Вероятные субъекты взаимодействия международных интересов

Субъектами таких отношений есть религиозные христианская и мусульманская общины. Общины – это сами люди. Понятно, они не могут сами формировать свои интересы и выражать их, поэтому в структуре общин есть определенные руководящие органы, которые занимаются представительством и защитой интересов своих верующих в отношениях с представителями другой религии и конфессии. Стоит заметить, что государство отделено от церкви. Но в основном в христианских странах. Но есть и исключения (в Греции, Финляндии, Ватикане, Аргентине … например, христианство – государственная религия). По поводу исламских стран, то у них у почти у всех ислам является государственной религией. Представителями субъектов есть актеры. Межрелигиозные отношения церковь строит сама, без вмешательства государства (в идеале). Что касается актеров этих отношений – то есть патриархаты (Согласно Уставу Русской Православной Церкви, высшими органами церковной власти и управления являются Поместный собор, Архиерейский собор и Священный Синод во главе с Патриархом, обладающие законодательными, исполнительными и судебными полномочиями — каждый в своей компетенции.) (в православии), папа, кардиналы (в католичестве), пасторы (протестантизм), которые фактически выступают от имени Церкви, и являются поэтом у актерами отношений, Церковь их на это уполномочивает. Самостоятельно, без согласия ни Патриарх, ни кардинал не может вести международные отношения. В этой иерархии как и в государственной есть отделы культуры, МО, они тоже есть актерами, поскольку компетентны в своих вопросах. Со стороны ислама – это муфтий.

Реально же участвуют в отношениях индивиды – представители сторон. Они выступают как персоны – участники МО. Это реальные участники в отличии от образных органов или организаций. Именно индивиды начинают и прекращают отношения, исполняют функции, принимают решения и исполняют иные непосредственные задания. Это – верующие, в том числе и конкретные представители высшей церковной власти.

Итак, обязательными субъектами в христианско-исламских отношениях являются общины верующих. Без них отношений не существовало бы. Интересным в этом случае есть статус государства в лице его органов, потому, что часто религиозные меншины обращаются к ним с заявкой о дискриминации по религиозному признаку. Поэтому, ГО можно назвать потенциальными субъектами межрелигиозных отношений, поскольку они не являются обязательными участниками отношений, но могут вступать в них, если прямо нарушаются обще признанные права человека. Так же государственные органы устанавливают религиозные праздники как государственные. Государство закрепляет в своих законодательных актах (чаще всего в конституции) принципы взаимодействия религиозных групп на своей территории, этим самым устанавливая вектор этих отношений. Государство не вмешивается во внутренние дела Церкви, выработку ее стратегии, но когда дело доходит до внешних отношений – государства заинтересованы в определенном направлении отношений, в определенной позиции Церкви, поскольку это может принести государству определенною выгоду, как экономическую, так и политическую. Государство, естественно, стремится контролировать взаимодействие этого класса международных интересов, подключаясь по мере необходимости й возможности к их ориентации на соответствующие обьекты интересов, находящихся в международной среде. Государства, приспосабливая эти интересы к международной ситуации, пытаются достигнуть при этом не только н не столько идеологического превосходства над другими субьектами из международной среды, сколько получить с их помощью конкурентные преимущества и в сфере экономики, и в иных социальных сферах международного взаимодействия. Поэтому государства можно разделить на 2 виды субъектов. Основные – наряду с религиозными общинами – теократические государства, интересы религии в которых являются неотъемлемой частью их внутренней и внешней политики, в государствах, где есть обязательная религия интересы религиозной общины являются частью интересов государства и его деятельности. Поэтому представлять интересы общины может не только духовный лидер, но и все представители государственной власти; а так же второстепенными субъектами, поскольку они прямо не являются субъектами межрелигиозных отношений, а просто определяют их вектор. Они могут лоббировать свои интересы в религиозных организациях, но выступать в отношениях на равнее с ними – такое не практикуется. Что касается гражданских организаций и политических партий. Их заинтересованность в религиозном вопросе заключается в их желании мира миру либо желании получить поддержку верующих в своих личных целях. Отношения между этими субъектами могут вариировать от сотрудничества до войны, поэтому однозначно направленности связей установить невозможно. Они изменяются в зависимости от обстановки.

