Глава 27

Закончил я к трем часам с Лойс. Она ждала на подъезде к моему дому, и я чуть было не стукнул ее бампер.

На заднем сиденье с ноги на ногу переступал Пит. Он махнул мне крылом, едва увидел меня сквозь заднее стекло. Затем долбанул стекло клювом.

Лойс опустила стекло своей дверцы. Она слушала Луи Армстронга, «Поцелуй, чтобы строить мечты». Лойс протянула руку, ухватила меня за воротник и поцеловала в щеку. Когда я попытался что‑то сказать, она прижала палец к губам и покачала головой. Конечно, она была пьяна, но пьян был и я, а иногда именно это и требуется, чтобы не упасть с обрыва.

В машине Лойс мы поехали к ней домой. Пит заводился все больше.

Лойс сказала:

– Дай мне отнести его в дом.

Мистер Питерсон сидел в своем трейлере среди хлопочущих родственников. Кто‑то снаружи готовил индейку на вертеле. Пахла она расчудесно. Я уставился на трейлер.

– Давно мечтаю о жизни вроде этой, – заметил я.

– О маразме?

Я сказал:

– Если бы ты могла просто оставаться пьяной, по‑моему, мы получили бы основу для обнадеживающих отношений.

Лойс повернулась и чуть не упала. Пит зашипел из клетки.

В гостиной Лойс вставила кассету в видео.

– Хочешь увидеть Джейн, Пит?

Внезапно материализовалась Джейн Фонда в трико. Урок аэробики был в полном разгаре.

Я сказал:

– Это еще что, черт возьми?

Джейн обливалась потом. Она сказала: «Больше огня!», и Пит начал раскачиваться с боку на бок.

– Это я так наклюкался или Пит занялся аэробикой? – спросил я.

Лойс подошла и взяла меня под руку, как делали женщины в тридцатые годы.

– Ему нравятся разноцветные трико и то, как Джейн и они все прыгают вверх‑вниз и из стороны в сторону. Что‑то вроде брачного ритуала. Джейн Фонда – новая подружка Пита, верно, Пит?

Я перевел взгляд с экрана на Пита. Он крутил головой, переступал с когтя на коготь, словно в такт музыке.

– Давай уедем отсюда ко всем чертям, – предложил я.

Я повернулся спиной к экрану, и Джейн закричала: «Больше огня! Еще больше!», а потом я услышал, как заверещал Пит:

– Больше огня! Больше огня!

Мы проехали мимо нового дома Джанин по соседству с амишами. Солнце опускалось. Я видел тень машины, бегущую рядом с нами.

Пит протрезвил меня. Как же далеко я ушел от прежних Дней благодарения, если оказался с пьяной женщиной и попугаем, занимающимся аэробикой! Я счел Пита знамением, предвестником новых бед.

Припарковавшись неподалеку от дома Джанин, я вышел из машины и услышал жужжание над головой. В небе оказался самолет Сета. Старомодный двухместный самолет, в котором пассажир сидел практически снаружи. Сет, должно быть, заметил меня на шоссе.

Самолет сделал вираж и повернул прямо на меня. Я продолжал стоять на дороге. Самолет пошел резко вниз и оказался футах в пятнадцати над землей.

Я видел Сета в кожаном шлеме и защитных очках. Он оказался так близко, что я отскочил и закрыл глаза ладонью. Пыль вокруг меня закипела. Затем самолет поднялся, и я увидел машущую руку позади Сета.

Я знал, что это был Эдди.

Лойс пришла в себя и закричала:

– Что это?

Я сказал:

– Там вверху мой сын.

Самолет сделал новый вираж, на миг повиснув неподвижно. Я видел их на фоне бледного солнечного диска. Самолет снова снизился и медленно пролетел надо мной параллельно земле. Сет указал на Эдди, который тоже был в очках.

Мальчик походил на жука. Он отчаянно махал обеими руками.

В эту минуту я простил Сету очень многое. Я подумал: отличный подарок ребенку – поднять его на такую высоту над миром, дать испытать такую свободу.

Самолет приземлился на полосе в глубине участка Сета. Мне следовало пойти и повидать Эдди вопреки судебным постановлениям, но я не пошел.

Я развернул машину в три приема: руку через руку, вперед, назад, и всякий раз оглядывался на дом, на самолет, а затем оказалось, что я смотрю в противоположную сторону.

– Почему ты плачешь, Лоренс?

Объяснение никакой пользы не принесло.

После этого мы колесили по боковым дорогам, пока я не доехал до моста, где нашли Черил Карпентер. По краю моста были разложены игрушечные мишки и цветы, впрочем, грязные и мокрые. Плакат вопрошал: «Почему, Иисус, почему?»

Я вылез и постоял на холоде. Все это произошло будто миллион лет назад – Кайл и Черил, потуги выиграть чемпионат.

Солнце опустилось так низко, что день уже почти умер. Все утрачивало очертания, определенность, растворялось в темноте.