Глава 17. Ночью Гарри приснился кошмар, хотя такого не случалось с ним уже несколько месяцев

Ночью Гарри приснился кошмар, хотя такого не случалось с ним уже несколько месяцев. Во сне на него яростно нападали адские гончие с горящими глазами, огромными клыками и кровавой пеной из пастей, точно такие, какими их изображают в учебниках по ЗОТИ. Они набрасывались, пытаясь разорвать волшебника на части, перегрызть горло. А он кричал в пустоту вокруг и звал на помощь, но никто не слышал, никто не приходил его спасти. Гарри и хотел бы отбиваться, но не мог пошевелить даже кончиком пальца, всё тело будто онемело от страха и ощущения собственной слабости и бессилия. А ведь он клялся себе никогда больше не быть беспомощным, не быть жертвой. Он нуждался в контроле, как в воздухе, как наркоман в новой дозе. И он понимал, что если не сможет совладать с собой, его убьют.
От ужаса волшебник рванулся вперёд, пытаясь преодолеть оцепенение мышц, и проснулся.
На груди Гарри ощутил тяжесть чужого тела и, потерянный между сном и явью, принял её за нападающего противника. С криком он яростно оттолкнул врага и засунул руку под подушку, куда последние два года прятал палочку. Палочки на месте не оказалось.
– Что?.. Гарри, что случилось? Плохой сон? – ошеломлённый и дезориентированный Джил поднялся с пола, на который Гарри только что его сбросил. Лис хмурился и потирал ушибленный локоть. Взглянув на часы, Джил выпалил: – Ещё только 8 утра! На пять часов раньше, чем я рассчитывал встать!
Окончательно проснувшись, Гарри ощутил, что вслед за испугом на него накатывает глухое раздражение. Его бесило всё: головная боль, холодный липкий пот после этого дурацкого кошмара, собственный подсознательный страх. Каждая мелочь, вплоть до того, как неловко Джил пытается забраться на кровать. И почему это рыжее недоразумение вечно таскается за ним? Теперь Гарри не может побыть наедине с самим собой. Он даже спать один не может! Он не помнит, когда последний раз проводил несколько часов один на один с собственными мыслями и делами. Ужасно жить, когда сам себе не принадлежишь, когда все свои планы надо согласовывать ещё с одним человеком. Когда не можешь просто выйти на улицу и пойти, куда глаза глядят. А теперь ещё и за Мелани приглядывать, будто он нанимался оказывать помощь каждому встречному-поперечному! Тоже, блин, нашли себе героя по вызову! Супермэна хренова!

В раздражении Гарри пересёк руки на груди и попытался отрешиться от отрицательных эмоций, но как назло, они не исчезали, а наоборот, стали фонтанировать ещё больше. Закончив потирать ушибленный локоть, Джил почесал голову, и на Гарри накатила ещё одна волна бешенства. Ну вот никаких манер у человека! Словно Гарри снова в гриффиндорском общежитии и Симус прячет свои грязные носки под матрас, а Рон вытаскивает из тумбочки кусок заныканного пирога и начинает пожирать его, не замечая, что крошки падают на постель, а крем давно покрывает не только язык Рона, но ещё и пальцы, щёки, нос и даже волосы! Агрр! Джил что, не моется? Или это блохи с его звериной формы? А вдруг он и правда грязный и сейчас ляжет прямо на Гарри?
Пытаясь забраться на кровать, сонный лис запнулся о край и упал коленом на бедро Гарри. Многострадальную ногу пронзило болью, и она жалобно хрустнула под весом чужого тела. Гарри взвыл и снова выкинул Джила из постели. Падая, тот зацепился за одеяло и стащил его на пол. Сидя на полу, верлис осоловело моргнул, и перевёл взгляд на волшебника. Гарри, в это время окончательно разозлившись, на четвереньках стоял посреди кровати и взглядом сверху вниз впивался в оборотня. На волшебнике были одни трусы, а лучи солнца красиво подсвечивали взъерошенную шевелюру, поэтому смотрелся он очень мило. Джил подтянул колени к груди и обнял их. Потом наклонил голову набок, ещё раз моргнул и улыбнулся.
