Последняя Битва 3 page

Мэт наконец оторвался от своих карт. Он сомневался, что сможет когда-нибудь привыкнуть к этим новым Вратам. Он находился в штабном домике, возведённом по приказу Туон в расселине у подножия Дашарского холма. В одной из стен домика были открыты Врата, по другую сторону которых верхом сидел Галад в белой с золотом форме Детей Света. Их позиция по-прежнему находилась неподалёку от развалин, где армия троллоков пыталась прорваться через Мору.

Галад Дамодред выглядел совершенно бесстрастным. С этим красивым ничего не выражающим лицом его легко можно было перепутать со статуей. Хотя нет, в статуях, пожалуй, больше жизни.

— Делай, что тебе приказано, — сказал Мэт, возвращаясь к своим картам. — Удерживай берег и следуй указаниям Тэма. И мне плевать на твоё мнение о том, будто твоя позиция второстепенная.

— Просто отлично, — ответил Галад ледяным, как труп в леднике, тоном. Он развернул лошадь, и дамани Мика закрыла Врата.

— Там снаружи жуткая бойня, Мэт, — произнесла Илэйн. Свет, её тон был даже холоднее, чем у Галада!

— Вы все назначили меня главным. Позволь мне заниматься своим делом.

— Мы поручили тебе командование армиями, но не назначали главным, — ответила Илэйн.

Эти Айз Седай придираются буквально к каждому слову. Это… он поднял голову и нахмурился. Мин что-то тихонько шепнула Туон.

— В чём дело? — спросил он.

— Я увидела его тело, одиноко лежащее на поле, — ответила Мин, — словно он умер.

— Мэтрим, — произнесла Туон. — Я… обеспокоена.

— Хоть в чём-то наши мнения совпадают, — произнесла Илэйн со своего трона, находившегося на другой стороне комнаты. — Мэт, их полководец превзошёл тебя.

— Всё не так растреклятски просто, — ответил Мэт, ткнув пальцем в карту. — И никогда растреклято не было просто.

Командующий войсками Тени был хорош. Очень хорош.

«Это Демандред, — подумал Мэт. — Я сражаюсь против одного из растреклятых Отрёкшихся».

Оба — Мэт и Демандред — в эти минуты писали грандиозное полотно. Каждый отвечал на действия противника с величайшим вниманием. Мэт пытался в одном из своих мазков чуть сгустить красные тона. Он намеревался исказить реальную картину, но с умом.

Это было непросто. Необходимо было сохранить возможность сдерживать Демандреда и поддаться его натиску ровно настолько, чтобы противник перестал осторожничать. Блеф — коварная вещь. Он опасен, а иногда и губителен. Придётся пройти по лезвию бритвы. Тут как ни старайся, а пятки изрежешь. Хитрость не в том, чтобы не пораниться, а в том, чтобы дойти до конца.

— Вводите в бой огир, — тихо приказал Мэт, ткнув пальцем в карту. — Мне нужно, чтобы они поддержали парней у брода. — Там сражались айильцы, прикрывая отход войск Белой Башни и Отряда Красной Руки, отступавших с Высот по его приказу.

Приказ был передан огир. «Береги себя, Лойал», — подумал про себя Мэт, отмечая на карте место, куда отправляет огир.

— Предупредите Лана, он по-прежнему на западном склоне Высот. Сейчас, когда основные силы Тени собрались наверху, мне нужно, чтобы он обошёл Высоты и снова вышел к Море в тылу второй армии троллоков, которая пытается пересечь реку у развалин. Атаковать пока не нужно. Пусть просто укроется и ждёт.

Посыльный убежал передавать указания, а Мэт сделал очередные пометки. Одна из со’джин, симпатичная с веснушками, поднесла ему каф. Но он был слишком поглощён битвой, чтобы ответить ей улыбкой.

Прихлёбывая каф, Мэт попросил дамани создать для него Врата прямо на столе, чтобы своими глазами видеть, как проходит бой. Мэт склонился над проёмом, крепко держась одной рукой за край стола. Только треклятый болван позволит сбросить себя через дыру, висящую в двух сотнях футов над землёй.

