Больше стратегий эффективных, меньше стратегий заумных

Если мы запустим в бутылку полдюжины пчел и такое же количество мух и положим ее горизонтально, направив основанием (дном) к окну (к свету), то мы обнаружим, что пчелы будут упорствовать в своих стараниях найти отверстие в сплошном стекле до тех пор, пока не погибнут от изнеможения или голода. Мухи же менее чем через две минуты все до единой вылетят из горлышка на противоположной стороне. Причиной фиаско пчел оказывается их любовь к полету, их развитый интеллект. По всей видимости, воображая, что выход из тюрьмы должен быть там, где свет, они упорствуют в своих слишком логичных действиях. Для пчел стекло является чем-то сверхъестественным, и чем выше их разум, тем более недоступным и непостижимым оказывается это странное прозрачное препятствие. В то время как легкомысленные мухи, пре­зрев логику... улетают все дальше и дальше. Это счастливый случай, который, Впрочем, не так уж редок для них — мухи почти всегда находят отверстие, Дарующее им свободу {Gardon Siu, in Peters and Waterman, 1982:108).

А не слишком ли много пчел и не слишком ли мало мух задействовано при Разработке стратегий?

Симпатизирующие подходам школы обучения исследователи обнаружили, чти существенные изменения стратегического направления весьма редко осуществля­ются на основе формальных плановых усилий (на самом деле встречающихся у старших менеджеров не столь уж часто). Если мы хотим дойти до истоков стратегии, то двигаться необходимо не вверх, а вниз как казалось бы, совсем незначительным действиям и второстепенным решениям, которые принимаются различными людь­ми на всех уровнях организации (которым нередко нет никакого делало стратеги­ческих проблем). Но взятые вместе, эти крайне незначительные, малые, последо­вательные (т. е. инкрементальные) изменения с течением времени могут привести к резкому повороту стратегического курса.

Короче говоря, в процесс создания стратегии свой вклад может внести практи­чески любой приобщенный к данной организации и нужной информации человек. Это может быть и ученый, работающий в какой-нибудь заштатной лаборатории, который в определенный момент «выходит на арену» и демонстрирует разработку, обладающую невиданными ранее характеристиками. Это может быть и группа тор­говцев, решившая как можно быстрее, опередив других, «загнать» свой товар, — им оказывается по силам переориентировать рыночные позиции компании. Скажите, кто способен оказать большее влияние на стратегию, как не пехотинец на передней линии огня и таким образом находящийся ближе всех к месту решающих событий?

Мы открываем нашу дискуссию рассмотрением ряда идей, которые вкупе — не­смотря на хаотичность представления — приведут к обучающей модели формирова­ния стратегии. Мы просуммируем все это в основных положениях школы обучения, а затем рассмотрим новые направления стратегического обучения: обучающуюся орга­низацию, эволюционную теорию, повышение уровня собственных знаний, динамический подход к развитию способностей и теорию хаоса. Ну и, как обычно, закончим мы критическими замечаниями, рассмотрением контекста и вклада школы обучения.

ВОЗНИКНОВЕНИЕ И РАЗВИТИЕ ОБУЧАЮЩЕЙ МОДЕЛИ

Наш анализ эволюции школы обучения (ее самообучения, если хотите) базируется на анализе стадий ее развития, представленных четко выраженными пластами ли­тературы, которые объединены вокруг центральных тем этой школы.

Частный инкрементализм

В одной из своих книг (написанной в соавторстве с Д. Брейбруком и опубликован­ной в начале 1960-х гг.) профессор политологии Йельского университета Ч.Линдблом детально разработал ряд идей, в итоге получивших известность как «частный инкрементализм» (Braybrooke and Limlblom, 1963). В ней авторы описывали выработ­ку политики» (применяющийся в правительство термин) как «серийный», «кор­рективный» и «фрагментарный» процесс, когда решения Принимаются в виде «заметок на полях», и скорее для разрешения проблем, чем для использования воз­можностей; при всем том конечным целям и взаимосвязям между отдельными ре­шениями уделяется чрезвычайно мало внимания. Ч. Линдблом отмечал, что в этот процесс вовлечено множество действующих лиц, но едва ли их действия коорди­нируются сколько-нибудь централизованной властью. Автор писал: «Различные аспекты общественной политики и даже различные аспекты какой-либо одной про­блемы или области проблем анализируются раз за разом с самых разных точек зрения при явном отсутствии координации* (105). В лучшем случае многочислен­ные «действующие лица» лица принимают участие в неформальном процессе «вза­имного подлаживания».

