Главная Случайная страница


Полезное:

Как сделать разговор полезным и приятным Как сделать объемную звезду своими руками Как сделать то, что делать не хочется? Как сделать погремушку Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами Как сделать идею коммерческой Как сделать хорошую растяжку ног? Как сделать наш разум здоровым? Как сделать, чтобы люди обманывали меньше Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили? Как сделать лучше себе и другим людям Как сделать свидание интересным?


Категории:

АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника






Деревня Киото. После того как они, уединившись в своей комнате, расправились с роскошным завтраком, Танака одел своего юного протеже в одежду





После того как они, уединившись в своей комнате, расправились с роскошным завтраком, Танака одел своего юного протеже в одежду, которую любезно подарила хозяйка харчевни. Из-за отмороженной руки переодевание показалось Танаке долгим и мучительным занятием. Одежда была явно не по размеру; судя по всему, ее носил еще старший сын хозяйки.

Самурай попытался, было подбодрить мальчика словами, однако это оказалось не таким простым занятием.

Мальчик молча наблюдал за Танакой, позволяя ему обращаться с его телом как угодно. Темно-синие глаза внимательно изучали все вокруг, и в их глубине мерцал пугающе сильный разум.

Поверх своего кимоно Танака набросил серую тяжелую накидку и опустил капюшон, чтобы таким образом скрыть свое лицо — он понимал, что для многих все еще остается незнакомцем.

Танака погасил масляный светильник и взял мальчика на руки. Зал харчевни оказался пустым, что было вполне кстати. Огонь в очаге взбирался по кучке только что уложенных сучьев и тихо потрескивал, уютно разговаривая сам с собой. Деревенские жители по обыкновению не рубили деревья — всякая живая поросль обладала душой, так что для топки и обогрева собирали только сухой хворост и мертвые стволы.

Бережно неся найденыша на закорках, Танака вышел в морозный полдень. Слегка мело, хотя в целом погода была относительно хорошей: большие снега Зимы еще не пришли на эту землю. Как правило, в середине Зимы холод стоял такой, что недостаточно тепло одетый человек замерзал до смерти буквально за пару минут.

Деревушка активно готовилась к предстоящим морозам. Повсюду к небу вздымались клубы серого дыма — это груды собранного хвороста превращались в топочный уголь. Несколько крестьян волокли в деревенский амбар груз пищи и меховых шкур. Они даже не повернули голов в сторону Танаки, но он почувствовал, что ему не удалось остаться незамеченным.

Наконец, он пробрался через глубокие сугробы и очутился у цели. Дом был похож на жилье других жителей, разве что был чуть повыше и попросторнее. Над дверью был укреплен довольно странный рунический символ — крест Тау.

Танака постучал в дверь, и с крыши слетело облачко снежинок. Ветер тут же подхватил их и закружил в диком танце. В глубине дома послышалось шарканье, потом дверь отворилась, и на пороге возник вполне подтянутый старик. На вид ему можно было дать лет пятьдесят, что для Ниппона было довольно необычно. Особый колорит старику придавала серебристая седина, невероятно живая мимика и проницательные голубые глаза, сверкавшие из-под кустистых бровей, которые, словно две гусеницы, жили совершенно отдельной от хозяина жизнью.

Узнав Танаку, старец сердечно усмехнулся, схватил руку самурая и энергично затряс ее. Танака попытался, было сдержать невольную ответную улыбку, но ничего не смог поделать. В обществе Эканара нелегко было казаться несчастным.

Эканар был самым известным — и, в сущности, единственным — мудрецом в Империи. Мудрецы предпочитали жить в городах западной части страны, где цивилизация была более развита. Эканар был родом с запада, и Танака знал, что всегда может на него положиться, потому что его родной отец тоже родился в одной из западных провинций. Именно стремление Танаки реализовать себя, несмотря на то, что он не принадлежал к родовитому сословию, в свое время помогло ему подняться на самую вершину самурайской элиты.

Эканар жил в Киото вот уже двадцать лет: ему нравилась спокойная и мирная жизнь. Здешние люди питали к нему уважение и восхищались им, принимая, как родного. Он немало помогал сельчанам своей мудростью, которая казалась им поистине безграничной.

—Ну, как идет жизнь старого вояки? — с чувством спросил Эканар.

В ответ Танака проворчал что-то неразборчивое и пожал плечами, всем своим видом показывая, что дела — хуже некуда. Эканар сочувственно закивал.

