Спустя недели

Обвинения продолжались. Мой свекор не пускал нас к себе в дом три месяца, потому что я слишком часто вскакивала из-за стола во время семейных обедов к своему малышу. Он говорил, что мой сын не получает ни малейшего понятия об отсроченном поощрении, становится слишком зависимым от меня и видимо, вырастет «маменькиным сынком», вечно держащимся за мою юбку. Однако мои инстинкты подсказывали, что ему еще рано изучать отсроченное поощрение, и что если я сейчас буду удовлетворять его зависимость, потом его независимость сможет расцвести самостоятельно.

С облегчением узнав, что мнения специалистов совпадают с моими инстинктами (15), я пришла к заключению, что мой сын зависим от меня, потому что так и должно быть. Только заботливое, предсказуемое окружение может помочь ему воспринять этот мир полным тепла и любви. Я обнаружила, что идея подталкивания детей к независимости происходит из древнего поверья, что дети рождаются злыми, и задача родителей – сломить их волю и заставить вести себя прилично. А я, напротив, считаю, что дети рождаются замечательными, а ведут себя впоследствии сообразно тому, как с ними обращались.

Кое-кто из критиков подвергал сомнению мое здоровье. Некоторые утверждали, что наши постоянные кормежки сделают меня нервной и беспокойной, и это скажется на приливах молока. Другие полагали, что если я не буду время от времени сдавать ребенка кому-то другому, у меня начнутся стрессы и депрессии, от которых разбушуются гормоны. Однако, меня в депрессию вгоняло только неповиновение моим «гормонам»; казалось, сама природа криком понуждала меня слушать своего ребенка. Стресс сильно поубавился, как только я поняла, что для него нуждаться во мне, а для меня – откликаться на его нужды – нормально. Если что-то и нервировало и беспокоило меня, так это их комментарии. Отзываться на нужды ребенка казалось мне совершенно правильным – правильнее всего, что я когда-либо в жизни предпринимала.

И конечно, меня обвиняли в мученичестве, в том, что я страдаю ради ребенка. Это меня даже позабавило, глядя на некормящих подруг, стерилизующих бутылки, готовящих смесь, возящих мини-походную кухню в детских сумках, лечащих поносы, запоры и прочие побочные эффекты искусственного кормления. С другой стороны, меня обвиняли в поиске легких путей, поскольку то, что настолько легко для матери, просто не может быть полезным для ребенка! Покольку сын засыпал у груди за 30 секунд, был сделан вывод, что я кормлю от лени.

Многие предполагали, что я лишала мужа активной роли в воспитании и уходе за ребенком. Надо признать, я действительно была незаменима для сына, и когда он был голоден или расстроен, бывало, даже в туалет отбежать не могла. Однако, когда все было в порядке, он очень любил общество папы. С удовольствием лежал на папиной груди, лазал по шкафам, сидя у него на руках, предпринимал прогулки в рюкзаке и в машине мимо опор линий передач, при этом уверенный, что как только понадоблюсь я, папа вмиг доставит его домой. С возрастом их отношения развивались. Вспышки восторга от его прихода с работы переходили в разнообразные требования, включая его присутствие при укладывании спать. (Папа рассказывал космические истории лучше, чем мама!) Естественно, одна из причин их близости заключалась в том, что эти отношения строились на основе надежной связи ребенка с матерью.

Конечно, тогда я всего этого не знала. Кормления каждые 45 минут оставляют маме мало возможностей для анализа своих методов, и тем более для защиты от критики. Это пришло позже.

Date: 2015-08-07; view: 319; Нарушение авторских прав