Глава 1. Последний Совет 3 page

— Пойдем, — произнес Алек Магнусу на ушко. — Уже поздно. Пойдем в постель.

Магнус закусил губу и глянул через плечо на бумаги на столе, его взгляд зафиксировался на древних слогах забытых языков.

— Почему бы тебе не пойти первым? — произнес он. — Я присоединюсь к тебе — дай мне пять минут.

— Конечно. — Алек выпрямился, зная, что, когда Магнус был погружен в свои исследования, пять минут легко могли превратиться в пять часов. — Жду тебя...

* * *

— Шшш.

Клэри приложила палец к губам до того, как Саймон, идя впереди, сделал шаг через входную дверь дома Люка. Нигде не горел свет, а гостиная была погружена в безмолвный мрак.

Она прогнала Саймона в свою комнату и направилась на кухню за стаканом воды. На полпути она замерла. Она услышала в коридоре голос ее матери. Клэри распознала в нем напряжение. Как для Клэри худшим кошмаром было исчезновение Джейса, так и для ее матери худшим кошмаром была ее, Клэри, пропажа. Знание, что ее сын жив, и находится неизвестно где, способный на все, разрывало ее на части изнутри.

— Но они оправдали ее, Джослин, — Клэри услышала ответ Люка, его голос опустился до шепота. — Это означает, что ей не назначат никакого наказания.

— Это все — моя вина. — Голос Джослин звучал глухо, как будто она уткнулась лицом в плечо Люка. — Если бы я не позволила этому... существу появиться на свет, Клэри не проходила бы через все это сейчас.

— Откуда ты могла знать? — голос Люка стих до шепота, и, хотя Клэри и знала, что он прав, она на краткое мгновение была охвачена преступной вспышкой гнева на мать. Она подумала, что Джослин должна была убить Себастьяна в его колыбели до того, как он имел бы шанс вырасти и разрушить всех их жизни, но тут же пришла в ужас от собственных мыслей. Она развернулась и направилась назад, к другой концу дома, кинувшись в ее спальню и захлопнув за собой дверь, как будто за нее следили. Саймон, сидевший на кровати, играя в его приставку, удивленно посмотрел на нее.

— Все в порядке?

Она попыталась улыбнуться ему. Он был привычной картинкой в комнате – они ночевали вместе у Люка достаточно часто, когда росли. Она сделала, что смогла, чтобы эта комната для гостей стала ее комнатой.

Ее фотографии и фотографии Саймона, Лайтвуды, совместные фотографии с Джейсом и с ее семьей, были расклеены в случайном порядке на раме зеркала комода. Люк отдал ей чертежный стол, и ее художественные принадлежности были аккуратно рассортированы в отверстиях боковой панели. Она расклеила постеры ее любимых аниме: Стальной алхимик, Бродяга Кенсин, Блич.

Свидетельства ее существования как Сумеречного Охотника валялись как попало — толстая копия Кодекса Сумеречных Охотников с ее пометками и рисунками на полях, полка книг, посвященных оккультизму и паранормальному, ее стило располагалось на вершине ее стола, и новый глобус, подаренный Люком, который показывал Идрис, обрамленный золотом, в центре Европы.

А Саймон, сидящий в центре ее кровати, скрестив ноги, был одним из того малого, что принадлежало и ее старой жизни, и новой. Он посмотрел на нее, его глаза были тьмой на его бледном лице, тусклый отблеск Знака Каина был едва заметен на его лбу.

— Моя мама... — сказала она и прислонилась к двери. — Ей действительно нехорошо.

— Разве она не успокоилась? Я имею в виду твою невиновность.

— Она не перестает думать о Себастьяне. Она не перестает винить себя.

— Она не виновата в его изменении. Виноват Валентин.

Клэри промолчала. Она вновь вспомнила о тех ужасных мыслях, что ее мать должна была убить Себастьяна, как только он родился.

— Вы обе, — произнес Саймон, — вините себя в том, в чем нет вашей вины. Ты винишь себя за то, что оставила Джейса на крыше...

