Глава 10. Креон минут пять наблюдал за журналисткой, прежде чем решил выйти из тени

Майорка, Испания.

Креон минут пять наблюдал за журналисткой, прежде чем решил выйти из тени. Он мгновенно возник из темноты за ее спиной. Девушка обернулась и резко вздохнула — будто всхлипнула. Есть нечто бодрящее в женском страхе, подумал Креон. В особенности когда пугаешь какую-нибудь напористую дрянь вроде этой. Неожиданность и паника всегда полезны. Пусть простые смертные (конечно, не Сционы) знают свое место. Креону хотелось, чтобы девчонка запомнила свой поступок. Хотя она и принудила его к встрече, угрожая напустить полицию на родных Креона, но окончательная победа будет за ним. Он еще посмотрит, кто станет хозяином положения!

Именно поэтому он выбрал для встречи порт и поздний час. Надо было проверить, насколько серьезно она настроена. Действительно ли сочинит статейку о его семье? Но она заявилась сюда, а значит, доказательство налицо. Журналистка обладает сильным характером и, наверное, имеет мозги. Креон даже решил уделить ей немного времени. Он способен на щедрость. К тому же она так испугалась… Может, он еще раз услышит ее всхлип?

Креон мило улыбнулся девушке. Мол, не бойтесь. Он же просто слегка пошутил. Она встретила его взгляд, но отступила назад. Ясно… Храбра, но поджилки трясутся. Креону нравился такой эмоциональный контраст. Он любил ощущать свою власть. Он чувствовал себя на вершине мира.

— Я просила о встрече с отцом, но снова вижу сына, — произнесла она на английском с сильным акцентом.

— Я отлично говорю по-испански, — заметил Креон. Он говорил на ее родном языке, продолжая улыбаться. — А вам прекрасно известно, что мой отец избегает общества репортеров.

— Как и всех остальных. Вот почему я здесь, — ответила она на английском. Креон нетерпеливо пожал плечами, отказываясь проглотить наживку. Она скрестила руки на груди. — Танталус Делос никому не позволяет увидеть себя. Это длится уже девятнадцать лет. Странно, не правда ли?

— Он привык к уединению, — сообщил Креон, натянуто улыбаясь.

— Одиночество — это роскошь, которую не может купить аристократ-миллиардер. Вы ведь слышали пересуды о нем?

— Ложь и выдумки, — отчеканил Креон. В глазах журналистки засветилось сомнение, и он едва не сорвался. Да как она смеет?!

Разумеется, долгие годы в желтой прессе публиковалось множество разных слухов о его отце. Он стал калекой, впал в безумие, одержим навязчивым неврозом, умер… Креон, по крайней мере, знал, что отец жив. И постоянно крайне энергично отрицал любые домыслы. Но истина состояла в том, что сын не видел его и не общался с ним уже девятнадцать лет. К Танталусу допускали лишь его жену и мать Креона — Милдред Делос.

А она утверждала, что глава семьи скрывается только ради того, чтобы не подвергать опасности Дом Фив. Она никогда не объясняла Креону, почему отец отказывается даже от телефонного разговора с сыном. По ее мнению, на подобные мелочи не стоило обращать внимания.

— Неужели? Но кто может знать наверняка? — настойчиво спросила журналистка, замечая, что Креон погрузился в противоречивые мысли. Она так и не перешла на испанский, будто желая подразнить его. — Ваши родные твердят, что это сплетни… Но полагаю, вы и сами не в курсе дел. Креон, когда вы видели своего отца? Я ведь не была и на вашем выпускном вечере в университете.

Креон стиснул зубы.

— Он очень замкнутый человек. Он…

— Тсс! — насмешливо воскликнула девушка, останавливая Креона величественным взмахом руки. Ей не следовало этого делать. — Очередное свидетельство безумия! Значит, быть отшельником для него дороже всего? Поэтому он бросил единственного сына — наследника, предоставив ему отбиваться от писак?

Креон молниеносно схватил журналистку за горло прежде, чем она успела хотя бы пискнуть в знак протеста. У нее оказалась тоненькая шейка. Нежная и хрупкая… Он будто сжал котенка в кулаке. В глазах девушки вспыхнул ужас. Зрачки расширились, на них непроизвольно выступили слезы, похожие на капли росы. Она выглядела такой милой… Безупречная маска мольбы, алебастровая кожа… Ее рот являлся просто произведением искусства. Открытый алый овал удивления. Она словно ждала поцелуя… Креону не хотелось отпускать ее, но он наслаждался всего секунду. Затем раздался хруст.

И как на экране телевизора, который только что выключили, свет в глазах журналистки сжался в точку и потух. Навсегда.

Креон швырнул труп в воду и помчался назад в свою крепость. Он развил огромную скорость. Никто не мог бы его рассмотреть, хотя Креон проносился мимо прохожих, порой даже в нескольких дюймах.

Позже, дрожа от почти тошнотворного возбуждения, Креон прямиком направился в свою комнату. Он застыл на месте, едва открыв дверь. Там находилась мать. Она сидела рядом с его упакованным чемоданом, аккуратно сложив на коленях изящные руки с безупречным маникюром. Она пристально посмотрела на него и склонила голову набок. Она все сразу поняла. Встреча, о которой она сама договаривалась, превратилась из простого акта вежливости в жестокую катастрофу.

— Тебе необходимо было ее убивать? — спросила она серьезно и без малейших признаков укора. Милдред являлась прагматичной женщиной.

— Она меня спровоцировала, — ответил Креон, берясь за чемодан. — Кроме того, так лучше.

Милдред кивнула, признавая правоту сына. За многие годы «исчез» уже не один репортер.

— Учитывая ситуацию, я одобряю твое решение — на время покинуть страну. — Она показала ему билет на самолет, который вытащила из наружного кармана его чемодана. Мать взмахнула листком в воздухе, прежде чем Креон выскочил из комнаты. Он остановился. Теперь он попался. — Но я не одобряю твой выбор конечного пункта, — продолжила она. — Чего ты намерен добиться? Танталус запретил Сотне появляться где-либо поблизости от Нантакета.

Креон глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. Это не помогло.

— Они виноваты. Именно из-за них мы не обладаем тем, что принадлежит нам по праву. Не забывай — другие Дома исчезли! Почему они могут существовать, обрекая остальную родню на неизбежную смерть? Я должен обладать бессмертием, независимо от того, что позволяет или запрещает отец! Я не стану сидеть тут без дела, раз он отказывает мне в даре богов!

Креон вырвал билет из рук матери и выбежал вон. Он быстро спустился по старым каменным ступеням в задней части крепости. Его сердце бешено колотилось от возбуждения.

Снаружи уже стоял обычный черный седан. За рулем сидел водитель его матери, готовый ехать в аэропорт. Креон осознал наконец, что Милдред заранее все предугадала. Она не сомневалась, что он прикончит ту девчонку.

— Сын! — окликнула его мать из-под арки ворот. — Ты расправился с ней, чтобы иметь предлог к отъезду?

Он обернулся и посмотрел на нее, стараясь быть терпеливым.

— Ты же сама этого хотела!

Милдред улыбнулась, но ее взгляд был отсутствующим. Она погрузилась в собственные мысли. Потом медленно направилась к Креону, хотя и понимала, что его трясет от избытка адреналина. Она заглянула сыну в лицо. Изящно очерченные губы женщины сжались в тонкую линию.

— Держись подальше от Гектора.

Во вторник утром Элен выскочила из дома к автомобилю Лукаса. Джерри даже опомниться не успел. И, конечно, не смог побеседовать «с этим молодым человеком», как он угрожал дочери накануне. Элен не была уверена, что отец настроен серьезно, но она и не собиралась ничего выяснять. Было бы несправедливо подвергнуть парня традиционной пытке допроса родителем, если они даже не ходили на свидания.

— Готов? — быстро бросила она Лукасу.

— Уже? — спросил он, наблюдая за Джерри. Тот как раз показался на пороге.

— Да. Поехали быстрее! Я не знаю, что он надумал, — сердито буркнула Элен, помахав отцу на прощание.

— А что? — недоуменно поинтересовался Лукас, трогаясь с места.

— Ну, попытаться поговорить с тобой по-мужски, — с облегчением пояснила она.

— В таком случае… — пробормотал он, затормозил и дал задний ход.

— Ты чего? — вскрикнула Элен.

— Собираюсь пообщаться с твоим папой. Я не хочу, чтобы у него возникло чувство, будто мне нельзя доверить его дочку.

— Лукас, клянусь любым богом, которого ты считаешь самым святым… Я сейчас выйду из машины и отправлюсь в школу пешком!