Поставив каф на край стола, Мэт вынул свою зрительную трубу. Троллоки спускались с Высот к болотам. Да, Демандред определённо хорош. Массивные твари, которых он направил к низинам, были медлительными, но мощными как лавина. Помимо троллоков, к атаке с вершины готовился конный отряд шаранцев. Лёгкая кавалерия. Они свяжут боем войска Мэта у Гавальского брода, прикрывая левый фланг атакующих троллоков.

Битва напоминала фехтовальный поединок грандиозных размеров. Каждый выпад можно парировать, иногда тремя или четырьмя способами. Реагируешь, двинув отряд здесь, подразделение там. Пытаешься догадаться о том, что задумал противник, одновременно напирая в местах, где он послабее. Выпад — отступление, выпад — отступление. Противник превосходил Мэта числом, но он и это намеревался использовать.

— Передайте Талманесу слово в слово, — не отрываясь от зрительной трубы, произнёс Мэт. — «Помнишь, как ты спорил, что я не сумею забросить монету в кружку с другого конца таверны?»

— Хорошо, Величайший, — ответил порученец-шончанин.

В тот раз Мэт ответил, что принимает спор, но сперва напьётся, иначе это будет слишком просто. Потом Мэт притворился, что уже изрядно надрался, и спровоцировал Талманеса поднять ставки с серебряной монеты до золотой.

Талманес его уловку раскусил и заставил по-настоящему напиться. «Я до сих пор должен ему за тот случай пару марок, или нет?» — рассеянно подумал он.

Мэт навёл трубу на северную часть Высот. Отряд тяжёлой шаранской конницы строился для атаки вниз по склону. Он мог даже различить длинные стальные наконечники их копий.

Они готовились атаковать отряд Лана, когда тот начнёт обходить Высоты с севера. Но сам-то Лан приказа ещё не получил.

Это подтверждало подозрения Мэта. Демандред имел шпионов не только в лагере, но и в штабе или совсем рядом с ним. Кто-то мог передавать сведения сразу вслед за отданными Мэтом распоряжениями. Это, возможно, означало, что они здесь, в штабе, имеют дело с направляющим Силу, который скрывает свою способность.

«Проклятый пепел, — подумал Мэт. — Только этого не хватало».

От Талманеса вернулся посыльный:

— Величайший, — обратился он, простёршись ниц, — ваш человек говорит, что его отряд практически разбит. Он бы и рад выполнить ваш приказ, но вынужден ответить, что до конца дня драконов не будет. На их ремонт нужно несколько недель. Они… прошу прощения, Великий, но это его собственные слова: «они даже хуже официанток из Сабинела». Я не знаю, что это значит.

— Тамошние официантки работают за чаевые, — хмыкнул Мэт, — но жители Сабинела чаевых не дают.

Разумеется, всё это было ложью. Сабинел был городком, где Мэт подбивал Талманеса помочь ему охмурить парочку служанок. А Талманес посоветовал Мэту прикинуться раненным в бою, чтобы завоевать их сочувствие.

Молодец. Значит, драконы до сих пор способны стрелять, но, скорее всего, выглядят как куча хлама. Тут у них преимущество — никто, кроме Мэта и Алудры, не знал, как действует это оружие. Проклятый пепел, даже он всякий раз переживал, что эти штуки выстрелят как-то не так.

Пять или шесть драконов оставались полностью исправны. Мэт перетащил их через Врата в безопасное место. Алудра установила батарею к югу от брода и нацелила на Высоты. Мэт ещё пустит их в ход, а вот шпиона хотелось бы оставить в полной уверенности, что драконы уничтожены. За это время Талманес их подлатает, и Мэт сможет использовать.

«Но как только я это сделаю, Демандред тут же бросит на их уничтожение все свои силы», — подумал он. Нужен подходящий момент. Проклятый пепел, что-то в последнее время его жизнь превратилась в сплошные попытки найти подходящий момент. А их катастрофически не хватает. Пока же он приказал Алудре использовать только полдюжины исправных драконов и обстреливать через реку троллоков, наступающих по юго-западному склону Высот.

