Глава 5. Что сейчас происходит в переправной

В августе 2005 года я в очередной раз приехал к Любаше в станицу Переправная.

В усадьбе у Любы можно было заметить множество новых сооружений, строительство шло полным ходом.

Сама хозяйка поместья выглядела усталой. Разго­ворились — Люба посетовала:

— Вымоталась я, дети много сил отнимают.

На сегодняшний день у Любы были один родной сын, две приемные дочери и пятнадцать детей, взятых под опеку. Старший сын уже взрослый, живет отдель­но, у него своя семья, двое детей. В доме с Любой постоянно проживают восемнад­цать ребятишек. Раньше дети жили отдельно — в доме под горой вместе с няньками, Люба проведывала их несколько раз в день.

Детвора такому распорядку дня была весьма рада — на территории участка стоял нескончаемый гвалт, все ходили на головах, но эта вакханалия моментально пре­вращалась после крика самого зоркого из детей:

— Мама приехала!

В одно мгновение банда неуправляемых чертей пре­вращалась в благопристойное общество ангелочков.

После отъезда Любы соответственно происходило обратное превращение.

Став свидетелем нескольких таких спектаклей, я рассказал об этом Любаше. Она заметно расстроилась.

— Дети очень трудные. Хитрые, изворотливые. У многих психика настолько поломана, что даже труд­но себе представить. Они все до одного из трудных семей. Одних еще можно спасти, других уже, боюсь, нет. Самое главное, чтобы те, которые сбились с ис­тинной дороги, не потянули за собой тех, кого мож­но выправить.

Вскоре Любаша перевезла всех детей в свой верх­ний дом. Теперь детвора была под круглосуточным на­блюдением.

Результат налицо. В этот приезд я заметил, что в це­лом поведение детей существенно изменилось — они стали намного спокойнее и уравновешеннее.

Люба:

— Все-таки никакая нянька не сможет заменить ре­бенку настоящую мать. Дети в нижнем доме жили прак­тически как в детском доме — что там няньки и воспи­татели, что тут. Теперь я сама за всем смотрю, сама их всему учу.

Я ответил:

— Безбашенность из них исчезла, слава Богу. Рань­ше я им игрушки привозил, им хватало на пять минут, ломали чуть ли не у меня на глазах. Теперь все иначе стало.

Любаша:

— Но не до конца еще. Четверых детей я отдала об­ратно.

— Почему?

— Слишком взрослые, неуправляемые. Четырех маль­чиков вернула туда, откуда брала. Все-таки ребенка мож­но воспитывать до определенного возраста, потом уже бесполезно. Лучше всего брать на воспитание грудных — тогда есть шанс успеть заложить в малыша правильную программу. Первые семь лет жизни — решающие.

— Строить новое легче, чем переделывать старое.

— Конечно. Мало того, старшие дети своим поведением негативно влияют на малышей.

— Что тебе говорят Ангелы?

— Они говорят: ты же сама всего этого хотела, это же была твоя мечта.

Я вспомнил наш разговор летом 1998 года. Я, узнав свое будущее, спросил тогда у Любаши: «А ты сама о чем мечтаешь?»

Люба ответила: «Хочу дом построить в том месте, где я родилась. И детей, наверное, заведу целую ораву, много-много».

Так что это действительно была ее мечта. Для интересующихся могу сказать: Любаша по го­роскопу Стрелец — для нее жизнь среди большой тол­пы является просто необходимостью.

В ее гороскопе так и написано: «Если Стрелец захо­чет поменять лампочку в люстре, то ему понадобится для этого десять зрителей, которые будут стоять вокруг и смотреть на его работу, громко высказывая свое вос­хищение».

Согласно гороскопу характер у Стрельцов взрыв­ной, крайне эмоциональный.

В жизни это проявляется так — когда у Любаши хо­рошее настроение, то она может сказать: «Боже, как я люблю детей! Я взяла эту малютку на руки и тут же по­няла, что назад я ее больше не отдам — все, это моя род­ная дочь навеки! Я думала ровно пять минут! Я за нее теперь горы сверну!»

