Когда Австрии не было

/379/ После 12 марта 1938 г. Австрия на несколько лет исчезла с политической карты Европы как самостоятельное государство. После 1945 г. аншлюс охотно представляли как акт насилия со стороны национал‑социализма против Австрии – его жертвы. Московская Декларация союзников 1943 г. указывает на эту роль («Австрия – первая свободная страна, павшая жертвой гитлеровской агрессии»). Однако никоим образом нельзя скрыть тот факт, что большая часть австрийского населения хотела аншлюса и приветствовала его. Можно говорить о двойном аншлюсе, произошедшем в марте 1938 г. С одной стороны, несомненно, сыграло роль давление могущественного соседа, с другой – национал‑социалистическое движение в самой Австрии было достаточно сильно, а основная часть австрийцев хотела объединения. Реакция за границей варьировала от нейтральной до положительной. Протест выразили только – это обычно замалчивают – Советский Союз (в ноте западным державам) и Мексика (в ноте Лиге Наций).

То страшное и ужасное, что происходило после, – можно было наблюдать, как старых евреев избивали, заставляли смывать зубными щетками с тротуаров австрофашистские лозунги и подвергали множеству других унижений, – учинили не «германские захватчики», а австрийские нацисты и добропорядочные австрийские бюргеры. Уже 13 марта 1938 г. был издан конституционный закон о воссоединении Австрии с Германской империей, 10 апреля планировался всегерманский референдум об аншлюсе. Австрийские епископы, и прежде всех кардинал Инницер, сказали «да» аншлюсу – так же как и социал‑демократ Реннер. Деклара‑ /380/ ция епископов, подписанная словами «Хайль Гитлер!», побудила к выходу из церкви приблизительно 100 тыс. австрийцев (мотивом могло, впрочем, послужить и стремление приспособиться к далекому от религии национал‑социализму). Голосование на референдуме, вовсе не тайное, явившееся, в сущности, насмешкой над всеми демократическими принципами, имело итогом подавляющее «да». Следует, однако, иметь в виду, что на фоне этого ликования в первые же дни после прихода нацистов к власти почти 60 тыс. австрийцев были арестованы и отправлены в концлагерь Дахау. Поскольку аппарат управления (в том числе полиция) мирно перешел в руки нацистов, а все находившиеся под наблюдением враги австрофашизма и, естественно, все австрофашистские руководители были известны, то не составило труда уничтожить возможную политическую оппозицию в зародыше. Это существенно уменьшало возможность организации сопротивления.

Тем не менее, сопротивление Третьему рейху со стороны различных политических групп возникло. Его главной силой выступали коммунисты и революционные социалисты, которые еще с 1934 г., будучи в подполье, боролись с австрофашизмом. Национал‑социалисты действовали еще жестче, чем австрофашистское руководство, число арестов и казней было очень велико. Почти 2700 борцов австрийского Сопротивления были приговорены к смерти, около 16 тыс. австрийцев (не евреев) умерли в концентрационных лагерях, около 10 тыс. – в тюрьмах гестапо и около 6 тыс. – в тюрьмах оккупированных стран. На территории Югославии было сформировано пять австрийских «батальонов свободы» (в них преобладали коммунисты), которые участвовали в партизанском движении этой страны. Партизанские группы были созданы также в Штирии и Каринтии (Леобен‑Донавиц, Гайльталь, Коральпе).

Участвуя в Сопротивлении, социал‑демократы ликвидировали свою центральную организацию, создав кружки единомышленников или дружеские кружки, которые были слабо связаны между собой. Это уменьшало опасность предательства под пыткой. В то время как социал‑демократы пытались бойкотировать все нацистские организации, коммунисты придерживались тактики разложения противника. Еще дальше, чем социал‑демократы, они пошли по пути изоляции в конспиративных целях отдельных борцов; их лозунгом было: «Сейчас партия – это ты».

Сопротивление оказывали и другие политические группировки. Социальные христиане, фашисты из хаймвера и монархисты тоже /381/‑/382/ создавали свои группы. Часто все группы Сопротивления оценивают одинаково положительно, не задаваясь вопросом о том, какие цели они преследовали. Но как бы выглядело государство, если бы дальнейшее развитие пошло в соответствии с представлениями тех или иных организаций? Можно уверенно говорить, что на деле лишь очень немногие (прежде всего, социал‑демократы) боролись за независимую, демократическую и республиканскую Австрию.

Определенное участие в Сопротивлении принимала и католическая церковь, 724 священника в период нацизма подверглись аресту, около 20 из них умерли или были казнены. Многим священникам было запрещено проповедовать или преподавать. Значительную роль в Сопротивлении, особенно на заключительном этапе войны, играли «патриотические» организации, которым надоело господство Piefkes (до сих пор часто употребляемое оскорбительное прозвище немцев Германии). Их лозунгом было: «Имперские немцы – вон!» (Reichsdeutsche hinaus), а если речь шла о военнопленных: «Освободите австрийцев». Самая значительная из этих организаций называлась 05 (цифра 5 указывает на пятую букву алфавита – Е, таким образом, получалось ОЕ [141]^*).

