Нравственные начала уголовно-процессуального права и его применения

Прослеживается также тесная связь уголовно-процессуальных норм и, естественно, практики их применения с неписаными нормами морали (нравственности), соответствующими общечеловеческим ценностям, представления о которых формировались на протяжении всей истории человечества. Отражение, учет такого рода неписаных норм в конкретных нормах уголовно-процессуального права и принято называть его нравственными началами.

Нравственные начала свойственны многим предписаниям рассматриваемой отрасли права. К примеру, презумпция невиновности, как известно, требует, чтобы каждый считался невиновным до того момента, когда обвинительный судебный приговор вступит в законную силу. И это вполне соответствует общепринятому положению о том, что человек должен считаться добропорядочным, пока не будет установлено иное. В обыденном общении культурных людей проявлением крайнего неприличия признаны тайное подслушивание чьих-то разговоров, ознакомление с частными письмами и другими сообщениями либо тайное подглядывание за чьими-то поступками. С учетом этого уголовно-процессуальное законодательство вслед за конституционным устанавливает особые правила производства некоторых следственных действий.

Нормы морали, как будет видно по материалу многих глав учебника, лежат в основе практически всех установленных уголовно-процессуальным законодательством запретов: например, применять незаконное (а значит, и аморальное) воздействие, в том числе проявляющееся в насилии, угрозах его применения или недопустимом ином психическом давлении в отношении лиц, подвергаемых допросу; понуждать к даче показаний против самого себя, своего супруга или близких родственников, к разглашению тайны исповеди или адвокатской тайны; совершать во время производства по уголовным делам действия, унижающие достоинство личности либо представляющие угрозу жизни и здоровью людей; включать в оправдательный приговор сведения, порочащие доброе имя оправданного.

При характеристике уголовного процесса важно иметь в виду и то, что нравственные требования предъявляются не только к содержанию процессуальных норм, зафиксированных в законе или иных правовых актах, но и к практике их применения, к тому, как они должны реализоваться. Многовековой человеческий опыт - свидетельство того, что именно в сфере уголовного судопроизводства распространено "сосуществование" внешне пристойных правил, декларируемых в законах, и непристойной (аморальной) практики их применения.

Для сведения хотя бы к минимуму этого явления и создания условий, препятствующих распространению осуждаемых общепризнанными нормами морали способов применения уголовно-процессуальных правил производства судебных и следственных действий, на уровне международного сотрудничества и во многих странах, в том числе в России, в последние десятилетия довольно активно предпринимаются соответствующие усилия. К их числу можно было бы отнести принятие в рамках международного сотрудничества в области прав человека ряда авторитетных документов.

Среди них следовало бы назвать прежде всего Всеобщую декларацию прав человека, одобренную Генеральной Ассамблеей ООН еще 10 декабря 1948 г., в ст. 5 которой записано: "Никто не должен подвергаться пыткам или жестоким, бесчеловечным или унижающим его достоинство обращению или наказанию".

Впоследствии эта идея была воспринята в других широко известных соглашениях, выработанных в ходе межгосударственного сотрудничества в рамках Организации Объединенных Наций, в частности: в Международном пакте о гражданских и политических правах (ст. 7), а также в Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания. Она признана и в международных документах регионального уровня - к примеру, в европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод (ст. 3) и Европейской конвенции по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания (ратифицированы Российской Федерацией в 1998 г.).

В названных международных документах, являющихся юридически обязательными для стран, ратифицировавших их, выражено одинаково негативное отношение как к пыткам, так и к "жестоким, бесчеловечным или унижающим достоинство видам обращения и наказания". Об этом недвусмысленно сказано, например, в ч. 1 ст. 16 Конвенции, одобренной Генеральной Ассамблеей ООН: "Каждое Государство - участник обязуется предотвращать на любой территории, находящейся под его юрисдикцией, другие акты жестокого, бесчеловечного или унижающего достоинство обращения и наказания, которые не подпадают под определение пытки, содержащееся в статье 1 (Конвенции. - К.Г.), когда такие акты совершаются государственным должностным лицом или иным лицом, выступающим в официальном качестве, или по их подстрекательству, или с их ведома или молчаливого согласия...".

