Семнадцатое марта

Все становится каким‑то странным.

Грег Махони вчера на вечеринке получил пулевое ранение. Грег – гибрид «отстоя» и «кантрушника», который мог целыми днями пить и курить и ничем другим не заниматься. Он обожал музыку кантри и украсил свой грузовичок флагом Конфедерации с надписью «Я – крепкий орешек с головы и… до бампера». Во всяком случае, это не было следствием пьяной драки между подростками. Ни у кого из них не было пистолетов. Грег нашел несколько патронов в своем грузовике и по причине, остающейся неизвестной, скорее всего по пьянке, решил бросить их в огонь. Гильзы взорвались и задели его.

Я услышала об этом во время утренней переклички от Сары, которая обожала распространять подобные сплетни.

– О мой бог! Только полный идиот мог бы, цитирую – устроить этот чертов фейерверк – конец цитаты.

– Так почему он это сделал?

– Спорю, что он вообще ни о чем не думал, – сказала я. – Грег повел себя так, как ведет себя любой «отстой». Это его вклад в общественную жизнь.

Затем я услышала, как какой‑то голос заметил:

«Извините, Мисс Невысокомерная и Немогущественная». Мне не надо было поднимать глаза, чтобы узнать, кто говорит. И когда я, наконец взглянула, то увидела, что через две парты от меня, чуть приподнявшись, говорит Маркус.

– А каков твой вклад в общественную жизнь? – поинтересовался Маркус.

Я хихикнула. Боже мой, как же это достает.

– О мой бог! Тьфу. Какого черта ты лезешь не в свои дела? – спросила Сара.

– А какого черта ты лезешь не в свои? – парировал Маркус. – Я с тобой разговаривал?

В этот момент наш классный руководитель вмешался в спор:

– Вы забыли правило, что в классе запрещено сквернословить?

– Если вы собираетесь наказать меня, так накажите и ее, – сказал он, указывая на Сару. – Она сказал «чертов» до меня.

Прежде чем Сара успела запротестовать, мистер Риккардо заметил:

– Я слышал тебя, а не ее. Выйди из класса.

– Вы, должно быть, шутите? – улыбался Маркус.

– К директору, немедленно!

Это было несправедливо. По‑настоящему несправедливо.

Маркус не отрывал от меня глаз, пока собирал свои веши, чтобы спуститься вниз в кабинет директора. Тут я поняла, что мы с Сарой разговаривали довольно тихо. Маркус специально подслушивал наш разговор. И он хотел, чтобы я знала об этом.

Ну зачем? Он вообще не замечал меня с того случая, который произошел в кабинете у секретаря. И я делала все возможное, чтобы также его не замечать. Не знаю, почему он ко мне цепляется. Не могу не думать об этом.