Но когда у Любы плохое настроение, то в ее голосе сквозит вселенская тоска: «Бьюсь, бьюсь с этими деть­ми—и все без толку. Если меняются, то еле-еле — и то один-двое из всей толпы. Зачем мне это надо? Еще и любопытные со всех сторон нос суют: зачем, дескать, я их взяла? Возьму и отдам всех детей обратно! А сама уеду в Индию на два года! Надоело все!»

У меня есть другие знакомые Стрельцы — у них такие же частые перепады в настроении, поэтому я воспринимаю Любашу такой, какая она есть. Самое главное — что в глубине души она всегда остается очень доброй.

Наорет на детей, накричит — потом сама же пере­живает. Но свою мечту в жизнь все-таки неуклонно претворяет — занимается с этими детьми, которые, кро­ме нее, никому больше, в сущности, не нужны.

Она не расчетливый человек. Характер не тот. Для этого она чересчур открыта, наивна — в хорошем смыс­ле этого слова.

Ее наивность проявляется в том, что она по-прежне­му хочет верить в добрых и открытых людей. Каждый раз, познакомившись с каким-нибудь человеком, она говорит мне: «Ренат, это что-то особенное, это Божий посланник, я таких людей никогда еще не встречала!»

Я смотрю на этого человека и вижу по его хитрым глазам, что да — этого посланника надо послать куда подальше. И немедленно. Я обычно не вмешиваюсь, рассуждая, что Ангелы сами скажут Любаше все, что надо, в нужный момент.

Через некоторое время Люба говорит мне: «Пред­ставляешь, какие бывают хитрые люди. Этот человек открыл свое истинное лицо, и я в шоке. Неужели люди могут быть такими?»

Скоро Любаше исполнится 50 лет, но она по-преж­нему любит детские сказки и индийские фильмы — по двадцатому разу пересматривает «Морозко» и «Зиту и Гиту». Она сумела сохранить в себе душу ребенка. Ког­да ей хорошо, она поет песни, когда ей плохо — готова бросить все и уехать на край света.

Вот поэтому Ангелы для общения с миром людей выбрали именно ее. Душа чистая, открытая и бесхит­ростная.

Загляните в прошлое — всегда Высшие силы для по­средничества выбирали таких людей, которых мы, об­щество, считаем не от мира сего.

В принципе это правда. Они живут в своем мире. Когда Любаше становится совсем плохо, она уезжает куда-нибудь на гору, достает свое зеркальце и начина­ет жаловаться Ангелам. Они ее успокаивают — не пе­реживай, все будет хорошо, придет такое время, и люди, наконец, поймут, кто ты такая и для чего пришла в этот мир. И будут еще вокруг тебя люди — понимающие и любящие тебя по-настоящему.

Как это выглядит со стороны глазами обычного обывателя? Сидит женщина и три часа напролет разго­варивает с зеркалом — то улыбается, то плачет. Есте­ственно, не от мира сего.

Вернемся в прошлое.

Когда я в очередной раз приехал в станицу в сен­тябре 2003 года, то Любаша огорошила меня неприят­ной новостью:

— Представляешь, меня краснодарские священни­ки от церкви отлучили, анафеме предали, записали в сектантки!

Первое, что пришло мне в голову:

— Давай у Ангелов спросим, что дальше будет. Любаша достала зеркальце, покрутила монеткой.

— Серафим Садовский вышел. Говорит, ничего не будет. Ну, отлучили и отлучили, ничего страшного. Как книги выходили, так и будут выходить, забудьте и не переживайте.

С того дня прошло уже два года. Все получилось именно так, как сказал Серафим Саровский. Право­славная церковь живет своей жизнью, мы — своей.

Я, успокаивая Любашу, сказал ей:

— Ну, если по-честному, что в нас есть православно­го? Мы верим в то, что Иисус — человек, мы верим в еди­ного Бога, мы верим в переселение душ, мы верим в кон­такты с загробным миром. Тут никаким православием даже близко не пахнет. У нас с тобой своя собственная вера в Ангелов-Хранителей, своя религия. Хорошая ре­лигия, добрая. Зачем тебе это православие?