Он улыбнулся и снова переключил скорость. Они поехали прочь от ее дома.

— Кто тебе рассказал, что боги были святыми? — осведомился он со зловещим блеском в глазах.

Элен слегка подтолкнула его.

— Ты только что подтвердил все своим поступком! — возмущенно откликнулась она.

— Но ты же до смерти стесняешься собственного отца! И ты так мило выглядишь, когда пугаешься! — заявил он.

Элен попыталась улыбнуться в ответ, но губы отказались ей повиноваться. Слово «мило» могло и подхлестнуть ее надежды, и уничтожить их.

Встречные водители, узнающие их, обязательно сигналили и приветственно махали парочке. Это было обычным делом на их острове. Элен привыкла к таким знакам внимания с детства, но сегодня ей казалось, что все слишком долго жмут на клаксоны.

— Послушай, — произнес Лукас, меняя тон с игривого на более серьезный. — Гектор признался мне, что ты поймала его ночью.

— Да, — кивнула Элен, пытаясь скрючиться на сиденье, чтобы ее никто не увидел. — И мне надо…

— Я хотел объяснить, почему мы раньше ничего тебе не говорили. Я попросил, чтобы именно мне разрешили все объяснить, — продолжил Лукас. — Пойми меня правильно. Я не хотел, чтобы ты думала, будто я какой-то придурок, который прячется на крыше твоего дома.

— Я не стану лгать… ну, у меня теперь и не получится? — усмехнулась Элен. — Я была огорчена, но теперь разобралась. Если вам надо защищать мою семью, я, конечно, это приму… Пусть и с некоторым сомнением.

Элен умолкла. Снова прозвучал автомобильный сигнал: громкий, музыкальный и очень навязчивый. Ей хотелось крикнуть водителю, чтобы катился куда подальше. Но, увы, приходилось вести себя вежливо. У нее пока не начались спазмы в животе, но Элен подозревала, что они скоро настигнут ее. Она прижала кулак к животу.

— Что случилось? — настойчиво спросил Лукас. — Я уже замечал у тебя такой жест. У тебя что-то болит?

— Пока нет. Не думай об этом… ты все равно не поможешь. Впрочем, ты, пожалуй, мог бы оставить меня и никогда не иметь дел со мной, — буркнула она.

— Глупости, — удивился он, вскинув брови. — Что ты болтаешь? У тебя возникла аллергия на меня?

— Нет. — Элен засмеялась. — Наверное, на излишнее внимание окружающих. Нас же видят вместе.

— Но не я тут виноват, верно? У тебя бывают боли, когда меня нет рядом?

— Да. Я ими мучаюсь всю жизнь. Не знаю, в чем причина. Иногда, когда люди на меня таращатся, у меня начинаются ужасные спазмы.

— Ясно… — пробормотал Лукас, рассеянно взяв Элен за руку. Он отпустил ее лишь тогда, когда парковал «Мерседес» на школьной стоянке. Едва они выбрались из машины, он снова завладел ее рукой и переплел ее пальцы со своими.

Элен наблюдала за Лукасом, когда они подходили к ее шкафчику. Парень казался рассеянным. Он сосредоточенно хмурил лоб, но Элен обеспокоило другое. Лукас начал расплываться перед ее глазами.

— Что ты делаешь? У меня же одна голова! — прошептала она, набирая цифры на замке шкафчика.

— Извини, — откликнулся он, сосредотачиваясь на ней. — Я искривляю свет. Такое временами бывает, если я слишком задумываюсь.

Элен вспомнила, что читала об Аполлоне — боге света. Ну и Лукас! Иллюзионистам до него далеко! Но она и прежде замечала за ним такую особенность. Например, в раздевалке спортивного зала в особняке Делосов. Правда, тогда ей сильно досталось от Гектора, и она списала все на недомогание после схватки на ринге.

— И ты не боишься, что другие тебя засекут?

— Вообще-то я иной раз нарочно это вытворяю, чтобы окружающие меня не замечали… Когда хочу уединиться и подумать. Люди быстро отвлекаются, они теряют меня из виду. Кроме того, для них мой прием логически невозможен.

— Их взгляды просто скользят мимо, — вставила Элен, вспомнив собственные ощущения.

— Точно. Если кажется, что я нахожусь очень далеко, остальные сразу выбрасывают меня из головы, — пояснил Лукас и улыбнулся. — Ты сутулишься, чтобы замаскироваться. А я расплываюсь у них перед глазами. Кстати, очень полезно и в драке. Но сложно проделать, когда быстро двигаешься.

— Ты выкладываешь мне свои боевые секреты? — нахально поинтересовалась Элен, запирая шкафчик. — Не слишком-то мудро, Гудини![13]

— Уверена? Ну, тогда попытайся меня достать, Спарки![14]— насмешливо бросил Лукас, отступая назад.

«О чем это он, — недоумевала Элен. — Об электропиле? Или о дрели? Что он имел в виду?..» Но Лукас уже скрылся за дверью в конце коридора, и ей пришлось отправиться на первый урок.

Когда прозвенел звонок, она бросилась из класса наутек. Она намеревалась найти Ариадну и задать ей кучу вопросов. Однако, когда Элен добралась до кафетерия, та уже сидела за столиком отверженных, окруженная поклонниками.

Элен вообще-то не следовало удивляться тому, что Ариадна выбрала их привычное место. Они ведь были в параллельных классах. К несчастью для Мэтта, присутствие Ариадны всегда привлекало молодых людей. Они выглядели точь-в-точь как послушные барашки, стремящиеся попасть под опеку пастушки Мэри. Девушка с трудом попыталась втиснуться в общий круг. Она почти сдалась, когда ее окликнула Ариадна.

— Зак! Ты не мог бы подвинуться? — попросила она, сверкнув ослепительной улыбкой.

— Не суетись, Зак. Она может сесть рядом со мной, — ядовито сказала Клэр, вставая и освобождая местечко возле Ариадны.

Клэр промчалась мимо Элен, прошипев, что старые друзья, наверное, стали для нее недостаточно хороши. Еще бы — обзавестись в новом учебном году особо популярным парнем! Но прежде чем Элен успела ответить ей так, как Смешинка того заслуживала, Ариадна вынудила ее сесть возле себя. А ни один из переполненных гормонами молодых людей так и не смог придвинуться к ней поближе.

Когда прозвенел звонок, прежние приятели Элен оказались вытесненными из-за стола, который они занимали еще с первого класса. И грустный взгляд Мэтта заставил Элен задуматься. У них даже не было возможности просто поговорить наедине. Жизнь за последние дни сильно изменилась.

Во время пробежки Клэр уже не ждала подругу на тропе. Конечно, с ее стороны было глупо уклоняться от общества Элен на физкультуре. Ведь Элен не стоило никаких усилий в два счета догнать Смешинку. Но девушка поняла намек. Когда она приблизилась к Клэр, та даже не обернулась.

— Давай дальше, Гамильтон. Я нынче тебе не компания, — заявила она, вскидывая руку в жесте, означавшем: «Не трать слова попусту».

По многолетнему опыту Элен знала: Клэр необходимо помучить себя, прежде чем она будет готова продолжить отношения. Они поговорят по телефону, во всем разберутся и помирятся. Но теперь Элен хотелось перескочить к последнему этапу. Она же не сделала ничего дурного… Но нельзя торопить Смешинку. И потому она покорно обогнала ее.

После того, как Элен несколько минут бежала в одиночестве, ей стало скучно. Она посмотрела на наручные часы. Прикинула, сколько времени надо потратить до финиша… и рванула через пустошь с невообразимой скоростью. Лукас мог запросто взлететь, но ей до сих пор не удавалось повторить подобный фокус. Наверное, ей не помешает хороший разгон, на манер самолета. И сейчас у нее появился шанс проверить свою догадку.

Как только Элен свернула с беговой дорожки и помчалась по болотистой равнине, окружавшей пруд Майкомет, то ощутила в теле странную легкость. В желудке что-то затрепетало. Девушку переполняла энергия, которая, как она считала, выражала силу Сционов. Кожу стало покалывать. Элен будто очутилась внутри воздушного шара. Затем она почувствовала, как ее притягивает его внешнее электрическое поле.

Девушка ради пробы сделала длинный прыжок — и вдруг высоко взлетела. Сперва она решила, что наконец-то достигла своей цели. Однако, поднявшись до верхней точки большой дуги, начала спускаться. Девушка просто подпрыгнула выше, чем когда-либо прежде. Внезапно ее посетила тревожная мысль (или общепринятое убеждение): она ударится, расшибется и погибнет.

