Глава 5. Министерство Магии

За окном шелестела робкая майская листва.

Драко стоял, прислонившись лбом к стеклу, и смотрел на пробивающиеся из почек листья, упрямо тянущиеся к солнцу. На проблески солнечных зайчиков, скачущие по ним, переплетающиеся друг с другом.

Вот так и я, отстраненно подумал он. Все тянусь куда-то, тянусь… только солнца для меня, похоже, не предусмотрено. Так и буду… рваться непонятно к чему. Пока не порвусь на кусочки…

Драко вздохнул и, отвернувшись от пляшущих зайчиков, устало запрокинул голову, прислоняясь затылком к стене. Это невыносимо, в очередной раз подумал он. Но это — моя жизнь. И плевать на то, какой я хотел бы ее видеть… В конце концов, Поттер прав — мы оба живы, мы здесь, мы в относительной безопасности, и, Мерлин их всех побери, это лучше, чем любой другой возможный вариант развития событий.

Вот только выть хочется от такой жизни — сил нет.

Отношения с Гарри спустя пару недель более-менее выровнялись. Драко, который в душе всегда склонен был искать компромиссы, за последние месяцы жизни рядом с Поттером начал тихо их ненавидеть — скорее всего, по причине того, какими именно они становились в интерпретации гриффиндорца.

После памятного разговора со Снейпом они не разговаривали несколько дней, по возможности избегая друг друга. Драко, закрывшись в своих апартаментах, провел двое суток, лежа на кровати и глядя в потолок, и пришел, наконец, к окончательному и единственно возможному для себя выводу.

Что бы там ни думал себе Гарри Поттер — он может катиться к Мерлину. Да, я повел себя, как идиот, кинувшись защищать его. Да, я почему-то ожидал от гриффиндорца большей порядочности и внутренней честности. Но то, что я был полным придурком, не означает, что я обязан продолжать оставаться им, мазохистски наслаждаясь взрывным темпераментом Поттера. Я совершил глупость — причем, ладно бы, только одну. И больше я их совершать не намерен.

В конце концов, я слишком сильно устал заниматься решением бытовых проблем, пока Поттер бесится, и при случае подставлять щеку, чтобы он выплеснул накопившиеся эмоции. Это был последний раз, когда я открыто — прямее некуда — снова протягивал ему руку. В его силах было просто ее принять. Признать, что мы с ним могли бы быть… ну, не друзьями, наверное… но хоть соратниками по несчастью — раз уж все так сложилось… Он ведь тоже бросился меня защищать! Значит — могли бы… черт…

А Снейп… что Снейп? Профессор волен предполагать все, что ему нравится. Поттер не переломился бы — ведь можно было обсудить все спокойно, выпроводить его, криво улыбнуться в мою сторону и предложить махнуть рукой на все страшилки Северуса. Клянусь Мерлином, я бы его понял…

Драко горько усмехнулся и выпрямился, оттолкнувшись от стены. Поттер никогда не позволит себе доверять слизеринцу. Для него я всегда буду сволочью, только и ждущей возможности, чтобы сделать очередную пакость. Он и предположения Снейпа насчет амулетов воспринял исключительно как желание еще раз помучить несчастного, и так измученного Спасителя Мира. Вот и пусть теперь катится — куда пожелает…

При всей горечи и неоднозначности сложившейся ситуации, даже понимая в глубине души, что Гарри всегда был психом, всегда сначала выплескивал море эмоций, а только потом успокаивался, думал и делал выводы, Драко ощущал, что больше просто не может терпеть. Не может, не желает и не будет. Что в нем что-то сломалось после этой стычки с аврорами, и тяжелого, глухого обморока следом за ней, и ошеломляющего предположения Снейпа, высказанного… черт, более чем по-идиотски. Не ожидал от профессора, видимо, и впрямь огненные маги все немного… того, не умельцы себя в руках держать, когда эмоции прут наружу…

Драко невольно улыбнулся, представив себе громко кричащего Снейпа. Что с того, что таким он видел его всего пару раз в жизни? Именно тогда, когда надо было быть тонким и дипломатичным, тому приспичило сорваться и начать давить… да еще на кого — на Поттера! А в результате имеем… черт.

Улыбка сбежала с лица, будто смытая водой. В результате имеем море интересной информации, которую я выслушал от Гарри в тот вечер. И — никакого отныне желания продолжать эти игры в вынужденное партнерство. Не пахнет тут им. Я — сволочь? Отлично. Я буду сволочью, которая живет сама по себе. Потому что, знаете… Не понимаю я уже, какого черта необходимо так прогибаться и проглатывать все, что этот психованный гриффиндорец орет, когда злится. Пусть учится следить за своим языком, и лучше бы ему практиковаться в этом где-нибудь подальше от меня.

А с меня не убудет — быть с ним убийственно вежливым. Пусть побьется в эту мою коронную малфоевскую вежливость головой, если ему так хочется помириться. А ему ведь хочется… черт…

Делать добро гриффиндорцам — себе дороже. Каждый раз огребаешь по полной, и слишком больно то, что прилетает в ответ на попытки увидеть в них человека. И никому нет дела до того, что ты-то ведь — тоже человек, и тоже был бы не против однажды сорваться и заорать, и катись оно все к Мерлину, вот так, как они, и плевать на то, что будет дальше и кому разгребать все, что ты сейчас наломаешь…

Слизеринец не может позволить себе такой бесшабашности. Он всегда помнит о том, что наступит завтра, и в нем тоже нужно будет как-то выжить. Поэтому — прав был Северус все эти годы. Никогда им не понять нас. Никогда мы не сможем стать друг для друга никем, кроме чужих людей по разные стороны палочки.

Огонь в камине вдруг вспыхнул ярко-зеленым всполохом — так неожиданно, что Драко машинально вздрогнул и ухватился за палочку, делая шаг назад, подальше от непрошенного визитера. Кингсли, с какой-то замороженной обреченностью подумал он. Зря обрадовался, что так просто отвяжутся…

Из пасти камина показалось миловидное девичье личико в обрамлении вьющихся светлых волос. Слегка прищурившись, она окинула быстрым взглядом гостиную и уставилась на замершего у стены Драко.

— У меня мало времени, — как ни в чем не бывало, сообщила девушка, нервно покусывая губы, как будто боялась, что кто-то застукает ее за столь непристойным занятием, как разговоры через камин.

Драко изумленно моргнул, все еще не выпуская из вспотевших пальцев палочки. Он точно знал, что видел это лицо когда-то раньше — но то ли это было настолько давно, что он никак не мог вспомнить, то ли девушка с тех пор попыталась кардинально изменить внешность. Например, перекрасив волосы, или сделав легкую пластическую операцию. Или начав пользоваться косметикой. Или перестав. Черт.

— Добрый день, — довольно вежливо сообщил наконец Драко, решив заодно поучить нахалку манерам.

Девушка окинула его взглядом, в котором ясно читалось, что подобные приветствия она с радостью оставила бы для придурков, которым больше нечем заняться.

— Здорово, что ты здесь, — непринужденно и довольно искренне сообщила она.

Драко снова моргнул. А что еще оставалось?

— Да я и сам ничего не имею против, — осторожно сказал он.

Девушка усмехнулась.

— Я хотела сказать, что мы добились, чтобы слушанье вашего дела было открытым, — сказала она таким тоном, будто они светски беседовали о погоде. — Можешь не бояться идти, Малфой. Они вас не тронут.

Драко на секунду прикрыл глаза и перевел дыхание. Может, я встал и забыл проснуться? — борясь с ощущением ирреальности происходящего, подумал он. Какое, к Мерлину, слушанье?

— А, так они вообще вас не предупредили! Как знакомо… — догадалась девушка, и тут же затараторила: — сегодня, в пять вечера, в новом здании Министерства, комната двести четыре. Против вас выдвинуто обвинение в совершении финансовых махинаций, сокрытии доходов, полученных на нелегальной деятельности, и, собственно, шантаже.

— Обвинение в шантаже? — тупо переспросил Драко, все еще борясь с желанием залепить себе пощечину, чтобы вернуться в реальный мир.

Девушка бросила быстрый взгляд в потолок и вздохнула.

— Доходов, полученных на шантаже! — пояснила она и нервно оглянулась куда-то себе за спину. — Быстро, ноги в руки — и оба туда, без вас они вам точно поцелуй дементора впаяют, вот и все разбирательства…

Драко с размаху шлепнулся на колени рядом с камином и уставился в ее размытые светлые глаза, прикусывая язык, чтобы не спросить, как же ее все-таки зовут. Почему-то ему казалось, что это выглядело бы невежливо.