Эта линия выдерживается в ряде международных документов, адресованных непосредственно должностным лицам, участвующим в производстве по уголовным делам. Например, в ст. 5 одобренного резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН 17 декабря 1979 г. Кодекса поведения должностных лиц по поддержанию правопорядка (имеются в виду прежде всего "должностные лица, которые обладают полицейскими полномочиями") не менее резко осуждается, наряду с пытками, также бесчеловечное и унижающее достоинство человека обращение с ним. "Ни одно должностное лицо по поддержанию правопорядка, - говорится в этой статье, - не может осуществлять, подстрекать или терпимо относиться к любому действию, представляющему собой пытку или другие жестокие, бесчеловечные или унижающие достоинство виды обращения и наказания, и ни одно должностное лицо по поддержанию правопорядка не может ссылаться на распоряжения вышестоящих лиц или такие исключительные обстоятельства, как состояние войны или угроза войны, угроза национальной безопасности, внутренняя политическая нестабильность или любое другое чрезвычайное положение для оправдания пыток или других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания".

Столь же негативно относится международное сообщество к злоупотреблениям, связанным с безнравственностью при производстве по уголовным делам, и в тех случаях, когда они допускаются с участием представителей учреждений, не относящихся к правоохранительным. Об этом свидетельствует, скажем, одобренный тоже Генеральной Ассамблеей ООН 18 декабря 1982 г. документ (Принципы медицинской этики, относящиеся к роли работников здравоохранения, в особенности врачей, в защите заключенных или задержанных лиц от пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания). "Работники здравоохранения, особенно врачи, - говорится в принципе 2 данного документа, - совершают грубое нарушение медицинской этики, а также преступление, в соответствии с действующими международными документами (имеется в виду упомянутая Конвенция против пыток. - К.Г.), если они занимаются активно или пассивно действиями, которые представляют собой участие или соучастие в пытках или других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видах обращения или наказания, или подстрекательство к их совершению, или попытки совершить их".

Давний и стабильный курс, взятый в рамках международного сотрудничества в области прав человека, естественно, одобрительно воспринят и нашим государством. Оно, как известно, поддержало идею разработки названных документов, принимало активное участие в ней и ратифицировало их в числе первых государств, возложив тем самым на себя обязательство точного и неуклонного соблюдения предусмотренных в них норм.

Реализация этого обязательства проявилась прежде всего в правотворчестве. К примеру, ст. 21 Конституции РФ гласит следующее:

"1. Достоинство личности охраняется государством. Ничто не может быть основанием для его умаления.

2. Никто не должен подвергаться пыткам, насилию, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию. Никто не может быть без добровольного согласия подвергнут медицинским, научным или иным опытам".

Шагом, который должен сыграть позитивную роль в обеспечении нравственных начал в деятельности судов, вполне может стать одобренный в декабре 2004 г. VI Всероссийским съездом судей Кодекс судейской этики, в котором внимание служителей Фемиды привлекается, в частности, к тому, что они обязаны руководствоваться как Конституцией РФ и другими российскими законами, международно-правовыми предписаниями, так и общепринятыми нормами нравственности и правилами поведения, способствовать утверждению в обществе уверенности в справедливости, беспристрастности и независимости суда. В принципе, такую же направленность имеют предписания Кодекса профессиональной этики адвоката, принятого Первым Всероссийским съездом адвокатов 31 января 2003 г. Они требуют, в частности, чтобы адвокат в своей профессиональной деятельности честно, разумно, добросовестно, квалифицированно, принципиально и своевременно исполнял обязанности, активно защищал права, свободы и интересы доверителей всеми не запрещенными законодательством средствами (п. 1 ст. 8).

Надо полагать, что со временем аналогичные документы будут разработаны и одобрены с целью использования их лицами, ведущими оперативно-розыскную деятельность и дознание, следователями и прокурорами. И это в определенной мере должно будет благоприятно сказаться на нравственных основах правоприменения в конкретных областях, связанных с производством по уголовным делам.

Date: 2015-08-15; view: 352; Нарушение авторских прав