Она дернула головой и резко взглянула на него. Она никогда бы не рассказала об этом, но так оно и было.

— Я никогда...

— Так и есть, — ответил он. — Я оставил его, Иззи оставила, Алек — а Алек — его парабатай. Но мы же ничего не знали. И, возможно, если бы ты осталась, было бы лишь хуже.

— Возможно.

Клэри не хотела говорить об этом. Избегая пристального взгляда Саймона, она направилась в ванную, чтобы почистить зубы и переодеться в свою ворсистую пижаму. Она избегала своего отражения. Она ненавидела свой бледный вид, тени под глазами. Она была сильной; она не собиралась сдаваться. У нее был план. Даже если это казалось немного безумным, и включало в себя ограбление Института.

Она почистила зубы и снова заколола свои волнистые волосы в хвост, выйдя из ванной, увидев Саймона кладущего в свою сумку бутылку, несомненно крови, которую он купил в Таки. Она подошла и взъерошила его волосы.

— Ты знаешь, что можешь держать бутылки в холодильнике, — сказала она. — Если тебе не нравится комнатной температуры.

— Ледяная кровь хуже чем комнатной температуры вообще то. Теплая лучше всего, но я не думаю, что твоя мама захочет подогревать ее для меня в кастрюле.

— Джордан переживает? — спросила Клэри, думая помнит ли Джордан вообще, что Саймон жил с ним.

Саймон находился в ее доме каждую ночь в течение прошлой недели. В первые дни после исчезновения Джейса она не могла спать. Она накрывалась пятью одеялами, но никак не могла согреться. Дрожа, она лежала, представляя свои вены медлительными с замерзлой кровью, ледяные кристаллы, переплетенные вокруг ее сердца, подобные яркому кораллу. Ее сны были полны черных морей, ледяных глыб и замерзших озер и Джейса – его лицо всегда было скрыто от нее тенью или облаком или его собственными волосами, когда он отворачивался от нее. Она засыпала на несколько минут, всегда просыпаясь с болезненным тонущим чувством.

В первый день ее допроса Советом она пришла домой и повалилась в кровать. Она лежала без сна, пока не услышала стук в окно и Саймон влез внутрь, падая на пол. Он залез на кровать и вытянулся рядом, не говоря ни слова. Его кожа была холодной, и он пах городским воздухом и подступающей зимней прохладой Она дотронулась плечом к его плечу, растворяя маленькую часть напряжения, сжавшего ее тело стиснутый кулак. Его рука была холодной, но она была знакомой, как и фактура его вельветового жакета напротив ее руки.

— Как долго ты сможешь у меня пробыть? — ее шепот раздался в темноте.

— Так долго, как ты захочешь.

Она повернулась на бок, чтобы видеть его.

— Это ведь была идея Иззи?

— Она единственная сказала мне, чтобы я отправился сюда. Она сказала мне, что ты не можешь уснуть, и что если я буду рядом с тобой, это может тебе помочь чувствовать себя лучше. Или я могу остаться до того момента когда ты уснешь.

Клэри выдохнула с облегчением.

— Останься на всю ночь, — сказала она. — Пожалуйста.

Он остался. Этой ночью ей не снились плохие сны. Пока он был там, ее сон был без сновидений и пустой, темный океан небытия. Безболезненное забвение.

— Джордан действительно не переживает из-за крови, — произнес Саймон. — Вся его помощь заключается в том, чтобы мне было комфортно с самим собой, с тем существом, которым я стал. Свяжись со своим внутренним вампиром, бла-бла.

Клэри скользнула рядом с ним на кровать и обняла подушку.

— Твой внутренний вампир отличается от... внешнего вампира?

— Несомненно. Он хочет, чтобы я носил сорочки, обнажающие живот, и фетровые шляпы. Я сопротивляюсь этому.

Клэри слабо улыбнулась.

— То есть, твой внутренний вампир – это Магнус?

