Путь империи

Первоначальное торжественное отождествление царской власти со священным началом, человеческими жертвоприношениями и военной организацией, я полагаю, составляло ядро всего развития «цивилизации», происходившего между 4000 и 600 гг. до н.э. Скрывшись под новыми личинами, оно неистребимо и в наши дни. Сегодняшнее «суверенное государство» — это лишь увеличенный отвлеченный аналог боготворимого царя; а такие установления, как человеческое жертвоприношение и рабство, по-прежнему живы, равно укрупнившись в масштабе и став более властными в своих требованиях. Всеобщая воинская повинность (набор людской силы по фараоновой модели) значительно умножила число священных жертв, тогда как конституционное правительство с помощью «консенсуса» лишь сделало власть правителя более абсолютной, поскольку несогласие и критика просто не «признаются».

Со временем магические побуждения, толкавшие людей к войнам, приняли более достоверное обличье утилитарной выгоды. Погоню за жертвенными пленниками можно было превратить в еще более массовое и жуткое убиение захваченных женщин и детей, но те же жертвы, если их пощадить, можно было обращать в рабство, тем самым умножая рабочую силу и экономическое преуспеяние народа-завоевателя. Так побочные результаты военных усилий — рабы, добыча, земля, дань, налоги, — вытеснили и коварно скрыли первоначальные, некогда ничем не прикрытые, иррациональные мотивы. Поскольку общее расширение экономической производительности и культурного богатства сопровождало существование царской власти и даже оттеняло ее разрушительную деятельность, люди вынужденно принимали зло как единственный способ достичь добра; притом, если мегамашина исправно работала, у них просто не было альтернативы.

Постоянная гибель цивилизаций от внутреннего распада и внешних нападений, обильно документированная Арнольдом Тойнби подчеркивает тот факт, что злые элементы в этом сплаве чаще всего одерживали верх над добрыми и благотворными.Одним из непреходящих достижений мегамашины стал миф самой машины — представление о том, что машина по самой своей природе совершенно непреодолима — и в то же время, если ей не сопротивляться, в конце концов полезна. Эти магические чары по сей день завораживают и тех, кто распоряжается мегамашиной сегодня, и ее массовых жертв.

Совершенно очевидно, что хроническое состояние войны слишком тяжкая цена за хваленые блага «цивилизации». Стойкого улучшения можно было добиться, лишь искоренив миф о божественной царской власти, разобрав непомерно могучую мегамашину и положив конец ее беспощадной эксплуатации людской силы.

У психически здоровых людей нет потребности предаваться фантазиям об абсолютной власти; не приходит им в голову и добровольно становиться калеками или преждевременно заигрывать со смертью. Но роковая слабость любой чрезмерно регламентированной институциональной структуры (а «цивилизация» почти по определению чрезмерно регламентирована с самого времени своего возникновения) заключается в том, что, как правило, она не порождает психически здоровых людей. Жесткое разделение труда и обособление каст ведут к неуравновешенности характеров, а механическая рутина возводит в норму — и поощряет — такие привычные к принуждению личности, которым страшно сталкиваться с приводящей в замешательство пестротой жизненных проявлений.

Иными словами, упорное пренебрежение естественными пределами человеческих возможностей вредило тому действительно ценному вкладу и в устройство людских дел, и в понимание места человека в космосе, который привнесли в мышление новые религии, обращенные к божественным небесам. Динамизм и тяга к экспансии цивилизованной техники могли бы оказаться жизненно важным противовесом застойному и обособленному характеру деревенской культуры, если бы ее собственная природа не была еще более враждебна вольнолюбивой жизни.

