Последняя Битва 4 page

Всё это не было реальным.

Это случится, если Ранд потерпит поражение. Так много людей зависит от него… Так много. Некоторым он уже не сможет помочь. Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы не начать мысленно перечислять погибших сторонников. Даже если ему удастся спасти остальных, этих он защитить не смог.

Эта атака отличалась от попыток Тёмного уничтожить его сущность. Ранд чувствовал, как Тёмный запускает в него свои щупальца, заражая его разум беспокойством, сомнением и страхом.

Даннил подвёл его к воротам в окружавшей деревню стене, которые охраняла пара Мурддраалов в неподвижных плащах. Они скользнули вперёд:

— Вас отправили нарубить дров, — прошелестел один из них бесцветными губами.

— Я… Я привёл вот его! — ответил Даннил, отступая: — Это дар нашему господину! Он может направлять. Это я разыскал его для вас!

Ранд зарычал и вновь окунулся в океан мерзости, чтобы дотянуться до Единой Силы. Ему удалось ощутить струйку саидин и ухватиться за неё.

Её немедленно вырвали из-под его контроля. Между ним и Источником скользнул Щит.

— Всё это не настоящее, — прошептал он, оборачиваясь в поисках того, кто его отрезал.

Из ворот вышла одетая во всё чёрное Найнив.

— Дичок? — удивилась она. — Не выявленный? Как ему удалось выжить так долго? Ты молодец, Даннил. Я возвращаю тебе жизнь. Не оплошай же впредь.

Даннил зарыдал от радости и помчался мимо Найнив в город.

— Всё это не настоящее, — произнёс Ранд, когда Найнив связала его потоками Воздуха и втащила внутрь этого, сотворённого Тёмным, Эмондова Луга. Оба Мурддраала следовали впереди неё. Посёлок превратился в крупный город. Дома походили на мышей, сгрудившихся перед кошкой. Они не отличались друг от друга, одинаковые и скучные. Спешащие по переулкам жители не поднимали глаз.

Люди расступались перед Найнив, порой обращаясь к ней «госпожа», другие называли её Избранной. Сопровождавшие Мурддраалы стелились по городским улицам как тени. Добравшись до крепости, они увидели во дворе небольшую группу людей. Двенадцать человек, и Ранд чувствовал, что четверо присутствующих в группе мужчин удерживают саидин, хотя узнать он смог только Дамера Флинна. Несколько женщин были родом из Двуречья, он знал их ещё детьми.

Их было тринадцать, собравшихся под затянутым облаками небом. И к ним присоединилось тринадцать Мурддраалов. Впервые с тех пор, как началось это видение, Ранд почувствовал страх. Только не это. Всё что угодно, но не это.

Что, если они его Обратят? Это всё было ненастоящим, но всё же это был вариант реальности. Отражение мира, созданное Тёмным. Что станет с Рандом, если они Обратят его здесь? Неужели его так легко заманили в ловушку?

Он запаниковал и начал дёргаться в путах Воздуха. Разумеется, это было бессмысленно.

— А ты любопытный экземпляр, — произнесла Найнив, поворачиваясь к нему. Она ни на день не постарела с тех пор, как он оставил её в пещере, но были отличия. Она вновь носила волосы заплетёнными в косу, но её лицо было худым и более… жёстким. И ещё взгляд.

Взгляд был совсем не её.

— Как ты там выжил? — поинтересовалась она. — И как тебе удавалось столько времени оставаться незамеченным?

— Я пришёл из мира, над которым нет власти Тёмного.

Найнив рассмеялась:

— Какая чушь. Детские сказки. Великий Повелитель правил всегда.

Ранд видел это. Его связь с Узором, отблески полуправды, тайные пути. Такое настоящее… могло существовать. Один из путей мог привести мир к такому исходу. Здесь Тёмный выиграл Последнюю Битву и сломал Колесо Времени.

Всё это позволило ему переделать мир и сплести Узор иначе. Каждый живущий забыл прошлое, и теперь знал лишь то, что Тёмный поместил в его разум. Ранд мог прочесть правду, историю этого места, по нитям Узора, которых он касался ранее.

