Ибо закон дан чрез Моисея; благодать же и истина произошли чрез Иисуса Христа» (Ин. 1:17)

А нетрезвые верующие до сих пор оправдывают ядопитие ветхозаветными наставлениями «умеренности» и совершенно игнорируют наставления к трезвости:

1 Петр. 5:8,9; Еф. 5:17,18; 1Петр. 1:13; 1Кор. 3:16,17; 6:10; Лк. 21:34; Матф. 24:44-51; Гал. 5:21; Тит. 1:5-9; 1 Тим. Глава 3.

№3: «Аще кто, епископ, или пресвитер, вопреки учреждению господню о жертве, принесёт к олтарю иныя некоторыя вещи, или мёд, или млеко, или вместо вина, приготовленный из чего либо другого напиток, или птицы, или некоторыя животныя, или овощи, вопреки учреждению, кроме новых класов (колосьев), или винограда в надлежащее время: да будет извержен от священного чина. Да не будет же позволено приносити к олтарю что либо иное, разве елей для лампады и фимиам, во время стаго приношения.» Нельзя вносить в алтарь никакой пищи, а только зерно (новые колосья), вино и виноград в надлежащее время, то есть свежий виноград.

Правило Святого Поместного Собора Карфагенского (318г.), №46, дополняет: «В святилище да не приносится ничто кроме тела и крови господни, якоже и сам господь предал, то есть, кроме хлеба и вина, водою растворённого. Начатки же, или мед, или млеко, по обычаю, да приносятся в един известный день, как таинственное знамение младенцев. Хотя же сии вещи и приносятся к олтарю: прочем да имеют собственно свое благословение, отделяясь от святыни тела и крови господни. Начатки же да не приносятся ни от чего, кроме винограда и пшеницы». (Шестой Вселенский Собор (691г.), сделал поправку, запрещающую мёд и молоко приносить к алтарю.)

Правило №51: «Аще кто, епископ, или пресвитер, или диакон, или вообще из священного чина, удаляется от от брака и мяс и вина, не ради подвига воздержания, но по причине гнушения, забыв, что вся добра зело, и что бог, созидая человека, мужа и жену сотворил их, и таким образом хуля клевещет на создание: или да исправится, или да будет извержен из священного чина, и отвержен от церкве. Такоже и мирянин.»

Правило №53: «Аще кто, епископ, или пресвитер, или диакон, во дни праздников не вкушает мяс и вина, гнушаяся, а не ради подвига воздержания: да будет извержен, яко сожженный в собственной совести, и бывающий виною соблазна многим.» Здесь о недопущении гнушения созданием Божьим – пищей.

Правило №14 Святого Поместного Собора Анкирского: «Состоявшим в клире, пресвитерам или дьяконам, которые воздерживаются от мяс, определено, касатися оных, и потом, аще восхотят, воздержатися от оных. Аще же не восхотят сего, так что не будут ясти и овощей, полагаемых с мясами, и не покорятся сему правилу: да будут низложены от своего чина.» Здесь речь о непослушании и самовольном принятии на себя подвига воздержания от пищи - мяса. И о недопущении гнушения созданием Божьим – пищей.

Правила Святого поместного Собора Гангрского. №1: «Аще кто порицает брак, и женою верною и благочестивою, с мужем своим совокупляющуюся, гнушается, или порицает оную, яко не могущую внити в царствие: да будет под клятвою.»

№2: «Аще кто с благоговением и верою, ядущаго мясо (кроме крови, идоложертвенного и удавленины) осуждает, аки бы, по причине употребления онаго, не имеющаго упования: да будет под клятвою.» Здесь о недопущении гнушения естественными человеческими потребностями и созданием Божиим.

Нетрезвые христиане полагают, что вышеупомянутое вино - вино алкогольное. И что православным нельзя гнушаться отравляющим вином, так же как и пищей.Такое «удобное» толкование исходит из безбожных пьяных убеждений, согласно которым вино перебродившее - это пищевой продукт.

Но, перебродившее вино, полуразложившееся – это испорченный продукт, совершенно другое вещество, токсичное, даже в малых дозах наносящее увечья телу, а самое главное – душе, более сильные, чем непомерное количество пищи.

Во всех вышеуказанных правилах об алкоголе нет ни слова, говорится о пище - мясе и о питье - вине неброжёном. О естественных телесных потребностях. И об осторожности в подвиге воздержания, о послушании в этом духовному наставнику.

