Сотня глаз, полных ненависти

Близнецы быстро добрались до окраины Дель‑Сомбры, где назначил им встречу Роберт. Несмотря на съеденные в пиццерии конфеты, Фиона смертельно устала уже после пятнадцати минут ходьбы быстрым шагом.

В такой дали от главной туристической трассы смотреть было особо не на что. Заброшенная стройка, мусороперерабатывающая фабрика с горами картонных коробок и пластиковых бутылок, маленький Франклин‑парк.

Фиона и Элиот сели на скамейку в тени, под кипарисом, и стали ждать. Жужжали цикады. Неподалеку находился терракотовый фонтан, но он не работал – воду отключили в целях экономии. Ветер переменился и приносил запахи расплавленного пластика и мокрой бумажной массы.

«Здесь было бы очень мирно и приятно, – думала Фиона, – если бы не дурацкое волнение, от которого я вся дрожу».

Ей хотелось уйти – как можно дальше и как можно быстрее. Но даже бабушка сдалась перед Сенатом и согласилась, что они должны пройти испытания… которые могли стоить им жизни.

– Ты не ошибся? Он точно сказал – здесь?

– Да. – Элиот утер пот со лба, вытащил из рюкзака бутылку воды, которую прихватил в пиццерии, и протянул сестре.

Она взяла бутылку и долго, жадно пила. Весь съеденный шоколад плавно опустился в желудок, а горло от сахара пересохло.

– Есть соображения насчет того, какое героическое испытание нам здесь устроят? – спросил Элиот.

«Современные легенды» – так сказал Роберт. Фиона обернулась и посмотрела на мусороперерабатывающую фабрику. Может быть, им предстояло своротить одну из этих гор картона? И превратить ее… но во что? Фиона искала глазами хоть что‑нибудь, напоминающее детскую сказку, такое, что с первого взгляда узнал бы ребенок. Кажется, была какая‑то история насчет превращения соломы в серебро? Или бумаги в золото? Ничего не приходило на ум. Бабушка всеми силами постаралась оградить их от подобной чепухи.

Фиона покачала головой и вздохнула. Все, что случилось с ними после дня рождения, плохо сочеталось с реальностью. А может, наоборот? Может, их жизнь до сих пор была нереальной? Учитывая то, что бабушка столько от них скрывала, как им понять, что происходит и кто они на самом деле?

Элиот достал из рюкзака полиэтиленовый пакет и вытащил из него кусок чесночного хлеба с маслом. Джулия дала ему этот хлеб, когда они с Фионой уходили с работы.

– Хочешь? – спросил он у сестры.

– Я не голодна.

Элиот принялся жевать хлеб.

У Фионы засосало под ложечкой. Ей так хотелось съесть еще хоть пару конфет.

Она жалела о том, что пришлось рано уйти с работы. Там она успела съесть только три конфеты: одну с начинкой из миндаля и алтея и два трюфеля – один в прохладной лимонной глазури, а другой – с начинкой из крема и какао. Фиона запомнила божественный вкус каждого кусочка.

А потом ее разыскали Элиот и Джулия и сказали, что появились «срочные семейные обстоятельства». Элиот добавил, что им придется уйти. Джулия приказала Линде отменить посещение дантиста, а Джонни – загрузить тарелки и вилки в посудомоечную машину после ланча. Майк бы для них никогда такого не сделал. Может, Джулия вела себя так мило, потому что ей и вправду нравился Элиот?

Что‑то тут явно было не так.

Издалека донесся рев мотора мотоцикла. Все мысли Фионы о Джулии, брате и конфетах как ветром сдуло.

Близнецы вскочили и прикрыли ладонями глаза от солнца.

Роберт мчался к ним. На границе парка он остановил мотоцикл и слез с него, даже не удосужившись снять шлем и кожаную куртку.

– Сюда, – на ходу крикнул он. – У нас не так уж много времени.

Его взгляд был полон железной решимости. Он с таким видом отвернулся от Фионы, что она подумала: «Уж не обидела ли я его чем‑нибудь?»

Фиона и Элиот вышли из парка и последовали за Робертом. Вскоре они оказались на заброшенной строительной площадке, где им пришлось пробираться через полуразрушенные стены, сложенные из шлакоблоков, лавировать между бетонными фундаментами, шагать по потрескавшемуся асфальту.