Например. Нам известно, что в нынешнем мире идут 2 процесса отношений между христианами и мусульманами. Первый – это противостояние. Он заключается в некой враждебности между представителями 2 мировых религий. Теракты, исламофобия и христианофобия, радикальные группировки, фанатизм, гонения, убийства на религиозной почве, изгнания из мест жительства, религиозные войны в прошлом – это негативные отношения между верующими. Отношения вариируют от просто скрытой и открытой личной неприязни до вооруженных схваток. В Саудовской Аравии, например, непримиримое отношение к христианам проявляется на государственном уровне (запрещается хранение Библии – за нарушение – смертная казнь, нет христианских храмов). Но с другой стороны стороны заинтересованы в мирном сожительстве и диалоге ради сохранения мира на земле, борьбы с религиозной фобией, распостранением идей мира и любви к иноверцам. Свидетельством этому есть инициативы главы Отдела внешних церковных связей Московского патриархата митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла (нынешнего Патриарха). Он был с визитом в Йемене, где на самом высоком уровне обсудил вопросы взаимоотношений между православием и исламом. Кроме того, митрополит Кирилл предложил идею проведения саммита религиозных лидеров в Москве в июле 2006 года. По его мнению, у мировых религий есть серьезный потенциал свидетельства о необходимости созидать справедливую систему мироустройства, в которой бы учитывались различные культурно-религиозные традиции. Мирное соседство мусульман и христиан на протяжении столетий во многих странах Ближнего Востока, а так же в странах СНГ дает представление о реальности построения такой же модели в мировом масштабе. Подготовка саммита религиозных лидеров уже, по сути, началась. В этих целях митрополит Кирилл недавно участвовал во встрече с послами ряда арабских стран, аккредитованными в Москве - Саудовской Аравии, Йемена, Ирака, Катара, Ливана, Кувейта, Судана. Арабские дипломаты выразили полную поддержку инициативы развития христианско-мусульманского диалога.

Важно отметить, что Кирилл своими дипломатическими действиями фактически выполнял принятое еще в 2004 году решение Священного Синода РПЦ о развитии сотрудничества с арабо-мусульманским миром. Нетрудно заметить, что ранее подобный курс наметила также и католическая церковь (в период понтификата Иоанна Павла II). Новый глава католической церкви Папа Римский Бенедикт XVI решил продолжать конструктивный диалог с мусульманами. В этих целях в начале декабря он встретился в Ватикане с председателем Палестинской национальной администрации Махмудом Аббасом. Причем главе церкви и первому лицу государства Ватикан был сделан необычный подарок - торжественно вручен паспорт еще не существующего Палестинского государства. Так или иначе, эта встреча продемонстрировала желание нового Папы осуществлять симметричную дипломатию на Ближнем Востоке и диалог как с иудеями, так и с мусульманами. Вторым «сигналом», указывающим на примирение католической церкви с исламом, стала серия проведенных по всему миру акций в связи с 40-летием Декларации «Ностра этате», третья часть которой впервые определила положительное отношение католицизма к исламской религии. В Москве в Совете муфтиев России в этой связи состоялась конференция «Ислам и христианство: на пути к диалогу» - по сути дела, первая в истории России исламо-католическая конференция. В приветственных речах председателя СМР муфтия Равиля Гайнутдина и митрополита Тадеуша Кондрусевича были отмечены как великая и все возрастающая роль принятого 40 лет назад документа, так и необходимость сотрудничества католиков и мусульман России во имя гражданского мира и благополучия.

Множество проблем современного общества, например связанных с процессами глобализации и секуляризации, падением нравов, различными конфликтами, требуют осмысления и активных действий. Пути разрешения этих проблем обсуждаются в ходе диалога и сотрудничества Церкви с христианскими и иными религиозными организациями, с государственными и общественными структурами. Сегодня круг обсуждаемых тем весьма обширен. Среди них, например, миротворчество, защита прав человека, социальное служение и благотворительность, экология, развитие науки, культуры и образования.

Еще одной чертой церковной дипломатии является строгое следование нравственным нормам. Церковь призвана действовать в мире по образу Христа и свидетельствовать о Его Царстве. Опираясь на евангельские заповеди и святоотеческое наследие, Церковь не может прибегать к силовым методам, к хитростям и обману. Через убеждение и воззвание к совести людей она пытается сделать так, чтобы они сообразовывали свои действия с данными Богом заповедями.

Хочу особо отметить, что церковная дипломатия тесно связана с миротворчеством, поскольку оно является одной из задач христианства как такового: "Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими" (Мф. 5, 9). Русская православная церковь стремится способствовать прекращению вооруженных столкновений, поощряет миротворческие инициативы, содействует преодолению последствий конфликтов и оказывает помощь их жертвам. Выступая как третья сторона в разрешении противоречий, Церковь показывает свою уникальность как субъекта дипломатических отношений, поскольку бескорыстно заботится о сохранении человеческой жизни и мира, отодвигая прагматические претензии сторон противостояния на второй план.