О супружеской жизни, во избежание блуда, говорит и апостол Павел: «Не уклоняйтесь друг от друга (муж и жена), разве по согласию, на время, для упражнения в посте и молитве, а потом опять будьте вместе, чтобы не искушал вас сатана невоздержанием вашим» (1Кор.7:5).

Но это всё о другом - об опасности духовной прелести.

Пища – хлеб, вино и елей - создание Божие, и гнушение ими действительно клевета на Создателя. Но, Божие создание - вино неброжёное, новое, пищевой продукт – виноград. А портится (сбраживается) он людьми, по небрежности или сознательно,с совершенно конкретными намерениями. Когда виноград (Божий дар) изначально предназначают для сбраживания, его снимают с лозы небрежно (небережно), не заботясь о целостности виноградной кисти. А чтобы сохранить виноград в свежем виде, необходима аккуратность, бережное отношение, нужно потрудиться – избежать повреждения ягод, иначе пропадёт виноград. «Когда в виноградной кисти находится сок, тогда говорят: не повреди её, ибо в ней благословение; то же сделаю Я и ради рабов Моих, чтобы не всех погубить» (Ис.65:8).

«Ибо всякое творение Божие хорошо и ничто не предосудительно, если принимается с благодарением, потому что освящается словом Божиим и молитвою» (1Тим.4:4,5). Это о пище и естественных человеческих потребностях, которые следует принимать с благодарением.Но, одурманивание перебродившим соком, то есть злоупотребление, не является естественной телесной потребностью. Совершенно недопустимо ставить опьянение, нанесение вреда «храму божьему» (1Кор. 3:16,17), в один ряд с естественными человеческими потребностями. (Да ещё и благодарить Бога за отравление.)

Итак, в апостольских правилах отсутствует дозволение опьяняться перебродившим «глумливым» вином. Запрещается гнушаться пищей, данной Богом и порицать естество человека, также создания Божьего.

А что касается вина для жертвы, сказано: «пшеницу и виноград в надлежащее время» (свежий виноград). Пшеница и виноград – первые плоды земли, доброкачественная пища, традиционно, с ветхозаветных времён, приносимая к алтарю. И вино, «водою растворённое». Это о сиропе, который получали кипячением виноградного сока, он назывался «муст » и не подвергался разложению.Муст растворяли водой, а не испорченное вино!

Апостолы и Святые Отцы Церкви, проповедуя Царство Божье, возможно, и не предполагали, что через две тысячи лет, верующим в истинного Бога потребуется разъяснение, что такое виноград. И что трезвость, для желающих войти в Царство Божье – непреложное правило, не требующее уточнения.

В «Канонических ответах» Святейшего Тимофея, епископа Александрийского, единаго от ста пятидесяти отцев бывших на Константинопольском Соборе, (380 г), говорится: Вопрос 8: «Аще жена родит пред святою пасхою, то есть на великой седьмице: должна ли поститися и не пити вина, или разрешается она от поста и от запрещения пити вино ради того, яко родила;

ОТВЕТ. Пост установлен для усмирения нашего тела. И так, когда тело (уже) находится в смирении и в немощи: то должна она приимати пищу и питие, как хощет и понести может.»

Вопрос 10: «Аще кто болен и от сильныя болезни совершенно истощен, и приближается святая пасха: непременно ли должен таковый поститися, или по причине сильнаго изнеможения его, священнослужитель разрешит ему употребляти, что может, или елей и вино.

ОТВЕТ. Должно разрешати больному приимати пищу и питие, смотря потому, что может он понести. Ибо совсем истощенному употребляти елей, есть дело правое.» Это дозволение освобождать от поста тяжело больных и матерей с младенцами.

Странным, мягко говоря, было бы дозволение истощённым болезнью пить отнимающее силы отравляющее вино, «глумливое», «жалящее, как аспид». Ещё более абсурдно предположение, что беременным женщинам и кормящим матерям можно отравлять себя и ребёнка полуразложившимся соком. А вот сок - вино новое, питательное и целебное, им как раз необходимо, потому и сказано Тимофеем уточняюще и недвусмысленно: «должно приимати пищу и питие» (а не «пить вино»). «Ибо совсем истощенному употребляти елей, есть дело правое.»

Также абсурдным было бы дозволение христианину одурманивать себя перебродившим соком в пост, установленный «для усмирения тела»!