Найнив, Эгвейн, Логайн и Кадсуане теперь стали Отрёкшимися, Обращёнными к Тени против их собственной воли. Морейн, оказавшаяся слишком слабой, была казнена.

Илэйн, Мин, Авиенда… были обречены на вечные муки в Шайол Гул.

Этот мир был подлинным кошмаром наяву. Каждый Отрёкшийся деспотично управлял своим крохотным наделом мира. В мире бесконечной осени они собирали армии, Повелителей Ужаса, и бросали их в бой друг против друга. В вечный бой.

Запустение разрослось от океана до океана. Шончан не стало. Руины и пожарища, на которых не могли выжить даже вороны и крысы. Каждого способного направлять выявляли в юности и Обращали. Тёмный не хотел рисковать, что кто-то сможет вернуть миру надежду.

И никто не сможет.

Когда тринадцать начали направлять, Ранд закричал.

— И это всё, на что ты способен? — прокричал он.

Они давили на него своей волей. Он чувствовал их, словно гвозди, забиваемые в его череп, разрывающие его плоть. Он сопротивлялся изо всех сил, но удары сыпались беспрестанно. Каждый был сродни удару топора, проникавшему всё глубже и глубже и вот-вот готовому пробить брешь.

— ИТАК, Я ПОБЕДИЛ.

Неудача болью отозвалась в душе Ранда — осознание того, что всё это произошло по его вине, что Найнив и Эгвейн были Обращены к Тени из-за него. Те, кого он любил, стали игрушками Тени.

Ранду следовало их защитить.

— Я ОДЕРЖАЛ ПОБЕДУ. СНОВА.

— Ты считаешь, я всё тот же юнец, которого так старался запугать Ишамаэль? — крикнул Ранд, борясь с ужасом и стыдом.

— СХВАТКА ОКОНЧЕНА.

— ДА ОНА ЕЩЁ ДАЖЕ НЕ НАЧАЛАСЬ! — закричал Ранд.

Реальность вокруг него вновь рассыпалась на ленточки света. Лицо Найнив распалось, словно сплетённое из гнилых ниток. Земля исчезла, и крепость рассыпалась в прах.

Ранд сбросил узы Воздуха, которых в действительности и не было. Зыбкая реальность, созданная Тёмным, распалась на части. Нити света разлетелись спиралями, дрожа, словно струны арфы.

Ожидая, когда их снова вплетут в Узор.

Ранд глубоко вздохнул сквозь зубы и посмотрел вверх, в темноту позади нитей.

— На сей раз я не стану безучастно сидеть и страдать, Шайи’тан. Я не стану пленником твоих кошмаров. Я стал чем-то большим, чем был когда-то.

Ранд захватил окружавшие его нити — их были сотни сотен. Здесь не было ни Огня, ни Воздуха, ни Земли, ни Воды, ни Духа — это было что-то более фундаментальное, более разнообразное. Каждая была особенной, уникальной. Вместо пяти сил были тысячи.

Ранд собрал их воедино, и в его руках оказалась материя творения. Затем он направил её, сплетая иную реальность.

— А теперь, — произнёс Ранд, глубоко дыша, пытаясь прогнать из памяти только что увиденный кошмар. — Теперь я покажу тебе другое будущее.

* * *

Брин поклонился:

— Люди на позиции, Мать.

Эгвейн сделала глубокий вдох. Мэт направил армию Белой Башни через пересохшее русло ниже брода в обход западного края болот. Эгвейн пора было к ним присоединиться. Какое-то мгновение она помедлила, глядя сквозь Врата на командный пункт Мэта и встретившись глазами с шончанкой, царственно восседавшей на троне по ту сторону стола.

«Я с тобой ещё не закончила», — подумала Эгвейн.

— Начнём, — сказала она, отворачиваясь и махая Юкири, чтобы та закрыла Врата в ставку Мэта. Выходя из палатки, она погладила са’ангриал Воры, который держала в руке.

Кое-что увидев, Эгвейн замедлила шаг. Что-то едва заметное на земле. Тонкая паутина трещин покрывала камни. Она наклонилась.

