Открытия

К счастью для моего сына, я доверилась тем самым инстинктам, которых, как мне казалось, у меня не было, и кормила его днем, позволяя спать на руках, и кормила ночью, когда захочет, укладывая спать рядом с собой. Инстинкты, однако, было не так-то просто отличить от убеждений, хранившихся в памяти с детства. Эти убеждения были впаяны в сознание так глубоко, что казалось, что это инстинкты, но на самом деле они больше напоминали старые заезженные пластинки, звучащие снова и снова, критикуя, судя, обвиняя при каждой возможности. Инстинкты подсказывали мне держать эти мысли при себе. И я научилась не прислушиваться к ним, а руководствоваться именно инстинктами.

Инстинкты подсказывали мне, что мой драгоценный малыш нуждается в кормлениях тогда, когда захочет. В конце концов, он девять месяцев провел внутри меня и ничего кроме меня не знает. Когда я видела его умиротворенное счастливое сосущее личико, я понимала, что в этот момент он чувствует то же, что и раньше в утробе – стук моего сердца, урчание желудка, звук дыхания, мы были снова одним целым! Да, инстинкты говорили мне, что если ребенку хорошо у меня на руках, то там ему самое место.

Когда я разобралась с инстинктами, мне предстояла еще более трудная задача: научиться им доверять. Как же это было трудно посреди всех советов, доносившихся от друзей, родственников, даже врачей и персонала больницы. "Не может быть, чтобы он опять был голодный—у тебя наверно молока не хватает!" – говорили мне. «Может быть он бы не успевал так быстро проголодаться, если бы ты увеличила интервал между кормлениями». Почти все их увещевания шли вразрез с моими инстинктами и намекали на то, что я что-то не так делаю.

Интересно, почему общество отталкивает мать от доверия своим инстинктам?(1) Почему, несмотря на то, что специалисты по развитию подчеркивают, как важно своевременно отзываться на нужды младенцев(2), матерей по-прежнему побуждают игнорировать те самые инстинкты, которые помогают отзываться? Не потому ли, что человеческие существа запрограммированы повторять со своими детьми то же, что делали с ними?(3) Не были ли «аргументы», приводимые мне друзьями, родственниками и специалистами, всего лишь оправданием недополученного ими тепла и отзывчивости?

Руководствуясь наилучшими побуждениями, люди объясняли мне, что я наношу вред ребенку, кормя его когда он пожелает, особенно так часто. Собственно, наш врач заявил, что частые кормления вызывают у ребенка колики, а если бы я выдерживала перерывы по три-четыре часа, а между кормлениями давала воду, он бы успокоился и был вполне доволен.

А я тем временем совершала свои открытия. Я узнала, что грудное молоко переваривается за два часа, а не за три или четыре, как смесь.(4) Я узнала, что многие дети требуют грудь чаще чем каждые два часа,(5) а также, что часто кормящиеся дети получают много молока, поскольку частые кормления стимулируют большую его выработку.(6) Исследования показывают, что увеличение перерывов между кормлениями уменьшает не только количество молока у матери, но и его жирность (7)—в результате ребенок недоедает и много плачет.(8)

Еще я узнала, что, к сожалению, дети, кормящиеся через четыре часа, могут недополучать необходимого. Одна девочка, которую кормили по 15 минут из каждой груди шесть или семь раз в сутки, высасывала все меньше и меньше молока и через несколько дней умерла от истощения. Ее родителей обвинили в убийстве. К счастью, обвинение впоследствии сняли, поскольку родители понятия не имели, что делают что-то не так. (9) Они просто следовали советам общества, которое мало что знает о грудных младенцах.

Я решила, что мой ребенок сам знает, что ему нужно, когда и как. Любое авторитарное решение с моей стороны – даже по поводу смены груди – казалось, ничем хорошим не кончалось. Как я могла знать, что нужно его организму? Действительно, я позже узнала, что грудные дети сами во всем разбираются; они берут то, что нужно, не только при каждом кормлении, но и из каждой груди.(10) Более того, многие проблемы кормления – включая те, что бывают, когда «слишком много молока» или «не хватает молока» -- решаются более частыми прикладываниями.(11) Итак, я продолжала следовать подсказкам своего ребенка. И вскоре обнаружила, что его «колики» были напрямую связаны с моей скрытой пищевой аллергией и избыточным потреблением молочных продуктов.(12)

Доброжелательная подруга уверяла меня, что я лишаю своего ребенка качественного ночного сна и я "должна" научить его спать в одиночестве всю ночь. А по моим подсчетам, наш совместный сон лишал его сна куда меньше, чем если бы его бросили плакать, пока не поймет, что на его крики никто не отзовется. Я тогда еще не знала, что наш ночной распорядок снижал для него риск СВДС (Синдрома Внезапной Детской Смерти),(13) и это было именно то, что нужно его организму.(14) Я только знала, что матери спали со своими малышами от сотворения мира. Как может что-то настолько естественное для любой матери вредить ребенку?

Родственники утвеждали, что я учу ребенка плакать. «Если к ним кидаться на каждый крик,» - говорили мне, - «они сообразят, что это единственный способ обратить на себя внимание и сядут на шею.» В этом я не увидела смысла с самого начала. Я рассуждала так: если ребенок плачет, чтобы заставить меня подойти, значит именно это ему нужно? К тому же, мой сын уже понял, что, чтобы позвать маму, не обязательно плакать; ему было достаточно закряхтеть, и я уже была рядом или просыпалась. Я уже знала, что мой ребенок может общаться со мной своими знаками или плачем, когда расстроен, но я еще не знала, что позже он будет выражать свои просьбы словами, а не криком.

Date: 2015-08-07; view: 284; Нарушение авторских прав