– Я тебе на ногу наступил, да? Извини, случайно вышло! – сказал он.
Гарри чуть не вцепился в него, узрев на чужом лице то, что он принял за насмешку.
– Выйди! – прошипел он.
– А? Что ты говоришь? Я не понимаю.
– Катись отсюда! – завопил волшебник и отправил подушку вслед за одеялом. Джил на лету поймал её, чем ещё больше обозлил волшебника.
Вопль, конечно, достиг своей цели, и реакция незамедлительно последовала. Только не та, на которую рассчитывал Гарри. Вместо того, чтобы вскочить и убежать, оборотень ринулся к нему и принялся ощупывать гаррино бедро.
– Что, так сильно больно? Прости меня, я не хотел! Может, кость вывихнута, я слышал, как что-то хрустнуло! Давай проверим!
Этого Гарри вынести уже не мог. Чёртов оборотень, сначала в постель лезет, а теперь в трусы?! Гарри сделал то, что на его месте сделал бы любой нормальный парень – замахнулся, чтобы дать кулаком в морду. В эту наглую, рыжую морду! Оборотень увернулся, но забыл при этом отпустить Гарри, так что нечаянно дернул его за ногу и по полу они покатились уже вдвоём, рыча и пинаясь. Волшебнику удалось перехватить чужие руки, и чтобы оборотень не мог его ударить, он скрепил их у того над головой.
Джил, тяжело дыша, лежал на спине, с закинутыми за голову руками, которые Гарри прижимал к полу, удерживая за запястья. Сам волшебник оседлал чужие бёдра и теперь склонялся над ликантропом, прядями отросших волос задевая подбородок и губы Джила. Оборотень не смотрел ему в глаза и почему-то не вырывался, хотя давно мог применить свою силу и сбежать из комнаты. Ведь у волшебника даже палочки при себе не было!
Гарри перехватил чужие запястья одной рукой, а второй убрал рыжую прядь, что падала лису на глаза, заставляя того постоянно моргать, стараясь избавиться от неё. Сдвинув волосы, он кончиками пальцев провёл от виска к подбородку. Джил замер, казалось, он даже дышать перестал.
На Гарри накатило желание, он позабыл обо всей своей злости и раздражении. Ему нравилось, что Джил спокойно лежит, готовый ко всему, что волшебник может ему дать. Гарри очаровывал жар чужого тела под его бёдрами, его восхищал лихорадочный пульс, что отдавался в чужих запястьях. Взглядом он скользнул по чужой коже, по влажным, приоткрытым губам, по изгибу шеи. Пальцами он повторил путь взгляда и остановился на пульсирующей жилке. Так и есть, пульс ужасно быстрый, ему не показалось. Вместо одних только кончиков пальцев на шею легла целая ладонь. Джил вздрогнул, но вырываться не стал и не возразил даже словом. Гарри понравилась такая реакция, но он хотел большего.
Оборотень всё ещё не смотрел на Гарри, отводя взгляд в сторону, как будто всё происходящее не имело к нему никакого отношения. Ладонь волшебника скользнула ниже, большой палец погладил впадинку между ключицами и задержался там на мгновение. Потом ладонь оторвалась от кожи и одни только кончики пальцев скользнули к груди Джила. Там они сделали почётный круг, и указательный палец остановился на розовом соске, который тут же напрягся от небрежной нежности. Сдвинув пальцы вместе, Гарри одними подушечками провёл по соску вправо-влево, и оборотень снова вздрогнул, а потом слегка выгнул грудь, будто подставляясь под ласку. Волшебник поднял взгляд к его лицу. Джил смотрел прямо на него. Его зрачки расширились, и казалось, светились в утреннем полумраке. Он дышал быстро, но бесшумно, а на щеках появился румянец.