— Постой, это напомнило мне... — Саймон порылся в его сумке, и вытащил два тома манги. Перед тем, как отдать их Клэри, он торжественно ими помахал. — «Magical Love Gentleman», тома 15 и 16, — сказал он. — Продано везде, кроме Midtown Comics.

Она взяла их, рассматривая цветные обложки. Когда-то она бы махала руками в приступе фанатичной радости; сейчас все, что она могла сделать – это улыбнуться Саймону и поблагодарить его. Но он купил их для нее, напомнила она себе, жест хорошего друга. Несмотря на то, что сейчас она вряд ли сможет отвлечься чтением.

— Ты потрясающий, — произнесла она, поддев его своим плечом. Она лежала на подушках, а книга с мангой лежала у нее на коленях. — Знаешь, спасибо тебе за то, что ты пошел со мной в Благой Двор. Я знаю, что это пробудило далеко не лучшие твои воспоминания, но... я всегда лучше себя чувствую, если ты рядом.

— Ты была великолепна. Обработала королеву как профессионал. — Саймон лег рядом с ней, их плечи соприкоснулись, они оба разглядывали потолок, в нем были столь знакомые трещины, старые нарисованные светящейся краской звезды, которые больше не светились. — Ну, и что ты собираешься делать со всем этим? Украдешь кольца для королевы.

— Да. — Она шумно перевела дыхание. — Завтра. В полдень будет собрание Конклава. Все будут на нем. Тогда приду я.

— Мне это не нравится, Клэри.

Она ощутила, как ее тело сжалось.

— Не нравиться что?

— Что ты имеешь какие-то общие дела с фейри. Фейри лжецы.

— Они не могут лгать.

— Ты знаешь, что я имел в виду.

— Однако «Фейри – ненормальные руководители» звучит неубедительно.

Она повернула голову и посмотрела на него, ее подбородок – на его ключице. Его рука машинально обняла ее плечи, притягивая ее к нему. Его тело было холодным, а рубашка все еще влажной от дождя. Его обычно прямые волосы высохли и превратились в легкие завитки.

— Поверь мне, я не люблю связываться с Советом. Но я сделаю это для тебя, — сказала она. — И ты сделаешь это для меня, не так ли?

— Конечно, сделаю. Но, так или иначе, это плохая идея. — Он повернул свою голову и взглянул на нее. — Я знаю, каково тебе сейчас. Когда умер мой отец... — она напряглась всем телом.

— Джейс не мертв.

— Я знаю это. И я не говорил этого. Это всего лишь... тебе не нужно притворяться, что у тебя все хорошо, когда я рядом. Я всегда буду с тобой. Горе создает иллюзию одиночества, но это не так. Я знаю, что ты не веришь религии, и я тоже не особо, но ты можешь поверить своему окружению, людям которые любят тебя, ведь ты можешь это сделать? — Его широко распахнутые глаза были полны надежды.

Они были все теми же темно-карими, какими были всегда, но было что-то еще, как будто к их цвету примешался еще один слой; как и его кожа, которая казалась непроницаемой и прозрачной одновременно.

«Я верю», подумала она. «Я просто не уверена, что это важно». Она слегка стукнулась своим плечом о его.

— Так ты не будешь возражать, если я спрошу о кое-чем. Это личного характера, но очень важное.

Нотки настороженности проникли в его голос.

— И что же это?

— Ну, у тебя ведь есть Метка Каина, и вот что я думаю: если в течение ночи я тебя случайно пну, это воздаться мне? — она почувствовала, как он засмеялся.

— Давай уже спать, Фрэй.

Глава 3. Скверные Ангелы

— Чувак, я думал, что ты уже забыл, что жил тут, — сказал Джордан, когда Саймон вошел в гостиную их маленькой квартиры, ключи все еще свисали с его руки.

