Аскетизм и равенство

В центре многих дискуссий на моральные и политические темы стоит вопрос: иметь или не иметь? На морально‑религиозном уровне этот вопрос означает альтернативу между аскетическим и неаскетическим образом жизни, причем под последним понимается не только продуктивное творческое наслаждение, но и безудержное потребительское прожигание жизни. Эта альтернатива не имеет существенного значения, если главный акцент делается не на отдельных поступках, а на их фундаментальной мотивации. Аскетизм с его порочным кругом отречения и самоограничения может быть просто обратной стороной медали с названием: «Потребительство и безмерная жажда собственности». Возможно, аскет просто вытеснил эти желания, а в действительности он все время только и занят тем, что подавляет в себе приобретательские стремления. Такое отрицание путем компенсации, по мнению психоаналитиков, встречается довольно часто. Примером такого рода могут быть убежденные вегетарианцы, которые вытесняют деструктивные влечения; яростные противники абортов, вытесняющие инстинкт убийства, а также фанатичные проповедники добродетели, которые не хотят допустить проявления своих собственных «греховных» наклонностей. Во всех этих случаях имеет значение не столько убеждение как таковое, сколько фанатизм, с которым это убеждение навязывается обществу в самых разных формах, в том числе и в СМИ. И как всегда, когда мы сталкиваемся с фанатизмом, возникает подозрение, что он служит лишь ширмой, за которой скрываются другие, как правило, противоположные влечения.

В экономической и политической сфере столь же ошибочной бывает попытка противопоставлять друг другу неравномерность доходов как альтернативу «абсолютного равенства и безграничного неравенства». Если собственность предназначена исключительно для удовлетворения личных потребностей, то это ни в коей мере не затрагивает общество, и даже если один человек будет располагать несколько бо́льшими суммами, чем другой, это не ведет к процветанию зависти. С другой стороны, некоторые поборники справедливости в смысле абсолютной уравниловки (равномерного распределения всех богатств) не могут скрыть, что их собственный модус обладания нисколько не поколебался и что они просто пытаются его вытеснить в ходе безудержной борьбы за полное равенство.

Однако за этой приверженностью идее полного равенства легко просматривается истинная мотивация ее носителей, и это, конечно же, зависть. Если человек настаивает на том, что никто не должен располагать большей собственностью, чем он сам, то, вероятнее всего, он просто защищает себя от зависти, которая охватывает его всякий раз, когда кто‑то другой имеет хоть на сантим больше него.

Но равенство не сводится к количественной уравниловке в распределении материальных благ. Важно искоренить роскошь и нищету и добиться устранения тех чудовищных контрастов в доходах, которые ведут к тому, что в обществе возникают полярно противоположные социальные группы с совершенно различным жизненным опытом. В «Экономико‑философских рукописях» Маркс указал на этот аспект, говоря о так называемом «казарменном коммунизме», который полностью и повсюду «игнорирует личность человека» (т. 42, с. 114–115). Этот вид коммунизма достаточен лишь для борьбы с завистью, то есть для реализации того самого нивелирования в обществе, которое достигается путем установления якобы достаточного минимального уровня потребления.