Алудра расположится достаточно далеко от Высот и будет постоянно менять позиции, так что Демандреду придётся изрядно потрудиться, чтобы отыскать её и уничтожить драконов. К тому же, дым от залпа, сразу скроет точное место их расположения.

— Мэт, — обратилась к нему Илэйн со своего трона в противоположной стороне комнаты. Он позабавился, отметив, что в «поисках удобного положения», она заставила Бергитте каким-то образом приподнять трон на парочку дюймов, так что теперь сидела вровень с Туон или даже на дюйм выше. — Не потрудишься ли ты, наконец, объяснить некоторые свои поступки?

«Нет, учитывая, что это услышит шпион», — подумал он, оглядывая штабную комнату. Кто же это? Одна из трёх пар дамани и сул’дам? Может ли дамани без ведома сул’дам быть Приспешницей Тёмного? Или наоборот? Вот и та благородная дама с белыми прядями в волосах выглядит подозрительно.

Или это кто-то из многочисленных генералов? Кто — Галган? Тайли? Генерал знамени Гериш? Стоя у стены, она смотрела на него. Преданно. Женщина. А попка у неё ничего, отметил про себя Мэт. Но исключительно по-дружески. Он же был женатым человеком.

Ещё и эта толпа снующих вокруг людей. Мэт подумал, что брошенная на пол горсть зёрен к вечеру превратилась бы в муку. Предполагалось, что все они абсолютно достойны доверия и неспособны предать Императрицу, да живёт она вечно. Но это вряд ли у неё получится, если не вывести шпиона на чистую воду.

— Мэт? — напомнила о себе Илэйн. — Кому-то нужно знать, что ты задумал. Если ты погибнешь, мы сможем следовать твоим планам

Что ж, это очень хороший аргумент. Он сам об этом подумывал. Убедившись, что его приказы исполняются, он направился к Илэйн. Мэт оглядел комнату и невинно улыбнулся присутствующим. Им совсем не нужно знать о его подозрениях.

— Чего это ты так хитро всех оглядываешь? — тихо спросила Илэйн.

— Никого я растреклято не оглядываю, — ответил Мэт. — Давай выйдем. Хочу прогуляться и немного подышать свежим воздухом.

— Кнотай? — поднимаясь, позвала Туон.

Он не стал оборачиваться. Её взглядом можно было сверлить сталь. Вместо этого он буднично вышел из штаба. Спустя пару мгновений Илэйн с Бергитте вышли следом.

— Чего это вдруг? — тихо поинтересовалась Илэйн.

— Внутри слишком много посторонних ушей, — ответил Мэт.

— Ты подозреваешь, что в штабе есть шпион…

— Не спеши, — перебил её Мэт, и, взяв за руку, отвёл в сторонку. Попутно он одобрительно кивнул Стражам Последнего Часа. Те лишь невнятно промычали в ответ. Что-то они сегодня слишком разговорчивы.

— Можешь рассказывать, не опасаясь, — сказала Илэйн. — Я сплела стража от подслушивания.

— Благодарю, — ответил Мэт. — Я хочу, чтобы вы ушли из штаба. Я расскажу вам, что делаю. Если что-то пойдёт не так, то ты выберешь другого генерала, хорошо?

— Мэт, — сказала Илэйн. — Если ты считаешь, что есть шпион…

— Я знаю, что он есть, — ответил Мэт. — И хочу это использовать. Это сработает. Поверь.

— Ага, и раз ты настолько уверен, значит, у тебя есть запасной план на случай неудачи.

Он пропустил эти слова мимо ушей, кивнув Бергитте. Она как бы невзначай огляделась вокруг, высматривая, не приблизится ли к ним кто-то слишком близко.

— Ты хорошо играешь в карты, Илэйн? — спросил Мэт.

— В… Мэт, сейчас не подходящее время для рискованных карточных трюков.

— Именно сейчас самое подходящее. Илэйн, разве ты не видишь, насколько соотношение не в нашу пользу? Разве ты не ощущаешь сотрясение земли, когда атакует Демандред? Нам повезло, что он не Переместился прямо в наш штаб. Подозреваю, он опасается, что где-то поблизости находится Ранд и это ловушка. Но, кровь и проклятый пепел, он очень силён. Без этих рискованных трюков мы погибнем. Будем уничтожены. И похоронены.