Джордан обычно растягивался на их диване, его длинные ноги свисали с края и джойстик от Х-бокса был у него в руках. Он и сегодня был на диване, но сидел прямо, его широкие плечи были немного сгорблены вперед, а руки в карманах джинсов, джойстика нигде не было видно. Саймон услышал облегчение в его голосе и в тот же миг понял почему. Джордан не был один в квартире.

В оранжевом бархатном кресле, не подходящем ни к чему другому в обстановке Джордана, сидела Майя, с заплетенными в две косички вьющимися волосами. В последний раз, когда Саймон видел ее, она была красиво одета для вечеринки. Сейчас она снова вернулась к обычной своей одежде: потертым джинсам, футболке с длинными рукавами и бежевому кожаному жакету. Ей было так же не комфортно, как и Джордану – прямая спина, взгляд в окно. Когда она увидела Саймона, то вскочила на ноги и обняла его.

— Привет, — сказала она. — Я зашла узнать, как у тебя дела.

— У меня все хорошо. Я имею в виду, как прекрасно то, что я могу быть в курсе того что происходит.

— Я не имела в виду происходящее по поводу Джейса, — сказала она. — Я имела в виду тебя. Как ты со всем справляешься?

— Я? — удивился Саймон. — Я в полнейшем порядке. Беспокоюсь о Изабель и Клэри. Ты ведь знаешь, что Конклав проводил расследование в отношении ее...

— И я слышала, что ее признали невиновной. Это замечательно. — Майя отпустила его. — Но я имею в виду именно тебя. И то, что случилось с твоей мамой.

— Как ты узнала об этом? — Саймон кинул короткий взгляд на Джордана, но Джордан лишь почти незаметно покачал головой. Он не говорил ей этого. Майя начала дергать шнурочек на крутке.

— Я столкнулась с Эриком и с остальными. Он рассказал мне о произошедшем и о том, что вы отказались от концертов с Millenium Lint’s за две недели до него из-за того, что произошло.

— Вообще то они сменили название, — сказал Джордан. — Теперь они называются «Полночное буррито».

Майя бросила на Джордана раздраженный взгляд, от которого он сполз немного на своем диване. Саймон подумал, о чем же они говорили пока он не пришел.

— Ты разговаривал с кем-то другим в своей семье? — спросила Майя мягким голосом.

Ее янтарные глаза были полны беспокойства. Саймон знал, что это было грубо, но было что-то, что ему не нравилось. Выглядело так, как если ее беспокойство делало проблему реальной, тогда как он мог сделать вид, что ничего не случилось.

— Да, — сказал он. — Все в моей семье хорошо.

— Серьезно? Ну, ты ведь оставил здесь свой телефон. — Джордан взял его со стола. — И твоя сестра названивала тебе целый день с интервалом в пять минут. То же было и вчера.

Саймон ощутил холод внутри живота. Он взял телефон из рук Джордана и посмотрел на экран. Семнадцать пропущенных от Ребекки.

— Дерьмо, — сказал он. — Я так надеялся избежать подобного.

— Ну, она все-таки твоя сестра, — сказала Майя. — Она позвонила бы тебе, в конце концов.

— Я знаю, но я типа как отшивал ее: оставлял сообщения, когда точно знал, что ее там нет. Я просто... думаю, что избегал неизбежного.

— А сейчас? — Саймон положил телефон на подоконник. — Продолжаешь избегать?

— Не надо.

Джордан вытащил руки из карманов.

— Ты должен поговорить с ней.

— И что я ей скажу? — вопрос прозвучал куда резче, чем планировал Саймон.

— Твоя мама должна была сказать ей что-то, — сказал Джордан. — Она наверняка волнуется.

Саймон покачал головой.

— Она приедет на День Благодарения через несколько недель. Я не хочу впутывать ее в то, что происходит с моей мамой.

— Она уже в это впутана. Она ведь твоя семья, — сказала Майя. — К тому же то, что происходит с твоей мамой, все это твоя жизнь теперь.

— Тогда, наверное, я хочу, чтобы она держалась от этого подальше.