Довольный открывшимся перед ним видом, Гарри, наклонился вперёд. Не прекращая ласкать грудь оборотня, он медленно провёл кончиком языка по нижней губе Джила, очерчивая её контур. Ему хотелось сжать её зубами и прокатить по языку, как катают виноградинку, пока она не выплеснет свою сладость прямо в рот. Но Джил резко подался вверх и, столкнувшись с волшебником носом, впился поцелуем в губы. От неожиданности Гарри отшатнулся назад и переместился бёдрами по чужому телу. Как только он ощутил желание оборотня, жар тотчас разлился по низу живота. Джил издал стон и запрокинул голову, обнажая шею. Гарри наклонился, чтобы провести языком по бледной коже, а потом… ему стало смешно.

~оОо~

Вся ситуация казалась до ужаса комичной. Вот, он набросился на бедного оборотня с кулаками, напугал, а теперь нагло и грубо пристаёт к нему, как несдержанный маньяк-извращенец. Или снова, как какой-нибудь третьекурсник в Хогвартсе, впервые увидевший обнажённую грудь, робко щупает её кончиками пальцев, и удивляется мягкости. А Джил ещё и подыгрывает его глупости, краснея, словно девственница в первую брачную ночь.
Гарри отпустил чужие запястья и, выпрямившись, рассмеялся. Возбуждение спало и сменилось несдержанным весельем. Вот уж два идиота! Должно быть, напряжение последних дней совсем затуманило ему мозги, так, что он свихнулся и не заметил.
Джил сначала потянулся вслед за Гарри, но видя, что тот остыл и теперь смеётся, замер в середине движения. Неверяще он смотрел во все глаза, как Гарри веселясь, запрокидывает голову, и глаза оборотня заблестели от обиды. Через пару минут чужого непрекращающегося хохота, обида сменилась испугом, и, спихнув с себя Гарри, Джил бросился из комнаты.
Оказавшись на полу, волшебник ничуть не смутился, его веселило буквально всё вокруг. Он просмотрел воспоминания с самого утра, представил себя со стороны, и его накрыло ещё одной волной смеха. Уморительно он, должно быть, смотрелся, и почему Джил даже не улыбнулся?
Джил. Гаррино веселье будто споткнулось об это имя и, упав на землю, разлетелось на тысячу осколков. Душу начало окутывать непроглядное отчаяние. Гарри свернулся калачиком на полу и запустил руки в волосы. Он ведь заметил, с какой обидой и непониманием смотрел на него рыжеволосый оборотень. Может быть, тот уже пакует вещи, чтобы уйти навсегда из гарриной жизни, и теперь Гарри не остаётся ничего иного, кроме как пойти, намылить верёвку и…
Стоп. Гарри аж встряхнул головой, в удивлении от того, какое направление приняли его мысли. Ведь только несколько минут назад он хотел избавиться от оборотня. Приподнявшись, Гарри на четвереньках дополз до стены и там сел, поставив локти на колени и спрятав лицо в руках. Он решил рассуждать логически. С утра он чувствовал страх от кошмара, потом страх сменился раздражением на Джила, раздражение перетекло в злость и гнев, следом – желание, затем он веселился и, наконец, умирал от отчаяния. А теперь он удивляется. Семь сильных эмоций за… всего за двадцать минут!
Гарри обхватил голову руками. Он сходит с ума? Очевидно, что он эмоционально неустойчив или даже биполярен(1). Его обычное уравновешенное состояние сменилось тем самым бесконечным калейдоскопом эмоций, которого он так желал вчера. Эти эмоции совершенно не поддавались управлению, наоборот, они практически взяли под контроль Гарри, его мысли и поступки. И даже дыхательная гимнастика и ментальные щиты не помогали. Фактически, это одна из самых худших вещей из тех, что могли бы случиться с волшебником. Ведь если заклинания строятся на намерениях, то сила волшебства и его всплески полностью основаны на одних эмоциях. А Гарри, без контроля над мыслями, поступками и волшебством – откровенная опасность для окружающих! Что сейчас доказало последнее столкновение с Джилом. Сначала он чуть не избил своего подопечного, а потом чуть не изнасиловал! Что, если он на всех теперь будет так бросаться?
Удивление сменилось тихой грустью. Если так пойдёт и дальше, ему придётся, либо изобретать новый щит, отсекающий все эмоции под корень, либо изолировать себя от людей. Оба варианта ему не нравились. Не для того он вчера воскрес из мёртвых, чтобы снова похоронить себя заживо!