Позже, в другой своей работе, Ч. Линдблом подводит некий итог теории, заяв­ляя, что «выработка политики — это, в сущности, нескончаемый процесс последо­вательных шагов, где одному хорошему укусу предпочитают череду покусываний» (Lindblom, 1968:25-26). Далее автор высказывает мнение, что «инкременталист», будучи сторонником мирных коррективных воздействий, вряд ли выглядит в гла­зах окружающих героической фигурой. Меж тем это проницательный и находчи­вый «проблеморешатель», храбро сражаюшийся со всей вселенной, которая (он достаточно мудр, чтобы понимать это) слишком велика для него» (27).

Но остались вопросы. Достоин ли такой инкременталист называться стратегом? Является ли продукт на «выходе» этого процесса стратегией? Было ли то, что опре­делило общие позиции или коллективную перспективу, сознательно выбранным курсом или произвольной конвергенцией? Поскольку никакого другого ответа, кроме «нет», быть не может (Bower and Doz, 1979:155) или, по крайней мере, к этим вопро­сам не обращались, теория Ч. Линдблома явно не дотянула до того, чтобы стать одной из тех, которые формируют стратегии. Фактически Ч. Линдблом стремил­ся описать процесс формирования общественной политики — в частности, в конг­рессе США. Но даже здесь стратегию можно рассматривать как шаблонные дей­ствия. (Обратитесь, например, к общей последовательности развития внешней политики США по отношению к СССР в течение многих лет.) И все же именно Ч, Линдблом указал дорогу к новой ориентированной на формирование стратегии Школе мышления.

Логический инкрементализм

Через несколько лет «знамя» инкременталнзма оказалось в руках сотрудника биз­нес-школы Амоса Тука Дармутского колледжа Дж. Куинна, пришедшего к выводу, что процесс формирования стратегий действительно характеризуется малыми, но никак не независимыми приращениями. Напротив, исследователь предполагал, чувствовал, что по крайней мере в мире корпоративного бизнеса основные дей­ствующие лица связывают воедино все тянущиеся к ним нити, синтезируя оконча­тельную стратегию (Quinn, 1980а, Ь).

В основе исследований Дж. Куинна лежало убеждение ученого в том, что орга­низации подходят к стратегиям как к интегрированным концепциям. Для того чтобы выяснить, как это происходит, он опросил исполнительных директоров нескольких крупных преуспевающих корпораций и пришел к выводу, что планирование даже нe пытается описать формирование стратегии, в то время как инкрементализм делает это — но с присущей только ему логикой, связывая все куски воедино. По­этому Дж. Куннн назвал этот процесс «логическим инкрементализмом»:

.Реальная стратегия имеет тенденцию развиваться, когда внутренние решения и внештц. события стекаются вместе для того, чтобы появилось новое соглашение относительно будущих действий, которое широко признается ключевыми фигурами из команды высшего менеджмента. В хорошо управляемой организации Менеджеры активно и постоянно направляют эти потоки деятельности и событий к сознательным стратегиям, 1980a:15).

Эта организация, по Дж. Куинну, состоит из «подсистем» диверсификаций, ре­организации, внешних связей и т. д. И потому стратегическое управление означает «разработку или поддержание в умах (высшего руководства) последовательной схемы действий, согласующейся с решениями, принимаемыми в каждой из под­систем» (32). Читая работы Дж. Куинна, складывается впечатление, что страте­гическим менеджментом занимаются по ходу действий.

Но есть в теории Дж. Куинна одна неопределенность — и весьма любопытная. Инкремснтализм можно истолковать двумя способами: с одной стороны, как про­цесс разработки стратегического видения как такового, а с другой — как процесс зарождения предвидения в сознании стратега. В первом случае обучение стратега происходит инкрементально; во втором стратег маневрирует тактически, почти политически и в инкрементальной манере, через комплексную организацию. Сле­довательно, имеет место разграничение формирования и осуществления страте­гии, что вполне согласуется с делением на стратегов и всех остальных.

В другом случае центральным действующим лицом, как и в школе дизайна, остается архитектор стратегии — по мнению Дж. Куинна, его воплощает команда высших менеджеров во главе с исполнительным директором. Кроме того, здесь организация менее послушна; она имеет, так сказать, и свое собственное мнение. Так, Дж. Куинн писал о высших руководителях как о «людях, избирательно про­двигающихся к цели, широко признанной внутри организации» (32). Большую часть своей книги (1980а:97-152) он посвятил тому, что назвал «осуществлением политики»: обсуждению тем «повышения доверия», «усиления поддержки», «си­стематического ожидания» и «управления коалициями».