— У меня даже были мысли покаяться.- Я удивился:

— А в чем ты будешь каяться, зачем?

— Священникам эти книги все покоя не дают.

— По всем вопросам, связанным с книгами, пусть обращаются ко мне как к автору. Я это все написал, я за все и отвечу. А ты героиня моих книг, какие могут быть к тебе претензии?

Тут во двор вбежала огромная ватага детишек, они облепили Любашу со всех сторон: — Мамочка, мамочка, мы тебя любим! Потом, когда мы отошли в сторону, я спросил у Любаши о будущем ее детей: «Кто кем из них станет?»

Она ответила: «Каждый пойдет по своей дороге. Моя задача — помочь им в этом, не навязывая свою точку зрения. Каждый из них будет жить там, где ему подска­жет сердце, и работать тем, кем ему хочется».

После этих слов я вспомнил одну из приехавших на при­ем к Любе женщин. Та интересовалась будущим своего лю­бимого сына. Ангелы дали четкий исчерпывающий ответ:

— Он скоро уедет из деревни в город, там встретит девушку своей мечты, найдет работу, которая ему по душе, и будет жить счастливо.

Женщина, услышав этот ответ, воскликнула:

— Ничего себе! Я ему этого говорить не буду. Если он это узнает, то тут же уедет из деревни, а я что, одна останусь? Зачем же я тогда его растила?

Мы с Любой переглянулись — вот она, типичная ре­акция собственника. К счастью, сын этой женщины тоже приехал в станицу Переправная, поэтому Люба чуть позже сообщила эту информацию от Ангелов не­посредственно парню.

Юноша был весьма благодарен, он был полностью согласен с Ангелами.

— Да, я почему-то чувствую, что в городе меня ждет моя судьба. Я уже давно хочу уехать из деревни, но мать категорически против.

Люба еще раз покрутила монеткой по зеркальцу.

— Ангелы тебе говорят, что у каждого своя судьба. У твоей матери одна судьба, а у тебя другая. Ее счастье в деревне, а твое — в городе.

Теперь я, разговаривая с Любой, вспомнил этот слу­чай. Она сказала:

— Нет, я ни в коем случае не буду такой, как эта жен­щина. Я никогда не буду насильно держать возле себя своих детей. Я хочу, чтобы каждый из них пошел своей дорогой и нашел свое счастье. Я буду в первую очередь думать о детях, а не о себе.

И судьба недавно предоставила Любе возможность подкрепить свои слова действием. Восьмилетняя внуч­ка Вероника получила приглашение заниматься в дет­ском казачьем хоре в городе Краснодаре.

Вначале Любаша, конечно, была в сильном шоке. Отпустить единственную любимую внучку из деревни за триста километров в большой город одну, пусть даже в Престижный интернат-школу?

Конечно, судьбу Вероники в первую очередь дол­жен был решать ее отец — Вячеслав. Но естественно, что голос бабушки Любы имел весомое значение.

По совету Ангелов было сделано следующее — Люба и Вячеслав напрямую спросили Вероничку: хочет ли она сама уехать в Краснодар и заниматься там пением, или она все-таки хочет остаться в деревне вместе с ос­тальными детьми?

Вероничка подумала, подумала (ребенок она не по годам взрослый) и решительно сказала: «Хочу петь».

После этих слов девочку отправили в Краснодар.

Несколько дней после этого Люба ходила сама не своя. Она очень любила Вероничку и тяжело пережила ее отъезд.

— Понимаешь, Ренат, конечно можно было бы нада­вить на восьмилетнего ребенка, навязать ему свою точку зрения, куда бы она делась, осталась бы в деревне. Мне лично это было бы хорошо, внучка рядом, под присмот­ром. Но ведь так мы ей судьбу сломаем. Это только счита­ется так, что восьмилетний ребенок ничего не сообража­ет. Наоборот, именно сейчас они хорошо помнят свое призвание. Вырастут — могут забыть. В этой ситуации я поступила как настоящая бабушка, а мой сын как насто­ящий отец. Будущее ребенка превыше всего.