Грусть уступила место гневу. Чёртовы вампиры! Если бы не они, сейчас всё было бы хорошо! Правильно говорят, не следовало ему доверять тёмным существам!
Раздался стук, и тут же дверь отворилась.
– Харри, ты… – начала Мелани, но Гарри не дал ей договорить. Схватив с тумбочки фарфоровую статуэтку, он запустил её в направлении звука голоса. Дверь быстро захлопнулась, и статуэтка разбилась о неё на мелкие осколки.
Раздался громкий шёпот:
– Я же говорю, что с ним что-то не так! Это ужасно!
Опять стук.
– Эй, Харри, это Мелани. Я могу зайти, ты не станешь ничем кидаться?
Гарри стало стыдно за своё неадекватное поведение. Подняв с пола одеяло, он укрылся им, чтобы лишний раз не дразнить ламию, и сел на кровать.
– Да, входи.
Дверь медленно начала открываться, и так как в её сторону ничего не полетело, Мелани осторожно заглянула внутрь. Видя, что волшебник спокойно сидит на кровати, она зашла внутрь, а вслед за ней проскользнул Джил. Оба крысолюда ненавязчиво маячили в коридоре. Мелани прикрыла дверь, и они пропали из виду. ««Ну вот, – подумал Гарри. – Пришли, как за сумасшедшим».
Мелани скользнула по комнате и плавно опустилась на кресло, она была причёсана и одета так, будто на часах не было всего полдевятого утра, и они не легли спать три часа назад. Поправив платье, она закинула ногу на ногу и пристально уставилась на Гарри. Джил пристроился чуть правее кресла на полу у стены. Он опять обнимал колени и не смотрел в сторону Гарри. За время своего отсутствия он успел надеть джинсы, футболку и даже носки, хотя всегда ходил по дому без верха и босиком.
– Так. В чём дело? – спросила Мелани.
– Я, кажется, не контролирую эмоции после вчерашних событий. Какой-то сумбур в голове. Просто кидаюсь из крайности в крайность!
– Это плохо.
– И как я не догадался! – съязвил Гарри.
– Не ёрничай! – тут же отреагировала Мелани.
Пару минут, они молча смотрели друг на друга. Джил глядел в сторону, но, казалось, будь у него лисьи уши, они сейчас бы стояли торчком, в попытке уловить все нюансы разговора.
– Давай по порядку, что именно ты чувствуешь? – вздохнула Мелани и настроилась на долгий разговор. Вопреки её ожиданиям, Гарри уложился в несколько предложений. В конце своего рассказа он с надеждой уставился на неё так, будто она была реинкарнацией Фрейда и могла за минуту поставить ему точный диагноз. Уловив его взгляд, Мелани нахмурилась. В конце концов, она вынесла зловещий вердикт:
– Похоже на какой-то психотический приступ. Как-то я далека от человеческой психологии. Будь на твоём месте ламия – я бы сказала, что это гормоны. Знаешь, тот самый всплеск, который показывает готовность к размножению.
Гарри покраснел и неловко подтянул одеяло поближе к подбородку. На краю сознания зудела какая-то мысль, смутное воспоминание.
– Но я же не ламия, – попытался оправдаться он.
– Всё было бы куда проще, будь ты ламией, – покосилась на него Мелани, потом фыркнула и продолжила: – Может быть, тогда бы я начала понимать тебя и твоё поведение!
Гарри не знал, что на это можно ответить, поэтому замолчал и попытался сосредоточиться на мысли, которая не давала ему покоя. «Приступ», – шептали воспоминания голосом психотерапевта. «Регресс», – раз за разом повторяли они.
– Регресс, – вслух пробормотал Гарри.
– Что? – вздрогнула ламия, очнувшись от своих мыслей.
– Я понимаю, теперь я вспомнил, мне же об этом уже говорили, – Гарри облизнул пересохшие губы и, глядя ламии в глаза, настойчиво повторил: – Регресс – это реакция на стрессовое состояние. Здорово же меня вампиры напугали, раз уж до такого дошло! До приступа биполярности!
