Глава 6. Кто мешал развитию медицины

Небольшой рассказ о том, как строились отноше­ния между медициной и религией на протяжении по­следних пятисот лет.

Чтобы понять, насколько изменилась медицина хотя бы за последние пятьсот лет, мысленно представьте себе, что вы переместились в прошлое ровно на пять веков и оказались на приеме у самых лучших врачей той

эпохи.

У средневековых эскулапов еще нет ни рентгенов­ских аппаратов, ни УЗИ, ни компьютеров, ни даже стетоскопов. Знаменитая трубочка, которой врачи пользовались, чтобы лучше услышать работу сердца и посторонние звуки в грудине, будет изобретена только лет через двести.

Врачи XVI века еще понятия не имеют ни о микро­бах, ни о причинах возникновения подавляющего ко­личества болезней, ни о способах их лечения. Они даже не знают толком, как устроен скелет и внутренние органы человека, потому что Церковь запрещала проводить исследования в этой области.

Проще рассказать не о том, чего не было у врачей в те времена, а о том, что было.

У врачей была уверенность, что с помощью алхи­мии можно создать волшебное средство от всех болез­ней, называемое панацеей. А пока этого лекарства нет, целители обходились лишь одним средством — крово­пусканием.

Современные люди наверняка даже не знают, что это за операция. А в Средневековье эту варварскую процедуру применяли налево и направо. Больному человеку надрезали вену (шприцев тогда еще тоже не было) и спускали некоторое количество крови в тазик.

Сразу после этого больному на некоторое время ста­новилось лучше (но не всегда), а через какое-то время самочувствие резко ухудшалось. Других способов лече­ния просто не знали.

Наиболее просвещенные целители использовали лекарственные травы, стараясь сохранить рецепты мик­стур в полнейшей тайне, чтобы конкуренты не могли ими воспользоваться.

Наряду с травами в медицине активно применялись такие «магические» вещества, как сушеные летучие мыши, зубы крокодилов, заговоренные талисманы, камни, части тел экзотических животных.

Врачи старались держать в секрете рецепты своих лекарств и делились ими с коллегами лишь за большие деньги.

В большом почете у больных того времени были сложные лекарства, составленные из множества ком­понентов. Чем больше компонентов, тем чудодействен­нее выглядело лекарство в глазах невежественной пуб­лики.

Некоторые врачи в качестве лекарства использова­ли ядовитую ртуть — втирали ее в кожу и даже давали внутрь. Существовали лекарства из металла — сурьмы, свинца, золота, после которых больным становилось еще хуже.

Смертность среди населения даже самых крупных городов того времени была невероятно высокой. Люди умирали семьями, целыми городами от эпидемий, от плохого питания, от непонятных болезней, от антиса­нитарии.

Помои из окон домов выливали прямо на улицы в сточные канавы. Даже в столичных городах повсюду ца­рила непереносимая вонь. Помойки на площадях и ули­цах, отсутствие канализации. Еще не изобретены уни­тазы, поэтому даже в королевских дворцах нет туале­тов, а придворные используют для своих нужд ночные вазы и ведра.

Французские короли (самые просвещенные мо­нархи того времени) имели несколько дворцов, пе­риодически переезжая из одного в другой. После отъезда короля пустой дворец представлял собой жал­кое зрелище — запах мочи и помоев пронизывал все здание. Многие знатные вельможи облегчались пря­мо на золоченые занавеси. Это не считалось чем-то особенно постыдным.

Монархи, например, спокойно принимали мини­стров и гостей, лежа в ванне или сидя на ночном горш­ке. Это даже считалось особой привилегией — присут­ствовать при туалете царственной особы.

О том, что творилось в домах простых горожан, можно только догадываться.

Никто не чистил зубы, мылись изредка. Даже самые знаменитые красотки XVI века вместо полноценного омовения лишь протирали мокрой салфеткой лицо. По­этому, кстати, и были изобретены духи, чтобы хоть как-то уменьшить всеобщую вонь.

Королей лечили так же, как и простолюдинов, — кровопусканием. Да что там говорить — даже грудных младенцев лечили подобным способом.

Кстати, процедура кровопускания считалась ши­карным зрелищем, чем-то вроде жонглирования и па­ясничанья клоунов. Простых людей оперировали пря­мо на городских площадях возле торговых рядов, среди выступающих фокусников, клоунов и жонглеров. Кровь спускали прямо на землю, а зеваки собирались вокруг и глазели на это. Специальным указом было запрещено на эти площади пускать свиней, чтобы они не пили человеческую кровь.