— Их становится всё больше и больше, Мать, — произнесла Юкири, наклоняясь рядом. — Мы думаем, что трещины увеличиваются, когда направляют Повелители Ужаса. Особенно, если используется Погибельный Огонь.

Эгвейн потрогала их. Хотя на ощупь они казались совершенно обычными, сквозь них проглядывала абсолютная пустота. Чернота, слишком глубокая, чтобы быть просто тенью, которая обычно прячется в трещинах.

Она сплела потоки. Все пять сил вместе, чтобы их исследовать. Да…

Она не была уверена, что именно сделала, но новое плетение накрыло трещинки как повязка. Тьма отступила, и остались лишь обычные трещинки с тонким слоем кристалликов на сколах.

— Интересно, — сказала Юкири. — Что это за плетение?

— Не знаю, — ответила Эгвейн, — Мне показалось, что нужно именно такое. Гавин, ты… — Она осеклась.

Гавин.

Эгвейн резко выпрямилась. Она смутно припомнила, что он вышел из палатки глотнуть свежего воздуха. Как давно это было? Она медленно повернулась, нащупывая его местоположение. Узы позволяли это определить. Эгвейн замерла, когда повернулась в его направлении.

Она смотрела прямо на русло реки, выше брода по течению, где Мэт разместил силы Илэйн.

«О, Свет…»

— Что? — Спросила Сильвиана.

— Гавин ушёл сражаться, — ответила Эгвейн, с трудом сохраняя спокойствие в голосе. Шерстеголовый идиот! Неужели он не мог подождать час или два, до того, как её войска выйдут на позиции? Она знала, что он рвался в бой, но мог бы, по крайней мере, спросить!

Брин тихонько застонал.

— Пошлите за ним кого-нибудь, — приказала Эгвейн. Теперь её голос звучал холодно и гневно. Она не смогла сдержаться. — Видимо, он присоединился к армии Андора.

— Я приведу его, — заявил Брин, положив одну руку на меч, а другой махнув конюхам. — Мне нельзя доверить командование армией. Но уж это я сделать в состоянии.

Это было разумно.

— Захвати Юкири, — сказала Эгвейн. — Как только найдёте моего неразумного Стража, Перемещайтесь к нам, на западный берег болот.

Брин поклонился и ушёл. Суан в нерешительности смотрела ему вслед.

— Ты можешь пойти с ним, — произнесла Эгвейн.

— А какая тебе будет от меня там польза? — возразила Суан.

— Действительно… — понизила голос Эгвейн. — Мне нужно приставить к Мэту и Императрице Шончан кого-то, умеющего слышать между строк.

Суан одобрительно — и даже с гордостью — кивнула. Эгвейн была Амерлин и не нуждалась в подобной оценке своих решений со стороны Суан, но всё же это её приободрило.

— Ты выглядишь довольной, — заметила она.

— Когда мы с Морейн начинали поиски мальчика, — ответила Суан, — я и подумать не могла, что Узор пошлёт нам ещё и тебя.

— Твою преемницу? — спросила Эгвейн.

— С возрастом каждая королева начинает задумываться о наследнике. Свет, да наверное, каждая мать семейства, начинает думать о подобных вещах. Найдётся ли у неё наследник, способный сохранить то, что она создала? Становясь мудрее, женщина понимает: то, чего удалось добиться ей одной, меркнет по сравнению с тем, чего может достичь её преемник.

Ну, думаю, я не вправе считать тебя полностью своим творением, да и не больно-то хотела, чтобы меня сменили. Но всё же… приятно сознавать, что в создании грядущего есть и мой вклад. И ни одна женщина, мечтающая о достойной преемнице, не могла бы себе даже представить лучший выбор. Благодарю тебя. Я пригляжу для тебя за этой шончанкой, и, быть может, помогу бедной Мин выпутаться из невода, в который она угодила.

Суан отошла и позвала Юкири, чтобы та, прежде чем уйдёт с Брином, сплела для неё Врата. Эгвейн улыбнулась, наблюдая, как Суан поцеловала генерала. Суан. Целует мужчину у всех на глазах.