Роберт остановился перед горкой песка, на котором лежал шар перекати‑поля. Он достал мобильник, нажал клавишу вызова.

– Мы на месте… Да, сэр, совсем рядом, – доложил он кому‑то.

Затем спрятал телефон в карман и разгреб песок носком ботинка. Обнажилась крышка канализационного люка.

– Там внизу – большой коллектор, – сообщил он. – Какой‑то мошенник дал деру с денежками, но это было уже после того, как построили дороги, заложили фундамент нескольких домов и подвели канализационные трубы.

– Наше героическое испытание пройдет в очистных сооружениях? – не веря собственным ушам, спросил Элиот.

– В канализации, – уточнил Роберт. – Это большая разница.

– Ладно, – вмешалась Фиона. – Главное, что там – в канализации?

– Аллигатор.

Фиона и Элиот, сделав большие глаза, переглянулись.

– А вы что, не знаете эту городскую байку? – спросил Роберт. – Мальчик покупает в зоомагазине ящерицу, а она все растет и растет. Потом его папочка спускает ящерицу в унитаз, проходит несколько лет, и вот пожалуйста – в канализации городка Дель‑Сомбра объявляется аллигатор.[47]

– Ты шутишь? – недоверчиво спросил Элиот.

Роберт покачал головой.

– Наше испытание – аллигатор? – уточнила Фиона. – И что мы должны сделать? Сфотографировать его и доказать, что он существует?

– Сенату уже известно, что он там живет. Они хотят, чтобы вы… – Роберт уставился себе под ноги. Он не мог смотреть в глаза Фионе. – Могу точно передать их слова: «Одолели эту тварь». И еще вы должны вернуться назад через два часа и представить доказательства.

Фиона не могла поверить. «Одолеть» – означало «убить». Но как они с Элиотом могли убить аллигатора? Ну да, у них было ружье, но они же не настоящие охотники, и вообще она раньше никого не убивала. Даже пауков, которые порой падали в ванну, аккуратно вынимала и сажала на подоконник, а уже потом включала воду.

Роберт расстегнул ремешок наручных часов и протянул их Фионе.

Она взяла часы и застегнула поверх резинового браслетика. Это были часы фирмы «Ролекс» – из нержавеющей стали, с тремя хронометрами. Тяжелые и слишком большие, но Фиона ни за что на свете не согласилась бы их снять.

– А если у нас не получится? – прошептал Элиот.

– Слушай, я не знаю. – В голосе Роберта слышалось отчаяние; он как раз точно знал, что будет.

«Пусть докажут, что они достойны остаться в живых», – сказала тетя Лючия. А после всего, что бабушка рассказала им о семействе, о том, как погибли все остальные дети… Фиона понимала, что им придется убить аллигатора – иначе их ждет такая же судьба.

Элиот сглотнул подступивший к горлу ком и ничего не сказал.

Фиона гадала, почему кому‑то взбрело в голову, что они с Элиотом способны убить аллигатора в воде – аллигатора, животное, которое миллионы лет питалось зазевавшимися жителями суши вроде них с братом. Правда, возможно, родственники полагали, что в ней и Элиоте есть что‑то особенное.

– Когда ты сказал мне, что наша мать была «богиней», – спросила Фиона Роберта, – ты употребил это слово в его прямом значении? Это не сленг? Ты имел в виду, что она действительно была…

Она не смогла договорить до конца. Это казалось невозможным.

Роберт снял мотоциклетный шлем и смущенно почесал макушку.

– А вам про нее никто не рассказывал?

– Нам никто ничего не рассказывает, – буркнул Элиот.

– Что ж, может, так оно и лучше. У вашей семьи есть деньги, политические связи. Это самые умные люди, каких я только встречал. Потому что они очень старые – кому‑то по сто лет, а кому‑то и больше. Но ничего похожего на богов из кино или комиксов, которые стреляют молниями, и всякое такое. Они больше похожи…

Его губы шевелились, он не мог подобрать нужного слова.

– На итальянских князей? – подсказал Элиот. – На мафию?

– Да. Отчасти – мафиози, отчасти – всемирная корпорация, – кивнул Роберт. – И они стопроцентно опасны.