Она промолчала.

— Так вот, в картах есть одна особенность, — поднял Мэт палец. — Игра в карты не похожа на кости, где нужно сделать как можно больше выигрышных бросков. Больше бросков — больше выигрыш. Там всё зависит от случая. В карты иначе. Здесь нужно заставить противника поднять ставки. И как можно выше. А для этого нужно просто позволить ему немного выиграть. Или выиграть крупно.

В нашем случае это нетрудно, потому что нас меньше и мы слабее. Единственный способ выиграть — это, получив хороший расклад, пойти ва-банк. В карточной игре можно девяносто девять раз проиграть, но, поймав удачный расклад, победить в итоге. Но при условии, что противник вошёл в азарт и рискует. И при условии, что ты готов стерпеть проигрыш.

— Значит, именно этим ты занимаешься? — спросила Илэйн. — Делаешь вид, что мы проигрываем?

— Проклятый пепел! Нет, — ответил Мэт. — Такое я сымитировать не могу. Он бы тут же заметил. Я проигрываю по-настоящему, но внимательно слежу. Готовясь к решающей ставке, которая всё отыграет.

— И когда же наш ход?

— Когда выпадут нужные карты, — ответил Мэт. Он поднял руку, прерывая возражения. — Я буду знать, когда, Илэйн. Я просто растреклято буду знать. Вот и всё, что я могу сказать.

Она сложила руки над большим животом. Свет, с каждым днём он, казалось, становится всё больше.

— Отлично. Какое место в твоих планах отводится армии Андора?

— Я уже отдал приказ Тэму и его людям занять позицию вдоль реки у развалин, — ответил Мэт. — Что до остальных твоих войск, я бы хотел, чтобы они усилили оборону брода. Демандред, возможно, рассчитывает на то, что северная армия троллоков переправится через реку и сомнёт наши части, обороняющие шайнарский берег, пока оставшаяся армия троллоков и шаранцы будут продолжать атаковать с Высот и теснить нас через брод и вверх по течению.

Они постараются посильнее связать нас боем, обойти с флангов и тыла, и таким образом прикончить. Демандред отправил отряд, чтобы перекрыть течение Моры, и скоро в этом преуспеет. Поглядим, не сможем ли мы это использовать. Но как только вода уйдёт, нам потребуется жёсткая оборона, чтобы остановить троллоков, когда они хлынут через русло. Именно этим и должны заняться твои войска.

— Мы выдвигаемся, — произнесла Илэйн.

— Мы? — рявкнула Бергитте.

— Я пойду со своими людьми, — ответила Илэйн, направляясь к коновязи.

— Совершенно очевидно, что здесь мне делать нечего, да и Мэт хочет отослать меня из штаба. Значит, я просто растреклято ухожу.

— В бой? — спросила Бергитте.

— Да мы уже в бою, Бергитте, — ответила Илэйн. — Всего за несколько минут шаранские направляющие смогут перебросить на Дашарский холм и сюда десяток тысяч солдат. Идём. Обещаю, что позволю взять столько гвардейцев, чтобы я не могла чихнуть, не обрызгав дюжину из них.

Бергитте вздохнула, и Мэт проводил её сочувственным взглядом. Она кивнула на прощание и последовала за Илэйн.

«Ну, ладно», — подумал Мэт, возвращаясь к штабу. Илэйн делает то, что нужно, Талманес условный сигнал получил. А вот теперь предстоит самое сложное.

Удастся ли убедить Туон сделать так, как он задумал?

* * *

Галад возглавил стремительную атаку Детей Света вдоль берега Моры у руин. Троллоки навели здесь множество плавучих мостов, и трупы покрывали поверхность реки, словно опавшие листья гладь пруда. Лучники отлично справились со своей задачей.

А тварей, которым всё-таки удалось добраться до другого берега, встречали Чада Света. Крепко сжав копьё и склонившись в седле, Галад вспорол горло здоровенному троллоку с медвежьей мордой и помчался дальше с окровавленным копьём, а оставленный позади троллок рухнул на колени.