Волшебник запустил пальцы в волосы и с силой дёрнул.
– И что же нам делать? – выдохнула Мелани.
– Я не знаю, что нам делать, но понимаю, чего нам делать точно не стоит. Придётся отложить приезд лис, – ответил Гарри.
– Что? – тут же повернул голову Джил, до этого пытавшийся слиться со стенкой. – Как же так?
– Да, отложить приезд лис, и вообще ни с кем не встречаться. Хотя бы некоторое время, пока я не найду решение. В таком состоянии я опасен для окружающих.
– Это точно, – сказала Мелани и покосилась на Джила, тот, сжавшись в комок, пытался спрятаться от всеобщего внимания.
Гарри чувствовал, что лучшее, что он мог бы сейчас сделать – это извиниться… По крайней мере, попытаться. Он прочистил горло и робко начал:
– Эмм… Джил, ты это… Извини меня. Я не хотел!
– Не хотел он! Не хотел! А может – я хотел, ты не подумал об этом, да?! – вскочив на ноги, оборотень бросился вон из комнаты, не обращая внимания на гаррины попытки его окликнуть.
– Идиот, – прокомментировала Мелани вид Поттера, замершего с открытым ртом.
Мысленно, Гарри вынужден был с ней согласиться. Он полный идиот, и его постстрессовое состояние здесь абсолютно не причём.

~оОо~

Было решено, что приезд лис отложат до следующего месяца, а пока Гарри займётся несложной работой по дому и различными интеллектуальными упражнениями, типа разгадки рун подвальной двери. Контакт с окружающими сведут к минимуму, и если волшебник почувствует, что начинает терять контроль над эмоциями и ничего не помогает, он просто оборвёт разговор на полуслове, развернётся и уйдёт. Все в доме поймут, что это значит, и никто не будет обижаться.
После разговора Гарри отправился в душ. Там в зеркале ванной он разглядел новое дополнение к внешности. Прямо под впадинкой между ключицами красовался знак Даров Смерти: вертикальная черта, поверх неё круг и всё это в треугольнике. Татуировка была абсолютно чёрной и небольшой, размером с галеон. Волшебник прикоснулся к ней, и от того места, где он дотрагивался до кожи, татуировка стала менять цвет на серебристо-голубой. Это выглядело, как на экспериментах по зельям в Хогвартсе, когда в котёл с одним веществом, капают что-то другое, и, по мере распространения капли, один цвет меняется на другой. Гарри отдёрнул руку. А потом снова дотронулся, болезненно желая знать, что случится, когда татуировка полностью изменит цвет.
Когда знак полностью окрасился, он стал светиться, и Гарри ощутил прилив холодной магии, которую чувствовал вчера в своём посмертном состоянии. Он снова отдёрнул руку, и, присев на краешек ванной, решил отложить последующие эксперименты до лучших времён. То есть, на тот момент, когда он освободится от всех текущих забот.
Ещё раз Гарри посмотрел в зеркало. Он не хотел больше меняться. Волшебник искренне боялся потерять себя.
Если не застёгивать верхние пуговицы рубашки, то знак Даров Смерти был хорошо виден. Когда жители дома собрались на обед, то все его заметили, но комментировать не стали, разумно полагая, что если Гарри пожелает – то сам объяснит. Волшебник объяснять ничего не стал.
Джил в тот день после разговора скрывался в саду до обеда, а потом вёл себя с Гарри вежливо, но тихо. Они оба притворились, будто никакого инцидента не было и всё забыто. Хотя напряжение между ними никуда не делось.
Готовя обед, эльфы потрудились на славу, поэтому все пятеро человек за столом остались довольны. Оборотни получили своё мясо, а Гарри продукты, обогащённые витаминами. Мелани все свои обеды и ужины сопровождала бокалом вина, красного или белого в зависимости от меню. В тот раз это был бокал кьянти.