Саймон знал, что это было неблагоразумно, но ничем не мог помочь. Ребекка была... особенной. Иной. Из всех частей его жизни эта не касалась всей этой странности. Возможно единственная часть.

Майя всплеснула руками и повернулась к Джордану

— Скажи ему хоть что-то. Ты его преторианская охрана.

— Ну же, прекращайте, — сказал Саймон, прежде чем Джордан открыл рот. — Кто-нибудь из вас общается с вашими родителями? С родственниками? — они обменялись быстрыми взглядами

— Нет, — медленно сказал Джордан, — но ни один из нас не имел хороших отношений с ними до того.

— Я считаю так, — сказал Саймон. — Мы все сироты.

— Ты не можешь просто игнорировать свою сестру, — сказала Майя.

— Посмотрим.

— И когда Ребекка приедет домой, и твой дом будет выглядеть как декорация из Экзорциста? И твоя мама не сможет объяснить, где ты? — Джордан наклонился вперед, положив руки на колени. — Твоя сестра позвонит в полицию, и твоя мама закончит начатое.

— Я просто не готов услышать ее голос, — Сказал Саймон, хотя понимал, что это не аргумент. — Я должен возвратиться, но я обещаю – я напишу ей.

— Хорошо, — сказал Джордан. Он смотрел на Майю, а не на Саймона когда говорил, как будто надеялся что она увидит прогресс в отношении Саймона и порадуется. Саймон подумал, виделись ли они на протяжении прошедших двух недель, когда он в основном отсутствовал. Он предположил, что не виделись, исходя из неловкости, с которой они сидели, когда он пришел, но с этими двумя трудно быть уверенным. — Это начало.

* * *

Грохочущий золотой лифт остановился на третьем этаже Института; Клэри глубоко вдохнула и вышла в прихожую. Место было, как Алек и Изабель обещали ей, пустынное и тихое.

Движение на Йорк авеню снаружи было приглушенным рокотом. Ей казалось, что она слышит, как пылинки танцуют друг с другом в солнечном свете проникающим через окно. Вдоль стены были крючки, где посетители Института вешали верхнюю одежду, когда приходили. Одна из черных курток Джейса до сих пор висела на крючке, пустая и призрачная. Дрожа она пошла по прихожей.

Она вспомнила первый раз, когда Джейс провел ее по этим коридорам, его небрежный легкий голос, рассказывающий про сумеречных охотников, про Идрис, про весь этот тайный мир, о существовании которого она не знала.

Она наблюдала за ним, как ей казалось, тайно, когда он говорил. Но теперь она знала, что Джейс замечал все. Она наблюдала за светлыми вспышками его волос, быстрыми движениями его изящных рук, движение мускулов на его руках, когда он жестикулировал.

Она достигла библиотеки, не сталкиваясь с другими сумеречными охотниками, и открыла дверь. Комната все еще вызывала в ней дрожь, как и впервые когда она ее увидела. Круглая, потому что она была встроена в башню, библиотека находилась на втором этаже этой галереи, которая расположилась посреди стены, прямо над рядами книжных полок. Клэри до сих пор вспоминала, как Ходж отдыхал в центре комнаты, за столом, вырезанным из дуба, опираясь на стоящие позади спины двух коленопреклоненных ангелов. Клэри практически ожидала увидеть ждущего ее Ходжа с сидящим на его плече вороном Хьюго.

Погруженная в воспоминания, она быстро оказалась у круглой лестницы в дальнем конце комнаты. Она была одета в джинсы и мокасины на каучуковой подошве и руна бесшумности была нанесена на ее лодыжку; тишина была почти жуткой, когда она поднималась по лестнице в галерею.

Там тоже были книги, но они были заперты в стеклянных шкафах. Некоторые выглядели очень старыми, с потертыми обложками и закладками. Другие были книгами по темной и опасной магии — «Непроизносимые культы», «Демонический сифилис», «Практическое руководство по воскрешению мертвых».