Еще одна любопытная деталь: кровопусканием за­нимались не врачи, а исключительно цирюльники (па­рикмахеры) и банщики!

Вы бы доверили парикмахеру делать вам хирурги­ческую операцию? А банщику?

А в те времена это было в порядке вещей.

Врачи считали ниже своего достоинства занимать­ся столь «грязной» работой — самому держать в руках скальпель. Хирургическая операция в XVI веке выгля­дела так — врач стоял у операционного стола и указы­вал своему помощнику, как именно тот должен опери­ровать больного, где разрезать кожу, какие органы уда­лять, какие мази применять. Помощники врачей часто не имели даже представления об анатомии человечес­кого тела. И врач должен был следить за «хирургом», чтобы тот по ошибке случайно не вырезал здоровый орган у пациента.

Чтобы представить себе дикость этой ситуации, во­образите, что вы сели в такси в многолюдном городе и обнаруживаете, что водитель сидит на переднем пасса­жирском кресле и управляет машиной через своего по­мощника, сидящего за рулем. Помощник не знает даже правил дорожного движения, и водитель, сидящий ря­дом, должен следить за тем, чтобы последний не путал в машине педали и рычаги.

Представьте себе такую поездочку!

Вернемся к кровопусканию. Еще несколько фактов: Людовик XIII, французский император, перенес такой курс лечения — в течение одного года он принял 215 рвотных лекарств, 212 клистиров (промываний) и 47 кровопусканий.

Это было сделано по рекомендациям лучших меди­ков XVII века. Так лечили всех. Людовик XIII, отличав­шийся богатырским здоровьем, при таком лечении смог дожить лишь до 42 лет.

Врачи перестали увлекаться кровопусканием лишь в 50-е годы XIX века — каких-то сто пятьдесят лет назад!

В те суровые времена еще не были придуманы бе­лые халаты для врачей, доктора еще не мыли рук перед операцией. Напротив, считалось, что если фартук вра­ча залит кровью и гноем, то это показатель высокого профессионализма.

Если после операции раны больного загнаивались (а при такой антисанитарии это происходило практи­чески всегда), то это считалось вполне нормальным явлением.

Церковь к тому же учила, что страдания нам посланы Богом. Свыше, удел человека — терпеливо их пере­носить.

Дикий пример: одна дама попросила врача, чтобы тот хоть как-то уменьшил боль при операции (естественно, ни о каком наркозе или другой анестезии в те времена даже речи идти не могло). Эту женщину инквизиторы сожгли на костре за то, что она пыталась обмануть Бога, стараясь избежать боли.

Огнестрельные раны (а вот порох, кстати, к XVI веку уже давно был изобретен) лечили изысканным душе­раздирающим способом: открытую рану заливали ки­пящим маслом или прижигали раскаленным железом. Можно только представить, что происходило с боль­ными после такой процедуры.

Считалось, что раскаленное масло уничтожает «ядо­витую» пороховую сажу, поэтому его старались влить в открытую рану как можно глубже.

В 1537 году у одного доктора — его имя Амбруаз Паре, он француз — во время лечения раненных в ходе одной битвы случайно закончилось раскаленное масло. И некоторым пациентам удалось избежать столь мучительной процедуры. Их раны были про­сто перевязаны.

И — о чудо! — вдруг выяснилось, что эти больные вопреки всем опасениям не только выжили, но и чув­ствовали себя гораздо лучше, их раны выглядели менее ужасно, чем у тех «счастливчиков», которым хватило раскаленного масла.

В 1545 году Паре впервые опубликовал свой способ лечения огнестрельных ран — не выжигать их каленым железом, а смазывать успокаивающим бальзамом из желтка, розового масла и скипидара.

А вот как останавливали кровотечение при ампута­ции конечности в XVI веке: обрубок руки или ноги за­совывали в кипящую смолу (!!!). Кровь сразу же останавливалась, но большинство пациентов тут же умира­ли от болевого шока.

Доктор Паре первым догадался заменить варвар­скую процедуру на цивилизованную — обнажал вены выше ампутированного места и перевязывал ниткой кровеносные сосуды. Этот способ применяется и в наши дни.