Пока Эгвейн садилась в седло Дайшара, Сильвиана уже открыла другие Врата. Обняв Источник и держа перед собой са’ангриал Воры, Эгвейн поскакала вслед за Гвардейцами Башни. Тут же в нос ударил запах дыма.

По ту сторону её ждал Верховный Капитан Чубейн. Ей всегда казалось, что темноволосый мужчина был слишком молод для своей должности, но, надо полагать, не каждый командующий должен быть подобно Брину посеребрён сединами. В конце концов, вся эта битва была доверена человеку, который был лишь немногим старше неё, да и она была самой молодой Амерлин в истории.

Эгвейн повернулась к Высотам и поняла, что еле различает их сквозь пожар, пылающий вдоль склона и на восточном берегу болот.

— Что случилось? — спросила она.

— Горящие стрелы, — ответил Чубейн, — ими стреляют наши с реки. Сначала я решил, что Коутон сошёл с ума, но сейчас понимаю его задумку. Он обстреливал горящими стрелами троллоков, поджигая поля на Высотах и у их подножия, чтобы скрыть наши передвижения. Поросль там сухая и ломкая как трут. Пожары заставили троллоков и шаранскую кавалерию отойти вверх по склону. Я думаю, Коутон рассчитывает, что дым скроет наши манёвры у болот.

Тень поймёт, что там идут какие-то передвижения, но не будет знать ни количество войск, ни их диспозицию… им придётся полагаться на разведчиков, а преимущество позиции на Высотах станет бесполезным.

— Какие будут приказы? — спросил Чубейн.

— Он тебе не сказал? — спросила Эгвейн.

Тот покачал головой.

— Он просто приказал занять здесь позицию.

— Мы продолжим движение по западному краю болот и зайдём шаранцам в тыл, — ответила она.

Чубейн недовольно хмыкнул.

— Это значительно рассеет наши силы. И сейчас он собирается атаковать Высоты после того как уступил их?

Она не знала, что ответить. Ведь по большей части именно на ней лежала ответственность за назначение Мэта главнокомандующим. Она снова взглянула на болота, туда, где она чувствовала Гавина. Он, должно быть, сражается на…

Эгвейн засомневалась. На прежнем месте она чувствовала, что Гавин находится у реки, но после Перемещения его местоположение ощущалось точнее. Он не был у реки с армией Илэйн.

Гавин был на самих Высотах, там, где находился оплот Тени.

«О, Свет! — подумала она. — Гавин… Что же ты делаешь?»

* * *

Гавин брёл сквозь дым, который вился вокруг него чёрными щупальцами. Жар от тлеющей травы обжигал даже сквозь подошвы сапог. Но большая часть пламени здесь, на самой вершине Высот, уже догорела, оставив после себя почерневшую от пепла землю.

Вокруг лежали обугленные тела и разбитые драконы, похожие на кучи окалины или угля. Гавин знал, что иногда, чтобы обновить поле, фермеры сжигают прошлогоднюю стерню, но сейчас сам мир был в огне. И пока он шёл сквозь вьющиеся столбы чёрного дыма, смочив свой платок и повязав им лицо, он молил об обновлении.

По всей земле паутиной разбегались трещинки. Тень разрушает эту землю.

Большинство троллоков собиралось на стороне Высот, выходившей на Гавальский брод, хотя небольшая их кучка тыкала пиками в тела на склоне. Наверное, их привлёк запах горящей плоти. Из дымной завесы возник Мурддраал и начал отчитывать их на неизвестном Гавину языке, стегая по спинам кнутом.

Гавин застыл на месте, но Получеловек его не заметил. Он погнал отставших к месту сбора остальных троллоков. Гавин подождал, тихо дыша сквозь платок, чувствуя, как его окутывают тени Кровавых Ножей. Три кольца каким-то образом меняли его. Он становился импульсивным, а ноги при ходьбе двигались слишком быстро. Ему понадобилось некоторое время, чтобы привыкнуть к этим изменениям и научиться удерживать равновесие при каждом движении.