— Скажи мне, раз ты такая умная, — боясь, что она исчезнет так же внезапно, как и появилась, торопливо спросил он. — Какие, к Мерлину, могут быть обвинения, если наш счет арестовали еще в марте?

В глазах девушки мелькнули озорные чертики, и на мгновение ее лицо перестало быть похожим на сосредоточенно-отрешенную маску и стало настолько живым, что Драко невольно поежился от нехорошего ощущения. Ему показалось, что он по очереди разговаривает с разными людьми, смотрящими на него из одних и тех же глаз.

— Малфой, — протянула она, улыбаясь. — Будешь заливать мне, что не знал, что именно министерские ищейки получили, заграбастав ваш счет в Гринготтсе?

Драко с трудом удерживал на лице непроницаемое выражение. Это становилось все труднее.

— Ни секунды не сомневалась, что ты оставишь их с носом, — покачала она головой. — Иначе это был бы просто не ты.

Улыбка, наконец, таки прорвалась наружу.

— Почему именно я? — кусая губы, поинтересовался Драко. — У нас с Поттером счет совместный…

Девушка снова закатила глаза.

— Будешь убеждать меня, что Гарри занялся финансами? — фыркнув, спросила она. — Я хорошо его знаю. Его воротит от любых бумажек вообще и практической стороны жизни в частности. Да по вам же сразу было заметно… кто дела ведет.

Драко подавил желание фыркнуть в ответ.

— А махинации-то откуда? — разглядывая завитки волос, падающие на ее лицо, усмехнулся он. — Счет забрали — какой с нас спрос? Почему мы должны были что-то скрывать?

Девушка несколько секунд пристально смотрела ему в глаза, по-прежнему улыбаясь, и Драко поймал себя на том, что это, наверное, первый человек черт знает за сколько времени, который не боится таких вот прямых взглядов в лицо стихийному магу.

— Слизеринец… — качая головой, пробормотала она, отворачиваясь, и было непонятно, что она этим хотела сказать, потому что в голосе прозвучало… почти восхищение.

Камин вспыхнул, и девушка исчезла. Драко еще некоторое время пялился в пустое пламя, пытаясь собраться с мыслями и переварить все, что эта странно знакомая визитерша успела ему тут наговорить.

— Ты запомнил? — в камине снова появилось все то же лицо. — В пять часов, комната двести четыре. Только попробуйте не прийти, обоих отыщу, мало не покажется! Ты мой должник, Малфой.

И исчезла.

Драко поморщился и помотал головой, избавляясь от наваждения. Должник? А, ну да — что сказала о сегодняшнем разбирательстве…

Он методично перебирал в памяти разговор. Вот оно, уцепился Драко за ускользающую мысль. «Мы добились, чтобы слушанье было открытым». Мы? Что еще там, черт возьми, за «мы» такие взялись? Очень интересно…

Рывком поднявшись на ноги, он быстрым шагом устремился в свою комнату. Времени до пяти часов оставалось впритык.

Уже натягивая на себя мантию, Драко понял, наконец, что ему показалось странным в лице этой невесть откуда взявшейся девицы. Под маской беспечности и улыбок, на самом донышке глаз, таилась слишком хорошо знакомая обреченность. Обреченность, и еще — боль, укоренившаяся так глубоко, что девушка, похоже, уже давно привыкла жить с ее постоянным присутствием.

У людей не бывает таких глаз, вдруг с отчетливой ясностью понял Драко. Но она абсолютно точно не лгала. О, Мерлин, во что же я опять влип?..

* * *

Первые двое суток после памятной ссоры Гарри просто хотелось умереть. Для разнообразия — окончательно, чтобы не видеть больше никогда ни Малфоя, ни Снейпа, ни собственного отражения в зеркале.

За что мне все это? — с тоской начал повторять он на третьи сутки, лежа ничком на кровати и уткнувшись лицом в подушку. Мало того, что мы тогда натворили, а теперь оба вынуждены с этим жить, так они мне еще будут доказывать, что я должен «посмотреть какой-то там правде в глаза»! Какой, к Мерлину, правде? Не было между нами ничего настоящего. Поэтому и остаться не могло.

Иногда Гарри не знал, кого благодарить за несказанную случайность, что ему пришло тогда в голову разорвать эту чертову связь, запудрившую мозги им обоим настолько, что временами казалось — все эти месяцы его просто не существовало. Кто-то другой жил вместо него, наслаждаясь сексом с Драко Малфоем, на досуге развлекаясь пинанием бывших друзей, выжимая деньги из Ордена Феникса и попивая по вечерам вино в компании профессора Снейпа.

Любое из этих занятий сейчас представлялось несусветной дикостью. Особенно — касательно Снейпа. Ну, и Малфоя, да…

В жизни больше этих гадюк к себе близко не подпущу, с мрачной решимостью думал Гарри на пятый вечер. Не может быть нормальных людей в Слизерине! Не может — с самого начала же было понятно. Только такой упертый тупой придурок, как я, мог бросить все, променяв свою жизнь на эту славную парочку. И что в результате?

А в результате я заперт здесь в компании Драко Малфоя. Идеальный конец для чертова Мальчика-Который-Снова-Выжил…

Злость плескалась, толчками вырываясь наружу. Злость, и бессилие, и стыд, липкий, душный, унизительный стыд — даже думать обо всем этом было слишком… противно, не то что подробно вспоминать, что именно орал им обоим Снейп. Гарри успешно избегал этих мыслей почти неделю, проваливаясь в привычную ярость.

На восьмое утро он проснулся со странным давящим ощущением, что бегать от проблемы до бесконечности — не просто чудовищная глупость, но, похоже, еще и свинство. Злость исчерпывала сама себя, и Гарри почти жалел о ней, потому что, чем меньше ее оставалось, тем сильнее становилось нехорошее ощущение, что Малфой в течение всего скандала, если что и сказал, так максимум это — о, вот что ты имел в виду, Северус? Ах, какой я догадливый.

И больше — ничего. Никаких «о, профессор, спасибо, что подбросили нам идею, а то я уж и не знал, как еще намекнуть Поттеру, что хотел бы спать с ним и дальше».

Осознание этой мысли стоило Гарри, как ему показалось, еще одной пряди седых волос. Я — идиот, в конце концов, скрепя сердце, признался он сам себе.

Потому что — если ему что-то и нужно было еще в этом мире, так это то самое, не передаваемое словами ощущение чужого локтя рядом, и отблеск второй шпаги, смотрящей в глотку того, кто пришел за их головами, и руки Малфоя, выдергивающие его из-под нацеленных палочек — пусть даже слизеринец и не знал, что кидаться на них грудью было вовсе не обязательно… Не мог Драко сделать это только из-за своих извращенных пристрастий — если, конечно, они вообще у него все еще есть. Ради похоти не жертвуют собой — вот от этой мысли Гарри окончательно становилось тошно.

Малфой избегал его всеми силами, демонстрируя полнейшее наплевательство по отношению к душевным метаниям гриффиндорца. И, если поначалу оно было только к лучшему — Гарри и видеть его не желал — то спустя несколько дней привело к тому, что Поттер начал метаться по дому, как загнанный зверь, и пытался методично рвать на себе волосы.

Мы же нужны друг другу? — с тоской думал Гарри, проваливаясь в сон глубокой ночью. Разве не это Малфой сам всегда громче всех повторял — что нам нужно держаться вместе, что мы зависим друг от друга, что нельзя жить, как кошка с собакой… Ну, и как теперь, позвольте, до него докричаться? Потому что больше, похоже, слизеринцу никто уже напрочь не нужен. Он окончательно закрылся, решив, по-видимому, выживать в одиночку, и плевать ему на всех психованных Поттеров…

Все равно, как бы я ни бегал от этого факта, как бы ни злился и ни старался обвинить Малфоя в эгоизме, как бы ни бесился от этой его непрошибаемой тяги выжить-несмотря-ни-на-что, все равно — никого не осталось, кроме него. Все остальные умерли, либо, что еще хуже, все остальные — люди. А Северус… что Северус? Пусть носится со своими идеями. Драко не мог согласиться поддержать его в этой дурацкой истории с амулетами. Никак не мог…

Мысль о том, что он носит на шее Амулет Огненной Защиты, странным образом согревала Гарри. Не может человек, которому плевать на все, подарить ТАКОЕ. Даже слизеринец, какие бы у него там ни были цели.