Между закрытыми книжными шкафами были стеклянные витрины. В каждой было что-то редкое и прекрасное: изящный стеклянный флакон с крышкой из огромного изумруда; корона с бриллиантом в центре, вряд ли подходящая на голову человека; подвеска в виде ангела с крыльями в виде часовых деталей; и наконец, как и обещала Изабель, пара сияющих золотых колец в виде завитков работы фейри, нежных как дыхание ребенка. Шкаф, конечно, был закрыт, но не для Открывающей руны; Клэри закусила губу, рисуя ее осторожно, чтобы не разбить стекло — и открыла замок.

Она осторожно открыла шкаф. Она засомневалась только тогда, когда положила стило обратно в карман. Это действительно она? Крадет у Конклава чтобы заплатить королеве фейри, чьи обещания, как однажды сказал Джейс, были как скорпионы с ядовитым жалом в хвосте? Она встряхнула головой чтобы очистить сомнения — и замерла.

Дверь библиотеки была открыта. Она могла слышать, как скрипит древесина на полу, приглушенные голоса, шаги. Не задумываясь, она легла на пол, прижимаясь к холодному деревянному полу галереи.

— Ты был прав, Джейс, — послышался голос, довольно прохладный и ужасно знакомый, снизу. — Здесь пусто.

Холод, бывший в венах Клэри, застыл, замораживая ее на месте. Она не могла пошевельнуться, не могла дышать. Она не испытывала такой шок с тех пор как ее отец проткнул мечем грудь Джейса. Очень медленно она подвинулась к краю галереи и посмотрела вниз. И прикусила губу, чтобы сдержать крик.

Косая крыша отбивала свет так, что казалось, отражала свет фонаря. Солнечный свет освещал часть пола как софит на сцене. Она смогла разглядеть куски стекла, мрамора и самоцветов выложены на полу в форме Ангела Разиэля, чаши и меча. Прямо на крыльях ангела стоял Джонатан Кристофер Моргенштерн. Себастьян. Так вот как выглядел ее брат. Выглядел живым, подвижным, одушевленным. Бледное угловатое лицо, высокий и стройный в черной одежде. Его волосы были серебристыми, а не темными как при их первой встрече, покрашенные чтобы достичь цвета волос Себастьяна Верлака. Его собственные светлые волосы шли ему больше. Его глаза были темными, сверкающими жизнью и энергией. В последний раз, когда она видела его, он был лежащим в стеклянном гробу как Белоснежка, одна из его рук была перевязанным обрубком. Сейчас эта рука снова была целой, с серебряным браслетом на запястье и ничего не выдавало ее повреждения.

А рядом с ним, сияя золотыми волосами в бледном солнечном свете, стоял Джейс. Не такой Джейс, каким она представляла его последние две недели – побитым, истекающим кровью или страдающим и голодным, запертым в темной камере, кричащим от боли или зовущим ее. Это был тот Джейс, которого она помнила – румяным, здоровым и красивым. Руки в карманах джинсов, знаки, виднеющиеся сквозь футболку. Сверху была одета незнакомая куртка из рыжевато-коричневой замши, бросающей золотые отблески на его кожу. Он откинул голову назад, как будто наслаждаясь ощущением солнца на коже.

— Я всегда прав, Себастьян, — сказал он. — Ты должен был это знать обо мне.

Себастьян бросил на него уничижительный взгляд, а потом улыбнулся. Клэри пристально посмотрела. Это имело все признаки настоящей улыбки. Но что она знала? Себастьян улыбался ей и раньше, и это обернулось одной большой ложью.

— Так где же книги о вызове? Есть какой то порядок в этом хаосе?

— Вообще то нет. Они не в алфавитном порядке. Они стоят по специальной системе Ходжа.

— Не тот ли он, кого я убил? Неудобно вышло, — сказал Себастьян. — Возможно, мне следует взять верхний уровень, а тебе нижний.