В XVI веке еще не были изобретены бинты и вата. Для перевязки использовали обрывки любых тканей, в том числе и грязных. Грязь была неотъемлемой частью повседневной жизни, на нее просто не обращали вни­мания.

Никто не имел ни малейшего понятия о микро­бах и способах распространения болезней. Бывало так, что врач вскрывал труп, а потом, не помыв рук, не сменив одежды, шел осматривать рожениц и при­нимать роды.

Смертность в больницах была необычайно высо­ка — до 60 процентов прооперированных вскоре уми­рали от послеоперационной горячки.

В больницах рядом с выздоравливающими людьми лежали умирающие, заразные, с открытыми ранами, с гноем.

Перед началом операции хирурги никогда не мыли рук, не надевали стерильных одежд.

Лишь в 1847 году венгерский доктор Земмельвейс первым догадался, что корень всех бедствий — в отсутствии стерильности. По указанию доктора в его кли­нике все медработники стали мыть руки раствором хлорки, и — о чудо! — смертность среди пациентов сразу снизилась в десятки раз.

После такого успеха доктора Земмельвейса начали травить коллеги. Его изгнали из стен родной Венской клиники. Многие ученые смеялись над его открытием, говорили, что нельзя перехитрить «больничную смерть» кусочком хлорной извести.

Затравленный доктор Земмельвейс, не выдержав на­смешек, заболел душевной болезнью и попал в дом для умалишенных.

Лишь в 1906 году на деньги, пожертвованные вра­чами всего мира, в Будапеште ему поставили памятник с надписью «Спаситель матерей».

Забавный факт. Лишь в конце XIX века профессор Бильрот впервые в России только после многочислен­ных жалоб и требований добился того, чтобы врачам выдали белые халаты! Дирекция больницы пошла на этот шаг с большим неудовольствием. Да и врачи сами не хотели надевать халаты, считая, что в них они становятся похожими на парикмахеров.

Хирурги XIX века операции проводили в обычньх костюмах, лишь закатывая рукава пиджаков. В одном и том же костюме могли оперировать нескольких больных подряд — и «гнойных», и «чистых».

* * *

Вернемся в век XVI.

Почему я для своего рассказа выбрал именно этот век? Потому что именно он является переломным в раз­витии человечества.

В 1517 году после выступления Мартина Лютера в Европе началась Реформация. Люди устали от дикта­туры католической Церкви, которая всеми силами пы­талась привить человеку чувство неполноценности и аб­солютного ничтожества. Человек с рождения, оказы­вается, был грешен и не способен спастись в одиночку без помощи Церкви.

Только после начала Реформации люди осмеле­ли и стали изучать окружающий мир. До XV века наука так и оставалась на том уровне, до которого ее подняли древнегреческие мыслители и философы. XIV век в этом отношении от I века мало чем отличался.

В XVI веке умные люди вызывали подозрение. Инквизиция свирепствовала. Женщин, умеющих заговаривать болячки, тут же объявляли ведьмами и сжигали на кострах. Оправдываться было бесполезно. Ведьм распознавали очень просто — бросали в воду. Если тонула — значит, честная душа, если оставалась жива, то соответственно это служило доказательством того, что перед судьями ведьма, которую необходимо сжечь.

За годы инквизиции были сожжены на кострах не просто миллионы женщин и мужчин, были уничтожены самые передовые люди эпохи, самые ценные и про­свещенные, цвет наций. Вспомните хотя бы Джордано Бруно.

Быть умным было опасно. Невежество было в по­чете.

Невежественными людьми было намного легче и проще управлять. Церковь хотела властвовать умами и душами всех верующих, для этого целенаправленно все­ми силами гасила прогресс человечества.

Вот несколько примеров.

Церковь запрещала вскрытие трупов с целью изуче­ния анатомии человека. Ведь в этом случае моментально бы вскрылись ошибки, допущенные в Библии — Священ­ном Писании.

Сейчас каждый нормальный человек понимает, что женщина не создавалась из ребра Адама, это сказ­ка, что на самом деле в мужском и женском скелетах количество ребер одинаково. А в Средние века за та­кое высказывание, подрывающее авторитет Священ­ного Писания, полагалась только одно наказание — костер.

Священники также утверждали, что в теле челове­ка есть некая таинственная «вечная» кость, которая ос­тается нетленной при любых обстоятельствах. И в день Страшного Суда именно из этой косточки произойдет воскрешение человека.