Галад направил своего Сидаму в самую гущу троллоков, сбивая их с ног или вынуждая разбегаться в стороны. Сила кавалерийской атаки в её массовости, и те твари, которых Галад вынудил убраться с дороги, могли быть затоптаны несущейся следом конной лавиной.

За атакой кавалерии наступила очередь лучников Тэма, которые выпускали тучи стрел в основную массу троллоков, выбиравшихся на берег. Задние напирали на передних, затаптывая раненых.

К Галаду присоединился Голевер с несколькими Чадами. Они полностью смели передние шеренги троллоков и теперь остались не у дел. Вздыбив коней, они развернулись и, подняв копья, галопом помчались обратно к разрозненным окружённым отрядам людей, увязшим в локальных стычках.

Поле боя было огромным. Галад потратил почти час на поиск и вызволение подобных отрядов, которые затем перенаправлял к руинам, где Тэм или один из его офицеров мог сформировать из них новые знамёна. Медленно, по мере того как редели их ряды, изначально сформированные полки перемешались. Теперь бок о бок с Чадами сражались не только наёмники. Под его командованием оказались гэалданцы, бойцы Крылатой Гвардии и даже несколько Стражей. Клайн и Аликс потеряли своих Айз Седай. Галад боялся, что эти двое долго не протянут, но сражались они с удивительной яростью.

Отправив очередную группу уцелевших к руинам, Галад перевёл Сидаму на медленный шаг, прислушиваясь к тяжёлому дыханию коня. Поле у реки превратилось в кровавое месиво из трупов и грязи. Коутон был совершенно прав, оставив Чад Света на этом участке. Похоже, Галад его здорово недооценивал.

— Как думаешь, сколько мы уже здесь дерёмся? — раздался за спиной голос Голевера. Из-под его разорванного табарда проглядывала кольчуга. Часть колец на правом боку была смята троллочьим клинком. Кольчуга выдержала, но пятна крови показывали, что многие кольца пробили стёганый гамбезон Голевера и впились в его бок. Кровотечение выглядело неопасным, поэтому Галад промолчал.

— Перевалило за полдень, — предположил он, хотя из-за туч солнца видно не было. Но он был убеждён, что они сражаются уже четыре или пять часов.

— Как думаешь, к ночи они угомонятся? — спросил Голевер.

— Сомневаюсь, — ответил Галад, — что эта битва настолько затянется.

Голевер встревоженно посмотрел на него:

— Ты думаешь…

— Никак не пойму, что происходит. Коутон направил сюда столько сил, и, насколько я могу судить, всех, кто был на Высотах, тоже. Не знаю, зачем. И ещё эта вода в реке… Тебе не кажется, что течение стало медленным и прерывистым? Похоже, выше по реке бой складывается совсем скверно… — Он покачал головой. — Возможно, увидев остальные участки сражения, я сумел бы понять замысел Коутона.

Он был солдатом. А солдату, чтобы выполнить отданный ему приказ, не обязательно понимать генеральный план сражения. Однако обычно из полученных приказов Галаду удавалось понять замыслы командования.

— Ты когда-нибудь представлял себе битву такого масштаба? — спросил Голевер, оглядываясь по сторонам. Пехота под командованием Арганды схватилась у реки с троллоками. Всё больше и больше Отродий Тени перебиралось на эту сторону. Галад с тревогой отметил, что течение реки совсем остановилось.

За последний час Отродья Тени сумели отвоевать плацдарм. Бой обещает быть трудным, но по крайней мере сейчас, после того как они разделались с таким количеством троллоков, силы почти сравнялись. Коутон точно знал, что реку перекроют. Именно поэтому он направил сюда столько сил, чтобы сдержать натиск с противоположного берега.

«Свет! — подумал Галад. — Я вижу не что иное, как саму Игру Домов на поле боя». Да, он сильно просчитался, недооценивая Коутона.