Она попыталась расслабиться и поймать воздушный поток. Но Элен была слишком напугана, а может, и недостаточно ловка, чтобы справиться с ситуацией. Она врезалась в землю под углом и запрыгала, как брошенный вдоль поверхности воды плоский камешек. Ее ноги пропахали две глубокие борозды в глиноземе, а в итоге она действительно шлепнулась.

Конечно, с ней ничего не случилось, но шок оказался сильным. Колени ослабели, ее бил озноб. Элен пришлось засмеяться, чтобы выпустить на свободу слегка безумное ощущение, которое переполнило ее. Успокоившись, девушка заставила себя подняться и побрела обратно к школе, чувствуя себя последней дурой. Она до пояса была перемазана густой пахучей грязью. Интересно, как же она выглядела, когда пикировала вниз, беспорядочно размахивая руками? Конечно, как персонаж из мультфильма, летящий с утеса или скалы.

Элен принялась озираться по сторонам, желая убедиться, что никто не был свидетелем ее глупости. И замерла на месте. Она заметила вдалеке какого-то мужчину. Он тоже остановился и сменил направление. Он мог наблюдать за ней! Хуже того, Элен поняла, что его движения слишком стремительны для обычного человека.

Она инстинктивно напряглась и поспешила за незнакомцем. Кем бы он ни был, мужчина направлялся к школе… и к Клэр. Подруга, наверное, еще пыхтела на тропе. Медлительная, миниатюрная, беззащитная… В голове Элен вспыхнуло воспоминание о несчастье с Кэт. Это подстегнуло девушку. Она перескакивала через пригорки, поросшие травой, и заросли клюквы. Ей нужно обязательно его догнать!

Но его было трудно разглядеть — незнакомца окружало какое-то темное сияние или, скорее, дымка. Когда она подобралась ближе, туман, окутывавший его, отступил. Похоже, мужчина высасывал свет из воздуха и превращал его в защитный экран. Было нечто зловещее в тенях, исходивших от него. Прямо гало[15]наоборот. И он не обычный человек. Вероятно, потомок Аполлона, один из Ста Кузенов. Принадлежит к Дому Фив, а значит, представляет для Элен реальную угрозу.

Наконец Элен рассмотрела его. Светловолосый незнакомец оказался лишь на несколько лет старше девушки. Очутившись в паре шагов, Элен рванулась вперед и попыталась схватить его. Но только сорвала с него рубашку. А он позволил последним слоям тьмы, липнувшим к нему, рассеяться под лучами солнца. Элен увидела его широченные обнаженные плечи. Он напоминал Гектора сложением и цветом кожи. Оба вполне могли бы быть близнецами… если бы не их лица. У этого парня — абсолютно пустые глаза и грубые, резкие черты. Да и вид у него болезненный.

Внезапно ужасающие спазмы стиснули живот Элен. Она сложилась пополам, как листок бумаги, и с криком рухнула на землю. Свернувшись, как эмбрион, она была не в силах ни двигаться, ни дышать. Высокие стебли травы отчасти закрыли ей обзор, но не здоровенного Кузена. Он с любопытством наклонился над ней.

— Интересно, — произнес он с наглой улыбкой. Но что-то привлекло его внимание, и он быстро отошел. — Ну, preciosa,[16]встретимся позже. Вообще-то, раньше, чем ты думаешь, — пообещал он и умчался прочь. Туман вновь сгустился вокруг него. Скоро он исчез вдалеке.

Элен попыталась выкрикнуть вслед грубость или ругательство, но из ее рта вырвался тихий жалобный стон. Теперь она лежала в одиночестве, ожидая, пока ее кто-нибудь обнаружит. Она также надеялась, что окрепнет и доберется до школы самостоятельно. В конце концов раздались шаги.

— Элен? — окликнул ее знакомый голос. — Ох, нет… это и вправду ты!

— Мэтт, — прохрипела она, — найди Лукаса.

Он опустился перед ней на корточки.

— А по моему, тебе нужна медсестра! Или даже «Скорая помощь».

— Пожалуйста… Лукас.

Мэтт вздохнул, неловко погладил Элен по спине, а потом убежал. Как только она восстановила дыхание, то поняла, что находится возле школьной автостоянки. Девушка свернулась клубком и прижалась лбом к коленям. Элен просто поверить не могла в то, что так сглупила. Одним ухом она прижималась к земле. Спустя несколько минут послышались приближавшиеся шаги. Тяжелая и быстрая поступь… Элен облегченно улыбнулась, хотя ее продолжала терзать невыносимая боль.

— Спасибо, Мэтт, — услышала она голос Лукаса. — Где болит? — спросил он у Элен.

Рядом с Лукасом стоял Ясон. Элен показала на живот и лишь пожаловалась взглядом на недомогание. Лукас растерянно кивнул.

— Что с ней случилось? — спросил он Мэтта.

— Она вроде за кем-то бежала, — неуверенно ответил тот. — Гретхен сказала мне, что Элен гонится за каким-то парнем. Затем она закричала и упала.

— Правда? — напряженно осведомился Лукас у девушки.

Она кивнула. Он улыбнулся ей, и его встревоженный взгляд слегка смягчился. Юноша осторожно отвел волосы со вспотевшего лба Элен.

— Я сейчас, — тихо заявил Ясон и через секунду буквально испарился.

— Я с ним, — вымолвил Гектор. Оказывается, он тоже находился здесь.

— Нет, не надо, — откликнулся Лукас. — Ты должен пойти к девочкам. Им угрожает опасность. Тогда ты им понадобишься. Верно?

— Да, — согласился он, ничуть не возмутившись. Он сразу понял, что подразумевает Лукас.

Кассандра и Ариадна ничего не подозревали. Они могут быть атакованы чужаком. Гектор неслышно исчез. Ее одновременно и поразило, и напугало его искусство.

— Мэтт, давай вместе поднимем Элен. Ты мог бы взять ее за ноги… — чуть виноватым тоном попросил Лукас.

— Конечно, без проблем, — сказал тот. Его руки скользнули под колени Элен. — Боже, Ленни, ну и запах! Ты падала во все клюквенные заросли на острове?

Она хихикнула, но смех обострил боль, и она затихла.

Сначала Элен не поняла, зачем Лукас обратился к Мэтту. Ведь он мог легко справиться сам. Но пока девушку несли к внедорожнику Гектора, ее осенило. Лукас, конечно, самый умный из всех известных ей людей. И сейчас он не просто выглядит как обычный парень, но еще и помог Мэтту — тот почувствовал себя необходимым. Лукас обращался с ним как с товарищем и как с настоящим мужчиной. А последнее было даже важнее. Теперь Мэтт будет предан ему, а моменты единения принесут свои плоды. Вдруг новый приступ боли обжег Элен с такой силой, что на ее верхней губе выступили капельки пота. Она судорожно вздохнула.

Лукас распахнул заднюю дверцу машины и уложил Элен на сиденье. Попросил, чтобы Мэтт оставался здесь, пока придут сестры и кузены.

— Если Элен станет хуже, я их не стану дожидаться. Сразу повезу ее в больницу. И в таком случае я буду очень тебе благодарен — ты просто передай им, куда мы поехали. Вряд ли они тебя задержат, — пояснил Лукас.

— Все нормально, буду караулить, — с привычной душевной щедростью ответил Мэтт.

— Неужели тебе еще не надоело пялиться на меня? — прошептала Элен, силясь улыбнуться.

— Ладно тебе, — произнес Мэтт и помрачнел. — С тобой ведь такое случается уже второй раз в этом году. А раньше ты никогда не болела. Даже в тот раз, когда мы подхватили желудочный грипп после дня рождения Гретхен, в четвертом классе. Всех два дня подряд выворачивало наизнанку, а тебе — хоть бы что!

— Да! Вот было здорово! Ну, по крайней мере, я тебя навестила и принесла крекеры, помнишь? — уже довольно живо произнесла она. Она хотела немного взбодриться.

Девушка опять прижала руки к животу. Мэтт нахмурился. Он тревожился, да и сама Элен тоже. Спазмы не утихали.

— Может, тебе бегать нельзя? — предположил он.

— По-моему, Мэтт прав, — подал голос обрадованный Лукас. — Тебе эти занятия явно не на пользу. Бросай их.

Ошеломленная, Элен промолчала. Она уставилась на Лукаса и смотрела до тех пор, пока не появились Гектор, Кассандра и Ариадна. Девушки быстро уселись в машину вместе с Лукасом. Гектор забрал ключи от «Мерседеса». Он заявил, что дождется Ясона. Ариадна самым нежным голоском предложила Мэтту подвезти его до дома, но тот отказался. Лукас и Гектор шепотом обменялись несколькими репликами. В итоге Лукас сел за руль внедорожника и повез трех девушек к поместью Делосов. Он гнал автомобиль что есть сил. Кассандра была возле Элен. Она выглядела очень серьезной и казалась старше своих лет.