—Ладно, заходи! И занеси своего юного друга. Там у меня есть эль!

Самурай улыбнулся: все-таки в мире еще есть неизменные вещи. Старик никогда не упускал возможности пропустить стаканчик, и таких стаканчиков за день набиралось около десятка. Тем не менее, здоровье у Эканара было отменное, в основном благодаря его неизбывному оптимизму. Танака даже завидовал его способности всегда оставаться счастливым. В списке приоритетов буси для счастья почему-то не нашлось места.

Они вошли в тепло дома, и Эканар тут же наполнил элем две большие кружки. Хозяин и гости уселись в импровизированной гостиной, которую Эканар создал, уничтожив большую часть своего жилища. Все стены были уставлены полками с тысячами книг. Некоторые книги были невероятно древними; другие сохранились еще со времен Старого Мира. Бросались в глаза большие разделы, посвященные истории, географии, искусствам, психологии, конструкторскому делу, алхимии, языкам, мистицизму и магии.


Эканар уже перестал собирать свою библиотеку: мудрец удалился от дел в довольно молодом возрасте. Кроме того, найти подобные книги в восточных землях было практически невозможно, а тех, что уже занимали полки, с лихвой хватило бы на несколько жизней тщательного изучения — если бы Эканар решил этим заняться. Посетители раздражали мудреца своими требованиями, чтобы Эканар отвечал на их вопросы, будучи совершенно трезвым. Сам Эканар находил эти претензии весьма занудными.

Отхлебнув изрядное количество эля, он выжидательно посмотрел на Танаку.

—Значит, все рассказы про тебя — правда? — наконец спросил он. Теперь в голосе Эканара уже не слышалось веселья.

Танака понимал, чем именно интересуется старый друг. Его глаза затуманились от воспоминания недавно пережитого.

—Да, правда.

—Может, расскажешь поподробнее? — мягко поинтересовался Эканар.

По губам самурая скользнула тонкая улыбка. Он даже не предполагал, что старик проявит столько такта; обычно Эканар, что называется, сразу брал быка за рога. С другой стороны, Танака впервые мог поведать свою историю человеку, которому он доверяет. Он понимал, что этим облегчит себе душу после столь стремительного и неожиданного превращения из наиболее именитого воина Империи в обычного отступника.

—Сейчас Сегун находится в весьма слабом и щекотливом положении. Он боится за свое место, потому что знает, что дайме плетут против него заговор, собираясь, возвести на престол нового Сёгуна.

Эканар молча кивнул: то, что рассказал Танака, уже знал каждый крестьянин.

—Страже Сёгуна отдали тайный приказ убить всех главарей заговорщиков- дяйме, а также уничтожить всю их родню. Именно я, будучи капитаном стражников и вообще высшим офицером Стражи, отдавал распоряжения своим подчиненным. Мне приказали лично проследить за уничтожением господина Канадзавы, который тогда был моим наихудшим недругом. Но я почувствовал, что неспособен хладнокровно убить человека. Чувство долга во мне боролось с моей честью. Следовать полученному приказу значило пойти против принципов бусидо.

—И все же дошли слухи, что ты убил в поединке господина Канадзаву, а уж потом скрылся. Отчего же ты оказался в опале?

Танака опустил голову. Когда он заговорил, в голосе послышалась сильная горечь и раскаяние.

—Я не смог убить его четырехлетнего сына, который теперь унаследует трон отца. Там была мать ребенка... она просила меня не делать этого. Стражники уже приближались, а я все не мог заставить себя выполнить приказ.

После долгого молчания мудрец задал вопрос, который напрашивался сам собой:

—А почему не харакири? Я удивлен, что ты до сих пор жив. Лицо Танаки исказилось от боли и стыда.

—Н-не знаю; что-то остановило меня. Появилось сильное ощущение, будто я еще не сделал чего-то очень важного. Однако моя честь уже разрушена, и сейчас я настолько же мертв, как если бы совершил самоубийство.

—Говоришь, сделать нечто важное? Не понимаю, о чем ты.


—По-моему, это каким-то образом связано вот с этим мальцом.

Тут Эканар обратил внимание на второго гостя, до сих пор сидевшего тихо и смирно. Мудрец заметил, что в мальчишке, который теперь жался к своему единственному другу, действительно есть нечто необычное.