В двадцати шагах перед ним с неба упал свинцовый шар с красной лентой, угодив в голову мёртвому троллоку. Прокричав высоко в небе, ракен продолжил свой полёт. Галад пришпорил Сидаму, а Голевер спешился, чтобы подать послание. Врата были очень полезны, но ракены могли видеть всё поле сразу, отыскивать на нём нужные отряды и конкретных людей, чтобы доставить приказы.

Голевер передал ему послание. Из кожаного конверта, который он носил за голенищем сапога, Галад вынул лист с ключом к шифру. Шифр был очень простой — в виде столбика цифр с расшифровкой напротив. Если определённое слово в приказе не будет сходиться с нужной цифрой, значит он подложный.

Приказ гласил:

«Дамодред, возьми дюжину лучших бойцов из двадцать второго отряда и отправляйся вдоль реки к Гавальскому броду. Остановись, когда увидишь знамя Илэйн, и жди нового приказа.

Постскриптум. Если встретите троллоков с посохами, то советую предоставить драться с ними Голеверу, поскольку знаю, что у тебя с этим проблемы. Мэт».

Галад вздохнул и показал послание Голеверу. Шифр совпадал: число двадцать два соответствовало слову «посох».

— Чего ему от нас понадобилось? — спросил Голевер.

— Хотел бы я знать, — ответил Галад. Он и в самом деле хотел бы это знать.

— Пойду соберу людей, — сказал Голевер. — Думаю, вы бы захотели взять Хэмиша, Моллона, Брокеля… — и он предложил весь список.

Галад кивнул:

— Хороший выбор. Что ж, не могу сказать, что огорчён этим приказом. Похоже, сестрица объявилась на поле. Нужно за ней присматривать. — А кроме того, он хотел взглянуть, что происходит на других участках битвы. Возможно, это поможет ему разобраться, что затеял Коутон.

— Как прикажете, лорд Капитан Командор, — ответил Голевер.

* * *

Тёмный ударил.

Он пытался разрушить целостность Ранда, чтобы уничтожить его по частям. Тёмный стремился обрести власть над материей, образующей саму суть Ранда, и отправить её в небытие.

Ранд не мог ни вздохнуть, ни вскрикнуть. Эта атака была направлена не на тело, поскольку здесь у него не было тела, а лишь воспоминание о нём.

Ранд собрался. Это давалось с трудом. Ужасный натиск развеял любые мысли о возможности победить или убить Тёмного. Ранд был не в состоянии никого победить. Он сам едва держался.

Он не смог бы описать свои ощущения, даже если бы захотел. Тёмный будто разрывал его на части и в то же время сдавливал со всех сторон могучей волной.

Ранд рухнул на колени. Это было лишь иллюзией, но он ощущал её как реальность.

Прошла вечность.

Ранд вытерпел. Сокрушительное давление, шум разрушения. Он вынес всё это, стоя на коленях, обливаясь потом, сжимая непослушные, словно когти, пальцы. Он вытерпел и затем поднял голову:

— И это всё, на что ты способен? — прорычал он.

— Я ОДЕРЖУ ПОБЕДУ.

— Ты только сделал меня сильнее, — хрипло ответил Ранд. — Всякий раз, когда ты или твои прихвостни пытались убить меня, твоя неудача была словно удар кузнечного молота о металл. Эта попытка… — Ранд глубоко вздохнул. — Эта твоя попытка — ничто. Я не сломлюсь.

— ТЫ ОШИБАЕШЬСЯ. ЭТО НЕ ПОПЫТКА УНИЧТОЖИТЬ ТЕБЯ, А ПОДГОТОВКА.

— К чему?

— ОТКРЫТЬ ТЕБЕ ИСТИНУ.

Обрывки Узора… Нити… Всё закружилось перед Рандом, сотнями крохотных вытекающих ручейков, отрываясь от основного светящегося полотна. Он знал — это не настоящий Узор, как и образ самого Ранда не был его подлинным телом. Чтобы представить себе нечто столь грандиозное, как суть мироздания, его разуму требовался какой-то образ. Именно таким его представило себе его сознание.

