Глава 25. Мел с дочками остановились в гостинице «Бел‑Эр» до двадцать четвертого декабря, когда в пять часов вечера за ними приехал лимузин и отвез их в церковь

Мел с дочками остановились в гостинице «Бел‑Эр» до двадцать четвертого декабря, когда в пять часов вечера за ними приехал лимузин и отвез их в церковь святого Альбана на Хилгард‑авеню.

Перед выходом из машины Мел в последний раз взглянула на них и одобрила их вид.

– Вы прекрасно выглядите, девочки.

– Ты тоже, мамочка. – Глаза Джессики сверкали от волнения. – Ты боишься?

Она помедлила, а потом улыбнулась:

– Ужасно Джессика одарила Мел улыбкой, затем в ее взгляде мелькнуло беспокойство, а вдруг им снова придется возвращаться домой.

– Ты не собираешься струсить и убежать?

Мел рассмеялась:

– О нет. Ведь знаешь поговорку: «Нельзя вернуться домой, когда все мосты сожжены».

Но при этих словах тень мелькнула в глазах Джесси, и Мел пожалела о вырвавшейся у нее шутке. Она коснулась рукой милой рыжеволосой девушки.

– Извини, Джесс. – А затем мягко добавила:

– Скоро этот дом станет нашим. – Она знала, что Джесс тяжелее всех восприняла этот переезд, но девочка никогда не жаловалась. Последние пять дней она помогала Пам сделать перестановку в ее комнате, а Вал устроиться в комнате для гостей. Двойняшкам предстояло жить вместе в комнате для гостей, и казалось странным, что у них больше нет собственных комнат.

– Я бы не возражала, если бы она не была такой неряхой, – призналась она Пам и пожала плечами.

В доме не хватало места, чтобы поселить их в отдельных комнатах, и Джессика согласилась с этим. Она соглашалась со всем. Даже с холодным приемом со стороны миссис Хан, которая постоянно оценивающим взглядом заглядывала в их чемоданы и шкафы.

Остальные их вещи пока остались в гостинице, откуда их заберут сегодня вечером и перевезут в дом Галламов. Мел не хотела переезжать к Питеру до дня бракосочетания.

– Вот, – Джесс взглянула на небольшую красивую церковь, – кажется, мы и приехали.

Мел безмолвно посмотрела в окно, а Вал судорожно вздохнула, увидев Марка, входящего в церковь.

Он выглядел таким красивым и сильным. Питер с Мэтом были уже внутри, а Пам ждала их в вестибюле.

Она пойдет по проходу первая в таком же голубом платье, как у двойняшек, с таким же букетиком цветов; Валерия последует за ней, потом Джессика, а чуть поодаль – Мел. Питер с мальчиками будет ждать их у алтаря, а на пути к выходу Пам и Мэт будут держаться за руки, возглавляя процессию, шествующую по проходу, далее будет идти Марк, а за ним Питер с Мел. Они неделями планировали церемонию, и Мел заказала понравившиеся ей приглашения в Нью Йорке, а секретарь Питера их разослала его самым близким друзьям.

Шествуя по проходу, Мел оглядела церковь и не увидела ни единой знакомой души. Она выходит замуж, и здесь нет ни одного ее друга, только двойняшки. Смертельно бледная, она подошла к алтарю. Ожидание и волнение утомили ее. Мел подняла взгляд на Питера, который шагнул ей навстречу и спокойно взял ее за руку, и внезапно ее лицо оживилось нежным румянцем. Все страхи и сомнения были забыты.

– Я люблю тебя, Мел. Все будет чудесно, – нежно прошептал он.

– Я тоже люблю тебя. – Она могла сказать только это.

А затем священник напомнил собравшимся, для чего они здесь.

