Непокорный

– Ты противишься моей воле? – прогрохотал Вельзевул. Кончик его кинжала чуть заметно опустился. – Какая прелесть. А мы полагали, что воин – твоя сестра.

– Так и есть. Но я тоже.

Элиот не лгал. Раньше ему бывало страшно. И теперь тоже. Но он выдержал три героических испытания. Он выполнил все условия, поставленные семейством матери, а теперь пришла пора показать другому семейству, из чего он скроен.

– Ну что ж, посмотрим, на что ты способен, – сказал Вельзевул, словно прочитав его мысли.

Элиот быстро поднес смычок к струнам Леди Зари и заиграл среднюю часть «Симфонии бытия». Туман зазмеился по подворотне, полотнища цвета горохового супа сомкнулись между Элиотом и Вельзевулом.

Великан начал полосовать кинжалом клубы тумана, но это не помогло. Очень быстро туман окутал его, и он исчез из глаз.

Элиот продолжал играть, медленно перемещаясь к правой стене подворотни. Он думал о том, что, если ему повезет, он сумеет добраться до задней двери пиццерии, проскользнуть внутрь, а потом бежать со всех ног. Быть храбрым и сражаться, когда тебя загнали в угол, – это одно дело, а оставаться дураком и драться один на один с таким противником, когда есть возможность убежать, – совсем другое.

Мимо Элиота в клубах тумана проползали змеи, шевелились горы щупальцев, моргали живущие сами по себе глаза, призрачные пальцы притрагивались к его коже.

Из тумана послышался смех Вельзевула.

По подворотне, наполненной густой желтоватой дымкой, неожиданно прокатилась волна, и чудовища, обитавшие в тумане, озадаченно завертелись на месте. А потом налетел ветер – и чудовищ унесло.

Шквал налетел на Элиота, отшвырнул его назад, и он ударился о глухую стену.

Еще один сильнейший порыв ветра – и на миг перед Элиотом предстали всадник без головы, летучие акулы и плавучие бактерии. А потом все кошмары исчезли, от них остались только крошечные водовороты.

Вельзевул стоял, подняв руки. Элиот готов был поклясться, что это не руки, а самые настоящие крылья. Он заморгал. Нет, все дело было в мантии из перьев.

– Детское баловство, – презрительно объявил Вельзевул. – Большего я и не ожидал от такой малявки. – Он поманил Элиота к себе кинжалом. – Иди ко мне, дружочек. Иди по доброй воле. Так будет лучше.

Элиот рывком поднялся на ноги. Он был не столько напуган, сколько зол.

Луи сидел на корточках в дальнем углу. Он наблюдал за схваткой, но, похоже, помогать Элиоту не собирался. Мало того – он даже улыбался, словно все происходящее было игрой.

Элиот сжал и разжал пальцы. Яд по‑прежнему наполнял его мышцы. Ладонь была горячей и пульсировала от боли.

– Детское баловство? – прошептал он. – Тогда посмотрим, как тебе понравится вот это.

Он взял одну медленную ноту. Боль в руке исчезла. Эта нота была из последней части «Симфонии бытия». Из части, повествующей о гибели всего на свете. О конце Вселенной.

Вельзевул вытаращил глаза.

Музыка звучала медленно и ритмично, она забирала из воздуха свет и погружала мир во тьму. Элиот чувствовал, как перемещается пространство вокруг него, он черпал энергию из самой ткани бытия.

Он представил себе черную дыру, затягивающую в свою сверхплотную сердцевину последние планеты, звезды и галактики. Конец всего… Вселенная, раздробленная на нейтроны, корчилась в предсмертных муках.

Элиот наклонил скрипку, направил поток музыки прямо на Вельзевула.

Кирпичи в стенах зашатались. Асфальт под ногами у Элиота начал трескаться. Он почувствовал, что земная ось накренилась. Вельзевул заскрипел зубами и бросился к Элиоту. Но опоздал.

Блоки, кирпичи, стальные балки выбило из стен арки. Они завертелись в воздухе и полетели к великану. Элиоту самому едва не досталось кирпичом по голове.