Троллок с волчьей мордой поднялся из-за ближайшей кучи обломков и понюхал воздух, выискивая Исчезающего. Затем он выполз из своего укрытия с перекинутым через плечо трупом. Пройдя не далее чем в пяти футах от Гавина, он снова остановился и понюхал воздух. Затем, пригнувшись ниже, продолжил свой путь. За телом, которое несла тварь, волочился плащ Стража. Бедный Саймон, никогда ему больше не срезать колоду. Гавин тихонько зарычал, и прежде чем успел сообразить, что делает, метнулся вперёд. Выпад Поцелуй Гадюки, поворот, и голова троллока покатилась с плеч.

Труп рухнул на землю. Гавин выпрямился с обнажённым мечом, затем, проклиная свою опрометчивость, пригнулся и снова скрылся в дыму. Запах дыма перебьёт его собственный, а силуэт растворится среди клубящейся черноты. Идиот! Рисковать обнаружить себя ради того, чтобы убить одного троллока. Труп Саймона всё равно окажется в троллочьем котле. Он не мог перебить всех, да и сюда явился ради того, чтобы убить одного-единственного человека.

Гавин пригнулся, выжидая и пытаясь определить, заметил ли кто-нибудь убийство троллока. Может, его самого и нельзя увидеть — он не был уверен, насколько его скрывают кольца, — но любой наблюдатель мог заметить, что троллок упал.

Но никто не поднял тревоги. Гавин встал и продолжил свой путь, и только тогда заметил, что его покрытые чёрной сажей пальцы покраснели. Он обжёгся, но боль была отстранённой. Кольца. Ему было трудно мыслить ясно, но это, к счастью, не влияло на его способности сражаться. Даже наоборот, его инстинкты обострились.

Демандред. Где Демандред? Гавин обыскивал плато на Высотах. Коутон расположил войска на реке у брода, но дым мешал различить, чьи силы там сосредоточены. С другой стороны кипел бой между Порубежниками и шаранской кавалерией. А здесь, на вершине, было затишье, несмотря на присутствие Отродий Тени и шаранцев. Сейчас Гавин крался по тылам армии Отродий, держась самой густой поросли сухостоя и бурьяна. Кажется, его никто не замечал. Повсюду плясали тени, а тени были его защитой. Далеко внизу, в открывшемся коридоре между Высотами и болотом, пожары затухали. Слишком быстро для обычных пожаров. Действие Единой Силы?

Он намеревался обнаружить Демандреда, определив место, откуда тот наносит удары, но если он направлял только для того, чтобы потушить пожары, тогда…

Армия Тени пошла в атаку, несясь с холмов к Гавальскому броду. Пришла в движение основная масса троллоков, а шаранцы оставались на месте. Очевидно, они намеревались перемахнуть обмелевшее русло и атаковать армию Коутона.

Если Коутон хотел выманить все силы Демандреда с Высот, то ему это не удалось. Многие шаранцы остались на месте: и пехота, и кавалерия равнодушно наблюдали, как троллоки ринулись в бой.

Вдоль склона холма загремели взрывы, подбрасывая троллоков в воздух, как пыль с выбиваемого ковра. Гавин помедлил, пригнувшись к земле. Немногие оставшиеся исправными драконы. Мэт установил их где-то за рекой, но из-за дыма было трудно разглядеть точное место дислокации. Судя по звуку, стреляло где-то с полдюжины, но они наносили серьёзный урон, особенно если принять во внимание расстояние.

Недалеко от вершины вспыхнуло красное свечение, направленное в сторону дыма, за которым укрывались драконы. Гавин улыбнулся. «Премного благодарен». Он положил руку на рукоять меча. Пора проверить кольца в деле.

Пригнувшись, он быстро метнулся из своего укрытия. Большая часть троллоков неслась с холма к пересохшей реке. Им навстречу сыпались арбалетные болты и стрелы, последовал ещё один залп драконов немного с другой позиции. Коутон перемещал драконов, и Демандреду было непросто по ним попасть.