— Ты его запомнила? — спросила она ровным, взрослым голосом.

— Да, — ответила Элен.

— Если я покажу фотографии, ты его опознаешь?

— Конечно, — сказала Элен. — Я уверена: в мире немного таких парней. Он прямо-таки копия Гектора. Только более блондинистый и со страшным рябым лицом.

Элен тут же ощутила, как изменилась атмосфера в машине.

— Креон, — прошептала Кассандра.

— Точно? — быстро повернул голову Лукас.

— Да, — откликнулась она задумчиво. — Дядя Паллас приехал за ним из Европы. Он сейчас дома.

Лукас выудил из кармана джинсов мобильник и набрал номер.

— Яс, возвращайся. Касси догадалась, — сказал он испуганно. Потом замолчал и опять заговорил, отвечая на вопрос Ясона: — Позже, когда вернемся домой. Там будет и твой отец, он нас ждет.

Элен поняла, что знала далеко не все. Но ей нельзя упускать ни одной важной детали.

— Кто такой Креон? — обратилась она к Кассандре, как только смогла сесть.

— Наш двоюродный брат, — коротко сказала та.

— Он напал на Гектора в Кадисе, — сообщила Ариадна дрогнувшим голосом. Она кинула внимательный взгляд на Лукаса, который собирался ее перебить, и произнесла: — Ладно, оба виноваты. Креон — фанатик. Он постоянно нарывается на драку с любым, кто придерживается умеренных взглядов. Но мы являемся исключением из его списка. Просто Гектора он в особенности не любит. И, пожалуйста, не отрицай, Люк.

— Вот значит как, — полушутливо протянула Элен, прижимая ладони к животу.

Никто не засмеялся. Девушка постаралась расслабить правую руку, которая была слишком напряжена. Из кулака выпал обрывок ткани.

— Откуда это у тебя? — спросила Кассандра.

— «Подарок» от него. Я догнала Креона, а когда попыталась схватить, то сорвала с него рубашку, — виновато потупилась Элен.

— Ты преследовала его и подобралась настолько близко? — недоверчиво переспросила девушка.

Похоже, Креон умел бегать очень быстро даже по меркам Сционов.

— Он видел, как я пыталась взлететь, — начала Элен, поеживаясь. — Я и не знала, кто он такой. Он наблюдал, как я подпрыгнула вверх примерно на высоту пятого этажа. А потом я захотела его поймать, но он скрылся.

— Потрясающе, — с горечью вымолвила Кассандра. — Он сюда явился, чтобы проверить, как поживает наша семья. Креон может сцепиться с Гектором, а ты обнаружила себя. Ситуация в корне поменялась!

— Но он направлялся в сторону школы, — возразила Элен, оправдываясь.

— Ну и что? — закричала Кассандра, разозлившись. — Полагаешь, он бы ринулся на жалких смертных и разорвал их в клочья? Подумай, Элен! По какой-то причине те две охотницы не просветили Сто Кузенов на твой счет. Возможно, сами захотели убить тебя и получить награду. Креон — не дурак. И он обязательно расскажет о тебе Танталусу! Получается, что уже через несколько дней сюда явится половина семьи. А ты даже меч толком держать не умеешь!

— Полегче, Касси, — энергично прикрикнул на сестру Лукас. — Нас готовили к сражениям, а что есть у Элен? Одна неделя? — Он сурово посмотрел на Кассандру в зеркало заднего обзора.

Кассандра подняла руки, сдаваясь.

— Но ты права. Я совершила глупость, — вздохнула Элен. — А если с ним просто поговорить?

Ариадна фыркнула.

— Почему вы все так его боитесь? — осведомилась Элен.

— Креон — Хозяин Теней, — тихо и отчетливо произнесла Ариадна. — Он способен останавливать свет. Это противоестественно.

Элен вспомнила о темноте, которая прямо-таки липла к Креону. Да и солнце его не освещало. Элен инстинктивно почувствовала, что дело жутковатое и весьма запутанное.

— Хозяева Теней — очень редкое явление, — пояснил Лукас. — В истории нашего Дома их было совсем немного. Каждый оказывался… ну… воплощением зла.

Воцарилась тишина. Кассандра казалась очень сосредоточенной. Наконец, она вышла из оцепенения и улыбнулась Элен.

— Пока тебе ничто не грозит. Поблизости нет опасности, — заявила она успокаивающим тоном. — Кстати, кто-нибудь из местных видел вашу гонку?

— Гретхен. Не беспокойся, никто ее и слушать не станет. Она вечно распускает обо мне сплетни, — уверенно сказала Элен. — Погоди-ка… а как ты все узнала?

— Спазмы у тебя в животе… Это проклятие, точнее, заклятие. Твоя мать наложила его на тебя. Тебя охватывает почти нестерпимая боль, если ты проявляешь силу Сциона на глазах у смертных, — ответила Кассандра.

— А я чуть не спятил, пытаясь понять! — воскликнул Лукас, поворачивая внедорожник на длинную подъездную дорогу владений Делосов.

— Ты же парень, — усмехнулась Ариадна. — Но вообще-то заклятие спазмов — настоящий садизм. Сколько я ни читала, я не встречала упоминания о том, чтобы его применяли за последние столетия.

— Мать меня прокляла? — изумилась Элен.

Кассандра грустно кивнула.

— Сотни лет назад считалось, что это единственный способ удержать женщин Сционов в рамках современного им общества. Матери делали подобное с дочерьми, чтобы те не привлекали к себе внимания. Женщинам не полагалось быть непохожими на других… А они оказывались слишком умными или одаренными. — Кассандра наморщила нос.

Элен мысленно выругалась, не в силах осмыслить новую информацию. Кассандра взяла ее за руку и сочувственно улыбнулась:

— Немного утешения тебе не повредит. Именно заклятие позволяло тебе скрываться все это время.

— Как ни противно признать, я тоже соглашусь. Варварские методы иногда приносят пользу, — подытожила Ариадна, открывая дверцу и выпрыгивая из автомобиля. — Иначе твой отец не смог бы с тобой справиться, когда ты была еще совсем малышкой. Вообрази: он пытается тебя наказать — а ты вышвыриваешь его в окно. А как насчет того, чтобы рано ложиться спать? Ты бы проявила себя во всей красе.

— Конечно… — неохотно пробормотала Элен, выбираясь наружу с помощью Лукаса.

Когда они уже шли к особняку — Ариадна и Кассандра впереди, Элен с Лукасом следом, — девушка негромко засмеялась.

— Что такое? — спросил Лукас, заботливо поддерживая ее.

— Я всегда знала, что мать меня ненавидела. А теперь оказалось, что она по-настоящему меня прокляла! — ответила она. — Никакой логики!

— Она желала тебя обезопасить, — рассудительно возразил Лукас.

— Ох, много ты понимаешь! У тебя не бывает спазмов, — буркнула она.

Они остановились перед входом.

— Тебе бы лучше снять туфли, — шепнул Лукас, глядя на ноги Элен.

Она была до самой талии облеплена черной болотной грязью.

— Мне бы встать под брандспойт, — откликнулась Элен.

— У нас есть кое-что покруче, — усмехнулся Лукас, увлекая ее к бассейну. — Душ на свежем воздухе… Первичная необходимость для нашего семейства.

Он подвел ее к открытой душевой и оставил там. Сам же отправился к домику у бассейна, чтобы взять полотенца и чистую одежду. Когда Лукас скрылся из вида, Элен застенчиво разделась. Она находилась в изящной кабине из тика, украшенной резными спиралями. Только ее ноги и макушка оставались на виду.

Элен тысячу раз приходилось так же принимать душ на пляже, но тогда она оставалась в купальнике. Она постаралась ополоснуться с огромной скоростью и почти справилась, когда Лукас вернулся.

— Футболка определенно моя, но чьи тренировочные штаны — понятия не имею. Но ты не беспокойся. Нашим наплевать, — сообщил он, перебрасывая через верхний край душевой вещи и большое пляжное полотенце. Затем положил на землю пластиковый пакет. — А сюда сложи свою одежду.

— Спасибо, — откликнулась она, с болезненной остротой ощущая, какое малое пространство разделяет ее и Лукаса.