У мыслей было тепло тела Драко, напряженного, готового броситься и вцепиться зубами в чужое горло, пока он цепко держал Поттера, пряча его за спиной. У них был запах его волос, который Гарри невольно вдыхал, обнимая его — потом, после ухода авроров, когда даже одно только допущение, что невыносимый Малфой может умереть, повергало в шок. Они вызывали волнение, схожее с тем, что Гарри чувствовал, идя в гостиную в тот злополучный вечер, а еще — желание во что бы то ни стало найти слова, после которых с вынужденным соседом станет хотя бы комфортно молчать.

Ведь мы же… мы все равно — не чужие люди, беспомощно кусая губы и пряча пылающее лицо в подушке, думал Гарри. И он не может не чувствовать этого… Как бы он там ни лгал сам себе и ни прятался, он все равно не способен относиться ко мне, как к пустому месту. А я — к нему. И визит авроров — тому окончательное и бесповоротное подтверждение.

Значит, если бы я все же нашел нужные слова, если бы он поверил, что я готов задвинуть эту чертову тему с амулетами в дальний угол, то мы могли бы стать… нет, ну, не друзьями, конечно… но хотя бы — соседями? Почти что пришедшими к соглашению — пусть хоть в этом?

И льдинки в глазах Малфоя, наконец, растаяли бы, превратившись — даже если и не в улыбку… ну, хоть во что-нибудь менее равнодушное. Потому что все это его чертово слизеринское спокойствие — вранье. Это просто обида, вот только пробиться теперь через нее…

Гарри пытался заговорить с ним — дважды об этих проклятых амулетах, и трижды о чем-то постороннем. Все пять раз ответом ему было вежливое «Поттер, я занят». Попытки вынудить слизеринца к диалогу, если он в таковом не нуждается, обречены на провал — вот что понял Гарри в конечном итоге.

Дни превратились в мучительное ожидание встречи и еще более мучительные попытки найти подход, дать понять, что все ссоры окончены. Зачем? Гарри не мог сказать этого наверняка. Он просто знал, что чем дальше, тем сильнее задыхается в одиночестве, которое Малфой смог разорвать однажды, всего лишь выступив на его стороне. Разорвать так легко и изящно, как мог только Драко — вломившись туда, куда считал нужным, одним движением своих тонких пальцев разогнав все сгустившиеся над Поттером тучи, наведя парой фраз и нужными действиями порядок во всем, что Гарри снова успел наломать. И чувство, что кто-то подхватывает ускользающий из твоих рук контроль над ситуацией, исправляя твои ошибки, позволяя тебе выдохнуть и расслабиться хоть на секунду, несло такое нечеловеческое облегчение, что от одной его возможности почти вышибало мозги.

Я хочу этого снова, вглядываясь в тонкий профиль входящего в гостиную Малфоя, в отчаянии думал Гарри. Я устал быть один. Пусть не друзья, пусть не близкие люди. Просто — знать, что он рядом. Почему мне отказано в этом?

— Ты уходишь? — спросил он вслух, оглядывая строгую мантию Драко.

Тот невыразительно кивнул, окидывая взглядом комнату, будто что-то искал.

— Куда?

Вопрос вырвался прежде, чем Гарри успел прикусить язык. Он и так знал, что дальше услышит протяжное «не твое дело, Поттер». И все опять станет только хуже…

— В Министерство Магии, — рассеянно пробормотал Драко.

Гарри чуть не подавился изюмом, который машинально таскал из вазочки на столе.

— Зачем? — напряженно спросил он и тут же добавил: — мне же ты не позволял выходить отсюда…

Драко перевел на него сумрачный взгляд и, не удержавшись, хмыкнул.

— Поттер, которому можно что-нибудь не позволить… — протянул он почти мечтательно. — Сегодня слушанье дела, так что, если ты не против, я пойду в очередной раз спасать наши задницы.

Это был почти диалог. Мерлин, в первый раз после той дикой склоки в гостиной это был почти диалог, без ругани и вежливого игнорирования! Гарри практически перестал дышать, молясь, чтобы Драко задержался еще хоть на секунду.

— Так дело об убийстве Дамблдора не закрыто? — выпалил он. — А почему ты идешь один? И откуда ты знаешь, что слушанье сегодня?

Драко ощутимо поморщился — как всегда, когда я начинал засыпать его вопросами, невольно вспомнил Гарри и снова прикусил язык.

— Донесли… — туманно пояснил Малфой и перевел взгляд на Поттера. — Ничего не знаю насчет убийства, теперь на нас вешают дело о финансовых махинациях.

Гарри снова чуть не поперхнулся изюмом и выбрался из-за стола, подходя ближе.

— О чем? — осторожно переспросил он.

Бровь Драко, чуть изогнувшись, презрительно дернулась вверх.

— Можно сказать, что о сокрытии доходов. Поттер, эти слова тебе все равно не знакомы, так что тебе сегодня там делать нечего. С этим я и сам разберусь…

— Каком сокрытии доходов? — чувствуя себя идиотом, снова переспросил Гарри. — Они же арестовали наш счет, что им еще теперь нужно?

Драко фыркнул.

— Если бы ты хоть иногда задавался вопросом, почему наши счета прикрыли в марте, на дворе май, а ты все еще не голодаешь, Поттер, я бы почти поверил в потенциальную возможность наличия у тебя мозгов, — спокойно ответил он. — Все, я опаздываю…

Гарри изумленно моргнул. Драко, утомленно вздохнув, выразительно поднял глаза к потолку.

— Я что, похож на идиота, который оставит все деньги в Гринготтсе, под носом у Министерства Магии и толпы Пожирателей Смерти, когда на дворе война — и неизвестно, в какой дыре мы окажемся завтра? — усмехнулся он. — Поттер, ну думай ты хоть иногда головой уже. Ни черта они на наших счетах не нашли. Дырку от бублика. И теперь пытаются обвинить в намеренном сокрытии доходов.

Гарри смотрел на его чуть порозовевшие скулы, на едва заметные морщинки в уголках глаз, и думал, что, во-первых, он действительно полный идиот — раз зачем-то с ходу поверил, что Малфоя можно перехитрить, когда дело касается денег. А во-вторых — что, если он не скажет сейчас что-то, что нужно было сказать еще тогда, вместо ругани со Снейпом, то этот диалог опять ни во что не выльется. И начать его заново будет еще сложнее.

Поэтому, стараясь не очень думать, что именно он делает, Гарри протянул руку и удержал повернувшегося было к двери Малфоя за локоть. Тот не обернулся, просто опустил голову и остановился, глядя куда-то прямо перед собой.

— Я опаздываю, — негромко сказал Драко.

— Извини меня, — чуть слышно прошептал Гарри, глядя на его тонкий профиль и не находя в себе сил, чтобы разжать пальцы. — Я идиот. Пожалуйста.

Драко то ли фыркнул, то ли усмехнулся; светловолосая голова наклонилась еще ниже.

— Бешеный гриффиндорский темперамент отбуйствовал свое? — ровным голосом спросил он. — Катись к Мерлину, Поттер. Я не собираюсь больше обсуждать эту тему.

Локоть настойчиво вывернулся из горячих пальцев.

— Я согласен катиться куда угодно, если тебе станет от этого легче, — мрачно проговорил Гарри, обходя Малфоя и прислоняясь спиной к двери, прямо перед его лицом, складывая руки на груди. — Я вспылил, и приношу тебе свои извинения. Кажется, люди делают это так, если я еще помню?

Драко с едва заметным вздохом тоже сложил руки на груди и, бросив на Поттера быстрый взгляд, снова отвел его в сторону.

— Это обязательно обсуждать сейчас? — поинтересовался он, разглядывая носки своих ботинок. — Меня вот-вот будет рвать на части Визенгамот, а ты лезешь с выяснением отношений? Поттер, по-моему, это не самый разумный поступок. Даже для гриффиндорца.

Гарри несмело улыбнулся и подавил желание снова прикоснуться к нему — просто чтобы быть уверенным, что Малфой не сбежит от него прямо посреди разговора, раз уж наконец-то выслушал хотя бы начало.

— Мир? — негромко спросил он, кусая губы.

Драко устало вздохнул и покачал головой, глядя в поблескивающие из-под очков глаза.

— А дальше что? — тихо ответил он вопросом на вопрос. — Тишина до следующей драки? Я — не мальчик для битья, Поттер. И ты даже близко не представляешь, как я устал от твоих бесконечных выходок…

— Мир? — повторил Гарри, отталкиваясь от двери и делая шаг к нему. Вспотевшие от волнения ладони почему-то никак не могли придумать, куда деться, чтобы не мешать.

