Глава девятая. Вэнди входила в огромный конференц‑зал с огромными окнами и огромным столом и чувствовала, что с каждым шагом становится все меньше и меньше

Вэнди входила в огромный конференц‑зал с огромными окнами и огромным столом и чувствовала, что с каждым шагом становится все меньше и меньше. И хотя она уже переросла тот возраст, когда дети ходят за ручку с мамой, сейчас она не возражала бы, чтобы ее кто‑нибудь взял за руку.

Мисс Наварре поначалу казалась грозной, когда смотрела на человека, сидевшего в конце стола, но потом она обернулась и слегка улыбнулась.

– Привет, Вэнди. Здравствуйте, миссис Морган, – сказала она. У Вэнди под глазами были темные круги, совсем как у ее мамы. – Ну, как ты сегодня?

– Я нормально, – ответила Вэнди. – Только немного волнуюсь, и все.

– Она плохо спала, – сказала мать. – Как и я.

– И я тоже, – призналась мисс Наварре.

– И я, – произнес человек в конце стола. Он подошел к ним и протянул руку матери Вэнди. – Детектив Мендес из офиса шерифа.

– Сара Морган.

– А ты, наверное, Вэнди, – сказал он, протягивая руку.

Вэнди пожала ее. Это было так здорово. Он походил на Магнума[10]темными волосами и усами – только был ниже, и, наверное, у него нет «феррари», и живет он не в роскошном особняке. И на нем пиджак и галстук вместо гавайской рубашки и шорт. Вот разница между кинозвездами и теми, кто работает в Оук‑Нолле, подумала она.

– Я детектив, и мне поручили расследовать это дело, – объяснил он, приглашая всех сесть за стол. – И первым делом я бы хотел поговорить с тобой и твоими друзьями о том, что случилось вчера в парке. Не волнуйся. Тебя никто ни в чем не обвиняет.

– А я ничего не сделала, чтобы меня обвиняли, – уверенно сказала Вэнди, усаживаясь на ближайший к детективу стул. Она деловито расправила свою джинсовую юбку, постиранную в кислоте, и такую же джинсовую куртку, чтобы казаться взрослой и стильной. В подражание Мадонне на фото из журнала она собрала свои волосы в высокий хвост. – Дэннис ее трогал, – сказала она. – Наверное, у него не все в порядке? Он же трогал мертвого человека. Это же незаконно?

– Не всегда, – ответил детектив.

– Это все из‑за Дэнниса, – сказала Вэнди. – Если бы он не был таким психом и не доставал бы нас, мы бы никогда не побежали через лес.

Детектив Мендес прервал ее, чтобы включить свой кассетный диктофон, и перечислил тех, кто присутствовал в комнате.

– Ты больше никого не видела в лесу, Вэнди? – спросил он.

– Нет.

– Никого не было рядом с трупом?

– Нет, людей не было, только собака. Она вышла из кустов, как будто охраняла ее.

– Что за собака?

– Такая страшная, с большими клыками и глазами‑бусинками. Ну вы знаете.

– Питбуль?

– Наверное. Но он на нас не нападал, – поспешно добавила Вэнди. – Только зарычал, словно велел отойти от той женщины. Дэннис сказал, что собака, наверное, убила ее и зарыла там, как косточку, но это же глупо, правда?

Дальше заговорила ее мать:

– Она утверждает, они не трогали эту собаку…

– Не трогали! – настаивала Вэнди, испугавшись, что мать снова начнет этот разговор. Какая разница, трогали они собаку или нет?

– Значит, труп обнаружили вы трое.

– Четверо. Я, Томми, Дэннис и Коди.

– Коди тоже там был? – спросила мисс Наварре.

– Какой Коди? – спросил детектив.

– Коди Роч, – ответила мисс Наварре. – Я вспомнила о нем вчера. Он обычно везде ходит за Дэннисом Фарманом, но его не было в парке, когда я пришла.

– Потому что он закричал, как маленький, и бросился бежать, – объяснила Вэнди с явным осуждением. – Полицейские появились, когда он на них наткнулся.

Детектив посмотрел на мисс Наварре.

– С ним мне тоже надо будет поговорить.

– Вы уже знаете, кто эта женщина? – поинтересовалась мать Вэнди.

– Еще нет.

– Это так ужасно. Подобное здесь никогда не происходило.

– Собака знает, кто это, – сказала Вэнди.

– Вэнди, – раздраженно осадила ее мать, – хватит об этой собаке.

Мендес поднял руку, чтобы она замолчала, не спуская глаз с Вэнди.

– На ней был ошейник?

Вэнди пожала плечами.

– Я не помню. У нее были огромные зубы. Вот что я помню.

– Какого цвета была эта собака?

– Белая с черными пятнами. – Она повернулась и посмотрела на свою мать с выражением, которое значило: «вот так‑то», а потом снова к детективу. – Черное пятно вокруг одного глаза и уха.

Детектив Мендес записал все это в свой блокнот. Видимо, он нашел в этом что‑то важное.

– Это так важно? – спросила мать Вэнди.

– Если мы найдем собаку, то на ошейнике могут быть указаны данные владельца; и если собака принадлежала жертве, то мы узнаем все об убитой, проверив по городской картотеке, – объяснил детектив Мендес. – Это долгая история, но с такими вещами никогда ничего не знаешь наперед.

– Вэнди, ты очень помогла, – сказала мисс Наварре. – Хорошо, что ты такая наблюдательная.

– Спасибо, мисс Наварре, – ответила Вэнди, сияя.

Детектив Мендес снова протянул ей руку.

– Спасибо, Вэнди. Если вспомнишь что‑нибудь еще, можешь сказать маме или мисс Наварре, и они свяжутся со мной.

Вэнди никогда еще не чувствовала себя такой важной. Она словно участвовала в расследовании Нэнси Дрю.[11]Может, она даже напишет книгу и станет знаменитой. А может, Томми присоединится к ней. Теперь, когда эта идея полностью завладела ей, Вэнди терпелось поговорить с ним как можно скорее.

Мисс Наварре вывела их через боковую дверь в темный тихий холл, место, которое называлось «для шепота».

– Я по‑прежнему не знаю, что делать, – обращаться за помощью к врачу или нет, – прошептала мать Вэнди, обращаясь к мисс Наварре.

Вэнди не удержалась:

– Мам, со мной все в порядке. Я увидела мертвого человека. Но не буду же помнить об этом всю жизнь.

– Зато я буду, – сказала мать. – Может, это мне надо к врачу.

– Все сейчас, как на иголках, – произнесла мисс Наварре. – Но если Вэнди хочет вернуться в класс, может, именно это ей и следует сделать.

– Да, мам, тут нет ничего ужасного.

Мисс Наварре повернулась к ней.

– Нет, это ужасно, Вэнди. Поэтому если ты будешь на занятиях и вдруг почувствуешь, что тебе страшно или ты расстроена, обещай мне, что тут же сообщишь об этом.

– Хорошо. Обещаю, – сказала Вэнди и пытливо взглянула на свою мать. Та не выглядела убежденной.

– Я буду присматривать за ней, – пообещала мисс Наварре.

– Хорошо, – скрепя сердце ответила мать Вэнди. Она обеспокоенно посмотрела на дочь. – Пожалуйста, делай, что скажет мисс Наварре, и ни при каких обстоятельствах не ходи домой одна. Я приеду и заберу тебя.

Ей вполне хватит подробностей с места преступления, чтобы сделать наброски для книги, подумала Вэнди. Вряд ли она их вообще когда‑нибудь забудет.

Это наверняка.

Ей не терпелось поговорить с Томми.