Многочисленные анатомы Средневековья, рискуя своими жизнями, тайно вскрывали трупы умерших людей, пытаясь обнаружить эту таинственную кость, но ничего, естественно, не находили. Вдобавок к этому они, сосчитав количество ребер у мужчин и женщин, начинали сомневаться, что в Библии абсолютно верно буквально каждое слово. Но результатами этих вскры­тий невозможно было ни с кем поделиться. Это было смертельно опасно.

Анатомию изучали исключительно по книгам древ­негреческих и римских врачевателей. Непререкаемым авторитетом в области анатомии был римский врач Гален, который (обратите особое внимание!) за всю свою жизнь лично не произвел ни одного вскрытия челове­ческого тела! Строение человеческого тела Гален опи­сывал предположительно, основываясь на результатах вскрытия тел обезьян и других животных. Считалось, что внутри человек похож на обезьян.

Книги Галена об анатомии в течение четырнадцати веков были непререкаемой догмой. Когда в 1543 году вышел научный труд Вазелия, в котором впервые (!) было дано правильное описание человеческого тела, то разразился настоящий скандал!

Автора книги объявили безумцем, инквизиция при­говорила Вазелия к сожжению на костре, только вме­шательство короля спасло гениального ученого от не­минуемой смерти. Вазелий — отец современной анатомии — вместо костра отправился в паломничество в Иерусалим, ко Гробу Господню. На обратном пути из Палестины корабль Вазелия потерпел крушение, ученый был выброшен на небольшой остров Заите, где тяжело заболел и умер.

Первое публичное вскрытие трупа человека было произведено лишь спустя почти восемьдесят лет после выхода трактата об анатомии. Профессора, совершив­шего столь смелый поступок, чеха Яна Йессения, каз­нили. В 1621 году ему отрубили голову на Староместской площади в Праге.

Вот так Церковь «боролась» за спасение душ веру­ющих.

В 1553 году испанец Мигель Сервет первым выска­зал идею о существовании малого круга кровообраще­ния. Инквизиция за такую ересь заживо сожгла его на костре в Женеве в том же году.

А вот как лечили от малярии еще в XVIII веке — больному мальчику предложили взять живого рака, отнести его к реке, бросить в воду вниз головой и, не оглядываясь, побежать домой.

Этот мальчик (будущий австрийский ученый Франк), вернувшись домой, сказал, что от такого «лечения» рак чуть не умер со смеху.

Женские болезни лечили следующим способом —1 больную за волосы волокли по земле. В зависимости от болезни тащили либо за волосы на голове, либо за волосы на лобке. Венерических больных всячески избивали и истя­зали за то, что они заболели позорной болезнью.

Душевнобольных никто не лечил. Их просто сажа­ли в камеры, приковывая цепями за руки и за ноги. Буй­ных беспощадно били.

Лишь в конце XVIII века благодаря французу Пинелю отношение к душевнобольным изменилось. Пинель первым приказал снять с несчастных кандалы и цепи, ввел в практику врачебные обходы и лечебные ус­покаивающие процедуры.

Смертность от оспы достигала 80 процентов. От этой болезни умирали даже короли. Людовик XV умер в 1774 году. Тело «Божьего помазанника» сгнило на­столько, что его, не бальзамируя, положили в свинцо­вый гроб, который поместили в двойной деревянный ящик и быстро закопали.

От оспы скончались члены австрийского и англий­ского императорских домов, русский император Петр II, коронованные особы немецких государств.

Даже в XVIII веке в Европе от оспы ежегодно уми­рало 400 000 человек. Каждый десятый житель конти­нента!

Лишь в 1776 году английский врач Дженнер изоб­рел вакцину против оспы. Маленькая доза коровьей оспы, привитая здоровому человеку, давала ему иммунитет против настоящей смертельной оспы. Это открытие спасло жизни миллионам людей. В наше время прививку против оспы делают абсолютно всем людям в детском возрасте.

Церковь, естественно, выступила против всеобщей вакцинации: «Это посягательство на промысел Божий. Если человек заболел оспой, то это значит — так ре-

шил Господь, и люди не вправе вмешиваться в Его дела».

Были выпущены листовки, на которых люди изображались с рогами и копытами.

Сама мысль о том, что человеку нужно делать прививку на основе материала,

полученного от больных коров, казалась кощунственной. Как это, человек — Божье создание — и какая-то корова!