– Возлюбленные дети мои, мы собрались, здесь сегодня, в канун Рождества, в этот священный праздник, – он улыбнулся, – чтобы соединить эту женщину и этого мужчину узами священного брака…

Мел слушала, как бьется ее сердце, а Питер нежно поглаживал ей руку, а потом настал момент обменяться клятвами и кольцами. Он заказал кольцо для нее в ее отсутствие, простое кольцо с узкой полоской бриллиантов. Она уверяла его, что не хочет обручального кольца. Но сейчас, взглянув на кольцо. Мел почувствовала, как слезы застлали ей глаза, и она сквозь пелену смотрела на Питера, надевая ему его обручальное кольцо.

– Отныне и навеки… в радости и в горе, пока смерть не разлучит вас…

У нее по спине побежала дрожь. После всего этого она не перенесет, если потеряет его. Но он пережил потерю Анны, и вот они здесь. Она смотрела ему в лицо, на человека, ставшего теперь ее мужем.

– Объявляю вас мужем и женой.

Заиграл орган, и хор запел «Тихая ночь», и Мел почувствовала, будто она вся растворяется в этой божественной музыке.

– Вы можете поцеловать невесту, – важно объявил священник жениху и улыбнулся Мел, и Питер выполнил его указание, а затем они словно поплыли по проходу, и в течение следующего часа Мел пожимала руки множеству людей, которых никогда не видела прежде, но она улучила минутку, чтобы поцеловать Марка, Мэтью и Пам, сказав им, как она счастлива. Вдалеке она заметила миссис Хан, которая даже в день их бракосочетания выглядела угрюмой, но Питер подвел Мел к ней, и тогда Мелани увидела ее улыбку. Внезапно ее заинтересовало: может быть, миссис Хан не одобряет выбор Питера? Возможно, она до сих пор тоскует по Анне. Мелани вдруг представила Ракель на ее месте; ей очень бы хотелось видеть свою экономку здесь, на свадьбе. Не имевшая собственной семьи, Ракель стала для нее как бы второй матерью.

Вся их большая семья уселась в лимузин, и они поехали в гостиницу «Бел‑Эр», где устраивался прием. К своему удивлению, Мел заметила, что на свадьбу собралось больше гостей, чем она предполагала.

Прием был назначен на шесть часов, а торжественный ужин – на семь тридцать, и, когда они вошли в огромный зал, Мел показалось, что там не менее сотни гостей. Оркестр из семи музыкантов заиграл «Свадебный марш», и Питер остановился и поцеловал ее в губы.

– Приветствую вас, миссис Галлам.

И внезапно весь этот праздник показался Мел безумным, но восхитительным, и не имело никакого значения, кто все эти люди, знакомые или нет, пусть даже она никогда их больше не увидит. Они все вместе с ней праздновали самый счастливый момент в ее жизни. Люди все время подходили к ней, пожимали ей руку и говорили, с каким удовольствием смотрели на нее по телевизору и как повезло Галламу. И они больше не казались ей такими чужими.

– Нет, это мне повезло, – настаивала она вновь и вновь. И только один момент слегка омрачил веселье, когда ей показалось, что она заметила в уголке зала Вал, разговаривавшую с Марком и тихо плачущую.

Но к тому времени, когда Мел добралась до места, где сидела влюбленная парочка. Вал уже взяла себя в руки, улыбнулась и прижалась к матери, а Джессика наблюдала за ними, а потом тоже обняла мать.

– Мы любим тебя, мамочка. И мы так рады за тебя.

Но от Мел не ускользнула и боль в глазах Джесси.

Им теперь никогда не избавиться от этой боли, видя Мел рядом с Питером. Но она твердо верила, что поступила правильно по отношению ко всем, прежде всего к Питеру и к себе самой, а девочкам придется привыкнуть к новой жизни. Но она понимала, что, по их мнению, поступила все‑таки жестоко, и была признательна им за то, что они не выместили злость на Питере.

Пару раз Пам резко ответила ей. Но Мел решила действовать постепенно, пока девочка не свыкнется с мыслью, что ее отец снова женат. Всему свое время – вновь и вновь напоминала себе Мел.

