незакрытыми глазами.

Майоры Загнетов и Рудниченко побросали в проем пару гранат и, выпустив по рожку из своих «калашей», кувырком попрыгали в помещение главного узла дальней связи.

– Эх, аппаратуру гранатами покарябали, наверное, засранцы, – сказал Старцев и вдруг сам замер, поймав шальную пулю.

Прямо в сердце.

Между пятым и шестым ребрами, прямо в левый желудочек…

– Отменить все команды на пуск ракет… – прошептал Старцев, уже умирая.

– Не волнуйтесь, товарищ командующий, – сказал майор Загнетов, закрывая генералу глаза, – уже сделали, товарищ генерал, все о’кей!

* * *

Данилова встречали на авиабазе, как почетного гостя.

Даже ковровую дорожку растянули и девушек в национальных костюмах с лепешками и с солью к Данилову запустили.

Насторожило Данилова только то обстоятельство, что после девушек в халатах и тюбетейках к нему подбежала стайка пионеров в пионерских галстуках.

И теперь даже такой тугодум, как Данилов, и тот подумал себе: «Что‑то здесь не так…»

А оно, и правда, было не совсем так.

* * *

Только генералу Закосову, старому другу своему, командующему пятой воздушной армией, что на своей «сушке» доставил сюда Данилова, Саша велел ждать на полосе, а рабам приказал заправить «сушку» керосином…

– Генерал, а втроем улетим? – спросил Саша Закосова.

– Ну это же спарка, а не стройка, – ответил генерал, беспомощно разведя руками.

– Хорошо, генерал, а с «Фалькон‑900» вы справитесь? – Саша рукой показал на стоящий возле ангара хозяйский мини‑лайнер на двенадцать пассажиров.

– С этим? – переспросил генерал. – Почему не справлюсь?

Тогда Саша подошел к группе авиатехников и, быстро заговорив с ними по‑арабски, велел срочно готовить «Фалькон» к вылету.

– Ждите, генерал, через пару часов постараюсь вернуться.

За эти два часа ему предстояло вернуться сюда с Катей и с их сыном, Сан Санычем.

* * *

Ходжахмет принимал Данилова в своей большой диванной комнате.

Лидия в шелковых шароварах и коротенькой безрукавочке подавала им чай и сласти.

– Так ты хочешь, чтобы в твоем доме на берегу моря было много жен и наложниц? – спросил Ходжахмет.

– Да, очень хочу, – кивнул Данилов.

– Тогда позволь мне познакомить тебя с лучшей женщиной из моего гарема, – сказал Ходжахмет.

– О, я, наверное, вряд ли достоин, – растерянно возразил Данилов.

– Нет‑нет, что ты, ты как раз достоин, о достойнейший из достойных, – уверил гостя Ходжахмет.

Хозяин хлопнул в ладоши, и из‑за занавески вышла капитан Ханумам.

На ней были камуфляжные шаровары и рубашка защитного цвета.

– Ну как тебе женщина? – спросил Ходжахмет.

– Она очень красивая, – неуверенно сказал Данилов.

– И добрая, – добавил Ходжахмет, – тебе с нею будет очень хорошо, она тебе отрежет голову…

* * *

Внизу, под крылом «Фалькона», уже проплывала заснеженная тайга.

В теплом накондиционеренном салоне летели трое.

Всего три пассажира.

Всего одна семья.

Саша, Катя и Сашенька Мельниковы.

И только пилот, генерал Закосов, порою поглядывая из своего командирского кресла назад в салон, улыбался в свои усы.

Эпилог

Товарищ Лю деи Лао умел принимать иностранных гостей.

Этому искусству товарищ Лю научился у великих мыслителей древности, еще студентом Пекинского университета прочтя трактат Шестого патриарха Хэй Нэна о том, как следует вести дипломатические переговоры.

Товарищ Лю хорошо усвоил предписанные трактатом правила: «Роскошь и спокойное течение приема должны уверить воинственного соседа в том, что силы императора настолько велики, что ему не о чем беспокоиться, кроме как о приятном времяпрепровождении… Танцы девушек, нарядные костюмы придворных должны внушать гостю благоговейный трепет перед богатством императора, а устрашающий вид его воинов – страх перед самой мыслью о войне… Спокойствие же императора должно уверить гостя в том, что он не боится воинственного соседа… Император боится только расстройства своего желудка за обедом…»

Но товарищ Лю не боялся и расстройства желудка.

Товарищ Лю ничего не боялся.

После того как господина Ходжахмета катали на гребных лодках по волнам Желтой реки, их ждал обед – традиционная утка по‑пекински, а вечером они вместе с господином Ходжахметом должны были посетить Пекинскую оперу…

– Как жаль, дорогой господин Ходжахмет, – прижав руку к груди, с улыбкой сказал товарищ Лю, – как жаль, что, по вашей вере и вашим уважаемым мною обычаям, вы не можете попробовать рисовой водки и кислого ржаного пива, подаваемых моими поварами к нашим блюдам, но я из чувства солидарности тоже не стану сегодня пить рисовую водку, заменив ее простой водой.

– Я ценю ваше участие, господин Лю ден Лао, – отвечал Ходжахмет, – и, когда вы будете у нас, в Багдаде, с ответным визитом, я тоже обязательно откажусь от какой‑нибудь из своих привычек.

– От ночи с тремя наложницами, – по‑китайски шепнул сзади товарищ Ван Хэ, полагая, что переводчик не станет переводить на арабский эту его реплику.