Конец истерии положила первая же эпидемия чумы.

Те, кто ратовал за «Божий промысел», заболели и умерли. Те, кому сделали прививки, выжили.

В XVIII веке от малярии умирало по 3 миллиона человек ежегодно.

В XIX веке не знали, как предотвратить и вылечить заражение крови при огнестрельных ранениях. Единственный способ упредить гангрену — это ампутация раненых конечностей, которую следовало провести как можно быстрее. В 1812 году во время Бородинского сражения полководец русской армии Багратион получил ранение в бедро и скончался от гангрены. Сотни и тысячи солдат после сражений превращались в безруких и безногих калек.

* * *

«Боль — это Божье наказание» — так учила Церковь.

Еще в 1839 году знаменитый французский хирург Вельпо сказал: «Устранение боли при операциях — хи­мера, о которой непозволительно даже думать. Режу­щий инструмент и боль — два понятия, неотделимые друг от друга. Сделать операцию безболезненной — это мечта, которая никогда не осуществится».

Для того чтобы заглушить крики пациентов во вре­мя операций, в некоторых больницах звонили в коло­кола.

Иногда для того, чтобы больной потерял сознание перед операцией, его слегка придушивали. Способ, ко­нечно, малодейственный и весьма опасный.

Был еще один экстравагантный вариант «обезболи­вающего» средства — пациенту наносился сильный удар по голове, чтобы тот терял сознание. Были специалис­ты в этом деле, которые точно знали, в какое именно место на голове больного следует ударить, чтобы его от­ключить.

Самый простой способ наркоза — это алкоголь. Но тут, естественно, как всегда, в первых рядах противни­ков оказывалась Церковь. «Алкоголь — это безнрав­ственно, человек должен терпеть боль, так как это идет от Бога».

Еще один вид наркоза — это кровопускание. Фран­цузский хирург Вардроп заметил, что солдаты, потеряв­шие много крови во время боя, легче переносят болезненные операции. И Вардроп начал активно применять обильное кровопускание для своих пациентов — выка­чивал из них столько крови, что те погружались в об­морочное состояние.

Несмотря на все эти ухищрения, больные часто умирали прямо во время операции от болевого шока.

Лишь в 1800 году английский химик Хемфри Дэви объявил миру, что нашел идеальное обезболивающее средство — закись азота (веселящий газ). Человек, вдох­нувший этот газ, становился веселым и совершенно не чувствовал при этом боли.

Лишь спустя 44 года закись азота впервые приме­нили как наркоз при удалении зуба у больного. Нача­лась новая эра в стоматологии. И в хирургии. Позже были открыты другие анестезирующие средства — эфир и хлороформ.

Медицина перестала быть пыткой. Церковь вновь выступила против: человек должен страдать, и точка.

Церковь, надо сказать, за свою власть над умами лю­дей билась до последнего.

В 1866 году великий русский ученый Иван Сече­нов хотел опубликовать свой гениальный труд «Реф­лексы головного мозга» отдельной книгой. Впервые была высказана мысль, что мозг управляет рефлек­сами человека. (Древний грек Аристотель, к примеру, считал, что мозг служит лишь для охлаждения (!) крови в организме.)

Церковь, естественно, опять выступила против. Сочинение было объявлено «подрывающим религи­озные верования и нравственные и политические начала», ниспровергающим все моральные основы общества.

Книга вышла в 1866 году, но весь тираж издания был арестован. Позже запрет был снят, Сеченов избран чле­ном-корреспондентом Академии наук.

Если бросить взгляд в прошлое, то видна совершенно ясная картина — Церковь всеми силами препятствовала развитию науки, отстаивая свою власть над людьми. Толь­ко после того, как церковная власть была отделена от свет­ской в большинстве стран мира, прогресс человечества начал идти вперед семимильными шагами.

Если вы думаете, что Церковь согласна просто так расстаться с властью, то вы ошибаетесь. Даже в наше время Церковь борется против: клонирования; презервативов; народной медицины; ясновидящих; экстрасенсов.

Кроме того, Церковь запрещает: молиться в чужих храмах; кремирование; иное толкование Священного Писания.

До революции Церковь даже запрещала межрасо­вые браки.

Нужно просто помнить об этом.

Date: 2015-08-06; view: 383; Нарушение авторских прав