Конечно, она снова вела себя глупо. Наготу любого человека скрывают тонкие слои материи. Почему она так нервничает? Она видела ступни Лукаса из-под нижнего края кабины. Он потоптался на месте, развернулся, снова замялся и быстро удалился. Элен резко выдохнула. Лишь в этот момент она заметила, что сдерживала дыхание.

Одежда, которую принес Лукас, была просто гигантской, но мягкой, уютной и пахла кондиционером для белья. Элен вытерлась, надела обновку, выбралась из душевой и утрамбовала в пакет грязные вещи.

К тому времени, когда они с Лукасом вошли в дом, Ясон и Гектор уже сидели за кухонным столом. Парни наблюдали, как Ариадна и Кассандра суетились вокруг какого-то незнакомца. Лукас сначала представил Элен, а потом крепко обнял своего дядю (а это был именно он).

Паллас Делос оказался крупным светловолосым мужчиной. Он был моложав, хотя волосы на висках уже начали седеть. Его и Гектора роднили одинаковые осторожные улыбки и внимательные глаза. Однако Паллас обладал большим изяществом, чем сын. В этом он скорее был схож с Ясоном и Ариадной, нежели с мускулистым Гектором. Он вежливо пожал руку Элен и с любопытством поглядывал на нее. Элен почувствовала себя неловко. Она гадала, что вызвало его интерес. Вероятно, ее запретное имя? Или он узнал от родственников что-нибудь не слишком лестное о ней? Элен решила спрятаться за Лукасом.

— Так, все быстро — вон из кухни! Я буду готовить ужин! — приказала Ноэль, возникая на пороге. Она принялась махать на Делосов, словно прогоняла кур с клумбы.

Лукас потащил девушку к задней двери.

— Держись подальше от мамы, когда она так говорит, или тебе придется целый час молча резать овощи, — сообщил он.

Он повлек Элен к зеленой лужайке между теннисным кортом и бассейном.

— Я не против, — ответила она, пытаясь повернуть к дому.

— Но я против, — заявил он с хитрой улыбкой. — Кроме того, я считал, тебе хочется поучиться летать. Забыла про сегодняшнюю суматоху?

Элен видела, что Лукас расстроен и пытается это скрыть.

— Верно, — согласилась она, изображая раскаяние.

— И ничего хорошего не вышло. А виноват-то я. Мне следовало начать учить тебя полетам, когда мы оба восстановились после падения, но я не доверял… — Лукас резко умолк и с сожалением покачал головой. — Не важно. Суть в том, что я тебя понимаю. Когда я начал летать, я не мог ни есть, ни спать. Вот и ты не стала ждать.

— А сколько тебе было лет? — поинтересовалась она.

— Десять. Но мне понадобилось время, чтобы осознать собственный талант, — добавил он. — Каждый Сцион рождается с уникальным даром. Надо спокойно выяснить, как использовать некоторые из них. А если повезет — найдешь наставника.

— А у тебя был учитель?

— Нет. Я вообще не знаю других Сционов, умеющих летать. Кроме тебя. Но у меня были книги, и меня поддерживали родные. — Он повернул Элен к себе лицом. — Но у тебя все может оказаться сложнее.

— Я умею справляться с трудностями… а легкости я никогда не доверяла! — парировала девушка, но Лукас дал ей понять, что она не уловила самого главного.

— Я просто не хочу, чтобы ты разочаровалась. Здесь требуется терпение. И сперва я должен тебе кое-что объяснить, — деловито начал он. — Сила, скорость, подвижность, острый слух и отличное зрение, красота, способность быстро исцеляться и высокие умственные способности — хотя последнее можно подвергнуть сомнению… В общем, этими дарами обладают практически все Сционы. Тут не нужна тренировка. Но есть и другая категория талантов… Они требуют определенной сноровки. Способность летать — это редкость.

— Честно говоря, мне наплевать, даже если на овладение потребуются годы. Я умираю от желания снова взлететь! — Элен нетерпеливо приподнялась на цыпочки.

— Ладно! Прежде всего, тебе надо сохранять спокойствие. Прыгать будешь потом, когда тебе понадобится скорость, — засмеялся Лукас, кладя ладонь на талию Элен.

Она слегка задохнулась от неожиданного прикосновения. Затем решила быть невозмутимой, как ей велели. Однако это оказалось нелегко. Они постояли, молча глядя друг на друга.

— Закрой глаза, — шепнул Лукас.

Сердце Элен заколотилось. Ей почудилось, что Лукас слышит его биение.

— Угомонись, — сказал он, улыбаясь. — Попытайся замедлить пульс.

— Я стараюсь. А ты обязательно должен находиться так близко? — спросила Элен тонким дрожащим голоском.

— Да. Я не хочу, чтобы ты улетела от меня, — ответил он бесстрастно, не теряя сосредоточения.

Прошло несколько секунд. Когда Лукас заговорил снова, его голос звучал отстраненно.

— Итак… сосредоточься на своем теле. Дыши как можно глубже и мысленно следуй за вздохом. Представь, что твое сознание плывет в воздухе.

Лукас подождал, пока Элен правильно выполнила его указание.

Ей понадобилась минута, и все получилось. Лукас уловил момент, когда она была готова.

— Теперь ты собранна, — с торжеством произнес он. — Можешь ты ощутить свой организм как единое целое?

Элен справилась. Вот вес собственной кожи, мышцы, лежавшие на костях… Тысячи и тысячи ее собственных крошечных клеток будто маршировали. Настоящие солдаты, выполняющие разные, но взаимосвязанные приказы. Она хихикнула. Как же это странно — иметь внутри себя такую огромную армию и никогда ее не чувствовать. Лукас засмеялся. Он испытывал то же самое.

— Теперь я хочу, чтобы ты сделала нечто серьезное, — сказал Лукас весело, совсем как ребенок. — Пока оставайся в этом состоянии. Будь внутри себя, но выглядывай наружу. Только не пугайся. Я рядом.

Элен послушалась, она была не в состоянии анализировать.

Однажды она потеряла солнцезащитные очки. Она искала их везде: на кухне, в гостиной, в коридоре… Вернулась в спальню, но и там их не обнаружила. В конце концов она рассердилась. Она же помнила, что только что держала их в руке… а через секунду они исчезли. Потом папа сообщил ей, что очки у нее на лбу.

И в тот момент она все поняла. Ей следовало использовать не зрение, а ощущения. Она подняла руку и нащупала очки. Она настолько погрузилась в поиски, что забыла об остальном.

Сейчас происходило нечто подобное. И Элен снова осознавала, что существует множество способов познавать мир. Пульсировали миллионы собственных клеток, но прибавилось что-то новое. Она словно падала, приближаясь к чему-то поистине огромному… Она догадалась: чтобы остановить падение, ей надо использовать то, чем она обладала…

Напуганная, Элен инстинктивно оттолкнулась от лужайки. Ей необходимо создать дистанцию между своей армией и стремительным монстром, к которому ее несло всю ее жизнь.

Лишь секундой позже Элен осенило. Монстром была земля, а ощущение падения являлось гравитацией. И она просто отключилась от знакомых ощущений. У нее отчаянно закружилась голова, до тошноты, до потери равновесия. Она вцепилась в Лукаса, спряталась на его груди. Он — единственный неподвижный объект во вселенной. Элен показалось, что если она его отпустит, то унесется в безвоздушное пространство. Навсегда, навеки.

— Ты в порядке, — прошептал Лукас ей на ухо. Его дыхание было теплым, голос успокаивал. — Я тебя не оставлю. Обещаю. Ты мне веришь?

Вокруг похолодало, сильные порывы ветра растрепали ее волосы.

Она прижалась лицом к его плечу. И подумала, что если именно так выглядит «самое трудное», то, пожалуй, ей следует набраться храбрости. Она скажет Лукасу, что предпочла бы что-нибудь полегче.

— Да, — произнесла она. Ледяной воздух вполз ей под одежду, а вихрь срывал с губ все звуки и уносил их далеко прочь.

— Докажи, — тихо сказал Лукас. — Открой глаза.

Они находились высоко над Нантакетом. Небо было почти черным, а Элен так замерзла, что дрожала с головы до ног. Но ей нужно многому научиться… Отрицание силы тяготения, конечно, — немалое достижение. Однако оно составляло лишь половину искусства полета. Второй половиной стали мысленные прыжки. Здесь заключалась главная хитрость. Элен узнала, что в полетах не нужно размахивать руками или колотить ногами, как при плавании. Нужно другое. И Лукас показал ей, как управлять воздухом. Он делал его более плотным с одной стороны и разреженным с другой. Таким образом он создавал собственный воздушный поток. Лукас плавно парил. Ветер не трепал его волосы или одежду, а мягко обтекал, осторожно поддерживая или быстро подталкивая. Все зависело от того, с какой скоростью Лукасу хотелось двигаться.

