И что ты хотел сказать? – осторожно начал я, проклиная чертов холод

Том колебался. Пинал землю, теребил шнурки от капюшона толстовки, доставал пачку сигарет и снова заталкивал ее в карман. Я же тоже стал нервничать и при этом пританцовывать на месте.

Да или нет, Билл? – четко и холодно.

Ты о чем?

Ты понял. Да или нет?

И тут я понял, что нихр*на вообще не понял. Потупив взгляд, я смотрел в область коленок Трюмпера, пытаясь сообразить хоть что-нибудь.

В моей жизни редко случались какие-то перемены или судьбоносные моменты. И вот сейчас что-то подсказывает мне: такой момент настал.

В голове творятся катастрофические перемены. Оказывается, я теперь не такой уж и натурал, как всю жизнь думал, раз не могу дать отрицательный ответ. Но и “да” сказать не могу.

И если представить хоть на минуту, что мы с Трюмпером больше никогда не заговорим, не пересечемся, то… О Боже… Лучше тогда быть геем, но с Томом, чем натуралом, но без него! Кошмар, не правда ли? И как я мог докатиться до такой жизни? Наверное, выражение лица у меня сейчас, как у новорожденного имбецила, потому как я просто в глубоком ах*е от того, до чего я, черт возьми, додумался. Я не хочу терять этого человека. Нет, надо еще раз это обдумать, по-моему, какой-то слишком поспешный вывод получился…

Я не предлагаю тебе начать жить вместе или что-то в этом роде, - начал Том, разводя руками. – Мне нужно просто твое согласие попытаться начать что-нибудь. Иначе нет смысла, Билл, понимаешь?

В его голосе было столько надежды, столько горечи, что я перестал дрожать. Черт, я не знаю, что делать!

Знаешь, - я сделал задумчивую паузу. – Тогда, месяц назад, когда ты заставлял меня… отрабатывать, я думал, что больше всех на свете ненавижу тебя.

Трюмпер хотел что-то сказать, но я продолжил.

Но потом все это ушло куда-то, я стал копаться в себе. Все равно, что бы ни случилось, я не могу забыть того говна, Том, что ты мне подкинул. Теперь мне проще говорить об этом, не знаю почему, но осадок все еще есть. И я нихр*на не могу сделать с этим, как бы ты ни старался. Как бы ни хотел этого я.

Не знаю, как с неба не посыпался пепел. У Трюмпера было такое лицо, будто у него на руках умер младенец. Он печально смотрел на меня, закусив губу, а я мечтал обратить время назад и все исправить. Не влюбляться в Грету, не занимать гребаные деньги, не ввязываться во все это дерьмо. Может быть, мы бы стали с Томом друзьями, как, например, с Георгом, и сейчас все было бы великолепно.