В конечном счете, Дж. Куинн пытался связать воедино обе эти интерпретации, утверждая, что стратеги должны стимулировать такое стратегическое видение, которое само изменяется и совершенствуется. Таким образом, он воспринимал стратегический процесс, как «продолжительный и пульсирующе динамичный» и шел к заключению, что

….оперирующие с логическим инкрементализмом удачливые менеджеры закладывают основы понимания, идентификации и обязательств внутри процесса создания страте­гии. К тому времени, когда стратегия начинает выкристаллизовываться, отдельные се части уже внедряются.. В ходе процесса формулирования стратегии они дают толчок её развитию и формируют психологические обязательства по отношению к ней, что обус­ловливает плавный поворот к се гибкой реализации. Постоянная интеграция одновре­менно протекающих инкрементальных процессов формулирования стратегии и ее осу­ществления является сутью искусства эффективного стратегического управления.

Как же Дж. Куинн описывает все, что относится к формированию стратегии.Для того, чтобы справедливо оценить различные школы мысли, нам необходимо объединить разные уровни взаимосвязей между формированием и внедрением стратегии в единый континуум. На одном его полюсе они тесно переплетаются (как в школе обучения), на другом — реализуется хорошо продуманная стратегия (как в трех прескриптивных школах). Дж. Куипн же располагается где-то посредине, и это означает, что еги нельзя считать полноценным представителем школы обучения, поскольку он одновременно «оседлал» и ее, и директивные школы (особенно школу дизайна), к тому же он еще одной, а может быть, и двумя ногами встоит» в школе политики.

Это становится особенно очевидным при рассмотрении той доминирующей роли, которая в соответствии с воззрениями Дж. Куинна исполняет в формирова­нии стратегии команда высшего менеджмента, оставляющая остальным сотрудни­кам роли статистов.

Работа Дж. Куинна оказала сильное влияние на развитие школы обучения, и после ее появления инкрементализм занял видное место в литературе по стратеги­ческому управлению. Кроме того, возросла роль и самой школы обучения, прошед­шей путь от простого адаптирования идей Ч.Линдблома до сознательного обуче­ния. Прескриптивный привкус рекомендаций Дж. Куинна (что также свидетельствует о том, что в его трактовке объединяются обучение и дизайн) вы, несомненно, почув­ствуете, познакомившись с кратким фрагментом его работы (см. «Предписания для логического инкремептализма»).

ЭВОЛЮЦИОННАЯ ТЕОРИЯ. В русле идей Дж. Куинна находится и так называ­емая эволюционная теория экономистов Р. Нельсона и С. Уинтера, описывающих аналогичные подсистемы, но считающих, что изменения — это скорее следствие взаимодействий, чем менеджмента как такового (Nelson and Winter, 1982). Соглас­но данной концепции, организации не управляются ни глобальной рациональностью, ни какой-то простой устойчивой основой, которая направляет изменения. Переме­ны — результат кумулятивного взаимодействия основных рабочих систем, или «рутины», Под рутинными действиями понимаются повторяющиеся схемы дей­ствий, которые обеспечивают и контролируют спокойное и бесперебойное фун­кционирование организации. Они распространяются на такие области, как прием на работу, увольнение, реклама и составление бюджета. Организации состоят из иерархически выстроенных рутинных действий — простирающихся от основных, Тех, что выполняют работники предприятия, до используемых менеджерами для Контроля за другими видами деятельности. Рутинные действия привносят в орга­низацию стабильность точно так же, как гироскопы обеспечивают устойчивость Курса самолетов.

Однако с поразительной изворотливостью теоретики эволюции тут же приходят к заключению, что рутина также способствует осуществлению перемен, пусть и осознанно. Взаимодействия между установившейся рутиной и новыми ситуа­циями представляют собой важный источник обучения. Когда при столкновении с новыми ситуациями рутинные действия изменяются, одновременно происходят, как утверждает сам автор, обращаясь, то к «формальным моделям формулированния стра­ниц (предлагаемых прескриптивными школами), то к «политическим или властнобихевиористским подходам... Логический инкрементализм не подчиняется какой-то одной модели. (Quinn, 1980:58).

Развивающаяся стратегия

В ходе работы, которая проводилась на факультете менеджмента в Университете Макгилла, стратегия была определена как схема, или последовательность, действий, предначертанная, заранее планируемая стратегия противопоставлялась стратегии, развивающейся спонтанно (см. гл. 1).