В целом, любая система, основанная на вере в абсолютную власть, чрезвычайно уязвима. Сказка Ганса Христиана Андерсена об императоре, который отправился на воздушном корабле покорять землю и потерпел поражение из-за крошечной мошки, забравшейся к нему в ухо и мучавшей его, прекрасно обобщает множество прочих подобных промахов. Сильнейший из городов можно победить хитростью или предательством, как нас учат примеры Вавилона и Трои; а одна лишь легенда о возвращении Кецалькоатля привела к тому, что Монтесума не стал принимать никаких мер, чтобы напасть на малочисленный отряд Кортеса. И даже суровейшие царские наказы могут оставить без внимания люди, еще умеющие прислушиваться к собственным чувствам и доверять собственным суждениям, — как поступил сердобольный пастух, тайно ослушавшийся своего царя и спасший жизнь младенцу Эдипу.

После второго тысячелетия до н.э. в использовании колоссальной рабочей машины обнаружились перебои: она никогда уже вполне не достигала той небывалой вершины производительности, о которой свидетельствует немая громада великих пирамид. Частная собственность и частный найм понемногу вытеснили многие функции, некогда являвшиеся общественными, поскольку ожидание выгоды оказалось более действенным стимулом, чем страх наказания. С другой стороны, военная машина — хотя она весьма рано достигла вершины упорядоченности в шумерской фаланге, — способствовала многим техническим усовершенствованиям и в других областях. Едва ли будет преувеличением сказать, что механические изобретения вплоть до XIII века н.э. обязаны гораздо больше военному делу, нежели мирным искусствам.

Такое положение сохранялось на протяжении значительных отрезков истории. Колесницы бронзового века появились раньше, чем вошли в общий обиход повозки для мирных нужд; кипящее масло сначала использовали для отпугивания врага, осаждающего город, и лишь много позже — чтобы приводить в действие машины и отапливать помещения; а ассирийские войска применяли особые надувные меха для переправы через реки за тысячи лет изобретения «спасательных кругов» для тех, кто учится или не умеет плавать. Металлургические успехи тоже проявлялись куда быстрее в военном, нежели в гражданских искусствах; косы для истребления людей стали прикреплять к боевым колесницам гораздо раньше, чем к сельскохозяйственным сенокосилкам; а знания Архимеда в области механики и оптики были применены для уничтожения римского флота, напавшего на Сиракузы, задолго до того, как их додумались использовать для более конструктивных промышленных целей. От греческого огня до атомных бомб, от баллист до ракет, военное дело оставалось главным источником тех механических изобретений, которые требовали металлургических или химических познаний.

И все же, даже признав и оценив должным образом эти изобретения, можно утверждать, что ни одно из них (да и все они, вместе взятые) не внесло столь же важного вклада в технические возможности и крупномасштабные коллективные действия, как сама мегамашина. Как в созидательной, так и в разрушительной роли, мегамашина учредила новый порядок работы и новый стандарт исполнения. Дисциплина и самопожертвование, присущих армии, оказались для любого общества тем необходимым элементом, что позволяет заглянуть за деревенский горизонт; а упорядоченная система счетных книг, которые впервые появились при храмах и дворцах, легла в основу экономических знаний, ценных для всякой крупной системы делового сотрудничества и торговли.

Наконец, отвлеченная модель мегамашины подразумевала существование самоуправляемой машины, не зависящей от ежеминутного человеческого надзора, если и не от всякого контроля вообще. То, что прежде неуклюже делали человеческие «винтики», причем непременно в большом количестве, исподволь подготовило механические операции, которые сегодня с легкостью выполняются почти без участия человека: так, автоматическая гидравлическая электростанция заменяет энергию ста тысяч лошадей. Ясно, что многие механические триумфы нашей эпохи уже таились в зачаточном виде в самых ранних мегамашинах, и, более того, воображение древних уже предвосхищало нынешние успехи. Но прежде чем попусту чваниться нашим собственным техническим прогрессом, давайте вспомним, Что одно термоядерное оружие способно сегодня уничтожить десять миллионов человек и что люди, которые занимаются сейчас разработкой этого оружия, уже доказали: они так же не застрахованы от практических просчетов, ошибочных суждений, порочных фантазий и психических срывов, как и цари бронзового века.

Date: 2015-08-07; view: 298; Нарушение авторских прав