Интервью с Полом Самуэльсоном. Был отказаться от подписания данной декларации

был отказаться от подписания данной декларации. Тем временем в Лондо-

не работа Хайека «Цены и производство» (Prices and Production, 1931)

оказала влияние на взгляды прежде благоразумного Лайонела Роббинса,

который после этого стал высказывать эксцентричные мысли по поводу

того, что все, что увеличивает MV и PQ, только ухудшает ситуацию во время

Депрессии!

Барнетт: Что вы можете сказать о периоде, проведенном в Чикагском

университете?

Самуэльсон: Я считаю датой моего второго рождения 2 января 1 932 г.

В этот день в 8:30 я шел по холлу университета на лекцию по мальтузиан-

ству. Благодаря новому учебному плану Чикагского университета, подготов-

ленному под руководством Хатчинса, я получил отличное фундаментальное

образование: начиная от физики, биологии, общественных наук и заканчи-

вая гуманитарными.

Это был благоприятный момент для начала изучения экономики по двум

не связанным между собой причинам. Великая депрессия была на своей

начальной стадии, что привлекло в экономическую науку талантливых

людей, дав им пищу для размышлений и поиска новых решений. Чикагский

университет был одним из ведущих (если не ведущим) центром неокласси-

ческого направления экономической науки. В нем работали Фрэнк Найт,

Генри Саймоне, Джекоб Вайнер и Пол Дуглас. Я любил Аарона Директора,

своего первого учителя (сейчас ему около 100 лет). Он всегда мыслил не-

стандартно. Он был единственным человеком, кто (позже) мог говорить о

«своем радикально настроенном зяте Милтоне Фридмане». Из-за того, что

он провел много времени вне стен Чикагского университета, его послужной

список не столь велик. Но, вне всякого сомнения, он является одним из

родоначальников второй Чикагской школы — Фридмана, Стиглера, Беккера

(после Найта), Вайнера, Дугласа, Шульца, Нефа и Саймонса, а также нынеш-

него антитрастовского инактивизма.

Это редкая удача — натолкнуться на что-то, что тебе чрезвычайно инте-

ресно и при этом иметь к этому определенные способности! То, что я делал,

было для меня в большей степени сродни игре. И всегда мои старания воз-

вращались ко мне сторицей.

У Директора практически нет опубликованных работ, но он оказал самое

большое влияние на антитрастовую политику, благодаря его несгибаемому

нонконформизму возникла вторая Чикагская школа Фридмана, Стиглера,

Коуза и Беккера (см. автобиографию Стиглера). Вследствие того, что я по-

ступил в колледж до того как окончил университет, я не попал в осеннюю

четверть 1931 г. в программу первого исследования в области обществен-

ных наук, в рамках которого изучался новый курс экономики. Нам препо-

давали старый вводный курс, который в то время уже постепенно начина-

ли сворачивать. В основе лекций Слитчера лежал труд, приписываемый