Фионе не хотелось в это верить… но она не могла забыть о Майке, о том, как он обжегся после того, как притронулся к ней. Не забыла она и о том, как Элиот играл на скрипке. Может быть, они что‑то унаследовали от своих сверхъестественных родственников?

– Они бы ни за что все это не устроили, – вдруг с улыбкой проговорил Роберт, – если бы не знали, что у вас есть какой‑то шанс.

«Интересно, какие у нас шансы, – с тоской подумала Фиона. – Пятьдесят на пятьдесят? Или такие же, как у снежков, которые бросили в печку?»

Роберт запрокинул голову и посмотрел на солнце.

– Я сказал все, что мог сказать… и даже немножко больше, чем следовало. – Немного помолчав, он спросил: – Вы раздобыли все, о чем я говорил?

Фиона достала из сумки обрез двустволки.

– «Вестли‑Ричардс», – восторженно присвистнул Роберт. – Подойдет. Цельтесь аллигатору в голову. А еще лучше – дождитесь, пока он раскроет пасть, а потом стреляйте.

Правда, сказал он об этом как‑то не слишком уверенно.

Затем опустился на колени и, подцепив крышку люка крюком, поднял ее и откатил в сторону. Из отверстия пахнуло сыростью и плесенью.

Фиона и Элиот наклонились и заглянули в люк. В темноту уходила металлическая лестница.

– Значит, мы все‑таки сделаем это? – спросил Элиот.

Фиона положила руку ему на плечо.

– Пара пустяков, – солгала она, опустила руку и шагнула ближе к Роберту. – Спасибо за все.

Фиона не знала, чем рисковал Роберт, подсказав им, как подготовиться к испытанию. И не могла даже представить себе, какова в гневе тетя Лючия… и дядя Аарон, который и в спокойном состоянии выглядел очень свирепо. У нее бы не хватило храбрости сделать то, что сделал для них с Элиотом Роберт.

Очень скоро она могла погибнуть, а ей не хотелось уходить, не поцеловав в этой жизни никого, кроме бабушки и Сесилии.

Фиона прикоснулась губами к щеке Роберта – легко, едва заметно, будто бабочка. Его кожа была горячей, и губы Фионы согрелись. Жар пробежал от губ вниз, по шее. Она покраснела, ее сердце часто забилось.

Она отстранилась, но жар между ними остался.

Это было лучше любого шоколада. Намного лучше.

Роберт отступил на шаг и потер щеку в том месте, куда его поцеловала Фиона.

– Вам лучше поспешить. – Он перевел взгляд на Элиота.

Тому было явно не по себе. Фиона не поняла, что смутило брата: то, что она поцеловала Роберта, или предстоящий спуск в темный колодец, где обитала рептилия‑людоед.

Элиот натянул резиновые сапоги, взял фонарик и заглянул в отверстие люка. Облизнув пересохшие от волнения губы, он вытянул шею, чтобы лучше рассмотреть колодец.

– Ну все, – решительно сказала Фиона, надев сапоги и схватив фонарик. – Я пойду первая.

Она в последний раз оглянулась, посмотрела на Роберта и начала спускаться по лесенке. Воздух сразу стал холодным и сырым. Фиону окутала темнота.

– Следите за временем, – крикнул сверху Роберт.

Фиона спустилась футов на пятнадцать и оказалась по щиколотку в воде.

Осветив подземелье фонариком, она увидела, что от колодца в четыре стороны расходятся длинные туннели.

Это были бетонные трубы диаметром восемь футов, по дну которых были проложены канавки. Мимо проплывали мыльные пузыри, обрывки водорослей, размокшие наклейки – отходы с мусороперерабатывающей фабрики. По обеим сторонам каждой трубы тянулись уступы.

Элиот встал на такой уступ и протянул сестре руку.

Фиона нахмурилась, раздраженная тем, что ей потребовалась помощь, но все же ухватилась за руку брата, взобралась на бетонный уступ и потрясла ногой. В сапог залилось немного воды, а Фиона терпеть не могла мокрых носков.

– Аллигатор, – задумчиво произнес Элиот. – Существует два вида аллигаторов: alligator mississippiensis и alligator sinensis. По всей видимости, нам предстоит иметь дело с американской, а не с китайской разновидностью.