Основную часть первого урока парень только и делал, что плавал перед Элен туда-сюда, как в океане. Его длинные руки и ноги волнообразно покачивались в течении. Пальцы были расставлены, словно готовясь оттолкнуть с его пути случайный морской мусор. Лукас был готов в любую секунду подхватить Элен, случись ей рвануться с места чересчур быстро или выскользнуть из воздушного течения. Она в конце концов создала его вокруг себя — и сразу же завертелась как волчок… Полет оказался делом сложным, а Элен еще не научилась ощущать его. Процесс чуть походил на то, как если бы она вела машину и одновременно пыталась прицелиться из винтовки. Полное сосредоточение и владение телом — вот два главных правила.

Лукас также учил ее разным штучкам, позволявшим оставаться незамеченными для «больных гравитацией». Так он называл привязанных к земле бедолаг. Элен немало удивилась, что ранний вечер оказался самым опасным для полетов временем. Закат заставлял людей поднимать головы и восхищаться чудесными красками. На острове Нантакет чуть ли не половина населения еще и стремилась сфотографировать игру закатных тонов.

Поэтому несколько раз Лукасу приходилось хватать Элен и уноситься с ней к океану. Наверное, и в любое другое время дня летать тоже было опасно, хотя если бы она поднялась повыше, ее могли принять за птицу. Конечно, лучшее время — ночь. Тогда они могли бы пикировать и носиться без устали. Лукас обещал, что это будет классно. Но для Элен все было и так потрясающим. Когда он заявил, что пора спускаться, она буквально взвыла и попросила задержаться в воздухе на пару минут. Но он только рассмеялся в ответ.

— Поверь, я знаю, что ты чувствуешь. Но я замерз, — сказал он.

Девушка оттолкнулась от него, прищурив глаза и осторожно улыбаясь. Она пролетела над его плечом, слегка задев при этом.

— Завтра? — произнесла она, ощущая себя и смущенной, и могучей.

Он грациозно перевернулся в воздухе и поймал ее — как раз перед тем, как она едва не унеслась прочь.

— Да, — тихо ответил он, притягивая ее к себе. — Стемнело. Родные будут беспокоиться о нас, если мы задержимся.

Элен не стала спорить. Она позволила Лукасу направиться вниз — к мягкой зеленой лужайке, с которой они стартовали. Девушка зависла в нескольких футах над травой, пока Лукас переходил к обычному состоянию тяжести.

— И что мне делать? — спросила она, внезапно испугавшись.

— Все в порядке. Приземление чуть страшновато, но я здесь, — терпеливо сообщил Лукас, протянув руки к Элен.

— Я видела что-то подобное на картине, — заявила она. А от нарастающей паники у нее опять начала кружиться голова. — Только у той нарисованной женщины были крылья.

— Полубоги и боги всегда притягивали художников. Они нас иногда изображали на своих полотнах. Крылья, конечно, полная чушь, но симпатичная, — улыбнулся он.

Он просто давал Элен время успокоиться.

— Ладно. А теперь? — ровным тоном осведомилась она.

— Я хочу, чтобы ты снова приняла окружающий мир, — ответил он.

— Что ты имеешь в виду? — пробормотала она.

— Сосредоточься. Ты сможешь ощутить. Ты должна мне доверять.

— Да, — сказала Элен, наверное, в сотый раз и посмотрела прямо в глаза Лукасу. Он тоже не отводил от нее взгляда.

Его лицо буквально светилось от веры. И ничего не было на свете невозможного, если Лукас так считал. Значит, она должна принять мир… Элен полетела вниз, как любой, кто попытался бы прогуляться в воздухе в шести футах над землей. Конечно, Лукас легко ее поймал. Стиснув девушку так, что у нее затрещали ребра, он осторожно опустил ее на лужайку.

Встав наконец на собственные ноги, она почувствовала неуверенность после долгого полета. Перед глазами у нее все поплыло, и она прислонилась к Лукасу, закинув руки ему на шею. Когда головокружение прошло, она продолжала стоять в той же позе, уповая на некое встречное движение. Но Лукас отстранился и натужно засмеялся.

— Все очень легко. Просто заранее опусти ноги, когда будешь менять состояние, и готово, — непринужденно объяснил он, направляясь к дому. — Кстати, ты учишься гораздо быстрее меня.

— Да уж, конечно. Я бы врезалась в землю, как кирпич, если бы ты меня не подхватил, — возразила она, усмехнувшись, хотя на сердце было как-то неуютно.

Не то чтобы она действительно ждала поцелуя, но определенно надеялась на него. Теперь она решила, что была абсолютной дурой. Ведь она пыталась сблизиться с ним. А он намного умнее, увереннее и опытнее, чем она сама… Элен скрестила руки на груди и прибавила шагу, но Лукас не позволил ей обогнать себя. Он заставил ее расправить руки и сжал ее пальцы в ладонях. У Элен хватило гордости на то, чтобы ощутить себя оскорбленной. Надо же — так себя ведет, после того как отказался ее поцеловать.

— Нас видят, — прошептал он и кивнул в сторону особняка.

Элен проследила за его взглядом и обнаружила, что Даллас и Кастор сидят на плоской крыше, а точнее — террасе. Должно быть, вышли наружу, чтобы побеседовать наедине, но их разговор был прерван долгим приземлением Элен. Они наверняка наблюдали и за всем остальным… Элен охватил ужас. Ей нужно либо немедленно и навсегда вышвырнуть эту мысль из головы, либо лопнуть от унижения.

— Она быстро учится, верно, пап? — крикнул Лукас.

— Да, и делает успехи, — откликнулся Кастор. — Рад видеть, что ты перестала изображать из себя комету.

— Я решила быть осторожной. Дешевле обойдется, — любезно согласилась девушка, радуясь сумраку. Хорошо хоть, никто не увидит, что она покраснела.

Она улыбнулась Далласу, но он не отреагировал.

— Весьма мудрое решение, — сказал Кастор. — Вам пока не следует отлучаться, Лукас, — добавил он предупреждающим тоном. — Твоя мама почти закончила с ужином, и она не в том настроении, чтобы мы опоздали.

— Принято. Спасибо за предостережение, — кивнул Лукас, быстро увлекая Элен к дому.

Можно было подумать, он намеренно спешил скрыться с глаз отца и дяди. Или, вероятно, хотел обезопасить Элен?

— Объясни, что творится? — спросила она, как только они проскочили в гараж и захлопнули за собой дверь. — Твой дядя уж очень странно на меня смотрит. Что он узнал в Европе?

— Там о тебе никто не слышал… А сюда он приехал потому, что следовал за Креоном. Короче, Креон заявился в Штаты, ни слова не сказав своей семье. Мы считаем, он хотел проследить за нами… в основном за Гектором, — мрачно ответил Лукас.

— А те две женщины, которые охотятся за мной? — не унималась она.

— Такая же загадка. Никто из знакомых дяди Палласа ни имеет о них никакого представления. И вряд ли Танталусу известно о тебе. Он вообще затворник. Трудно сказать наверняка, что он задумал.

— Правда? — переспросила ошеломленная Элен. — Как же он управляет всеми?

— Через жену. Именно она передает все его приказы Ста Кузенам. Так продолжается уже почти девятнадцать лет.

— Почему?

— Длинная история, — буркнул Лукас, хмурясь и глядя в пол.

Элен догадалась, что здесь кроется нечто очень важное.

— Я люблю длинные истории, — заявила она, наклоняясь и заглядывая в его глаза. Она принялась умильно улыбаться Лукасу. Наконец он сдался.

Он рассеянно взял Элен за руку и перебирал ее пальцы, пока говорил.

— У моего отца был еще один брат. Самый младший из мальчиков. Всеобщий любимец. Даже Танталус души в нем не чаял, — начал Лукас, поморщившись, словно поверить не мог в то, что Танталус кого-то любил. — Его звали Аякс.

— И что? Он умер? — произнесла Элен.

Лукас кивнул.

— Его убили. Кто-то, кому он не смог противостоять, — быстро и разочарованно произнес он. — Ну… после смерти Аякса мой дядя Танталус скрылся. Как глава Дома, он боялся ниспровержения. И с тех пор его приказы передавались или в письменном виде, или устно — через его жену, Милдред.

— Милдред? Вроде бы не греческое имя.

— Она — смертная, — кивнул Лукас, вскинув брови. — Сционы из других Домов вызывают в нас убийственную ярость. Ты ведь помнишь? Не слишком хорошо для семейной жизни. Не вступать же в брак с близкими родственниками.