Драко долго молчал, каким-то оцепенелым взглядом глядя ему в лицо.

— Я опаздываю… — мягко сказал он наконец, протягивая руку к двери за спиной Гарри. — Поттер, имей совесть. Гриффиндорец ты, мать твою, или где.

— Или где, — кивнул тот. — Ты же не захочешь потом говорить. Как правильный слизеринец. От вас можно чего-то добиться, только прижав в нужный момент к стене за глотку.

Ну же, Малфой, билась в голове отчаянная мысль. Ну же. Черта с два ведь я тебя еще когда-нибудь так поймаю. Почему не сейчас?

— Я опаздываю! — почти выкрикнул ему в лицо Драко, и у Гарри чуть не подкосились колени от облегчения, когда он увидел, как взламывается серый лед в вечно равнодушных глазах.

— Возвращайся, — улыбнулся он Малфою, все еще не веря тому, что случилось. Что они снова поговорили — почти как раньше.

— Да куда я отсюда денусь… — пробормотал тот, снова наклоняя голову и отодвигая Гарри с дороги. — Слушай, Поттер… — словно вдруг вспомнив что-то, обернулся он уже от двери. — Ты не помнишь, не было такой… в Хогвартсе…

Он нетерпеливо пощелкал пальцами. Гарри непонимающе свел брови.

— Такой… светленькой, с кудряшками…

— Панси? — чувствуя себя идиотом, предположил Гарри.

Драко бросил на него взгляд, от которого чувство укрепилось еще сильнее.

— Нет, — с нажимом сказал он. — Кроме нее.

Гарри пожал плечами.

— Забудь, — бросил Драко и вышел. — Надеюсь, к ужину появлюсь. Если вообще выпустят… — пробормотал он, захлопывая за собой дверь и торопливо сбегая по лестнице.

К ужину, оцепенело подумал Гарри, обессиленно прислоняясь к стене. Мерлин Всемогущий, скажи, что мне это не снится, а?..

* * *

В новом здании Министерства Магии Драко не был ни разу. Что и неудивительно — при таком-то затворническом образе жизни, машинально усмехнулся он, толкая тяжелую дверь и окидывая взглядом просторный холл. Он читал по осени в «Пророке», что старое здание решили не восстанавливать, построив Мемориал на его развалинах, и теперь с интересом вглядывался в интерьер помещения. Следуя логике, оно должно было либо кардинально отличаться от предыдущего — что говорило бы о наличии некоторых, по мнению Драко, мозгов у представителей Визенгамота, либо быть почти точной копией старого — что говорило бы как раз об обратном. Копии всегда получаются бледнее оригинала.

Словно подтверждая худшие подозрения, неподалеку от регистрационной стойки красовался фонтан, пусть и без помпезных золотых статуй. Денег, видать, не хватило, подумал Драко, и тут же одернул сам себя — после войны хорошо, что хоть на само здание расщедрились. В такой-то разрухе, какая тогда была, только статуй еще не хватало…

Одарив наилюбезнейшей из всех возможных малфоевских улыбок девушку за стойкой, буквально остолбеневшую при виде нагло расхаживающего по Министерству Магии скандально известного стихийного мага, Драко зарегистрировал волшебную палочку и, небрежно вертя ее в пальцах, двинулся к лифтам, оглядывая указатели. Следуя, опять же, логике, получалось, что комната двести четыре находится на минус восьмом этаже. Даже здесь оригинал скопировали, ухмыльнулся Драко. Мерлин с ними, что здание вниз куда больше, чем вверх, получилось. Но на черта было такую же чехарду с нумерацией комнат устраивать?

Очевидно, в этой попытке воссоздать разрушенную войной святыню присутствовали мотивы, способность понимать которые Драко утратил, перестав быть человеком. Люди все чаще казались ему диковинными зверьками, задавшимися целью воплотить в жизнь как можно больше ахинеи.

Нужная дверь отыскалась быстро. Драко глубоко вдохнул и потянул ее на себя, внутренне готовясь к тому, что увидит сейчас точную копию старого подземелья, в котором проводились судебные заседания. Что, собственно, и произошло — это было именно оно, почти до мелочей, включая кресло в центре с обмотанными цепями подлокотниками. На скамьях сидели волшебники разного возраста — Драко, мельком вглядевшись в лица, не смог навскидку узнать ни одного из них. Все присутствующие были в черных мантиях, из-за чего немного походили на рассевшихся на рядах карнизов горластых птиц. Ну, хоть в цвете малюсенькое различие…

Внимание к персоне мага оказалось прикованным буквально за несколько секунд. Это было похоже на цепную реакцию — сначала обернулся один, потом другой, еще пятеро, еще десяток… Каждый, увидевший, кто вошел в зал, казалось, цепенел и терял дар речи. Меньше, чем через минуту, в зале молчали все, уставившись в одну сторону.

— Добрый вечер, — вежливым кивком поприветствовал Визенгамот Драко.

Под оглушительное молчание он прошествовал к центру зала и опустился в кресло, закидывая ногу на ногу и сцепляя в замок тонкие пальцы.

— Вы опоздали, — подала голос угрюмая седая ведьма, сидевшая на первой скамье.

Человек, — вглядевшись в ее глаза, мгновенно оценил Драко. Было бы странно ожидать чего-то иного.

— Простите, — одними губами улыбнулся он ей. — Я не знал, что слушанье состоится сегодня.

— Вам отправили сову еще неделю назад, — припечатала его в ответ тяжелым взглядом ведьма. — Это не вина Визенгамота.

Драко улыбнулся еще любезнее.

— При том, что мой дом закрыт антисовиным барьером, и Министерству это известно — довольно сомнительное утверждение, — обронил он.

Ведьма выразительно приподняла правую бровь.

— Вы не можете утверждать, что именно известно Министерству, мистер Малфой, — холодно возразила она. — По нашим данным, в течение двух последних месяцев вы и мистер Поттер скрывались от правосудия…

— В течение двух последних месяцев мистер Кингсли неоднократно навещал меня и мистера Поттера в нашем доме, — больше не глядя в ее сторону, перебил Драко. — Даже если он делал это по частной инициативе, то нам представлялся, как Главный Аврор.

Зал зашелестел возмущенным шепотом. Подняв глаза, Драко почти без удивления наткнулся взглядом на давешнюю девицу — она сидела на одной из верхних скамей, почти у самого потолка, в окружении людей, сосредоточенно строчащих что-то на пергаментах. Журналистка, мысленно дав себе подзатыльник за недогадливость, подумал Драко, и тут же поймал на себе ее пристальный взгляд — девушка, поджав губы, напряженно вслушивалась в диалог.

— Вы обвиняете Главного Аврора Министерства Магии, уполномоченного Визенгамотом на расследование вашей деятельности, во лжи? — жестко спросила ведьма.

Драко равнодушно пожал плечами.

— Для того, чтобы обвинить его во лжи, я должен знать, что именно он говорил, — процедил он, медленно скользя взглядом по залу, отыскивая знакомые лица. — Вы утверждаете, что вам не было известно, где нас отыскать. Возможно, это правда, но в таком случае я удивлен нескоординированностью работы отделов Министерства.

Ему все стремительнее становилось скучно. Кингсли здесь не было. Нынешнего Министра Магии — также. Фарс, а не слушанье…

— Заседание Визенгамота объявляется открытым, — кашлянув, сообщила ведьма.

Секретарь суда — худенькая светловолосая девушка — подняла голову и бросила быстрый и какой-то испуганный взгляд на Драко. Мерлин мой, это ж Сюзан Боунс, ошеломленно подумал тот. Надо же, кого только ни встретишь, стоит только на минутку из дома выбраться…

С трудом оторвавшись от созерцания макушки бывшей старосты Хаффлпаффа, мгновенно снова уткнувшейся в пергамент, Драко понял, что благополучно прослушал предыдущий вопрос.

Хорошо хоть, ведьма прокручивала его в голове.

— Я представляю нас обоих, — ответил Драко. — Как вам, по-видимому, известно, у нас совместный счет, финансами занимаюсь я, поэтому позволю себе отвечать на ваши вопросы и от имени мистера Поттера тоже.

Он снова принялся рассеянно оглядывать присутствующих. Скорость, с которой люди машинально отводили глаза от его лица, стоило им столкнуться с ним взглядом, как минимум, забавляла. Как максимум — вызывала странное ноющее желание силой заставить их поднять головы, решиться раз в жизни на смелость и попробовать разглядеть сидящее перед ними чудовище в человеческом облике, глядя ему в лицо, а не в спину, как они привыкли.