Камни и металл ударили по Вельзевулу и разлетелись в пыль. Он попятился назад. Поднял руки, чтобы прикрыть голову, но без толку. Тонны камней и стали похоронили его под собой. Нарастающая сила притяжения сжимала груду кирпичей и бетона со страшной силой.

Элиот перестал играть.

Он прищурился, но почти ничего не увидел за тучей пыли. Мелкие камни и куски асфальта продолжали кружиться над тем местом, где только что стоял Вельзевул. Но вот пыль немного рассеялась.

Груда камней, труб, балок и асфальта возвышалась там, где прежде находилась подворотня. Большая часть кирпичей и блоков вылетела из стен, а те, что остались, чудом держались на стальном каркасе перекрытия. Он качался, но все же не падал.

И тут Элиот понял, почему каркас держится.

Все, что было нарисовано мелом на стенах подворотни, не пострадало. Даже в тех местах, где кирпичи вылетели, нарисованные линии раскачивались в воздухе, будто паутина, и скрепляли каркас.

На земле линии тоже сохранились, хотя большие куски асфальта были вырваны.

Луи по‑прежнему сидел на корточках в углу. Он осторожно поднес руку к тому, что осталось от одной стены. Казалось, он хочет придать ей прочность и устойчивость. Значит, что‑то у него еще осталось в запасе, и Элиот не сомневался – ему это не понравится.

Со стороны пиццерии донеслось шипение. Элиот почувствовал запах природного газа с примесью серы.

Груда камней подрагивала, сотрясалась изнутри. Вельзевул пытался выбраться на волю.

Элиот развернулся и попытался найти проход в полуразрушенной тупиковой стене. Он обернулся и крикнул Луи:

– Сюда! Скорее!

Луи собирался предать его. Он не заслуживал спасения, но являлся ключом к тем вопросам, на которые Элиот жаждал получить ответ. Если он погибнет, Элиот никогда больше ничего не узнает.

Луи улыбнулся и покачал головой.

Элиот гневно посмотрел на него. Что ж, он ничего не может поделать, если Луи хочет умереть.

Мальчик перебрался через завал и оказался на Мидуэй‑авеню.

Толпа народа стояла около «Розового кролика». Люди указывали на обрушившуюся арку.

– Эй! – крикнул мужчина из толпы. Это был тот самый бармен, который на днях позволил Элиоту поиграть на гитаре.

– Газопровод! – крикнул в ответ Элиот. – Он взорвался. Сейчас…

Раздался жуткий взрыв, и Элиота швырнуло на тротуар. От удара он перестал дышать. Над его головой со свистом пролетели обломки кирпичей.

Он помотал головой и дотянулся до отброшенной в сторону скрипки.

Языки пламени взмыли в небо, разорвав ночную тьму. Повсюду в победном танце заплясали тени. Глухую стену подворотни напрочь снесло взрывом, большая часть пиццерии лежала в руинах, а все, что осталось, охватил огонь.

Над пылающими развалинами возвышался Вельзевул, Господин Всего Летающего. Его тело покрылось чешуей, на ногах и руках выросли острые как бритва когти. У него появились крылья длиной с двухэтажный дом. На костистом каркасе, затянутом черной пленкой, росли радужные перья, совсем как у какого‑нибудь археоптерикса из юрского периода. Глаза Вельзевула полыхали пламенем того же цвета, как и висевший на его груди сапфир.

Люди, столпившиеся возле «Розового кролика», с криками разбежались в разные стороны. Даже бармен, который вроде был готов помочь Элиоту, бросил его посреди улицы.

Несколько дней назад Элиот тоже пустился бы наутек. Но теперь он понимал, что это семейное дело может уладить только он. Он встал и осторожно прикоснулся к струнам Леди Зари.

– Хватит игр, – грозным, громоподобным голосом произнес Вельзевул и поднял одну руку к небу. – Твоя плоть станет моей, даже если тысяча других пастей поглотят ее.