Он подошел к лестнице и начал подниматься на галерею. Сердце Клэри заколотилось от страха. Себастьян ассоциировался у нее с убийством, кровью, болью и террором. Она знала, что Джейс дрался с ним и победил, но сам почти умер в процессе. Один на один она никогда не победит своего брата.

Сможет ли она прыгнуть с галереи на пол, не сломав при этом ног? А если сможет, то что произойдет потом? Как поступит Джейс? Себастьян опустил ногу на нижнюю ступеньку, когда Джейс окликнул его:

— Подожди. Они здесь. В категории «Магия, Бессмертие».

— Бессмертие? И где в этом юмор? — промурлыкал Себастьян, сняв ногу со ступени, и пошел обратно к Джейсу.

— Это библиотека, — сказал он, читая корешки книг.

— «Уход и питание вашего питомца». Демоны обнаружены. — Он сорвал ее с полки и испустил длинный, низкий смешок.

— Что случилось? — заметил Джейс усмехаясь. Клэри захотелось броситься вниз по лестнице и броситься к нему, что она снова закусила губу. Боль была как кислота.

— Это порнография, — сказал Себастьян. — Смотри. Демоны... обнаружены. — Джейс подошел к нему, облокотившись рукой для равновесия, читая через его плечо. Это было, как видеть Джейса с Алеком — с тем с кем комфортно, чтобы даже прикасаться, не задумываясь — но ужасным, отталкивающим внутри. — Хорошо, как ты говорил? — Себастьян захлопнул книгу и слегка ударил ею Джейса по плечу. — Некоторые вещи я знаю лучше тебя. Ты нашел книги?

— Нашел. — Джейс подхватил стопку книг со стола. — У нас есть время сходить в мою комнату? Если бы я мог взять хоть что-то из вещей...

— Что ты хочешь?

Джейс пожал плечами.

— В основном одежду, некоторое оружие.

Себастьян покачал головой.

— Слишком опасно. Мы должны быстро — туда и обратно. Только самые необходимые вещи.

— Моя любимая куртка, это вещь чрезвычайной важности, — сказал Джейс. Это было слишком похоже на разговор, который он обычно вел с Алеком или с кем-то из его друзей. — Многие вещи подобны мне — одновременно удобно и модно.

— Ну же, у нас ведь есть все деньги, которые мы только пожелаем, — сказал Себастьян. — Купишь одежду. И ты станешь управлять этим местом спустя несколько недель. Ты сможешь вывесить свою куртку на флагшток и размахивать ей как знаменем.

Джейс рассмеялся тем мягким смехом, который так любила Клэри.

— Я предупреждаю тебя, от этой куртки так и веет сексуальностью. Институт сможет воспарить в сексуальном пламени.

— Будь подобающе хорош для этого места. Сейчас здесь как-то мрачновато.

Себастьян схватил Джейса за край его куртки и толкнул его в бок.

— Сейчас же, мы удаляемся. Прихвати книги.

Он посмотрел на свою правую руку, где сверкало тонкое серебряное кольцо; большим пальцем руки, которой он не держал Джейса, он покрутил кольцо.

— Эй, — сказал Джейс. — Ты считаешь что... — он прервался, и на мгновение Клэри подумала, что он поднял голову и увидел ее, и когда она подняла голову чтобы присмотреться, то у нее перехватило дыхание: они оба исчезли, словно миражи, которые тают в воздухе.

Очень медленно Клэри положила голову на свою руку. На ее губах была кровь. так как она сильно прикусила ее, и теперь она могла почувствовать привкус крови во рту. Она знала, что должна была подняться и убежать прочь. Она и не предполагала здесь оказаться. Но холод в ее венах стал похож на лед, и она испугалась, что она рассыплется на мелкие осколки от одного движения.

* * *

Алек проснулся от того, что Магнус потрепал его плечо.

— Вставай, сладенький, — произнес он. — Время подняться и встретить новый день.