—Ну-ка, ну-ка, кто тут у нас? — произнес старик, наклонясь поближе, чтобы рассмотреть.

Танака с удивлением отметил, что мальчик нисколько не смутился пристального взгляда Эканара, хотя прежде вел себя совсем иначе. Он даже отвечал мудрецу внимательным и серьезным взглядом. Внезапно Эканар издал пронзительный вопль и подскочил на месте, напугав обоих гостей. Он тут же умчался куда-то, и Танака слышал, как он взволнованно мечется по соседней комнате. Самурай терпеливо ожидал возвращения друга, гадая, что это могло ему так срочно понадобиться. Эканар меньше всего был склонен к подобным взрывам чувств, хотя его жизненных сил хватило бы на троих.

Наконец Эканар вернулся, держа в руках бумажный пакет с длинными черными палочками. Он молча подвинул пакет мальчику.

—И что он должен с этим делать? — нахмурился Танака; он с удивлением поймал себя на том, что уже привык к роли старшего и теперь пытается защитить мальчишку.

—Это же лакрица, дуралей! Вот, сам попробуй!

Впрочем, ребенок уже сам разобрался, что к чему: он торопливо набивал рот сладкими палочками. Танака не был уверен, что детям полезно есть в таких количествах эту черную дрянь, зато Эканар, улыбаясь до ушей, довольно качался в своем кресле.

—Ну и где ты откопал этого маленького разбойника, а? — спросил старик.

Буси смущенно заерзал на стуле:

—Ну-у, это очень странная история... Однако старик вынудил его продолжать.

Поначалу сбивчиво, постепенно добавляя все новые детали, Танака поведал Эканару о своем сне-видении и путешествии, которое последовало за этим. Эканар слушал, с каждой секундой приходя все в большее волнение. Он то и дело перебивал повествование просьбами прояснить то или это, особенно интересуясь подробным описанием увиденного самураем ландшафта. Это сбивало Танаку с толку: он чувствовал, что память о том сне уже не столь остра, как раньше. Яркими и отчетливыми оставались только пронзительные глаза незнакомки, что указала путь.

Танака с удовольствием закончил рассказ, чувствуя: это было крайне необходимо, чтобы когда-нибудь не сойти с ума от этой тайны. Эканар же потянулся к полкам, где стояли книги по оккультным знаниям, и достал один фолиант. То была одна из самых ценных книг в его огромной коллекции. Мудрец принялся задумчиво листать книгу, неразборчиво бормоча себе под нос, то, кивая головой, то отрицательно мотая из стороны в сторону. Через несколько минут он громко захлопнул том.

—Выглядит, как невольная проекция астрального тела, — взволнованно объявил Эканар, — причем явно навеянная какой-то силой извне!


—Что-что?

Эканар изумился невежеству друга.

—Не обращай внимания, допивай свой эль. У меня еще с десяток бочонков осталось. Сам варил.

Эканар посмотрел на мальчика, который уже успел расправиться с лакричными палочками и теперь вытирал липкие ручонки о штаны.

—Как тебя зовут?

Мальчик никак не отреагировал.

—Кажется, именно это мы можем ему дать, — предположил Танака.

На миг Эканар задумался.

—Как насчет Шадд-рака? — спросил он. — В переводе с одного из западных языков это значит «странный».

Самурай задумчиво почесал подбородок: в этом имени было что-то такое...

—Ладно, пусть будет Шадрак.

Тут мальчуган понимающе заулыбался и воскликнул, указывая на Танаку:

—Кавмер! Кавмер!

Выкрик поразил Эканара до глубины души — Танака видел, какое потрясение отразилось на его лице.

—Что это он сказал? — тихо спросил он, с оттенком настойчивости в голосе.

—Это иудейский, — произнес мудрец, все еще сомневаясь, не ослышался ли он. — Один из языков Старого Мира.

—Ну и...

—Он назвал тебя отцом!

Танака воззрился на ребенка, вновь ощущая предопределенность судьбы.

 

Боль — лучший учитель.

— «Бусидо, Путь Воина»

Выставленная на солнце глиняная чашка так и останется глиняной чашкой. Чтобы стать фарфором, она должна пройти горнило раскаленной добела печи.







Date: 2015-07-27; view: 290; Нарушение авторских прав



mydocx.ru - 2015-2024 year. (0.013 sec.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав - Пожаловаться на публикацию