Сейчас у Любы в доме живет восемнадцать детей. Об их будущем она говорит следующее:

— Конечно, для меня было бы лучше и спокойнее, если бы все эти дети остались жить в деревне, обзаве­лись бы семьями, поселились в соседних домах. Но это лишь мое желание. У каждого ребенка своя судьба. Кто-то останется в деревне, кто-то уедет туда, куда ему под­скажет сердце. Самое главное — чтобы все они были счастливы, чтобы каждый из них нашел свою дорогу. Если они не смогут найти свое счастье, то это будет моя вина. Значит, я, как мать, не сумела научить их пра­вильно жить.

Я поддержал Любу:

— Ты хорошая мать. Ты детей возле себя не дер­жишь. У тебя старший сын живет там, где он хочет, с тем, с кем он хочет, занимается тем, чем он хочет, и он счастлив. Таким сыном можно гордиться.

Другие матери к своим детям относятся как к своей собственности. У меня много знакомых парней, кото­рые и в 25 лет, и в 30 находятся под полным материн­ским контролем. Не могут самостоятельно заработать себе на жизнь, не могут жить с той девушкой, которая им нравится, потому что боятся пойти наперекор ма­тери, не могут уехать далеко от своих родителей.

Властная мать очень легко может поломать судьбу детям своей неуемной всепоглощающей любовью. Твое призвание — помогать людям находить свое предначер­тание не только словами, но и делами. Нет ничего луч­ше живого примера.

Любаша заулыбалась. Ей всегда нравится, когда люди видят в ее жизни главное — то, что она, выпол­няя свое призвание, забывает про свое «я», помогает людям обрести счастье.

Нижний дом сейчас выглядит пустынным и забро­шенным.

— Что здесь будет? — спросил я у Любы.

— Хочу центр медицинский построить. Это моя дав­няя мечта. Кстати, напиши в книге, что я благодарна всем тем людям, которые, услышав о строящемся цен­тре, присылают мне деньги.

— А куда они их присылают?

— На мой домашний адрес, многие пишут просто: «Станица Переправная, Асеевой Любови Ивановне».

— Как на «деревню дедушке».

— Да. Даже по такому адресу я деньги получаю. На­пиши об этом, чтобы люди не беспокоились, а то ведь они не знают, дошли ли деньги по адресу или нет. И напиши людям, чтобы никому не верили: я ни у кого денег не просила, писем не писала с просьбами посы­лать денег, и никаких посредников у меня нет, пусть никому не верят. Если все пойдет по плану, то, думаю, примерно в 2007 году медицинский центр откроет свои двери.

Был такой случай — приехала женщина из Нью-Йорка, рассказала, что она послала деньги на имя ад­министратора Любови Асеевой — 2000 долларов. По­чтовым переводом. «Никакие администраторы от мо­его имени никому ничего не посылали, я получала только те деньги, которые отправлены почтовыми пе­реводами на мое имя — Асеева Любовь Ивановна».

— Да, и еще... я поступила в Армавирский государ­ственный социальный университет, буду учиться на психолога с правом преподавания.

— А это тебе зачем? — не понял я. — С таким даром, как у тебя, даже доктор Фрейд сравниться не сможет. Зачем тебе какие-то дипломы?

— Понимаешь, Ренат, я хочу спокойно работать, принимать людей, и чтобы никто мне не мешал. Я за­регистрировалась как частный предприниматель, ис­правно плачу все налоги. Если вдруг кто-нибудь нач­нет донимать меня проверками, то я покажу диплом и скажу — я помогаю людям обрести счастье, оставьте меня в покое.

— А, ну тогда понятно, — согласился я, — хотя могу тебе сказать — ни один психолог в мире не сможет, гля­дя в зеркало, предсказать человеку его будущее.

Любаша опять улыбнулась:

— Люди не дураки, они скоро все поймут. Знаешь, что мне Ангелы говорят о моем будущем? Наступит та­кое время, что очередь из приехавших машин будет тя­нуться до соседнего села. Со всего мира будут ехать люди.

— Я в это верю. Я в это еще семь лет назад поверил.

Date: 2015-08-06; view: 347; Нарушение авторских прав