Не сговариваясь, за столом расселись так, как это было принято у чистокровных волшебников. Из тех, в среде которых сохранились традиционные семьи-кланы с большим количеством человек. Каким, например, раньше было семейство Блэков. Гарри во главе стола, Мелани по левую руку от него, а Джил по правую. Крысолюды сели рядом с Мелани. Они вообще практически не общались с волшебником без необходимости, и если им было что-то нужно, спрашивали через Мелани или Джила. Должно быть, проявлялось то, что ему обещала Кристина после их схватки с Берном.
Гарри было странно наблюдать это. Оба оборотня вели себя, как вежливые, почтительные, воспитанные… животные в человеческой шкуре. Это не было оскорблением, потому что волшебник думал, что большинство животных лучше некоторых людей, типа дяди Вернона или Волдеморта.
За обедом Гарри то и дело чувствовал на себе чужой взгляд, но стоило ему поднять голову, Джил глядел уже в другую сторону. Ситуация была неловкой. Волшебник, ощущая, что на него смотрят, не мог держаться естественно. Он неосознанно распрямлял спину, поднимал подбородок. Немного рисуясь, изящно пользовался столовым серебром, которое, конечно, не было действительно серебряным, чтобы не повредить оборотней, а всего лишь серебристым мельхиором. Потом отпивал из бокала и кокетливо слизывал капельку вина с губ. Раньше ему бы и в голову не пришло сделать что-нибудь подобное, так откровенно флиртовать, но сейчас его несло прямо на гребне неконтролируемых эмоций. И Гарри считал, что лучше уж так, чем он будет бросаться на всех с кулаками.
После обеда крысолюды отправились за вещами для себя и Мелани. Пришлось заказывать такси, так как их машина, как и гаррина, остались у Цирка Проклятых. Волшебник вручил им ключи, чтобы они заодно пригнали его автомобиль. Джил снова пропал и вернулся только к вечеру, когда ему позвонил Джейсон. Молча, оборотень протянул Гарри свой телефон.
– Я слушаю, – сказал Гарри в трубку.
– Гарри? Это Джейсон. Я звоню, чтобы передать сообщение Жан-Клода. Он приглашает вас с Мелани сегодня на встречу, чтобы обсудить текущую ситуацию.
– Нет, – перебил Гарри.
– Встреча состоится… Что?
– Нет, мы не придём, – терпеливо повторил волшебник.
– Но… почему? Что мне передать боссу?
– Всё, что было важно, мы уже обсудили со Странником. На данный момент я по горло сыт вампирами, – ответил Гарри и подумал, что если он встретится с кем-то из них в текущем состоянии, это будет катастрофа.
– А… ясно… ммм… Конечно, Гарри, я так и передам.
– Всего хорошего! – волшебник нажал на красную кнопочку и протянул телефон владельцу. Нечаянно их пальцы соприкоснулись, и оба отдёрнули руки. Весь этот день был странный. Гарри уже заметил, как всего за месяц пристрастился к чужим прикосновениям. И сейчас он остро ощущал их нехватку.
К вечеру, после долгого и упорного труда, волшебник, наконец, разобрался с рунами. Он решил лечь пораньше, чтобы хорошенько отдохнуть и потом отправиться на исследование комнаты. Лёжа в кровати, он долго тренировался с ментальными щитами, пытаясь с их помощью совладать с эмоциями.
Джил вернулся в комнату уже около полуночи, когда Гарри заснул. Минут пять он смотрел на умиротворённое сном лицо молодого волшебника, на волосы, разметавшиеся по подушке, следил за его дыханием. Потом, быстро раздевшись, лёг на самый дальний край постели, не закрываясь одеялом.

~оОо~

Проснулся волшебник около полудня. Рядом никого не было, и по приглаженному покрывалу трудно было судить, ночевал он один или с кем-то. Вздохнув, Гарри отправился в душ, приняв решение пока не думать об этом. Хотя проблема никуда не исчезала, и решать её предстояло в самом ближайшем будущем.
После обеда он собрал жителей дома в гостиной и, когда все расселись, сказал:
– Сейчас я собираюсь спуститься в подвал и с помощью волшебства открыть одну дверь. Этот дом принадлежал волшебникам, и неизвестно, что они скрыли за той дверью и зачем так сильно опечатали её рунами. Поэтому мне бы хотелось, чтобы кто-нибудь из вас меня подстраховал на случай проблем.