Гавин бежал между воющими Отродьями. От взрывов земля вздрагивала, как бьющееся сердце. В горле першило от затянувшего всё вокруг дыма. Его руки почернели, и он предполагал, что лицо тоже. Он надеялся, что это поможет подойти незамеченным.

Визжащие и хрюкающие троллоки оборачивались, но никто не задерживал на нём взгляда. Они чувствовали, как что-то проносится мимо, но видели только расплывчатое пятно.

Через узы хлынул гнев Эгвейн. Гавин улыбнулся, он и не ждал, что она будет довольна. Пока он бежал под градом впивающихся в землю стрел, то окончательно решился. Когда-то, возможно, он поступил бы так ради славы, ради шанса сразиться с Демандредом.

Но сейчас он испытывал другие чувства. Он руководствовался необходимостью. Кто-то должен был сразиться с этим созданием, его убить, или они потерпят поражение. Это понимали все. Но рисковать жизнью Эгвейн или Логайна было слишком опасно.

А жизнью Гавина можно было рискнуть. Никто не ставил ему такой задачи — да никто бы и не осмелился, — но это было необходимо. Ему представился шанс что-то изменить, шанс сделать действительно нечто важное. Он делал это ради Андора, ради Эгвейн, ради самого мира.

Впереди Демандред выкрикнул уже знакомый вызов: «Пришлите мне ал’Тора, а не этих так называемых драконов!» Затем он ударил новой струёй огня.

Гавин миновал бегущих в атаку троллоков и зашёл в тыл большой группе шаранцев, которые были вооружены странными луками, размером почти с двуреченские. Они окружали всадника в кольчуге, сплетённой из перекрывающихся монет, скреплённых через отверстия в центре, в латном воротнике и наручах. Забрало его устрашающего шлема было открытым. Это гордое, красивое и величественное лицо казалось странно знакомым.

«Надо действовать быстро, — подумал Гавин. — И, Свет, лучше не дать ему шанса направить Силу».

Шаранские лучники стояли наготове, но лишь двое повернулись, когда Гавин проскользнул между ними. Он вытащил поясной нож из ножен: ему придётся стащить Демандреда с лошади, а затем добраться до его лица. Было похоже на нападение труса, но это был наилучший способ. Сбить его с толку, и Гавин сможет…

Демандред резко повернулся и посмотрел прямо на Гавина. Через мгновение мужчина выставил вперёд руку, и в сторону Гавина метнулся луч раскалённого добела огня толщиной с прут.

Гавин отпрыгнул в сторону, и луч прошёл мимо, рядом с ним. Поблизости по поверхности земли побежали в разные стороны трещинки. Глубокие, чёрные, которые, казалось, открываются в бесконечность.

Гавин прыгнул вперёд, рассекая подпругу седла Демандреда. Так быстро. Кольца позволяли ему действовать, пока Демандред ещё смотрел в недоумении.

Седло начало сползать, и Гавин ударил ножом в бок лошади. Животное заржало и поднялось на дыбы, скидывая Демандреда вместе с седлом.

Лошадь унеслась прочь, а шаранские лучники закричали, когда Гавин прыгнул, держа в руках окровавленный нож. Он навис над Демандредом, держа занесённый нож обеими руками.

Тело Отрёкшегося вдруг подбросило, и он отлетел в сторону. Вихрем подняло пепел с почерневшей земли, когда потоки воздуха подхватили Демандреда и поставили на ноги с громким звяканьем, уже с обнажённым мечом в руках. Отрёкшийся пригнулся и выпустил ещё одно плетение, Гавин почувствовал, как вокруг него закрутился воздух, словно пытаясь схватить его своими потоками. Благодаря кольцам он двигался слишком быстро, и, видимо, поэтому Демандреду было трудно попасть в него.

Гавин отступил, перебросив нож в левую руку и вытаскивая меч правой.

— Итак, — произнёс Демандред, — убийца. А ведь Льюс Тэрин всегда твердил о «чести» встретиться с противником лицом к лицу.

— Дракон Возрождённый меня не посылал.