Заранее начертанная стратегия фокусируется на контроле (что позволяет быть уверенным в том, что замыслы менеджеров реализуются на практике), в то время как спонтанно возникшая делает упор на обучении (здесь понимание того, какие замыслы должны стоять на первом месте, приходит в процессе деятельности). Пре-скриптивные школы стратегического менеджмента признают только преднамерен­ные, взвешенные стратегии, в них, как уже отмечалось, придается особое значение контролю и почти исключается обучение, а коллективное внимание направляется на реализацию четко выраженных намерений («осуществление»), что отнюдь не предполагает адаптации намерений к новому пониманию. Меж тем концепция возникающей спонтанно, развивающейся стратегии открывает дорогу к стратегическому обучению, поскольку она признает право и спо­собность организации на эксперимент. Можно взять одно простое действие, наладить обратную связь, и процесс будет продолжаться до тех пор, пока организация не остановится на модели, которая станет ее стратегией. Другими словами, используя метафору Ч. Линдблома, организация не нуждается в том, чтобы закиды­вать удочку наобум. Каждая попытка влияет на следующую, что приводит к опре­деленному набору рецептов, — и в итоге все заканчивается одним грандиозным банкетом!

Конечно же, Дж. Куинн нрав, предполагая, что развивающаяся стратегия — это результат усилий отдельного руководителя или небольшой команды лидеров, но зачастую она выходит за принятые рамки. В табл. 7.1 приводится список возмож­ных форм, которые может принять стратегия—начиная от продуманной заранее до Последней детали и заканчивая возникающей совершенно неожиданно. Возможны и Другие варианты — например, главным действующим лицом может быть тайный игрок, который замышляет стратегический план, а затем передает его шефу, чтобы все подумали, будто бы его инициатором является начальник; или еще вариант: кто-то просто навязывает свой план ничего не подозревающей организации. В этом случае для первой организации стратегия будет заранее продуманной, для второй — развивающейся. В качестве же «стратега» может выступать не только один человек, но и целый коллектив, когда во взаимодействии индивидов разрабатываются (в том числе и непреднамеренно) определенные схемы, образцы действий, которые становятся стратегией.

Таблица 7.1. О стратегиях предначертанных и развивающихся

Источник: MintzbergandWateis, 1985:270.

Коллективный процесс, в результате которого неожиданно возникает некая стратегия, может быть достаточно простым. Например, торговые агенты компании отдают предпочтение покупателям определенного типа (просто потому, что им про­ще осуществлять продажи). Как следствие, внимание сотрудников организации переключается на определенный рынок без каких-либо заранее разработанных ме­неджментом планов. Но коллективный процесс может носить и более сложный ха­рактер. Рассмотрим только что описанный нами процесс предпринимательства, ког­да ининпиаторамн перемен выступают сотрудники, находящиеся на «линии огня», их стимулирующими данный процесс защитниками — менеджеры среднего звена, а контекст процесса пытаются создать старшие менеджеры. Затем наложим на него понятие конвергенции, предполагая, что последствия этих инициатив ведут к неко­ему подобию интеграции, или схемы. Все это может происходить совершенно различными путями: люди взаимодействуют, конфликтуют и приспосабливают­ся друг к другу, они учатся друг у друга и в итоге приходят к согласию. Во фрагменте «Стратегии обучения в профессиональной организации» описываются различные варианты возникновения стратегий в университетах, больницах, консалтинговых фирмах. Обратите внимание, что все то, что мы якобы знаем о стратегии, что так нежно холим и лелеем, ставится с ног на голову.

В рамках школы обучения появляется разновидность «полевой» модели разработки стратегии (Minrzbergund Mcllugh, I985, на основе исследования Националь­ного союза кинематографистов Канады): первоначально стратегии растут, как сорняки в огороде, пуская корни там, где только возможно, иногда в совсем уж немыслимых местах. Некоторые из них «разрастаются» чрезвычайно быстро, получая широкое распространение даже без официального их признания стратегиями, не говоря уж о каких-то сознательных управляющих воздействиях на них. Ниже мы приводим описание такой «полевой» модели, в полном, так сказать, ее расцвете (см. «Полевая модель формирования стратегии»). А затем вы можете познакомитьс пропагандируемой школами дизайна, планирования ппозиционирования альтернативной «парниковой» моделью. Но «полевая» и «парниковая»- модели — две крайности, а реальное стратегическое поведение располагается где-то посередине. Осо­бенно мы хотели бы подчеркнуть, что научная литература завышает значение и той и другой (с учетом более широкого распространения «парниковой» модели). Только противопоставление их друг другу позволяет доказать, что реальное стратегическое поведениe должно сочетать взвешенный контроль и развивающееся обучение.

Мы ассоциируем спонтанную стратегию с обучением. Но это не совсем правиль­но. Если развивающаяся стратегия означает непредначертапный порядок, то не ис­ключен вариант, что шаблонные схемы действий формируются не столько подсоз­нательными мыслями участников, сколько внешними силами или внутренними потребностями. Подлинное обучение имеет место на стыке мышления и действий, когда его субъекты анализируют свои поступки. Другими словами, стратегическое обучение должно сочетать размышления о будущем с анализом результатов про­шлого. Соответственно мы, обратившись к идеям Карла Венка, добавляем к нашей модели еще один элемент.