В подвал с ним отправились все. Мелани с крысолюдами ещё ни разу там не были, поэтому они с удивлением и некоторым испугом смотрели на движущиеся портреты. Те в свою очередь провожали процессию зловещим шёпотом. Гарри шёл впереди, в одной руке сжимая палочку, а в другой – записи с решением загадки из рун.
Когда они спустились этажом ниже, крысолюды остались у двери, а Мелани и Джил прислонились к стене недалеко от волшебника. Он достал палочку и принялся колдовать перед запертой дверью. Весь процесс не занял и десяти минут. Должно быть, Гарри поднаторел с прошлого раза.
Наконец, щёлкнула дверь и Гарри прошёл внутрь. Как он и предсказывал, комната оказалась хранилищем. Справа был шкаф, заваленный свитками пергамента, ниже стояли книги. Слева находилась пара сундуков с деньгами. Остальное пространство комнаты было уставлено волшебными экспонатами.
– На всякий случай, лучше ничего не трогать, – кинул Гарри через плечо вошедшим Джилу и ламии. Те с интересом озирались по сторонам. Сам волшебник своему же совету не последовал, он прошёл прямо вперёд к высокому чёрному постаменту, на котором стояла шкатулка, и встал на коврик перед ним. Он поднял руки и попытался открыть или снять шкатулку, но та была будто приварена намертво. Дёрнув её пару раз, он понял, что шкатулка не снималась, но зато крутилась на месте. Поэтому он крутанул её вокруг своей оси, надеясь, что тогда она откроется. Тотчас что-то щёлкнуло, заскрежетало, и пол под волшебником провалился.
– Гарри! – одновременно закричали Джил и Мелани, они попытались поймать его, но не успели, он уже падал, вместе с ковриком, на котором стоял. Больно ударившись обо что-то локтём, он выронил палочку и бухнулся на каменный пол. Если глазомер его не обманывал, до потолка было метра три. Тут было темно хоть глаз выколи. Единственный источник света – дыра, через которую он провалился. Оставшийся свет загораживали головы Мелани и Джила.
– Всё в порядке? Ты живой? – спросила Мелани.
– Да-да! Только палочка куда-то укатилась и мне ничего не видно. Поищите какой-нибудь фонарик, чтобы мне тут посветить, и лестницу или верёвку.
Гарри встал и оглянулся. В комнате ничего нельзя было увидеть, кроме огромного деревянного ящика, о который он ударился локтём. Его очертания невозможно было разглядеть, но волшебнику показалась, что он скорее прямоугольный, чем квадратный. Хотя размер комнаты сложновато было определить, но судя по гулкости шагов и по высоте потолков, это должен был быть, по крайней мере, зал. И Гарри, видимо, в самом его центре. Это был ещё один скрытый этаж, под двумя другими, тоже скрытыми? Что необходимо скрывать подобным образом? Что может быть хуже темниц и камер, которые располагались прямо над гарриной головой, стоило только покинуть хранилище. Или может это просто забытый подземный ход, ненужный излишек архитектуры? Почему-то вспомнились россказни портретов о «страшном зле», и Гарри пожалел, что не расспросил их поподробней. Они просто отнекивались, отказываясь что-либо говорить по существу. Надо было пригрозить их сжечь или выкинуть, если они не расскажут, в чём дело.
Волшебник сел на пол по-турецки и попытался успокоиться. Следовало привести мысли в порядок, настроиться и призвать палочку. Она не могла быть где-то далеко, а у Гарри вполне хватало сил на мелкие заклинания с помощью беспалочковой магии. Но сейчас сумбур эмоций мешал сосредоточиться. Он опёрся на руки, и закинул голову, глядя на дыру в потолке, которую вообще неправильно было называть дырой. Скорее лаз, с ровными прямоугольными краями. Послышался шум, и в проёме появилась голова Джила, он на проводе спустил волшебнику настольную лампу.
– Вот, мы нашли удлинитель. Это намного лучше фонарика.