Все это слегка нервировало, и, краем уха слушая зачитываемые обвинения, Драко подумал, что, пожалуй, просто забыл, каково это — находиться среди людей. Даже с Поттером при всей его… хм, несдержанности и придурковатости… даже рядом с ним — комфортнее. На порядок. М-да…

Так уже было, вдруг вспомнил Драко, машинально поглаживая пальцами подлокотник. Последние месяцы в Хогвартсе, когда все вокруг так же стремительно отводили глаза, тут же впиваясь взглядами в спину, стоило только отвернуться. Я просто напрочь успел забыть, что это такое — быть изгоем…

— …Из предоставленных Визенгамоту достоверных данных следует, что сумма, полученная вами за оказанные Министерству Магии услуги во время войны, составила более двухсот тысяч золотых галлеонов… — продолжала зачитывать ведьма.

Двести восемьдесят шесть, машинально подумал Драко. Точную цифру поленились узнать, что ли.

— …Сумма, обнаруженная в вашем сейфе в Гринготтсе, не составила и трех золотых галлеонов…

Естественно, человечки. Тогда я еще неплохо чувствовал возможное будущее.

— …Таким образом, вы обвиняетесь в намеренном укрывательстве доходов.

Драко выразительно изогнул бровь.

— Если и существует закон, по которому я не имею права тратить заработанные мной деньги, то мне об этом ничего не известно, — вежливо сказал он. — Буду признателен, если вы сообщите мне номер и дату выпуска подобной статьи, и я признаю, что незнание закона не освобождает от ответственности.

Ведьма с мрачным видом несколько секунд буравила его тяжелым взглядом.

— Вы утверждаете, что потратили ВСЮ заработанную сумму, а также наследство мистера Поттера, за неполные полтора месяца? — уточнила она.

— Утверждаю, — холодно улыбнулся ей Драко.

— Приобретали ли вы недвижимость, ценные бумаги, драгоценности, артефакты или иные материальные блага, относящиеся к категории ликвидных средств? — осведомилась ведьма. — В связи с принятым ранее судебным решением о конфискации вашего имущества вы обязаны сообщить суду, если таковые факты имели место.

— Не приобретал, — с сожалением покачал головой Драко. — А в связи с принятым в одна тысяча девятьсот тридцать седьмом году Визенгамотом Магической Англии законом о приостановке дел, поданных к рассмотрению в апелляционную комиссию, обращаю ваше внимание на то, что на данный момент решение о конфискации нашего имущества никак не может считаться принятым.

Сидящие на скамьях волшебники коротко переглянулись.

— Вы подали апелляцию? — уточнил седобородый колдун в очках, сидящий справа от ведьмы.

Драко в ответ молча наклонил голову. О том, что заявление на апелляцию он догадался подать только сегодня, проведя параллель между арестом их с Поттером сейфа и попыткой обвинения в сокрытии доходов и едва успев отправить сову перед выходом из дома, он предпочел умолчать.

— Вы можете сообщить, на что, в таком случае, были потрачены вышеназванные средства? — отрывисто спросила ведьма, держа перед собой свернутый в трубку пергамент.

Мерлин, может, закончим уже этот фарс? — с тоской снова подумал Драко. Идиоту ж понятно — в присутствии журналистов, да еще и с ответчиком, этот суд теряет весь смысл. Можно было просто отменить слушанье и не тратить время такой оравы народа… А, нет, это уже было слишком похоже на разумный поступок. Люди и разум — есть ли в мире более несовместимые вещи?

— Могу, — равнодушно ответил он вслух. — А также обосновать, из чего складывалась запрашиваемая нами за услуги стоимость вознаграждения.

Ведьма выразила готовность предельно сосредоточенно внимать.

Драко снова невольно скользнул взглядом в сторону верхних скамей. Светловолосая журналистка сидела, напряженно сжав губы и уставившись отрешенным остановившимся взглядом в одну точку. Почему-то эта поза и эта усталая обреченность Драко нервировала больше, чем реакция на него всех остальных волшебников, присутствующих в зале. Хорошо, что я больше не чувствую будущего, оцепенело подумал Малфой, глядя на нее. А то бы предположил, что мне и впрямь есть чего опасаться…

— Уважаемый Визенгамот представляет, что именно испытывает стихийный маг при выбросах соответствующей силы? — это был почти риторический вопрос. Лица волшебников из неприязненных мгновенно превратились в непроницаемо-отсутствующие. — Участие в боевых операциях неизбежно приводит к полному физическому и душевному опустошению. Процесс восстановления мага чрезвычайно сложен и зависим от множества сопутствующих факторов…

— Вы подтверждаете, что после каждого стихийного воздействия маг неизбежно разрушается? — напряженно перебила Малфоя ведьма.

В ее глазах был такой неприкрытый интерес, что Драко, ухмыльнувшись, подумал — ответ на этот вопрос, пожалуй, для нее важнее всех остальных, которые он здесь может сегодня произнести.

— Подтверждаю, — спокойно кивнул он. — Во всех случаях, кроме нашего, эти разрушения абсолютно точно необратимы и смертельно опасны.

— Вы можете назвать причину этой… обратимости? — снова вклинился в разговор волшебник в очках.

— Нет, — обезоруживающе улыбнувшись, ответил Драко. — Но могу перечислить условия, которые я и мистер Поттер смогли вычислить для себя, как подходящие для полноценного восстановления.

Его слушали так напряженно, что Драко на миг показалось забавным — вроде бы ему здесь положено быть марионеткой, почему же тогда они делают то, что он от них хочет? Скука, поморщившись, подумал он. Скорей бы уже… домой. К Поттеру… черт бы его побрал… Я не я буду, если этот придурок не попытается устроить из ужина вечер задушевного примирения… Что, в общем, наверное, не так уж и плохо… о-ох, обещал же себе — никогда больше не поддаваться на эту его гриффиндорскую искренность… Но, с другой стороны, и правда — не воевать же до бесконечности… глупо…

Ему было неловко признаваться самому себе в том, что мысль об ужине привлекает даже не потому, что он будет дома, и не потому, что это произойдет после окончания слушанья. Просто — потому что Поттер… Мерлин, как же надоело постоянно бодаться…

— Отдых, — насладившись паузой, вздохнул Драко. — Так или иначе, но он чертовски дорого стоит. Мы не хотели быть одноразовым оружием в борьбе против Волан-де-Морта. Мы пытались продержаться как можно дольше, и нам это удавалось.

Ведьма смерила его цепким взглядом. Как будто сможешь определить, лгу я или нет, внутренне усмехнулся Драко.

— Визенгамот имеет представление, сколько, например, стоит в сутки аренда небольшого необитаемого острова в Полинезии? — вежливо спросил он. — Присутствие людей делает восстановление стихийного мага невозможным. Нам было необходимо одиночество, а также условия для единения со стихией. Поэтому выбор южных островов для огненного и воздушного мага…

— Вы можете предоставить документы, подтверждающие ваши слова? — быстро перебила его ведьма. — С какой туристической компанией связывались, какие суммы перечисляли?

— Разумеется, — улыбнулся ей Драко. — Компания «Солнечный ветер», мы всегда пользовались только ее услугами. У них удобные тарифы, плюс скидки постоянным клиентам.

А теперь пусть попробуют докопаться, что эта компания через пятые руки в итоге мне и принадлежит, мрачно подумал он. Как и все остальные, куда я благоразумно переправлял деньги…

Машинально вскинув взгляд на девушку с верхней скамьи, Драко наткнулся на кривую улыбку.

«Слизеринец…», — совершенно отчетливо подумала она.

— Эта компания зарегистрирована в Англии? — уточнила ведьма.

Правильно мыслишь, усмехнулся про себя Драко. Но мимо.

— Нет, в Новой Зеландии, — ответил он. — Мы искали то, что нам нужно, по всему миру, наши финансы и способности это вполне позволяли…

— Мистер Малфой, — вдруг подал из глубины зала голос дотоле молчавший суховатый стройный волшебник средних лет. — Ваш банковский счет опустошен и арестован Министерством Магии почти два месяца назад. Вы по-прежнему владеете поместьем на площади Гриммо, продолжаете на что-то существовать, и не выглядите, как человек, ограниченный в средствах с начала весны. Если вы утверждаете, что потратили все заработанные деньги на то, чтобы иметь возможность продолжать поддерживать аврорат в борьбе против Сами-Знаете-Кого, то на что, в таком случае, вы живете сейчас?