– Слово «аллигатор» происходит от испанского «el lagarto», – добавила Фиона, – что означает «ящерица».

Проще всего начать с энциклопедических познаний. Но в реальном мире все было намного сложнее. Фиона снова потрясла ногой.

– Средний вес и длина аллигатора составляют шестьсот фунтов и тринадцать футов, – продолжал Элиот, не желая, чтобы за сестрой оставалось последнее слово. – Но длина самой крупной особи, какую когда‑либо встречали, составляла девятнадцать футов.

– Аллигаторы способны передвигаться со скоростью до тридцати миль в час.

– При броске, – поправил Фиону Элиот.

– Если так, то нам нужно держаться подальше, чтобы он на нас не бросился. Шкура у него не бронированная. Ружье должно ее пробить.

Фиона говорила холодно и уверенно, хотя внутренне содрогалась от страха.

– Да, конечно, – кивнул Элиот и сдвинул брови.

Фиона посмотрела на часы Роберта. Циферблат оказался с подсветкой.

Два часа. Хватит ли им этого времени? Фиона не понимала, в какую сторону идти. Любой из четырех туннелей мог привести их к аллигатору… или они прошагают несколько миль впустую.

Элиот и Фиона направили лучи своих фонариков в каждый из туннелей по очереди.

В северном туннеле свет упал на крысу и ослепил ее. Крыса пискнула и убежала прочь, цокая когтями по бетону.

Фиона с трудом удержалась, чтобы не поежиться. У них в подвале водились крысы. Несмотря на все крысоловки и яды, бабушка не могла от них избавиться. Но эта крыса была размером с таксу.

– Род – крысы, – предположил Элиот. – Насчет вида не уверен.

На сей раз Фиона не могла щегольнуть энциклопедическими познаниями. Она думала только о том, что крысы являются переносчиками черной оспы и ханта‑вируса. Это были грязные и хищные животные, не чуравшиеся того, чтобы пожирать друг дружку, – сплошные зубы, когти и сверкающие красные глаза.

Фиона вздохнула. Нужно сохранять спокойствие. Пока что это всего одна крыса.

– Знаешь, – сказал Элиот, – здесь не было бы крыс, если бы им нечем было питаться.

– Хочешь сказать, что они питаются тем, что не доел аллигатор?

– А у тебя есть идея получше?

Фиона покачала головой, и они зашагали в ту сторону, куда убежала крыса.

– Может, вытащить ружье? – спросил Элиот. – На всякий случай?

Фиона открыла сумку. Ружье было на месте. Конечно, стрелять придется ей. Элиот даже не прикасался к оружию. Порой он казался сущим ребенком.

Фиона достала было ружье, но помедлила. Она ведь тоже побаивалась оружия.

Насколько это будет трудно? Ружье против ящерицы, головной мозг у которой размером со сливу? Вряд ли можно промахнуться, стреляя из двустволки.

Фиона взяла ружье, положила фонарик на бетонный уступ, переломила ствол, вставила патроны, закрыла ствол. Все у нее получилось быстро и ловко, словно она не раз проделывала это раньше.

Потом она запихнула в сумку промасленную ткань, и ее пальцы прикоснулись к красному атласу, которым была обтянута коробка конфет. Фиона осторожно просунула пальцы под крышку, достала одну конфету и сунула в рот, даже не посмотрев, что это за конфета.

Хрустнул молочный шоколад, во рту растворилась начинка из нежного кофейного крема с ирисом и лесными орехами. Фиона сразу согрелась, энергия наполнила ее тело до самых кончиков пальцев.

Теперь она была готова ко всему.

– Что это было? – спросил Элиот.

– Конфета, – ответила Фиона, проглотив последний кусочек. Ириска прилипла к коренным зубам. – Мне Роберт дал.

Что еще она могла сказать брату? По крайней мере, не пришлось рассказывать всю историю насчет «тайного обожателя», иначе Элиот забросал бы ее бесконечными вопросами. Не особенно хотелось Фионе думать и о том, как в такой тонкой коробке могло уместиться три – или четыре? – слоя конфет.

– О, – немного разочарованно проговорил Элиот.

Фиона взяла ружье на изготовку и не слишком ловко прикрепила к нему фонарик. Боясь, что Элиот попросит у нее конфету, она торопливо зашагала вперед.