Действительно, стоило Гарри поставить лампу на деревянный ящик и включить её, как зал почти полностью осветился. Лучше бы Гарри этого не делал. При ближайшем рассмотрении прямоугольная коробка оказалась большим деревянным гробом, обвитым толстенными цепями. На его крышке красовался огромный серебряный крест. Её поверхность из красного дерева была покрыта искусной резьбой, с изображениями каких-то мифологических сцен. Сам гроб стоял на возвышении из камня. И всё это великолепие было покрыто пылью и паутиной.
– Вот чёрт, – выругался Гарри.
– Что там? – свесила голову Мелани. – О, нет! Только этого для полного счастья не хватало!
– Это что, гроб? С вампиром? – неверяще переспросил Джил. Послышались голоса, и последний свет с проёма закрыли ещё две головы – крысолюдам тоже было интересно.
Гарри представил, как они смотрятся сверху. Все четверо, в позе жующего оленя, стоят на коленях вокруг проёма в полу, свесив головы вниз. Он нервно хихикнул и тут же вспомнил про палочку. Та и правда оказалась недалеко – откатилась всего на метр. Овладев ею, он тотчас зажёг все факелы на стене и выключил ненужный более светильник. Зал и правда оказался большим, больше гостиной наверху, но меньше Тайной комнаты в Хогвартсе. Дверей в зале не было, но зато была удобная передвижная лестница с широкими ступеньками, которую легко можно было подвези к лазу, чтобы забраться наверх. Именно это Гарри и сделал.
Когда все спустились вниз, то тут же окружили гроб. Там наверняка кто-то был, иначе, зачем его оплетать всеми этими цепями. Гарри осмотрел их, но не заметил никакой дополнительной защиты, так что он в любой момент, легко, с помощью алохоморы, мог открыть их. Другой вопрос, надо ли это ему? Кто знает, насколько сумасшедший вампир в этом гробу, и не за дело ли его заковали? Может, он уже и умер, ведь столько лет без пищи кого угодно превратят в безжизненные кости.
Некоторое время поразмыслив, Гарри решил, что он не может оставить вампира в таком состоянии. Ему нужно было открыть гроб и узнать, жив ли тот, и если да, то выяснить, за какое преступление закован. И уж потом волшебник будет думать, вернуть вампира обратно в этот мрачный зал и тёмный гроб, или отправить на все четыре стороны. Похоже, Мелани пришла к тем же выводам.
– Нам нужно связаться с Жан-Клодом. Он знает, что делать с вампирами, которые были долго заперты в гробу. Правда, боюсь, этот, наверняка, уже свихнулся. Если вообще ещё жив.
– Да, – кивнул Джил. – Дамиана так и спасали. Он чуть с ума не сошёл в этом гробу.
– Отлично, так и поступим. А там пусть Жан-Клод разбирается. Вампиры – его обязанность. Джил, позвони Джейсону, объясни ему ситуацию. Пусть расскажет своему боссу, – сказал Гарри.
Они собрались в гостиной. Гарри попросил эльфов дома подавать ужин, так как никто не хотел расходиться, и все проголодались за время блуждания по подвалу. Под прицелом всеобщего внимания, Джил набрал номер телефона.
– Джейсон? Привет, это Джил. Да-да. Ммм, угу. У нас тут кое-то случилось, надо, чтобы Жан-Клод разобрался. Что?! Действительно? А. Да-да. Хорошо. Я так и скажу. Счастливо, – Джил повесил трубку и пояснил, обращаясь к Гарри: – Жан-Клод и Ашер с охраной уже двадцать минут назад уехали из Цирка и направляются сюда. Так как ты отказался от приглашения вчера, они решили нанести визит сами и не предупреждать заранее, чтобы ты не отказался и на этот раз.
Мелани удивлённо фыркнула, переглянувшись с Гарри. Волшебник только устало покачал головой.
– Что ж, тем лучше, – подытожил он весь разговор.
------------------------
1. Биполярное аффективное расстройство — психиатрический диагноз психического расстройства, проявляющегося аффективными состояниями (маниакальными и депрессивными).

Date: 2015-07-27; view: 284; Нарушение авторских прав