Драко пристально посмотрел ему в глаза. Тонкие губы медленно растянулись в неизменно вежливой холодной улыбке.

— Видите ли, мистер Прескотт, — спокойно сказал он, понимая, какой убойный эффект вызовет то, что маг может узнать любое имя, если захочет — пусть даже он и вычитал его нечаянно из головы ведущей заседание ведьмы, о чем все равно никому не известно. — Дело в том, что мы — свободные маги, и вполне можем продолжать работать… на другие организации, если те будут соответствовать нашим требованиям по оплате и местонахождению.

Всех присутствующих словно одновременно натянули на кол — волшебники замерли, от волнения невольно выпрямив спины. В зале мгновенно воцарилась гробовая тишина, как будто всех оглушило внезапным взрывом.

— Вы подтверждаете, что продолжаете выполнять чьи-то заказы? — немного севшим голосом наконец уточнила ведьма. — Исходящие не от представителей Министерства Магии?

Драко выдержал длинную паузу, дожидаясь, пока все присутствующие проникнутся ужасом этого предположения, перепугавшись того, насколько близко попали в точку, обвинив этих магов в связях с оппозицией.

— Подтверждаю, — медленно кивнул он, не сводя с нее взгляда.

Он мог поклясться, что у ведьмы дернулся уголок рта. Не ожидали, что мы снова что-то из себя представляем? — усмехнулся Драко. Хорошо бы, если бы это было так… Даже жалко, что блеф.

— Но только в том случае, если работа осуществляется не на территории Англии, — спокойно добавил он. — По понятным причинам мы больше не желаем вмешиваться в текущую политическую ситуацию. Нам достаточно того, что мы уже приняли в ней посильное участие… и получили достойное наших заслуг вознаграждение.

Облегчение хлынуло такой волной, что Драко почудилось, будто его чуть не сшибло с кресла. Облегчение, а следом — легкий, едва различимый налет вины. И сожаления.

Это — все, чего я хотел добиться, удовлетворенно подумал он.

Мы пластались ради того, чтобы избавить вас от Темного Лорда. Мы не жаждали богатств, а лишь заботились о вас же — о том, чтобы иметь возможность помогать вам и дальше, сколько потребуется. Мы чуть не сложили головы, отправляя Волан-де-Морта немножко подальше, чем на тот свет. И, едва выжив во всей этой каше, мы снова могли бы быть на вашей стороне. Вот только… вы сделали все, чтобы мы больше даже не пробовали доверять Министерству Магии.

Это — именно то, что они запомнят из сегодняшнего слушанья. Пусть не Визенгамот, так хотя бы столь удачно допущенные сюда журналисты. Если, конечно, не все они — клоны Скитер…

Взгляд снова скользнул к светловолосой незнакомке, которая на самом деле все же — ну очень даже знакома. Только вот вспомнить бы еще, как ее зовут… Вспомнить — и обязательно отблагодарить. Узнать, чего она хочет. А то, тоже мне, нашлась нахалка — ты мой должник… Малфой не может быть должным кому-либо. Проблем потом не оберешься…

Со слова «проблема» мысли как-то сами собой снова перенеслись на Поттера. Мерлин, как же я хочу домой, с какой-то голодной, отчаянной тоской вдруг подумал Драко. Сил моих больше нет на всю эту кучу людишек…

— Кто за то, чтобы снять перечисленные обвинения с мистера Драко Малфоя и мистера Гарри Поттера? — громко и отрывисто спросила ведьма, не отрывая взгляда от сидящего перед ней в кресле слизеринца.

Драко устало прикрыл глаза. Вот теперь Поттер — абсолютно точно МОЙ должник, с каким-то садистским наслаждением подумал он. Я еще и поместье наше из этих цепких лапок успел походя выдернуть… Одним ужином не отделается…

Интересно, не разучился ли этот чертов гриффиндорец фехтовать? — мелькнула вдруг странно согревающая душу мысль, и Драко наклонил голову, пряча улыбку, когда вставал с кресла.

* * *

Выйдя из зала судебных заседаний, Драко неспешно отошел подальше от двери и встал, прислонившись к стене. Давай, милочка, мрачно подумал он. Тебе там больше нечего делать. Я жду. С меня тебе одно спасибо и миллион вопросов… на которые ты, я надеюсь, ответишь.

Светловолосая незнакомка появилась не сразу, а лишь когда почти все присутствовавшие уже покинули зал. Она тут же повернулась к Драко, будто знала, где он будет ее ждать, и Малфой на мгновение задохнулся, глядя, как она, двигаясь легко и свободно, будто лесная фея, приближается к нему, рассеянно улыбаясь и не отводя взгляда от его лица. В правой ладони девушка держала книгу, слегка помахивая ею при ходьбе — почему-то сразу бросился в глаза голубой лак, блеснувший на ногтях. Слишком насыщенный и, по мнению Драко, слишком глубокий цвет для маникюра. Не яркий — эту девушку вообще было сложно назвать «яркой», хотя… и не бледной уж точно…

Она вся была именно такая — глубокая, будто насыщенная цветом пастельных тонов и оттенков, вдруг пришло в голову Драко. В таком случае, голубой лак — это уже вряд ли пошлость и безвкусица… хм. Это почти предупреждение — для тех, кто не умеет видеть сущность человека напрямую, глядя в его глаза.

Потому что в глазах этой почти что незнакомки можно было с легкостью утонуть, если забыть, что иногда положено грести, чтобы выплыть. Мысль была странная, но почему-то казалась совершенно адекватной.

Черт, и как же ее все-таки зовут? — оцепенело подумал Драко, отталкиваясь от стены и делая шаг ей навстречу.

— Ты молодец, — спокойно сообщила девушка, останавливаясь. — Не сомневалась, что выкрутишься.

Драко хмыкнул и открыл было рот, чтобы съязвить в ответ.

— Сейчас я передам в редакцию материал, и мы сможем пойти туда, где ты задашь мне свой миллион вопросов, — не выбиваясь из ровного тона, перебила она его. — Только живо, у меня мало времени…

Небрежно махнув Малфою, она обошла его и двинулась к лифтам. Драко, скрипнув зубами, пошел за ней, борясь с желанием прижать нахалку в угол, приставив к горлу палочку, и вытрясти из нее это несносное пренебрежение.

Она меня не боится, вдруг понял он, глядя на переплетение волос на ее затылке. Надо же, откуда смелая такая взялась… стихийного мага — и не бояться… Или просто рассчитывает, что в стенах Министерства я безопасен?

Лифт со зловещей предупредительностью распахнул перед ними створки. Девушка молча шагнула внутрь и непонимающе обернулась к Драко. Тот невольно тряхнул головой, сбрасывая невесть откуда взявшееся оцепенение. Она меня нервирует, подумал он, шагая в лифт. В первую очередь тем, что я понятия не имею, как узнать ее имя, если она даже думать его не собирается.

— Когда тебе надоест ломать голову, можешь просто спросить, — равнодушно заметила девушка.

Она стояла, прислонившись затылком к стене кабины и лениво глядя чуть в сторону. Под распахнувшейся бежевой мантией обнаружилась голубая водолазка и черные джинсы, за пояс которых девица весьма изящно цеплялась тонкими пальцами.

— Что? — машинально переспросил Драко, чувствуя, как в нем зарождается и крепнет не самое лучшее предположение.

Девушка перевела на него какой-то остановившийся взгляд и, хмыкнув, пожала плечами.

— Как меня зовут, — спокойно пояснила она. — Когда тебе надоест мучиться и вспоминать, можешь…

— Silencio! — перебив ее, прошипел Драко, мгновенно выхватив палочку.

Конец фразы потонул в тишине. Чуть наклонив голову, девушка смотрела на Драко с мягкой улыбкой и нескрываемым интересом.

— Finite Incantatem… — выдохнув, пробормотал Малфой.

— Если тебя раздражает мой голос, можешь тоже просто так и сказать, — не моргнув глазом, снова заговорила она, и, подумав, добавила: — я пойму.

— Да… нет, не раздражает, — неловко улыбнулся Драко. — Просто подумал, что ты тоже маг. Хотел щит проверить…

Девушка хмыкнула и повела плечами.

— А, ты об этом… Нет, читать мысли я не умею, не бойся, — рассеянно ответила она, снова отворачиваясь и выходя из остановившегося на первом этаже лифта. — Жди здесь, я скоро.

И скрылась за неприметной дверью рядом с регистрационной стойкой.