Аще же кто дерзнёт кроме самого виноградного вина, на иных видах и соках, или вино кислотию во оцет претворяется, или с чем смешанное будет, никакоже таинства свершит: но согрешит иерей тяжко смертию и извержению со священства подпадёт».

Всё – таки, как важно знание! И как страшно сокрытие этого знания! Какие удивительно точные слова, описывающие пищевой продукт! Слова о том самом новом вине. Разве вино, «из плода лознаго, из гроздов винной лозы источенное», уже перебродившее? Нет, это чистый, «к питию приемный» сок, называемый у библейских народов новым вином. Потому и дано чёткое указание - вино должно «иметь вкус и обоняние к питию приемное и чистым быти». Вино не должно быть испорченным: «или вино кислотию во оцет претворяется». Вино перебродившее – как раз прокисшее, если сравнивать его с чистым продуктом, новым вином. Перебродившее вино смешано с продуктами разложения – этанолом и другими спиртами, эфирами, альдегидами, имеет вкус и запах разложения.

Вполне ясно и недвусмысленно написано - нельзя использовать испорченное вино.Допускаетсятолько новое виноградное вино. Недопустимы «иные виды» - сок других фруктов и овощей. А виноградный сок – это и есть «вино из плода лозного». Так что, используемое сейчас в таинстве Евхаристии вино испорченное, отравляющее, совершенно не соответствует требованиям канона. Христос наполнил чашу свежим, новым вином из плода лозного, вкусным и ароматным, а не отравляющим перебродившим соком, с запахом и вкусом разложения.

Только имеющий «питейные» убеждения и привыкший, пристрастившийся к алкогольному вину человек, может считать испорченный виноградный сок «по вкусу и обонянию к питию приемным и чистым» и говорить, что он лучше, чем вино новое - неброжёное (См. Лк.5:39). Здесь мы видим, что убеждения имеют первостепенное значение, когда совесть крепко держится за удобное оправдание «культурного» ядопития и «не видит» «фарисейскую закваску» в толковании апостольских правил.

Приходилось слышать намёки на еретический характер учения о трезвости. Ересь - это часть истины, выдаваемая за полную истину. Где нет полной правды, там полноценная ложь. «Учение» о «культурном» и «умеренном» самоотравлении «натуральным вином» - как раз ложное учение. Трезвость это «учение» трактует исключительно как вынужденное воздержание для алкоголиков. Или воздержание, только чтобы «не подавать соблазна немощным». Это что, значит, отраву православным можно глотать, только чтобы никто не видел? А «немощные» - это кто? Алкоголики, «не умеющие пить»? Значит, тем, кто не является немощным (по их мнению), кто ещё не стал алкоголиком и умеет (по их мнению) «правильно» «пить» токсичные жидкости, можно глотать отраву? «Берегитесь закваски фарисейской, которая есть лицемерие» (Лк. 12:1).

Трезвость, то есть полное отсутствие самоотравления вином перебродившим, для апостолов и первых христиан - непреложное правило, исходящее из новозаветных заповедей: «Ни воры, ни лихоимцы, ни пьяницы, ни злоречивые, ни хищники - Царства Божия не наследуют» (1Кор.6:10).

Конечно, трезвость не добродетель, а лишь необходимое условие, основание для добродетели. Что на этом основании построит человек, зависит от него. Конечно же, нельзя превозносить трезвость как особую и единственную форму благочестия. Затуманивать разум можно разными способами, зависимости бывают разные. Трезвый физически может быть нетрезв духовно, может быть поглощён страстями и творить зло.

Миф об «удовольствии», от которого трудно «отказываться». Защитники ядопития подменяют понятия воздержание и трезвость. Трезвость - это не воздержание от пьяного вина. Воздержание от опьянения нужно нетрезвым, имеющим пристрастие к самоодурманиванию. Трезвость – это твёрдое убеждение, отсутствие иллюзий, трезвомыслие. Воздержанник, считая отравление естественным, применяет волю, чтобы воздержаться от поглощения токсичных жидкостей, а сознательно трезвому не нужно терпеть и бороться. Воздерживаются от естественного, но излишнего. А поглощение токсичных веществ противоестественно.

Обратите внимание, опять проявляются постулаты «учения» о «культурном» и «умеренном» отравлении. Якобы, «умеренное» алкогольное отравление естественно и приятно, а «неумеренный» алкоголизм – болезнь, от которой очень трудно, почти невозможно избавиться. При этом трезвость отрицается или высмеивается, как печальная участь «слабых духом» и «больных «алкоголизмом».

