Глава сорок третья. В следующий раз мы должны поехать на машине, Грейси, – говорит папа, когда мы возвращаемся пешком с прогулки по Ботаническому саду

В следующий раз мы должны поехать на машине, Грейси, – говорит папа, когда мы возвращаемся пешком с прогулки по Ботаническому саду. Я держу его под руку и покачиваюсь вместе с ним – влево-вправо, влево-вправо. Это действует на меня успокаивающе.

– Нет, папа, тебе нужно больше двигаться.

– Говори за себя, – бормочет он. – Как дела, Шон? Ужасный день, правда?! – кричит он через дорогу старику на ходунках.

– Кошмарный! – кричит Шон в ответ.

– Так что ты думаешь о квартире? – за последние несколько минут я уже в третий раз задаю этот вопрос. – Говори, не увиливай.

– Я ни от чего не увиливаю, дорогая. Как дела, Пэтси? Как дела, Сьюки? – Он останавливается и наклоняется, чтобы погладить таксу. – Что за милашка! – говорит он, и мы идем дальше. – Ненавижу эту сосиску. Лает всю ночь напролет, – брюзжит он, натягивая кепку почти на самые глаз, чтобы укрыться от сильного порыва ветра. – Боже милостивый, мы хоть немного продвигаемся вперед? При таком ветре я чувствую себя старой скрипучей метлой.

– Не метлой, а ветлой, – смеюсь я. – Так что, тебе понравилась квартира или нет?

– Я не уверен. Какая-то тесная, и жилец в соседней квартире странный. Вид у него подозрительный.

– А мне он показался очень симпатичным.

– Ну разумеется, он тебе показался симпатичным! – Папа закатывает глаза и качает головой. – Сейчас для тебя любой мужчина – душка!

– Папа! – смеюсь я.

– Доброе утро, Грэхем. Ужасный день, правда? – говорит он, проходящему мимо соседу.

– Отвратительный день, Генри, – отвечает Грэхем, засовывая руки в карманы.

– В общем, я не думаю, что эта квартира тебе подойдет, Грейси. Поживи еще немного тут, пока не подвернется что-нибудь более сносное. Незачем бросаться на первое попавшееся.

– Папа, мы посмотрели десять квартир, и тебе ни одна из них не понравилась.

– Для кого мы ищем жилье – для тебя или для меня? – спрашивает он. Влево-вправо, влево-вправо.

– Для меня.

– Так какая тебе тогда разница?

– Я ценю твое мнение.

– Но остаешься при своем… Привет, Кейтлин!

– Ну ты же не можешь вечно удерживать меня при себе!

– Вечно – это еще слабо сказано. Ты все сроки пересидела в родительском доме.

– Можно я сегодня пойду в клуб?

– Опять?

– Мне нужно закончить шахматную партию, которую мы начали с Ларри.

– Ларри заставляет тебя нагибаться над доской, чтобы заглядывать тебе в вырез. Эта партия никогда не закончится. – Папа закатывает глаза.

– Папа!

– Что «папа»? Просто ты должна найти себе компанию получше, чем мы с Ларри.

– А мне с вами нравится!

Он ухмыляется, довольный услышанным.

Мы поворачиваем к дому и, покачиваясь, идем по узкой садовой дорожке к входной двери.

То, что я вижу перед дверью, повергает меня в ступор.

Маленькая корзинка с маффинами, покрытая полиэтиленовой пленкой и перевязанная розовой лентой. Я смотрю на папу, который как ни в чем не бывало переступает через корзинку и отпирает дверь. Его поведение заставляет меня усомниться в остроте моего зрения. Мне что, это мерещится?

– Папа! – Я в шоке оглядываюсь, но позади меня никого нет.

Папа подмигивает мне, на мгновение грустнеет, потом широко улыбается и захлопывает дверь у'меня перед носом.

Я беру конверт, приклеенный к пленке, и дрожащими пальцами достаю из него карточку.

Date: 2015-08-24; view: 313; Нарушение авторских прав