Элиот проследил за тем, куда указывает поднятая рука Вельзевула, но увидел только тучи, на которых играли отблески бушевавшего внизу пламени, и первые звезды, но они тут же исчезли, словно их стерли с небес.

Элиот ощутил движение в воздухе – не дуновение ветра, а именно движение повсюду вокруг него.

К его руке подлетел комар.

Но в конце лета в Дель‑Сомбре не было никаких комаров. Просто не было воды, необходимой им. У Элиота возникли нехорошие подозрения.

Он поднял голову и прищурился.

Тучи мошкары вились вокруг оранжевых фонарей. Рядом с Элиотом промчались осы, потом стайка воробьев, за ними – пылающий бумажный змей. Элиот вовремя пригнулся, иначе в его голову врезался бы радиоуправляемый игрушечный самолетик.

Воздух буквально пропитался насекомыми, птицами – всем, что могло летать. И вдобавок ко всему этому примешивались мусор и дымящаяся зола.

Элиот услышал жужжание миллиарда кровожадных мошек… и все они летели к нему.

Но он знал, что делать. Поднеся смычок к струнам Леди Зари, Элиот быстро заиграл гамму от самой низкой до самой высокой ноты.

И удержал последнюю ноту с помощью вибрато.

Высокий звук заставил тучи мошкары сердито зажужжать. Насекомые потеряли ориентацию, начали налетать друг на друга.

Используя навыки, полученные при исполнении «Симфонии бытия», Элиот поднялся выше самой высокой ноты. Его пальцы прикасались к бешено вибрирующей струне, а саму струну он при этом даже не видел. Выше, еще выше. Звук становился все визгливее и пронзительнее и наконец перешел в ультразвук, которого Элиот уже не мог слышать. Но он заставлял скрипку звучать еще выше, пока костями не ощутил, что звука большей высоты просто не существует.

Витрины и стекла автомобилей на Мидуэй‑авеню (те, которые уцелели после взрыва газа) со звоном треснули.

Жуков, ос и пчел подбросило вверх. С неба посыпались разорванные на клочки насекомые. Стаи грифов и воробьев разметало в стороны, ударило о стены домов.

Элиот держал ноту до тех пор, пока ему не стало казаться, что у него вот‑вот может треснуть череп. По тротуару пошли трещины. Со стен и машин облупилась краска. Перед глазами у Элиота все поплыло.

Он отнял смычок от скрипки.

Кожу Элиота покалывало. Из глаз и носа текла кровь. Он вытер лицо.

Вельзевул зажал уши руками и закричал. Придя в себя, он гневно воззрился на Элиота полыхающими синим пламенем глазами.

– Очень хорошо, родственничек, – прошипел он. – Ты доказал, что ты достойный противник. Так и будем к тебе относиться.

Он шагнул через развалины, расшвыривая ногами машины. Элиот снова поднес смычок к скрипке.

Крылья Вельзевула метнулись к нему. Он вырвал скрипку из рук Элиота, а его самого оттолкнул назад.

Скрипка упала в водосточную канаву. Он не успел бы подобрать ее. Наконец Вельзевул получил возможность покончить с ним.

Но Элиот и теперь не собирался сдаваться, он отказывался предоставить Вельзевулу возможность увидеть его страх.

Вельзевул захохотал и протянул к Элиоту руки, увенчанные острыми когтями.

– Иди ко мне.

На миг Элиот представил, что послушался Вельзевула, и увидел жуткое пламя, увидел себя, ведущего сотни инферналов на бой… увидел миллионы людей, гибнущих из‑за него.

Не так давно он погубил несколько человек, чтобы спасти Фиону. Но он ни за что не станет по доброй воле помогать Вельзевулу в убийстве.

– Нет.

Вельзевул злобно глянул на него.

– Да будет так.

Он занес над Элиотом когтистую лапу. Элиот посмотрел ему прямо в глаза и приготовился к последней обороне.

Он едва успел заметить краешком глаза черно‑серебристую вспышку. Она мчалась прямо к нему…

А в следующее мгновение лимузин дяди Генри налетел на Вельзевула.