В таком понимании, трезвость действительно выглядит как «особая форма аскетической практики», необходимой только отдельным подвижникам «с особой миссией».

А всем остальным, якобы, ни в коем случае нельзя гнушаться (да и «невозможно») отравляющим «глумливым» и «жалящим, как аспид» перебродившим соком винной лозы.

У сознательно трезвого человека отсутствует тяга к алкогольному яду, как нет у людей тяги, например, к поглощению серной кислоты или содержимого канализации.

(Такое бывает лишь при одержимости злым духом, а от беснования только Бог исцеляет.)

Но, мы говорим о принудительно внедряемой людьми (православными в том числе!) идеологии «культурного» ядопития, которая провозглашает естественным противоестественное и отрицает трезвость.

«Неумеренный» алкоголизм тоже следствие «умеренного» ядопития. А вовсе не бесноватость. Как говорится, слишком большая честь – такое исключительное внимание бесов. Зачем, если человек глотает отраву по собственному желанию, в здравом уме, в соответствии с убеждениями, то есть сознательно? ( Ведь если алкогольное отравление приятно и полезно, то надо больше и чаще пьянствовать!)

Пьяница может покаяться, когда осознает что отрава ему не нужна. А как пьяница получил убеждения в необходимости поглощения яда? Да люди научили! Лживая идея «умеренного» «питья», во – первых, предназначена именно для обучения детей ядопитию, для лишения их естественной трезвости. Так планомерно пополняется «армия» «умеренных» алкоголиков, пополняющих, в свою очередь, группу «неумеренных» ядопийц, планомерно вымирающих. Во – вторых, идеология «культурного» ядопития выстраивает и поддерживает систему «спаивания» – систему извлечения дохода из отравления народа. Ведь не бесноватые пьют «натуральную» отраву, называя её «благословенным», «божественным напитком». Не бесноватые продают яд, прикрываясь Христом и учат детей ядопитию. Делают это в здравом уме, сознательно. (А для этого необходимо сначала подавить голос совести и здравую рассудительность, принять ложь, утвердиться в лицемерии.)

Горе тем, которые зло называют добром, и добро – злом, тьму почитают светом, и свет – тьмою, горькое почитают сладким, и сладкое – горьким! Горе тем, которые мудры в своих глазах и разумны пред самими собою!» (Ис. 5:20,21).

Пьянство существует при поддержке многих людей. Поэтому лихоимцы, воры и хищники, коими являются ядоторговцы и все пособники ядопития и ядоторговли, поставлены апостолом Павлом в один ряд с пьяницами: «Ни воры, ни лихоимцы, ни пьяницы, ни злоречивые, ни хищники - Царства Божия не наследуют» (1Кор.6:10. Сравните: Ис. 5:20-23.) Наш Господь, Иисус Христос, учит трезвости. А православного обоснования ядопития (которое невозможно сформулировать без лицемерия), на самом деле нет и быть не может. Нельзя, славя Христа, повторять бесовскую ложь - говорить что самоубийству, убийству, обману и лихоимству – учит нас Христос, апостолы и святые.

А трезвыми православные должны быть, чтобы:

- не участвовать в обмане, убийстве и ограблении, совершаемых ядоторговцами.

- не совершать грех самоубийства алкогольными и другими ядами.

- не сообщать ложных знаний детям и не воспитывать в детях пьяниц, соблазняя их собственным примером.

И это не мнимое подвижничество, а естественная трезвость, обязанность православных.

И ещё об одном мифе. Защитники ядопития пытаются представить учение о трезвости как посягательство на устои веры. Люди, считающие причастие серьёзной религиозно - нравственной базой для ядопития, невнятно ссылаются на догматы, которые не изменить. А что и как, объяснить не могут. В самом деле, сейчас системное богословское образование отсутствует, нынешнее понимание религии на уровне суеверия и красивой мифологии.

Догмат («мнение», греч.) – это знание истины, концепция, неизменяемая основа веры (не теоретическая, но историческая, практическая), точное определение православной веры. (Кто не знает, православные догматы сжато изложены в Символе веры.)

Каноны – это внутрицерковные правила, молитвенные и обрядовые. Незначительные различия в канонах разных церквей допускаются, в зависимости от эпохи, политического состояния государства, местного климата, уклада жизни народа, исповедующего Православие и т.д..

Использование виноградного вина в Таинстве Евхаристии установлено Иисусом Христом и утверждено каноном, но не догматом.