Нити сплелись почти так же, как сплетаются потоки Единой Силы, но их были многие тысячи тысяч, цвета были разнообразнее, живее. Каждая нить была прямой и туго натянутой, словно струна. Или луч света.

Они сплетались воедино, словно на ткацком станке, постепенно создавая вокруг него образы. Влажная земля, растения, испещрённые чёрными точками, деревья с поникшими ветвями, словно упавшие без сил руки людей.

Видения сплелись, превратившись в местность. Стали реальностью. Ранд поднялся на ноги и почувствовал под собой твердь. Он чувствовал запах дыма. Слышал… печальный плач. Он обернулся и увидел, что стоит на практически голом склоне над тёмным городом с чёрными каменными стенами, внутри которых толпились дома, низкие и жалкие, как сараи.

— Что это? — прошептал он. Это место показалось знакомым. Он поднял глаза, но сквозь затянувшие небо облака не смог разглядеть солнце.

— ТО, ЧТО ГРЯДЁТ.

Ранд потянулся к Единой Силе, но с отвращением отпрянул. Порча вернулась, и стала хуже. Намного хуже. Если прежде она казалась чёрной плёнкой, покрывавшей расплавленный свет саидин, теперь она превратилась в грязь, столь густую, что через неё едва можно было пробиться. Ему пришлось бы погрузиться во тьму и напиться ею, чтобы зачерпнуть скрытую под ней Единую Силу — если она там всё ещё оставалась. При одной мысли об этом к горлу подступила желчь, и Ранду пришлось сражаться с собственным желудком, чтобы его не вывернуло наизнанку.

Его влекло к той расположенной неподалёку крепости. Почему она казалась такой знакомой? Он был в Запустении — на это ясно указывала растительность и запах гнили в воздухе. Несмотря на плотную облачность, было гнетуще жарко, будто летом на болоте.

Он двинулся вниз по отлогому склону, но вдруг заметил неподалёку несколько рабочих, валивших топорами деревья. Их было с десяток. Ранд приблизился. Оглянувшись, он увидел, как в отдалении ничто, это был сам Тёмный, поглотило часть пейзажа, словно на линии горизонта возник провал. Напоминание о том, что всё это ненастоящее?

Он прошёл мимо пней. Где же те, кто собирает дрова? Стук топоров и позы рабочих никак не ассоциировались у Ранда с уверенной силой настоящих лесорубов. Эти удары были какими-то сонными, люди работали спустя рукава.

Тот человек слева… подойдя ближе, Ранд узнал его, несмотря на скрюченную фигуру и сморщенную кожу. Свет! Тэму можно было дать лет семьдесят, а то и все восемьдесят. Почему же он занят таким тяжёлым трудом?

«Это видение, — подумал Ранд. — Кошмар. Творение Тёмного. Оно нереально».

Однако, оказавшись внутри видения, Ранд обнаружил, что трудно не воспринимать окружающее как реальность. И в каком-то смысле так оно и было. Чтобы создать этот мир, Тёмный воспользовался теневыми нитями Узора — возможными ответвлениями от настоящей реальности, похожими на круги на воде, расходящиеся от брошенного в пруд камня.

— Отец? — позвал Ранд.

Тэм обернулся, но его глаза не видели Ранда.

Юноша взял отца за плечо: — Отец!

Тэм понуро постоял несколько мгновений, а затем вернулся к работе, подняв топор. Рядом Даннил и Джори корчевали пень. Они тоже постарели и представлялись людьми средних лет. Похоже, Даннил был чем-то тяжело болен: лицо бледное, кожу покрывают какие-то язвы.

Топор Джори погрузился в иссохшую землю, и из-под неё потоком хлынули насекомые, роившиеся под корневищем пня. Топор разрубил их гнездо.

Рой хлынул вверх по рукояти топора и облепил Джори. Тот истошно закричал, пытаясь стряхнуть насекомых, но они набились в его открытый рот. Ранду приходилось слышать об этих созданиях — одной из многих угроз Запустения. О гибельном рое. Он протянул руку к Джори, но тот рухнул на бок и мгновенно испустил дух.