– Сюда. Свети фонариком вперед. Свой я могу в спешке выронить.

Они двинулись дальше по туннелю. На уступе были заметны цепочки маленьких следов.

Фиона шла по крысиным следам до очередного пересечения туннелей, после чего свернула направо.

Она старательно запоминала дорогу, чтобы они с Элиотом могли вернуться обратно. Бетон был покрыт плесенью, кое‑где – водорослями. Подошвы резиновых сапог оставляли заметные отпечатки. Меньше всего Фионе хотелось заблудиться. Часть испытания, в конце концов, заключалась в том, чтобы вернуться.

В луче фонарика Элиота мелькнула еще одна крыса. Нет, не одна, а три.

Фиона чуть было не выстрелила в них. Подняла винтовку, но в последний момент сдержалась.

Это были просто крысы. Даже если их здесь десяток, они не могут причинить им вреда.

Грызуны завизжали и ощетинились, глядя на двустволку, затем умчались вперед.

Фиона пошла дальше, а Элиот остановился.

– Что такое? – спросила Фиона.

– Мне показалось, что эти крысы… ну, даже не знаю, как сказать. Похоже, они понимают, чем мы занимаемся.

– Это всего лишь крысы. Вечно ты что‑то придумаешь.

Фиона запустила руку в сумку, вытащила из коробки очередную конфету и сунула в рот. Это была карамель с начинкой из алтея – липкая и восхитительно вкусная.

– Сколько еще конфет ты намерена съесть? – прошипел Элиот за спиной Фионы.

– А тебе‑то что? – буркнула девочка, прожевала карамель и зашагала дальше.

Еще одна крыса перебежала дорогу футах в пяти впереди них, потом мимо промелькнули еще две. Похоже, они были крупнее той, самой первой, но Фиона не могла сказать точно, потому что крысы двигались слишком быстро. Пятно серой шерсти и хвост появлялись в луче фонарика и тут же исчезали.

– Я слышу: они бегут за нами, – сказал Элиот.

Фиона прислушалась, но услышала только журчание воды и стук собственного сердца. Из‑за съеденных конфет у нее участился пульс.

Наконец она различила еле слышное царапанье. Потом – писк, быстро перешедший в ультразвук… И все эти звуки доносились не только сзади, но и по обе стороны от них и впереди.

– Видимо, мы приближаемся к цели, – прошептала Фиона.

Она сделала три осторожных шага к очередному пересечению туннелей. С этого места начиналась старая кирпичная кладка. И пахло тут иначе: землей, тухлым мясом и мочой.

– Не нравится мне это, – сказал вполголоса Элиот.

Фионе все это тоже не нравилось. У нее по спине побежали мурашки. Но разве у них был выбор?

Неожиданно Элиот направил луч фонарика вправо.

Фиона резко остановилась, нащупала свой фонарик и повернулась, чтобы посмотреть, что привлекло внимание брата.

Крысы. Не три, не четыре – гораздо больше. Они сбились в кучу в правом туннеле. Их усики дрожали. Сотня глаз, полных ненависти, уставилась на Элиота и Фиону.

Это были умные глаза. И голодные.

Элиот посветил фонариком влево.

С огромным трудом Фиона отвела взгляд от крыс и посмотрела туда, куда Элиот направил луч света.

Там тоже были крысы. Несколько десятков, и каждая из них была втрое крупнее любой крысы, какую только Фиона видела в жизни.

Девочка медленно попятилась назад и налетела на Элиота.

– Назад, – прошептала она. – Осторожно. Очень медленно.

Не терять головы. Бояться нечего. Просто надо вернуться тем же путем, каким пришли.

Спереди донесся визг – такой громкий, что Фиона чуть не выронила двустволку, чтобы зажать уши ладонями. Но тут она услышала цокот тысяч когтей по бетону.

Она схватила фонарик и направила его луч вперед. Свет озарил движущийся ковер крысиной шерсти. Зловещие взгляды, подрагивающие хвосты.

Фиона развернулась, чтобы убежать. Элиот тоже.

Но сотни крыс отрезали им путь к отступлению.

Тогда Фиона повернулась к наступающим грызунам и подняла двустволку.

Date: 2015-07-27; view: 311; Нарушение авторских прав