— Ох… я как-то забыла о Фуриях. А поскольку теперь остался лишь один Дом Сционов, то вы все друг другу родня. Грандиозно! — вымолвила Элен, мысленно ругая себя за беспечность.

— Но не ты, — прошептал Лукас, мягко притягивая Элен к себе.

Но сразу резко отвернулся и пошел вперед.

И почему-то он увлек Элен в глубь помещения. Они немного поплутали между автомобилями. А перед тем, как они вышли к задней двери кухни, Лукас остановился и улыбнулся Элен. Она слышала, как ускоряется его дыхание, а его руки становятся все горячее. На одно краткое мгновение он даже качнулся к ней, будто желая прижаться к ее груди и впиться в ее губы. Но в последний миг он повел ее в дом как ни в чем не бывало.

А может, действительно ничего не случилось. Элен была бесконечно смущена и растеряна. Едва они переступили порог, у нее появились другие поводы для тревоги. Вроде звона в ушах. Она моментально поняла, почему Кастор и Паллас вышли наружу, чтобы пообщаться. В доме было воистину слишком шумно.

Ноэль колдовала у плиты. Остальные Делосы уже собрались на кухне. Их словно притянуло сюда магнитом. Все стулья были заняты, а столешница стала центром внимания. Ноэль стремительно выставляла на нее то один, то другой кулинарный шедевр. Все разом говорили, смеялись и спорили. Элен не могла разобрать ни слова, но остальные прекрасно понимали друг друга. Это была настоящая симфония, а Ноэль являлась дирижером оркестра.

И Элен поняла, кто такая Ноэль на самом деле — сердце семьи и кормилица, поддерживающая силы Делосов. Хозяйка домашнего очага, готовая приветствовать любого путника и предложить ему пищу и кров.

— Вот и ты, — сказала Ноэль. — Я позвонила твоему отцу и пригласила его на ужин. Я прикинула: ты слишком устанешь, чтобы готовить у себя дома.

Она ловко встряхнула сковородку. Жарившиеся на ней овощи послушно подпрыгнули — в точности как в руках прославленных шеф-поваров в телевизионных шоу. Элен всегда хотелось научиться этому приему. На мгновение она сосредоточилась. Потом наконец осознала слова Ноэль.

— Вы пригласили моего папу? — вскрикнула она.

— Разумеется. Паллас уже здесь. Теперь ты будешь проводить у нас много времени, и я решила, что пора нашим семьям познакомиться как следует. Я просила Джерри привезти и Кэт. Но она сегодня вечером работает в магазине. Что ж, придется подождать. Твой папа появится минут через пятнадцать. Если хочешь умыться или причесаться… — добавила она, оборачиваясь и внимательно оглядывая растрепанную девицу. Элен стояла перед ней в одежде размера на четыре больше, чем нужно. — Я бы на твоем месте поторопилась, — закончила она с улыбкой.

Элен посмотрела на свои ноги, перепачканные соком травы. Она попыталась провести пальцами по волосам. Пискнула от боли, запутавшись в скомканных прядях.

Ариадна рассмеялась:

— У тебя такой вид, словно тебя тащили через кусты. Но мы решим проблему.

И девушка быстро увела Элен.

Удивительно, но Ариадна действительно справилась. Она сбрызнула волосы специальным лосьоном и поработала расческой с редкими зубьями. После Элен вымыла ноги, заколола хвостик и надела шлепанцы, подсунутые Ариадной. Лишь спускаясь по лестнице, Элен сообразила, что тапочки ей отчаянно велики и что она вполне может свернуть себе шею.

— Что это на тебе? — воскликнул Джерри, едва увидев дочь.

Элен расхохоталась. Он выглядел ошеломленным.

— Я позаимствовала у Делосов. Мой спортивный костюм слишком пропотел. Вещи огромные, но, по крайней мере, чистые, — сказала она, показывая на гигантскую футболку и закатанные до колен штаны.

— Ох… Ну… тебе удобно? — подозрительно спросил Джерри.

— В следующий раз обязательно буду в бальном платье, — пообещала она.

Все еще смеясь, она обернулась. Элен обнаружила, что половина семейства Делос наблюдает за ними, откровенно веселясь.

— Теперь мне ясно, — сообщил Кастор Лукасу, и оба кивнули. Затем Кастор обратился к Джерри.

— Рад снова тебя увидеть, — произнес он, протягивая Джерри руку.

— Я тоже. Я вообще-то собирался сам пригласить вас поужинать вместе, но твоя жена, похоже, опережает меня на шаг, — любезно произнес тот.

— Добро пожаловать в мой мир, — ответил Делос-старший. Мужчины явно наслаждались обществом друг друга.

Знакомство с остальными членами семьи прошло быстро, хотя народу было немало. Однако Джерри оказался настоящим профессионалом. Он почти двадцать лет управлял магазином, привык запоминать имена людей и приспосабливаться даже к самым эксцентричным персонам. Он с точностью отвечал каждому, кого-то заставляя улыбнуться, а кого-то погружая в задумчивость. Элен гордилась отцом, и не только потому, что он был умным и забавным. Джерри отлично знал, когда нужно быть другим.

Кроме того, у них с Делосами оказались одинаковые вкусы, ведя и общие темы для разговора, и в еде. Джерри с удовольствием поглощал блюда и расспрашивал Ноэль о ее мастерстве. Наконец она призналась, что когда-то была шеф-поваром во Франции. Ноэль упомянула и то, что заглядывала в «Ньюс-Стор». Она заявила, что у Кэт прекрасная морская соль и розмарин. Ну а ее круассаны со сливками — просто произведение искусства. Джерри расцвел от гордости, будто Кэт являлась сокровищем, которое ему посчастливилось найти. Элен пихнула его локтем.

— А ты краснеешь, — шепнула она на ухо отцу.

— Да, а вот ты — нет. Почему? — парировал он.

— Причин нет, — пробормотала Элен, и на ее щеках вспыхнул предательский румянец.

— Ага, — кивнул он, ни на секунду ей не поверив. — Именно в этом вопросе мне полагается быть заботливым родителем. Я должен потребовать твоего отчета. Что, собственно, происходит между тобой и мистером Супергероем?

— Не скажу. Тебе следует заниматься своими делами и ужинать, — возразила она снисходительным тоном.

— Отлично! Точно в цель, — согласился Джерри и попросил у Ноэль еще картофеля по-французски.

Остальная часть вечера прошла безупречно — почти до самого конца. Девушка болтала с Ясоном, шутила с Ариадной и немного поговорила с Палласом о его работе в качестве хранителя музея. До этого момента Паллас держался с ней холодно, даже враждебно. Но когда они начали обсуждать живопись, он немного приоткрылся. Элен, конечно, не была специалистом, но имела представление об искусстве и могла поддерживать интересную беседу. И оба оказались удивлены тем, что они восхищались одним и тем же. Вспомнив о любимом художнике, Элен решила, что им удастся поладить. Однако, когда разговор закончился, Паллас отвернулся и нахмурился.

Вдруг девушка услышала нежный звон браслетов. Кто-то коснулся ее руки.

— Не принимай его поведение близко к сердцу, — утешающе шепнула Пандора. — Я люблю своих братьев, но иной раз они ведут себя как настоящие ослы. Особенно Паллас.

— Мне хотелось бы понять, что я сделала не так, — огорченно ответила Элен.

— Ничего, в том-то и дело! Сционский кошмар длится гораздо дольше, чем ты можешь себе представить.

— С начала времен? — спросила она полушутливо, хотя и задетая реакцией Палласа.

— Верно. В буквальном смысле слова. У семьи есть свои секреты — и очень специфические. Кое-что случилось прямо перед твоим рождением… именно тогда все полетело в тартарары.

Пандора отвела Элен в дальний угол, где они смогли сесть рядышком и отстраниться от общей суеты. Очевидно, она решила пооткровенничать.

Семейство Делос было достаточно велико, чтобы создать замкнутую группу или общину. Если бы Элен рассуждала о них в школьных терминах, то Пандору она назвала бы склонной к искусству загадочной девушкой. Каждый жаждал с ней подружиться, но удавалось это весьма немногим.

— Начну с того, что Палласу приходится куда тяжелее, чем остальным. Он и потерял гораздо больше, — грустно вымолвила Пандора. — Не пойми меня неправильно. Мой брат — настоящая заноза, раз смотрит на тебя свысока. Но попробуй чуть отвлечься и взглянуть на ситуацию с другой стороны. Получается, что ты невольно вторглась в нашу жизнь. Для нас это такой же шок, как и для тебя. Кстати, ты в курсе, как мы получаем наш облик?