– В интересах Поднебесной не отказываться, а приобретать, – сказал товарищ Лю ден Лао со своей неизменной, исполненной мудрости улыбкой. – Мы не станем ни от чего отказываться, господин Ходжахмет! В интересах наших могучих государств только приобретение, только взаимовыгодное сотрудничество, а не самоограничения. Потому что самоограничения – это удел побежденных и слабых.

– Вы правы, господин Лю ден Лао, – сказал Ходжахмет, – вы воистину являетесь достойным преемником великих мудрецов древнего Китая, как мне и говорили о вас.

– Спасибо за комплимент, – прижав руку к груди, сказал Лю ден Лао. – Но отчего вы не поинтересуетесь, в чем мы видим наше взаимовыгодное сотрудничество?

Ходжахмет отложил палочки, которыми ел рис, вытер усы и бороду и, с полминуты молча пожевав губами, наконец произнес:

– Мы остались единственными реальными силами на этой планете, господин Лю, и мы должны договориться. Договориться, но не уничтожать друг друга. Мы должны поместиться на этой планете таким образом, чтобы не мешать друг другу. И именно за этим я сюда и приехал.

– Вы полагаете, что вы уже окончательно покончили с русскими? – спросил молчавший до этого товарищ Ван Хэ.

– Вы ведь знаете, я сам русский, – ответил Ходжахмет, пристально поглядев товарищу Ван в его карие глаза, – я сам русский и поэтому очень ревнив в отношении того, как будет делиться русское наследство.

* * *

– А не передерутся они за российское наследство? – спросил Мельников.

Они сидели в бывшем кабинете Старцева.

Генерал Ерохин, исполнявший обязанности командующего Резервной ставкой, майоры Грабец, Цугаринов и герой последних событий – Саша Мельников.

На столе стояла початая бутылка коньяка и пять рюмок.

Пятая, накрытая кусочком хлеба, стояла рядом с фотографией генерала Старцева.

– У Ходжахмета встала работа его научного центра, – сказал Цугаринов, – он без китайской помощи теперь никак не сможет продвинуться дальше, ему нужны чистые проводники из Тибета.

– А китайцам нужна Сибирь до Урала, – заметил Грабец. – Может, они сторгуются?

Ерохин поглядел на Цугаринова и кивнул, угадав его намерение налить еще по одной.

– За Старцева, светлая ему память, – сказал Ерохин. – Только благодаря его решимости Ставка выстояла и пока мы еще живы и сражаемся.

Молча выпили.

Ерохин слегка сморщился от резкой горечи не шибко‑то марочного грузинского коньяка и задумчиво поглядел в дно опустошенной им рюмки.

– Судя по всему, недолго тебе придется, Саша, побыть подле жены да маленького сына, – сказал Ерохин, – надо тебе теперь снова собираться к Ходжахмету.

– Вот личные дела ученых Сидельникова и Бурлакова, – оживившийся Цугаринов подсунул Саше две простые картонные папки с бумагами. – Тебе теперь предстоит заняться этими господами…

– Мне привезти их сюда живыми? – спросил Саша, ставя рюмку на стол.

– Это был бы идеальный вариант, – кивнул Цугаринов. – Но, если привезти живыми их не получится, надо сделать так, чтобы они не успели ничего сделать, когда Ходжахмет привезет Заир‑паше новых тибетских проводников.

Значит, снова в дорогу?

Значит, снова лететь с генералом Закосовым на его спарке Су‑37…

* * *

– Значит, ты снова улетаешь? – спросила Катя.

– У меня служба, – ответил Саша, щекой прижавшись к Катюшиному затылку.

– Мы будем тебя ждать, – тихо сказала Катя и добавила со вздохом: – Ты только помни там, что у тебя есть сын, которому нужен живой отец.

– Буду, – ответил Саша, поднимаясь.

В коридоре его уже ждал ординарец, а наверху, возле устья шахты, ждал уазик, чтобы отвезти Сашу на аэродром.

___________________

Новые встречи с Сашей Мельниковым ждут читателя в следующих книгах подсерии «ДОЗОР»:

– Книга вторая «Падение орла и сокола»;

– Книга третья «Пришествие».

[1]БМД – боевая машина десанта.

[2]СВД – снайперская винтовка десанта.

[3]ДШК – Дегтярев, Шпагин, крупнокалиберный – пехотный пулемет.

[4]Dedicated follower of fashion (англ.) – преданный последователь моды.

[5]Афгани – денежная единица Демократической Республики Афганистан.

[6]Рандоль – материал, заменитель золота.

[7]Que faire? (франц.) – Что делать?

[8]C’est interessant! (франц.) – Это интересно!

[9]Тути – район в г. Ульяновск.

[10]«Крокодил» – боевой вертолет Ми‑24.

[11]Телекинез – перемещение человеком физических объектов без посредства мышечного усилия.

[12]Линк – гиперссылка в Интернете на какой‑либо документ, страницу.

[13]Борт – рейсовый транспортный самолет.

[14]Двухкассетник – популярный в годы войны в Афганистане тип музыкального центра японского производства.

[15]ДШ – детонирующий шнур, подрывное устройство в виде шнура, заполненного взрывчатым веществом, применяется для одновременного подрыва нескольких фугасов или накладных зарядов.

[16]ОШ – огнепроводный шнур.

[17]ГСВГ – группа Советских войск в Германии.

[18]«Панда», «Касперский» – популярные антивирусные программы.

[19]ТВД – театр военных действий.

[20]БЧ – боевая часть.

[21]ВВД – воздуховод высокого давления.

[22]АКСУ – укороченный автомат АКС‑74У.

[23]БИОС – боевые информационно‑оперативные системы.

[24]Фурнель – вертикальный ходок в подземных выработках.