Кажется, роман между Вал и Марком все еще продолжался, хотя они уже не выглядели такими же счастливыми, как прежде. Мел подозревала, что розовая пелена спадет с глаз, когда они станут жить под одной крышей. Когда он увидит, какая она «неряха», как выразилась Джесс, а он постоянно будет рядом с ней, их увлечение пройдет. По крайней мере, Мел надеялась на это. И она перевела взгляд с них на Мэта, который поклонился и пригласил ее на танец. Она исполнила с ним нечто вроде джиги, а гости смотрели и улыбались, а в самом конце вклинился Питер и умчал ее в вихре вальса.

– Ты хоть представляешь, какая ты красивая?

– Нет, а ты знаешь, какая я счастливая?

Она с сияющей улыбкой смотрела на него.

– Скажи мне. Я хочу услышать. – Питер выглядел таким счастливым. Перемены коснулись его не так сильно, как Мел.

– Мне никогда в жизни не было так хорошо.

– Прекрасно. Так и должно быть. – Танцуя, он оглядел зал. – Наши дети тоже вполне счастливы.

Пам смеялась над какой‑то шуткой Джесс, Марк танцевал с Вал, а Мэтью развлекал гостей.

– Думаю, да. За исключением миссис Хан, у нее отнюдь не восторженный вид.

– Дай ей время. Она немного строга, но тоже полюбит тебя, как и все мои друзья.

– Они приятные люди. – Однако Мел подумала, что такая публика обычно присутствует на любой свадьбе, ест, танцует и мило улыбается.

– Позже, когда все успокоится, я устрою несколько спокойных вечеринок, чтобы ты могла познакомиться с моими друзьями получше. Я понимаю, как тебе трудно.

– Вовсе нет. – Она улыбнулась, глядя ему в глаза. – Ведь ты рядом. Ты же знаешь, что здесь меня интересуешь только ты, ну и, конечно, дети.

Он выглядел довольным, но ему хотелось, чтобы ей понравились и его друзья. Танец кончился, и к ним присоединился один из коллег Питера. Они заговорили об интервью, которое она брала у Питера в этом году. Он находился в операционной, когда делали пересадку сердца Мари, и Мел помнила его.

Она танцевала со множеством незнакомых ей людей, смеялась над шутками, пожимала руки, пыталась запомнить их имена, но затем отказалась от этой затеи, зная, что ей это все равно не удастся, и наконец в одиннадцать часов они все поехали домой. Лимузин доставил их к дому Питера. Марк нес на руках Мэта, заснувшего в машине, девочки еще болтали, зевая, а Питер взял Мел за руку и остановил ее, когда она собиралась войти в дом.

– Минутку, пожалуйста.

– Что‑нибудь не так? – удивилась она. Шофер вносил их вещи, а Питер улыбался ей, а затем внезапно подхватил Мел на руки и переступил через порог, внося ее в дом к рождественской елке.

– Добро пожаловать домой, любимая.

Они стояли и целовались, а дети на цыпочках пошли наверх, но по‑настоящему за них порадовался только Марк. Все три девочки чувствовали себя натянуто и старались не думать, что значит сегодняшний день. Игра кончилась. Настала реальность. Пам и двойняшки тихо пожелали друг другу спокойной ночи, поднялись наверх в свои комнаты и закрыли двери.

Пам не нравилось видеть Мел в объятиях отца, но и двойняшки были совсем не в восторге от того, что их мама больше не принадлежит безраздельно только им.

Этому пришел конец.

Питер и Мел некоторое время провели внизу, беседуя о своем бракосочетании. Торжество прошло чудесно, и они хорошо провели время. Он налил еще по бокалу шампанского из своего бара и поднял тост за нее, и в это время часы на камине пробили полночь.

– С Рождеством Христовым, Мел!

Она встала, поставила свой бокал, и они долго‑долго целовались, а затем он взял ее на руки в свадебном платье и понес наверх.