Алек вылез из своего гнезда из подушек и одеял и рассеяно заморгал глядя на своего парня. Магнус, несмотря на малое количество сна, выглядел раздражающе бодрым. Его волосы были мокрыми, капая на плечи его белой рубашки и делая ее прозрачной. На нем были джинсы с обилием прорезей и грубых швов, что обычно означало, что он намерен провести весь день дома.

— Сладенький? — спросил Алек.

— Я старался придумать что-то новенькое.

Алек покачал головой.

— Нет.

Магнус пожал плечами.

— Я оставлю его, пока. — Он протянул щербатую синюю кружку с кофе, приготовленным так, как любил Алек — черный, с сахаром. — Просыпайся.

Алек сел, потирая глаза, и взял кружку. Первые глотки горького кофе начали действовать, пробуждая его нервную систему. Он помнил, как лежал ночью и ждал когда Магнус придет спать, но, в конце концов, он почувствовал истощение и заснул около пяти утра.

— Я пропускаю заседания Совета сегодня.

— Я знаю, но ты должен встретиться с сестрой и остальными в парке у черепашьего пруда. Ты сказал напомнить тебе.

Алек спустил ноги на край кровати.

— Который час? — Магнус осторожно взял кружку из его рук до того как кофе пролилось и поставил ее на тумбочку.

— Ты успеваешь. У тебя есть час.

Он наклонился вперед и прижал свои губы к губам Алека; Алек вспомнил, как они впервые поцеловались, здесь, в этой комнате, и как он хотел обнять своего бойфренда и прижаться ближе. Но что-то удерживало его.

Он вылез из-под одеяла, встал и подошел к комоду. У него был ящик для его одежды. Место для его зубной щетки в ванной. Свой ключ к входной двери. Немалое количество подтверждений тому, что он занимает значимое место в чьей-то жизни, и все же он не мог избавиться от холодного страха в животе.

Магнус перевернулся на спину на кровати и наблюдал за Алеком, подложив одну руку себе за голову.

— Надень этот шарф, — сказал он, указывая на синий кашемировый шарф, висящий на крючке. — Он подходит к твоим глазам.

Алек посмотрел на него. Неожиданно он почувствовал прилив ненависти к шарфу, к Магнусу и прежде всего к себе.

— Не указывай мне, — сказал он. — Этот столетний шарф был подарен тебе королевой Викторией прямо перед смертью, за особые заслуги перед короной или что-то типа того.

Магнус сел.

— Что на тебя нашло? — Алек уставился на него.

— Я — самое новое в этой квартире?

— Я думаю, эта честь принадлежит Председателю Мяу. Ему всего два.

— Я сказал самое новое, а не самое молодое, — огрызнулся Алек. — Кто такой У. С.? Это Уилл? — Магнус покачал своей головой так, как будто у него была вода в ушах.

— Какого черта? Ты имеешь в виду табакерку? У. С. это Уолси Скотт. Он...

— Основал Преторию Волков. Я знаю. — Алек натянул джинсы и застегнул их. — Ты упоминал о нем раньше, и к тому же он историческая личность. И его табакерка лежит в твоем ящике с хламом. Что там еще? Ножницы для ногтей Сумеречного охотника Джонатана?

Кошачьи глаза Магнуса похолодели.

— Откуда все это приходит, Александр? Я не лгал тебе. Если есть что-нибудь обо мне, что ты хочешь знать, ты можешь спросить.

— Фигня, — прямо заявил Алек, застегивая свою рубашку. — Ты вежлив, весел и у тебя много других хороших качеств, но ты отнюдь не общителен, сладенький. Ты можешь говорить весь день о проблемах других людей, но ты не будешь говорить о себе или о своей истории, и когда я спрашиваю, ты извиваешься как червь на крючке.

— Возможно это потому, что ты не можешь спрашивать меня о моем прошлом, не начиная спор о том, что я собираюсь жить вечно, а ты нет, — сломался Магнус. — Может быть, это происходит, потому что, бессмертие быстро становится третьим лицом в наших отношениях, Алек.

Date: 2015-09-03; view: 239; Нарушение авторских прав