Вернемся к аншлюсу 1938 г. Многие австрийцы оказались разочарованы им – а он был мифом всего периода Первой республики, – почувствовали себя обманутыми и отданными во власть немцев «старого рейха» (как тогда говорили). В этом теперь видели препятствие самостоятельному развитию. Многие австрийские нацисты надеялись поначалу на создание некой федерации двух государств, которые были бы объединены личностью Гитлера и постепенно выровнялись бы по своему положению. Но уже в апреле 1938 г. Зейсс‑Инкварт был заменен гауляйтером Йозефом Бюркелем, исполнявшим обязанности «имперского комиссара по воссоединению Австрии с Германским рейхом». Название Австрии было заменено искусственным обозначением «Восточная марка» (Ostmark; это был перевод латинского средневекового термина marchia orientalis, широко известного с XIX в.). Старое деление на земли сменилось делением на области – «гау» (Верхний Дунай, Нижний Дунай, Штирия, Каринтия, Тироль, Зальцбург). Гауляйтером был, как уже сказано, Бюркель, его преемником стал Бальдур фон Ширах. В 1940 г. даже название «Восточная /383/‑/384/ марка», которое все же слишком напоминало о былой само‑

стоятельности, заменили обозначениями «Альпийский рейхсгау» и «Дунайский рейхсгау».

«Унификация» Австрии – такая же, как та, что происходила в Германии с 1933 г., – уничтожила последние остатки свободы мнений, и без того ограниченной при австрофашизме. Пропагандистский механизм тоталитарного национал‑социалистического государства был гораздо эффективнее. Немаловажный вклад в успех национал‑социализма внесли новые средства массовой информации, и более всего радио, благодаря которому в германских, а после 1938 г. и в австрийских домах зазвучали речи «вождя» или министра пропаганды Йозефа Геббельса. Кино, прежде всего, «Еженедельное обозрение», было тоталитарной системой также превращено в инструмент пропаганды.

Территория нынешней Австрии полностью следовала в фарватере общегерманской политики. Аншлюс Австрии был первым огромным успехом той демонстрации силы, которую Гитлер начал восстановлением всеобщей воинской повинности в 1935 г. и вводом войск в Рейнскую демилитаризованную зону в 1936‑м. Проводя «политику умиротворения», Англия и Франция в сентябре 1938 г. пожертвовали «Судетами», немецкоязычной окраиной Чехословакии, теперь также присоединенной к рейху. Однако уже в марте 1939 г. Гитлер ввел войска в то, что осталось от Чехословакии, и разделил ее на марио‑

неточное фашистское государство «Словакию» и имперский протекторат Богемии и Моравии. Великие державы промолчали. Лишь с нападением Гитлера на Польшу 1 сентября 1939 г. – после того как в августе был заключен договор о ненападении с Советским Союзом – началась вторая мировая война. Аншлюс можно рассматривать как ее пролог.

Австрийцы воевали на всех фронтах в составе германского вермахта и войск СС. Около 247 тыс. человек пали в боях или были объявлены умершими (пропавшие без вести на долгое время), 114 тыс. получили тяжелые ранения. Почти полмиллиона попало в плен. Потери среди гражданского населения были гораздо больше, чем в первую мировую войну, около 24 тыс. австрийцев погибло во время воздушных налетов союзников и военных действий. Значительная часть офицеров вермахта, в том числе 24 генерала, имела австрийское происхождение, на Балканах австрийцами были все высшие руководители СС и полиции. Многие австрийцы принимало участие и в акциях массового уничтожения. /385/

При регистрации после 1945 г. было установлено число австрийцев, являвшихся членами НСДАП, СС и других преступных организаций. Регистрацией было охвачено 537 632 человека, из них 41 916 были предъявлены тяжелые обвинения. Эти цифры, конечно, нелегко поддаются истолкованию. С одной стороны, было много таких, кто в 1945 г. был убит, покончил с собой или скрылся, а также тех, кто избежал регистрации; с другой – было множество ставших членами НСДАП относительно «безобидных» попутчиков. Если человек (к примеру, отец семьи) в 1938 г. стоял перед выбором, вступить в НСДАП или потерять работу, то возможности маневра были весьма ограниченны. Понимая обстоятельства и

силу этого нажима, нельзя, однако, не видеть, что в целом довольно много людей более или менее активно поддерживало систему. /386/

Другой трудный вопрос заключается в отношении бывших нацистов к своему прошлому после войны. Не вполне ясно, насколько ими усвоены уроки собственной судьбы. Масса примеров убеждает в том, что приверженность демократии и признание прав человека, которые многим кажутся чем‑то естественным для периода после 1945 г., являются таковыми лишь на словах. «Преодоление прошлого» оказалось для военного поколения сравнительно легким. После войны все силы были брошены на восстановление, и тем скорее вытеснялись из памяти неудобные воспоминания об огромной вине, которой было обременено все общество и о которой оно хотело скорее забыть. Лишь во время студенческих волнений 1968 г., а затем еще раз, в ходе дела Вальдхайма (1986), часть общества возвратилась к публичному обсуждению подобных тем. /387/