Тэм вскрикнул от ужаса и бросился бежать. Ранд обернулся, услышав, как его отец ломится через заросли ближайшего кустарника, пытаясь спастись от гибельного роя. Что-то молниеносное, словно удар бича, спрыгнуло с веток и мгновенно остановило Тэма, захлестнув его шею.

— Нет! — вымолвил Ранд. Это всё не было реальным. Но он не мог спокойно наблюдать за гибелью отца. Он ухватился за Источник, пробившись сквозь тошнотворный мрак скверны. Казалось, она его вот-вот задушит, и Ранд провёл несколько мучительных мгновений, нащупывая саидин. Когда он ухватился за неё, то оказалось, что сквозь порчу проникла лишь тонкая струйка Силы.

Он кое-как сплёл ленту огня и с криком бросил её в лиану, поймавшую его отца. Тэм упал, освободившись от её хватки, а лоза сморщилась, умирая.

Тэм лежал, не двигаясь. Его мёртвые глаза неподвижно смотрели в небо.

— Нет! — Ранд повернулся к гибельному рою. Он уничтожил его плетением Огня. Прошло всего несколько секунд, но от Джори остались только кости.

Горящие насекомые с треском лопались.

— Направляющий, — с выпученными глазами выдохнул Даннил, прятавшийся неподалёку. Остальные лесорубы убежали вглубь Запустения. Ранд слышал их вопли.

Он не смог сдержать тошноту. Эта порча… Она была слишком отвратительной и мерзкой. Он не мог больше удерживать Источник.

— Идём, — сказал Даннил, и схватил Ранда за руку, — Идём. Ты мне нужен!

— Даннил, — прохрипел Ранд, выпрямляясь. — Ты меня не узнаёшь?

— Идём, — повторял Даннил и тянул Ранда за собой в сторону стены форта.

— Я — Ранд! Даннил, я — Ранд. Возрождённый Дракон.

В глазах Даннила отразилось непонимание.

— Что он с тобой сделал? — прошептал Ранд.

— ТЫ ИМ НЕИЗВЕСТЕН, СОПЕРНИК. Я СОЗДАЛ ИХ ЗАНОВО. ЗДЕСЬ ВСЁ МОЁ. ОНИ НЕ ПОЙМУТ, ЧЕГО ЛИШИЛИСЬ. И НЕ ПОЗНАЮТ НИЧЕГО, КРОМЕ МЕНЯ.

— Я отвергаю тебя, — прошептал Ранд. — Отвергаю тебя.

— ОТРИЦАНИЕ СОЛНЦА НЕ ПРИВЕДЁТ К ЕГО ЗАКАТУ. ОТВЕРГАЯ МЕНЯ, НЕ ОТМЕНИШЬ МОЕЙ ПОБЕДЫ.

— Идём, — снова повторил Даннил, таща Ранда. — Прошу! Ты должен меня спасти!

— Прекрати это, — произнёс Ранд.

— ПРЕКРАТИТЬ? ЭТОМУ НЕТ КОНЦА, СОПЕРНИК. ЭТО РЕАЛЬНОСТЬ. Я ЕЁ СОЗДАЛ.

— Это лишь плод твоего воображения.

— Прошу тебя, — повторил Даннил.

Ранд позволил ему увести себя к тёмному форту.

— Что вы там делали, Даннил? — спросил Ранд. — Почему вы рубите лес в Запустении? Это опасно.

— Таково наше наказание, — прошептал Даннил. — Тот, кто подвёл нашего господина, отправляется сюда, чтобы принести дерево, срубленное собственными руками. Если гибельный рой или лоза не убьют тебя, то стук топора привлечёт других тварей…

Ранд нахмурился. Они вышли на дорогу, ведущую к городу и тёмному форту. Место определённо знакомое. Это же Карьерная Дорога, с удивлением понял Ранд. Значит, впереди… Форт возвышался в центре Эмондова Луга, на том месте, где прежде была Лужайка.

Запустение поглотило Двуречье.

Облака словно давили на Ранда всем своим весом, а в ушах продолжали звучать крики Джори. Его преследовало видение того, как корчился задыхающийся Тэм.

Date: 2015-08-24; view: 301; Нарушение авторских прав