— И тебя не окружает Ночная Тень, плетение, о котором в эту Эпоху уже никто и не помнит? А тебе известно, что благодаря тому, что сделал с тобой Льюс Тэрин, твоя жизнь утекает? Ты мертвец, парень.

— Тогда ты ляжешь в могилу рядом со мной, — ответил Гавин.

Демандред встал в незнакомую боевую стойку, обхватив рукоять меча обеими руками. Казалось, что, несмотря на кольца, ему каким-то образом удаётся уследить за Гавином, но его ответные удары всегда запаздывали на волосок.

Яблоневый Цвет на Ветру с тремя быстрыми ударами заставили Демандреда отступить. Несколько шаранцев кинулись вперёд с мечами, но Демандред сделал предостерегающий жест, подняв руку в латной перчатке. Он не улыбался; казалось, что этот человек не умеет улыбаться, но он выполнил что-то очень похожее на Трезубец Молнии. Гавин ответил Вепрем, Несущимся с Горы.

Демандред был хорош. Лишь благодаря преимуществу, которые ему давали кольца, Гавин с трудом избежал удара. Они танцевали на маленьком свободном пятачке, образованном стоящими вокруг и наблюдавшими за боем шаранцами. Вдали грохотали драконы и, вызывая дрожь земли, по холму молотили железные сферы. Всё ещё стреляли лишь немногие драконы, но, казалось, они сконцентрировались именно на этом месте.

Шумно выдохнув, Гавин перешёл в стойку Буря Колышет Ветку, пытаясь пробиться сквозь защиту Демандреда. Ему нужно было подобраться ближе, чтобы вонзить меч в подмышку или в сочленение кольчуги.

Демандред ответил искусно и точно. Гавин весь взмок под своими доспехами. Он чувствовал, что быстр как никогда, его реакция напоминала стремительные движения колибри. И всё же, как он ни старался, его удары не достигали цели.

— Кто ты, человечек? — прорычал Демандред, отступая с поднятым мечом. — Ты хорошо дерёшься.

— Гавин Траканд.

— Брат маленькой королевы, — хмыкнул Демандред. — Ты понимаешь, кто я.

— Убийца.

— А разве твой Дракон не убивал? — возразил Демандред. — Разве твоя сестра никого не убила, чтобы сохранить, я бы даже сказал, захватить, трон?

— То другое дело.

— Все так говорят, — Демандред шагнул вперёд. Его фехтовальный стиль был плавным, спина выпрямлена, но не напряжена, он двигался раскованно и стремительно, как танцор. Его владение мечом было абсолютным; Гавин никогда не слышал, чтобы Демандред славился искусством фехтования, но этот человек не уступал никому из тех, с кем приходилось сталкиваться Гавину. По правде говоря, он превосходил их всех.

Гавин исполнил Кот Танцует на Стене, красивое размашистое движение мечом, не уступающее приёмам Демандреда. Затем нырнул, исполняя Танцующий Змеиный Язык, в надежде, что его предыдущая стойка обманет Демандреда, и он пропустит удар.

Что-то врезалось в Гавина, отбросив его на землю. Он перекатился, припав к земле, со сбившимся дыханием. Из-за колец он не чувствовал боли, но, похоже, ребро было сломано.

«Обломок скалы, — подумал Гавин. — Он направил и кинул в меня обломком скалы». Попасть в Гавина плетениями из-за окружавших того теней Демандреду было трудно, но можно было кинуть что-то большое, чтобы попасть наверняка.

— Ты жульничаешь, — сказал Гавин с усмешкой.

— Жульничаю? — спросил Демандред. — А разве есть какие-то правила, маленький фехтовальщик? Насколько я помню, ты, окутанный темнотой, пытался всадить нож мне в спину.

Гавин глубоко дышал, схватившись за бок. Железная сфера дракона ударила в землю неподалёку и взорвалась. Взрыв смёл несколько шаранцев, но их тела прикрыли Гавина и Демандреда от взрыва. Сверху посыпались комки земли, как брызги прибоя на палубу корабля. По меньшей мере, один из драконов всё ещё стрелял.