Она действительно появилась скоро, даже слишком — Драко только-только пришел к выводу, что все это и впрямь, наверное, просто дурацкое совпадение. В конце концов, даже будь она магом — прочитать мысли другого мага, не связанного с ней, она все равно бы не смогла.

— Держи, — вздохнула девушка прямо из-за спины, внезапно появившись откуда-то сзади. — А то я скоро оглохну, как ты мозгами щелкаешь…

И сунула прямо в ладонь обалдевшему от такой прямоты Драко свой министерский пропуск. На плотном бумажном прямоугольнике мерцали выбитые буквы: «Мисс Луна Лавгуд, еженедельник «Придира».

— Ч-черт… — смущенно пробормотал Малфой, пряча улыбку. — Что, правда так громко щелкал?

Губы девушки дрогнули в ответной улыбке, и она опустила голову, отводя взгляд.

— Я эмпат, — ровно сказала она. — Но эмпат, находящийся на грани психической нестабильности. Знаешь, что это значит?

Улыбка слиняла с лица Драко, как смытая водой.

— Что ты видишь то, чего не существует? — уточнил он, невольно припоминая все, что слышал о содержании «Придиры».

— То, что не видят другие, — спокойно поправила Луна. — Это наследственное. В Магическом Мире считается за болезнь, поэтому я предпочитаю предупреждать тех, с кем общаюсь. Даже кратковременно. Не люблю, когда людям потом неприятно, лучше пусть с самого начала знают, что я такое.

Она говорила об этом так, будто рассказывала будничную сплетню. Ты — эмпат, а я — стихийный маг, с каким-то странным оцепенением подумал Драко. Спасибо, что дала понять, что я не единственный изгой в этом Мире…

— Спасибо, — сказал он вслух.

Серо-голубые глаза мгновенно вскинулись вверх.

— «Спасибом» здесь, Малфой, не отделаешься, — сообщила девушка и потянула его за рукав к выходу. — Пойдем, пройдемся немного… поговорим…

— Чего ты хочешь? — рассеянно спросил Драко, щурясь на вечернее солнце, когда они вышли на улицу. — За то, что предупредила? Не люблю быть в долгу.

— Эксклюзивное интервью, это же очевидно, — пожала плечами Луна. — Позволишь?

Драко только усмехнулся в ответ.

— Позволю, если ты убедишь меня, что это нужно мне, — ответил он. — Можешь начинать, у тебя времени — пока мы дойдем до выхода из аллеи. Иначе придется умерить требования…

Луна вздохнула и запрокинула голову, мечтательно уставившись куда-то вверх. Драко подавил желание схватить ее за руку, раз уж ей не кажется обязательным самой смотреть под ноги.

— Люди — такие странные, — мягко сказала она, слегка зажмуриваясь. — Они жрут все, что им преподносят на блюдечке. Особенно — если это бесплатно и заранее разжевано. Но даже среди них есть те, которые понимают. И думают.

Драко молчал, глядя под ноги. Они медленно шли через парк, и Луна умудрялась обходить трещины на асфальте, даже не замечая их.

— Мы выпускаем что-то вроде информационного листка, — задумчиво говорила девушка. — Как видишь, оказалось достаточным задать вслух всего несколько здравых вопросов, чтобы Министерству пришлось согласиться впустить на слушанье журналистов. Я не обещаю тебе, что вас полюбят. Даже не обещаю, что поймут и простят. Но некоторые люди задумаются. Это тоже много, Малфой.

— А, может, я не хочу, чтобы они нас «прощали»? — мрачно поинтересовался Драко. — А понимать нас и не нужно. Люди все равно на это не способны.

— Я тебя понимаю, — пожала плечами девушка. — Пусть даже и не знаю, почему ты такой и что тебя таким делает. А я — человек.

— Ты — эмпат, — хмыкнул Драко. — Как вы, вообще, умудряетесь этот листок выпускать? Почему вас не прикрыли до сих пор?

Луна покосилась на него почти с удивлением, будто ожидала от слизеринца и стихийного мага большей сообразительности.

— Чтобы прикрыть, надо сначала найти, кто печатает и где типография, — рассудительно сообщила она. — Мы просто оставляем стопки в лавках, в трактирах, в гостиницах. Где придется. Накладываешь чары Отвлечения Внимания и бухаешь куда-нибудь на видное место. Пока до хозяина дойдет, что это такое, уже больше половины расхватают…

— Яркие заголовки, что ли, делаете? — машинально усмехнулся Драко.

— Говорю же — людям нравится все, что бесплатно, — терпеливо повторила девушка.

— У тебя талант использовать чужие слабости. Почему ты не попала в Слизерин?

Девушка остановилась и оскорбленно моргнула.

— А, это был комплимент? — после короткой паузы догадалась она. — Извини, я не амбициозна. И мне плевать, выживу я или нет.

Драко тяжело вздохнул и с горечью подумал — ох, что-то мне все это напоминает…

— А почему тогда сразу не в Гриффиндор? — невесело пошутил он. — Им тоже вечно на это плевать…

Луна долго молчала, сосредоточенно кусая губы.

— Тебе, наверное, очень тяжело с Гарри, — сказала она наконец. — Это чуть ли не единственное качество у вас, которое… противоречит. Я о выживании. Он всегда лез в самое пекло, Гарри — он… такой. Я помню.

— А с чего ты взяла, что я все еще с ним? — спросил Драко, начиная подумывать наложить на слишком много думающую и понимающую девчонку Обливиэйт.

— Гарри невозможно оставить, — вздохнула Луна. — Он слишком… — она нетерпеливо пощелкала пальцами, — неприспособленный к жизни. И я знаю, как он притягивает. Он очень опасный человек, и сам для себя — тоже… Ему необходим кто-то, кто бы о нем заботился. Только, знаешь, это надо делать так, чтобы сам Гарри ничего не замечал. Он очень гордый. И наговорить под злую руку может… много чего… Так что — его еще и прощать постоянно приходится. Я понимаю, Малфой, правда.

Желание применить Обливиэйт сменилось внезапно пронзительной, нечеловеческой усталостью, навалившейся на плечи, как рухнувшее сверху небо. Драко задохнулся, кусая губы, чтобы не выдать себя. Черт, ну и откуда ты взялась, такая умная? — с тоской подумал он.

— Так что насчет интервью? — вдруг спросила девушка. — Ты решил?

Драко глубоко вдохнул и медленно, осторожно выдохнул, выравнивая сбившееся дыхание.

— Нет, — негромко сказал он. — Не решил. Теперь я хочу больше времени на раздумья.

— Значит, до завтра, — спокойно ответила Луна, останавливаясь и глядя ему в глаза.

Драко смотрел на нее и думал о том, как он до чертиков устал от постоянных ссор и игр в дипломатию. Как он истосковался по вот таким вот спокойным разговорам, в которых не нужно защищаться, а на твои вопросы просто ответят. Безо всяких уловок. Девушка была прямая и искренняя, как вода в горном ручье.

Дурацкое сравнение, тут же обругал он сам себя.

— Нет, — снова повторил он. — Не хочу до завтра. Хочу пригласить тебя к нам на ужин. Возможно, там все и решим — насчет интервью… Ты же его от нас обоих хотела? Не только от меня?

Луна улыбнулась так заразительно и солнечно, что Драко сам невольно улыбнулся ей в ответ.

— Ты позволишь мне попасть к вам домой? — с преувеличенным восхищением спросила она.

— Ага, — кивнул Драко. — Угощу вином, покажу психованного Поттера.

В глазах Луны промелькнула тревога.

— Ему хуже, да? — негромко спросила она. — С тех пор, как он вернулся?

Драко молча опустил глаза.

— Я сейчас, — быстро сказала девушка. — Только заскочу в лавку, нужно в редакцию материалы с вашего слушанья отдать. В Министерстве очередь была у камина, я не стала ждать…

Кивнув ей, Драко проследил взглядом, как она ловко проскользнула за тяжелую дверь книжного магазина. Постояв несколько минут и подумав, он решительно шагнул следом. В конце концов, если домой, то почему не через этот же камин?

Девушку он увидел сразу. Она сидела на полу, поджав ноги, бессильно уронив тонкие руки на согнутые колени и запрокинув голову. Драко на мгновение показалось, что она едва сдерживает слезы.

— Что-то случилось? — спросил он, опускаясь рядом с ней на корточки. — Эй?

Светло-голубые глаза распахнулись, действительно заполненные непролитыми слезами. Губы Луны дрожали, словно она пыталась что-то сказать и никак не решалась.