Элен смутилась: беседа оказалась совершенно непредсказуемой.

— Примерно, — пробормотала она. — Кастор говорил об архетипах… Кассандра добавила, что мы похожи на людей, сражавшихся в Троянской войне.

— Значит, тебе понятно, что мы обладаем той же внешностью, что и древние персонажи? Мы не всегда напоминаем своих родителей или Сционов из нашего Дома Фив. Такова воля богинь Судьбы.

— Уловила… Повторения устраивают именно богини Судьбы.

— А когда Сционы отчаянно влюбляются в того, с кем им суждено быть, они производят на свет многочисленное потомство. Старшему поколению иногда выпадает сомнительное удовольствие видеть среди молодежи тех, кого они некогда знали… и с кем сражалась. Вот в чем заключается подлость. А это могут быть даже их собственные дети или те, кого их отпрыски полюбили.

— Звучит не слишком заманчиво, — произнесла Элен с опаской. — Паллас меня возненавидел с первого взгляда. И на кого я похожа?

Пандора вздохнула. Браслеты на ее запястьях звякнули, когда она взяла девушку за руку.

— Здесь таится главная проблема, — начала она. — Увы, ты выглядишь точь-в-точь как Дафна из Дома Атрея… Женщина, которая убила нашего брата Аякса.

Элен заметила, что Пандора запнулась, произнося его имя. И на мгновение ей показалось, что всегда радостная Пандора заплачет.

— Но я-то ни при чем! — прошептала Элен, потрясенная до глубины души.

Пандора оторвалась от своих тяжелых мыслей.

— Да! — воскликнула она. — Было бы безумием винить тебя в его гибели. Большинству из нас ничего подобного и в голову не приходит! Мне-то уж точно. Нам ведь неизвестно, из ее ли ты Дома.

— Но Паллас… он считает меня виноватой, — буркнула Элен, понимая неприязнь Палласа.

Собеседница неохотно кивнула.

— Когда мы потеряли Аякса, мы будто утратили лучшую часть самих себя, — заговорила она, прикусывая нижнюю губу. — Аякс был… лучшим. Тебе бы его увидеть… Впрочем, такое возможно.

Пандора встряхнула правой рукой, сдвигая многочисленные браслеты. Под ними вплотную к коже прилегало нечто вроде манжета, а на самом деле — медальон. Он был изогнут по форме запястья. Пандора открыла его — внутри оказался групповой портрет. Юноша напоминал Гектора, а рядом была смеющаяся девочка с короткими темными волосами.

— Мой брат Аякс, — с тоской пояснила Пандора. — У него всегда находилось для меня время, что очень важно, когда ты растешь в такой огромной семье. В суете легко затеряться, особенно если ты — младшая. Я вечно бродила за ним следом, куда бы он ни шел, и просила дать мне какое-нибудь задание. Он меня называл «поклонницей». Мне это нравилось.

Элен посмотрела на счастливую девочку и подняла взгляд на Пандору, глаза которой блестели от влаги.

— Даже по фотографии можно сказать, что он тебя любил.

— А я — его. Я постоянно играла в то, что он — прекрасный рыцарь, а я — преданный оруженосец. Он поддерживал меня и обладал терпением… Брат постоянно отправлял меня в опасные походы — на поиски ключей от его машины или чтобы я вызвала лифт… Мне исполнилось семь, когда он умер. Я не должна была идти за ним тем вечером, но я не послушалась. И я была очевидцем его гибели.

Пандора умолкла, но вдруг продолжила:

— Он был как Аполлон, — сказала она с ясной, но немного напряженной улыбкой. — Во многом похож на Гектора… только мягкий, без нервозности. Конечно, племянник мне очень дорог, но он иной раз превращается в брюзгу!

Обе чуть-чуть посмеялись над Гектором.

— Мне бы очень хотелось с ним познакомиться. Я о твоем брате, — вымолвила Элен — слова вырвались прямо из ее сердца.

Наверное, Аякс являлся необыкновенной личностью, если сумел пробудить в маленькой сестренке неугасимую любовь.

— В общем, ни один из нас не оправился от потери, — заявила Пандора и пожала плечами, будто исчерпав все объяснения. — Мой брат Паллас не в силах просто смотреть на тебя и признать, что ты совершенно другой человек. Однако он прекрасно понимает, что ты не имеешь никакого отношения к трагедии.

— Ясно, — сказала Элен. — Ужасно несправедливо… и я считаю, что Паллас не прав, но я теперь хотя бы не путаюсь в догадках.

— Не тревожься, он справится. В глубине души он ведь осознает: не ты выбирала свою внешность, а богини Судьбы, — подытожила Пандора. — Но, девочка, тебе досталось отличное личико!

— Да и тебе тоже, — ответила Элен.

— Верно, — согласилась она. — Только я одна из сотни девиц с глупыми рожицами служанок или девственниц Трои. При моих-то отношениях с мужчинами!

Но Элен, даже смеясь, не могла избавиться от странного сомнения. Наконец она уступила внутренней тяге и спросила:

— А на кого похожа я?

— Ой, стоп! — воскликнула Пандора, вставая. — Я обещала… Мы решили, что ты должна поговорить об этом с Лукасом. Извини, но я и так дала тебе кучу поводов для размышлений, на сегодня уже достаточно.

Звеня браслетами, испускающими искры, она сообщила, что ей необходимо глотнуть вина. И мгновенно исчезла среди толпы родственников. Элен скорчила гримасу ей вслед. Та действительно многое ей открыла и доверила поразительные вещи. Но Элен чувствовала себя неудовлетворенной. Какую же роль предназначили ей богини Судьбы? Она намеревалась выяснить все у Лукаса — здесь и сейчас.

Элен стала озираться по сторонам. Весь вечер она ощущала, что он наблюдает за ней, и его внимание было подобно ободряющей руке на плече. Она уже не сутулилась и не притворялась слабой. Здесь она чувствовала себя на своем месте. Она ощущала легкость и непринужденность. Впервые в жизни она находилась среди людей, таких же странных, как она сама… но главной причиной ее состояния стал Лукас. Он не топтался возле нее, но она не сомневалась: между ними во время их полета возникла доверительная связь. Когда он отводил свой взгляд, она будто теряла равновесие. Элен принялась искать Лукаса. И обнаружила, что он разговаривает с Палласом в противоположном углу.

Элен не одобряла использование острого слуха Сционов ради вмешательства в чужие личные дела. Они с Гектором успели поспорить, поскольку Элен обвинила его в подслушивании ее разговоров с отцом (когда парень ночевал на крыше их дома). А теперь и она просто не в силах была удержаться. Вдруг Паллас произнес ее имя…

— Я не собираюсь тебе лгать. Она меня привлекает, — тихо говорил Лукас. — Но ничего не происходит.

— Остальные твердят то же самое, — ответил Паллас и потер подбородок. — Но я беспокоюсь о другом. Что будет через месяц или два, если вы будете летать… наедине. Все может случиться, Люк.

— Нет, — холодно возразил тот. — Я учу ее и должен быть уверен, что ее не убьют. Я никогда не дотронусь до нее. Поверь мне.

Они продолжали беседовать, но Элен уже не слушала. Ей стало плохо. Еле волоча ноги в позаимствованных шлепанцах, она направилась к отцу. Он болтал с Пандорой. Элен остановилась рядом и вглядывалась в его профиль, пока Джерри не заметил свою дочь.

— Ты чего? — саркастически поинтересовался он, но потом заволновался. — Ты в порядке?

— Нам пора. Мне еще много нужно сделать. Домашние задания и в доме убраться… А я так устала, — пробормотала Элен, на ходу придумывая разные предлоги. Отец кивнул.

Элен, конечно, пришлось немножко покривить душой. Но она действительно не могла больше оставаться у Делосов ни единой секунды.

Джерри проверил время на наручных часах.

— Конечно. Считаешь, уже поздно? — виновато спросил он.

— Нет. Просто я… Дел много, — повторила она, не желая пускаться в объяснения. Не хватало ей еще долгих прощаний и благодарностей. Сбежать бы поскорее.

Ариадна бросила на нее тревожный взгляд. Однако Элен уже ничего не интересовало. Ей было наплевать, даже если ее поведение казалось грубым или безумным, а может, и тем и другим. Ничто не имело значения. Ей нужно убраться из особняка до того, как она снова увидит Лукаса… или сойдет с ума. И она молча потащила отца к парадной двери, а Лукас и Паллас все еще разговаривали.

Date: 2015-07-25; view: 252; Нарушение авторских прав