— Ты называешь меня убийцей, — продолжил Демандред, — что ж, так и есть. Но я также и ваш спаситель, желаете вы этого или нет.

— Ты безумец.

— Вряд ли. — Демандред обошёл его, разрезая воздух взмахами меча. — Человек, за которым вы следуете, Льюс Тэрин Теламон, вот он безумец. Он считает, что может победить Великого Повелителя. Но он не может. Это простой факт.

— Так что же, ты предлагаешь нам присоединиться к Тени?

— Да. — Во взгляде Демандреда сквозил холод. — Если я убью Льюса Тэрина, тогда после победы мне будет дано право переделать мир по своему желанию. Великому Повелителю нет дела до власти. Единственным способом сохранить этот мир остаётся разрушить его, а затем спасти людей. Твой Дракон ведь утверждает, что сможет сделать именно это?

— Почему ты всё время называешь его моим Драконом? — спросил Гавин и сплюнул кровь. Кольца… они толкали его вперёд. Его члены пульсировали силой, энергией. «Сражайся! Убей!»

— Ты следуешь за ним, — ответил Демандред.

— Я нет!

— Ложь, — сказал Демандред. — Или, возможно, тебя просто обманули. Я знаю, что Льюс Тэрин возглавляет эту армию. Сначала я сомневался, но сейчас я уверен. Уже это плетение, что окружает тебя, само по себе доказательство, но у меня есть и более убедительное. Ни один смертный полководец не обладает таким мастерством, какое было продемонстрировано сегодня — в этой битве я столкнулся с истинным мастером. Возможно, Льюс Тэрин носит Маску Зеркал, или он руководит этим Коутоном, посылая ему сообщения с помощью Единой Силы. Это не важно, я вижу истину. Сегодня я играю в кости с Льюсом Тэрином. Я всегда был лучшим полководцем, чем он. Я докажу это здесь. Я бы велел тебе передать это Льюсу Тэрину, но ты не проживёшь так долго, маленький фехтовальщик. Готовься. — Демандред поднял меч.

Гавин встал, бросив нож, и взял меч двумя руками. Демандред двинулся на него, используя незнакомые Гавину стойки. Всё же они были достаточно похожи на те, что он знал и мог парировать. Но, несмотря на его преимущество в скорости, удары меча Гавина не причиняли Демандреду вреда, он снова и снова парировал их, успешно отражая

Он не нападал. Он едва двигался, расставив широко ноги, держа меч двумя руками и парируя все удары, что наносил Гавин. Голубка Взлетает, Падающий Лист, Поглаживание Леопарда. Гавин заскрипел зубами, сквозь которые прорывалось его тяжёлое дыхание. Влияние колец было очень мощным. Почему же его оказалось недостаточно?

Гавин отступил, затем отклонился от ещё одного валуна, пролетевшего всего в нескольких дюймах. «Хвала Свету за эти кольца», — подумал он.

— Ты сражаешься искусно, — сказал Демандред, — для рождённого в этой эпохе. Но всё же ты управляешь мечом, человечек.

— А что мне ещё с ним делать?

— Самому стать мечом, — ответил Демандред, словно озадаченный, что Гавин этого не понимает.

Гавин зарычал и снова бросился на Демандреда, осыпая его ударами. Он всё же был быстрее. Демандред не атаковал, он защищался, хотя и не отступал. Он просто стоял на месте, отбивая каждый удар.

Демандред закрыл глаза. Гавин улыбнулся, затем начал Последний Удар Чёрного Копья.

Меч Демандреда задвигался так, что превратился в размытое пятно.

Гавин почувствовал удар. Задохнувшись, он остановился. Покачнулся и, глядя на рану в животе, упал на колени. Демандреду удалось добраться до него, разрубив панцирь, затем он одним плавным движением освободил меч.

«Почему я… Почему я ничего не чувствую?»

— Если тебе удастся выжить и увидеться с Льюсом Тэрином, — произнёс Демандред, — скажи ему, что я с нетерпением жду нашего поединка, меч против меча. С тех пор, как мы виделись в последний раз, я отточил своё мастерство.