— Они… — прошептала она. — Они… там…

— Ш-ш-ш… — ладонь Драко осторожно коснулась ее плеча. — Успокойся. Давай, дыши глубже. Что произошло?..

В глазах девушки что-то дрогнуло, что-то отчаянно, до боли знакомое, и Драко увидел, как они постепенно темнеют, наполняясь глубиной.

«О, нет, Мерлин, ну вот только не это!..» — мелькнула последняя, тоскливая и обреченная мысль в голове Малфоя.

* * *

Гарри сидел, поджав ноги, на широком подоконнике Большой Гостиной и невидящим взглядом смотрел в окно. Вечер плавно перекатывался в ночь, а Драко все еще не было. Желание отправиться следом и разнести Министерство Магии по камушку схлынуло, не успев окрепнуть — сразу после того, как Гарри представил себе лицо Малфоя в ответ на подобные действия… разумеется, в том случае, если с ним действительно все в порядке.

Неясные предчувствия не отпускали, не оформляясь ни в одну из возможных идей. Гарри перебирал их в голове, мучительно вслушиваясь в отголоски собственных реакций на разные предположения, по очереди отбрасывая возникающие мысли. Он арестован? На него напали по дороге? Его сбила машина? Нет, все это — не то…

Почему-то мысль о том, что Малфой, успешно отбрехавшись от всех обвинений, сумрачно напивается в каком-нибудь заведении, казалось самой дурацкой. Ее Гарри всерьез даже и не рассматривал.

И все же — что-то случилось. Он не мог объяснить, что не так, и дело было даже не в том, что Драко так по-дурацки задерживался. Просто… просто Гарри не нравилось, что он бродит где-то по городу. В одиночестве. Пусть даже война и закончилась — для них она не закончится уже, наверное, никогда.

Как это похоже на то странное чувство — тогда, раньше — когда мне было необходимо все время чувствовать, что он рядом, подумал Гарри. Не со мной даже, а просто — недалеко… И на душе так же скребли кошки, стоило кому-то из нас отлучиться из дома, и сердце выворачивалось наизнанку от волнения — как он там? И хотелось бросить все и рвануть обратно, бегом, просто для того, чтобы увидеть, убедиться — он здесь, ходит по дому с насмешливо-язвительной улыбкой, или шпыняет Добби, подобострастно заглядывающего ему в глаза снизу вверх…

Мерлин, пусть он вернется, пришла вдруг тихая и какая-то болезненно-тоскливая мысль. Что угодно — только пусть вернется… пусть с ним все будет в порядке. Пожалуйста…

Наверное, еще немного, и Гарри даже согласился бы на то, что — пусть они снова поссорятся и перестанут разговаривать друг с другом. Даже это было бы не настолько мучительно и нечеловечески выматывающе, как сидеть здесь и оцепенело ждать, глядя на раскачивающиеся на ветру ветви деревьев в саду.

Вдруг откуда-то снизу донесся голос Драко, со знакомой ленцой втолковывающий что-то Добби, и Гарри буквально чуть не подбросило в воздух. Повертев головой, он сорвался с подоконника, в два шага добежав до двери, рванул ее на себя и замер, вцепившись в косяк мгновенно вспотевшими ладонями. Успокойся же, повторял он себе. Давай, без истерик. Он же вернулся, где бы его там ни носило… вот и успокойся.

В итоге они столкнулись на лестнице. Увидев Гарри, Малфой устало улыбнулся одними губами и обернулся назад.

— Проходи, сегодня он, вроде, добрый и не кусается, — непонятно сказал он кому-то — и снова посмотрел на Гарри. — Сюрприз, Поттер…

Вот только глаза не смеялись. Перепуганные были у Малфоя глаза, и еще — в них светилась смертельная усталость, и, похоже, суд и Министерство Магии были здесь совершенно ни при чем…

А потом из-за спины Драко появилась девушка, и Гарри остолбенел, тупо хлопая ресницами и не решаясь выдохнуть, только беззвучно открывая и закрывая рот. Луна Лавгуд смотрела на него, стихийного мага, изгоя этого мира, и улыбалась так, словно и не было двух лет, разделивших их на, казалось бы, две бесконечно далекие друг от друга вселенные. Будто только вчера был их безбашенный налет на Министерство на пятом курсе, и занятия в «АД»… и то, что в ее ушах больше не болтались самодельные серьги из редисок, а Гарри перестал быть тем человеком, которого она знала, не значило ровным счетом ничего.

— Ты!.. — чувствуя, как поневоле расплывается на лице дурацкая улыбка, выдохнул наконец Гарри, и Луна шагнула к нему, обходя Малфоя.

А потом были теплые руки на его спине, и ее волосы, пахнущие чем-то пронзительно свежим, и почему-то неожиданно нестерпимо закружилась голова, когда Гарри прижался щекой к ее щеке, стискивая ее в объятиях, невольно закрывая глаза и жмурясь, и ее дыхание щекотало ему шею.

— Привет… — прошептала Луна.

Тонкие, нежные пальцы, запутывающиеся в его волосах. Светлые пряди, застилающие глаза. Боже, как давно… никто… — мелькнула обрывочная, задыхающаяся мысль в голове Гарри, и на миг ему показалось, что он проваливается в почти забытое ощущение теплоты чужих рук.

Драко оцепенело смотрел на них, бессильно прислонившись к стене. Противоречивые чувства буквально разрывали его на части.

«Я не для того пережил этот вечер, чтобы ты обнимался с ней!», — кричало одно.

«Мерлин, я тысячу лет не видел, чтобы ты так улыбался…», — шептало другое.

— Малфой обещал мне ужин, — сообщила Луна, отстраняясь и глядя на Гарри сияющими глазами. — Как думаешь, ему можно верить?

Гарри перевел взгляд на застывшее с совершенно непередаваемым выражением лицо Драко.

— Нужно, — негромко проговорил он, глядя в непроницаемые серые глаза. — Если хочешь продолжать иметь возможность ужинать, а также где-то спать и на что-то жить.

Луна фыркнула и тоже оглянулась на Малфоя. Драко скривился, однако за версту было видно, что он польщен.

— Я дома, Поттер, — со вздохом констатировал он и покачал головой, прислоняясь затылком к стене. — И у меня огромное желание напиться. Это был чертовски длинный день…

— Добби! — тут же заорал Гарри, выпуская девушку из рук.

Сидя за столом и меланхолично потягивая вино из бокала, Драко вполуха слушал болтовню Поттера с Лавгуд, которые трещали без умолку. Пару раз он пытался вклиниться в разговор, но настроения их сегодня явно были перпендикулярны — эта парочка неизменно выводила любую тему на хохот и очередные воспоминания о ком-нибудь или о чем-нибудь, что Драко, может, и касалось, но весьма опосредованно. Поэтому он просто получал удовольствие — глядя на смеющегося Гарри, думая, как давно он не слышал его смеха, и как заразительно этот чертов гриффиндорец все-таки умеет улыбаться…

— Гермиона? Так она в Хогвартсе еще с осени живет, — непринужденно сообщила Луна, поигрывая серебряной вилкой. — Я даже краем уха слышала, что она пыталась к вам сюда пробиться, когда услышала, что ты вернулся, но ее Снейп не пустил.

— Почему? — тут же изумился Гарри.

Луна пожала плечами и хмыкнула.

— Это вы у него спросите, — пробормотала она. — К нему с разговорами даже я не сунусь…

— У Грэйнджер хрупкая психика, — встрял в разговор Драко. — Снейп ее просто пожалел. Видимо, он полагает, что ей есть за что отвечать, если нам вдруг придет в голову начать задавать вопросы…

Гарри бросил на Малфоя быстрый взгляд.

— Ты про то интервью, что ли? — спросил он.

— Какое? — удивилась Луна. — А, вы про то, которое осенью? Так она его «Пророку» и не давала.

— Да ну? — хмыкнул Драко. — И откуда информация тогда?

— Она давала его мне, — спокойно сообщила девушка. — Мы с ней тогда много о вас разговаривали, и я потом сбрасывала в рабочий мыслив все, что узнавала. Это нормальная практика, журналисты часто так делают, когда нужно большой объем информации переработать…

— И что, мыслив сперли? — ухмыльнулся Малфой.

— Ага, — кивнула Луна. — Причем — использовали только эту информацию, хотя там много было… кусачего. Не только о вас.

Драко презрительно фыркнул и снова уткнулся в бокал. Гарри, закусив губу, рассеянно водил пальцем по краю тарелки.

— Его

Date: 2015-08-22; view: 450; Нарушение авторских прав