Священники испытывают Иисуса

Священники твердо вознамерились уловить Иисуса в словах, и вскоре такая возможность им представилась. Трижды пытались они — и все три раза Иисус одерживал верх.

В первый раз священники спросили:

— Ты проповедуешь, ты исцеляешь, ты изгоняешь бесов — какою властью ты это все делаешь? Кто дал тебе дозволение ходить туда-сюда и баламутить народ?

— Я скажу вам, — молвил Иисус, — если вы дадите мне ответ вот на какой вопрос: крещение Иоанново с небес было или от человеков?

Священники не знали, что на это ответить. Они отошли в сторону и принялись рассуждать между собою:

— Если скажем: с небес, то он скажет: почему же вы не поверили ему? А сказать: от человеков — толпы взъярятся на нас. Ведь все полагают, что Иоанн точно был великий пророк.

И пришлось священникам сказать Иисусу:

— Нам трудно решить. Не можем мы тебе ответить.

— Тогда и я не скажу вам, какой властью это делаю, — сказал Иисус.

Следующее испытание касалось вечной проблемы налогов.

— Учитель, — сказали священники, — мы знаем, что ты честный человек. Никто не сомневается в твоей искренности или беспристрастности; ты не заботишься об угождении кому-нибудь и ни перед кем не заискиваешь. Так что мы уверены, ты ответишь правдиво, если мы спросим: законно ли платить налоги?

«Законно» подразумевало соответствие закону Моисея, и священники надеялись, что подначат Иисуса сказать что-нибудь такое, что навлечет на него недовольство римлян.

Но Иисус ответил:

— Покажите мне монету, которою платится подать.

Кто-то принес ему монету, Иисус поглядел на нее и молвил:

— Чье это изображение и чье имя под ним?

— Конечно, кесаревы.

— Вот вам и ответ. Если это кесарево, отдавайте его кесарю. А Божие отдавайте Богу.

В третий раз, когда Иисуса пытались уловить в словах, речь шла о тяжком преступлении. Книжники и фарисеи разбирали дело женщины, взятой в прелюбодеянии. Они полагали, что Иисус потребует побить ее камнями: именно такое наказание предусматривал их закон. И надеялись, что добром это для него не кончится.

Иисуса нашли у храмовой стены. Фарисеи и книжники вывели женщину и поставили ее перед Иисусом.

— Учитель, эта женщина взята в прелюбодеянии! Моисей в законе заповедал нам побивать таких камнями до смерти. Ты что скажешь? Так ли нам поступить?

А Иисус сидел на камне и, наклонившись низко, писал перстом на земле, не обращая на них внимания.

— Учитель, что нам делать? — спросили они снова. — Побить ли ее камнями, как велит Моисей?

Иисус, по-прежнему ничего не отвечая, продолжал писать что-то в пыли.

— Мы не знаем, что делать! — настаивали священники. — Научи нас. Уж ты-то наверняка найдешь выход. Побить ее камнями? Что думаешь?

Иисус поднял голову и отряхнул ладони.

— Если среди вас найдется тот, кто сам без греха, пусть первым бросит в нее камень, — сказал он.

И опять, склонившись низко, принялся писать на земле.

Книжники и фарисеи, ворча про себя, стали уходить один за другим. Пока не остался один Иисус и женщина, стоящая посреди.

Наконец Иисус встал и сказал:

— Куда они ушли? Выходит, никто не осудил тебя?

— Нет, господин, никто, — отвечала она.

— Тогда ступай и ты, — сказал Иисус. — И я не осуждаю тебя. Но впредь не греши.

Все это Христос узнал от ученика, своего осведомителя. Как только тот договорил, Христос побежал к храму посмотреть, что такое Иисус написал в пыли. Ветер развеял письмена и на земле ничего не осталось, но рядом кто-то намалевал грязью на храмовой стене слова: «ЦАРЬ ИИСУС». Грязь высохла под солнцем, и Христос торопливо счистил ее, чтобы брат его не угодил в неприятности.

Вскоре после того Иисусу случилось разгневаться на фарисеев. Он давно наблюдал за тем, как они ведут себя, как обращаются с простыми людьми, как важничают и тщеславятся. И спросил его некто, следует ли поступать, как фарисеи, и сказал Иисус:

— Они учат властью Моисея, не так ли? А знаете ли вы, что гласит закон Моисеев? Слушайте, что говорят книжники и фарисеи, и, если слова их в согласии с законом Моисеевым, повинуйтесь им. По делам же их не поступайте, ибо они говорят и не делают.

Ибо они — лицемеры, все до единого. Поглядите, как превозносятся они! Любят сидеть на почетном месте на пиршестве, любят председательствовать в синагоге, любят, чтобы приветствовали их почтительным словом на торжище. Гордятся они приличностью одежд своих, всякой подчеркнутой деталью привлекая внимание к собственной праведности. Поощряют они суеверия и пренебрегают верой истинной, постоянно прислуживаются перед именитыми горожанами и похваляются могуществом своих влиятельных друзей. Не говорил ли я вам много раз, как дурно думать, будто чем выше вы стоите над людьми, тем ближе вы к Господу?

Вы, книжники и фарисеи, если слышите меня — горе вам. Вы бесконечно придираетесь к мелочам закона, а великое — справедливость, милость и вера — вами не замечено и позабыто. Вы отцеживаете из вина мошку, а верблюда не замечаете!

Горе всем вам, лицемеры! Вы проповедуете скромность и воздержание, а сами предаетесь пышнейшей роскоши; вы — что человек, угощающий гостей вином из золотой чаши: он отчистил чашу извне, а внутрь не заглянул, и полна она грязи и слизи.

Горе вам, всем до единого. Вы — что могила, выбеленная известкой: красивое сооружение, блестящее и безупречное, но что там внутри? Кости и лохмотья, и всяческая нечистота.

Змии, порождения ехиднины! Вы преследуете лучших и безвинных, мудрейших и праведнейших затравили вы до смерти. Как убежите вы от осуждения в геенну?

Иерусалим, Иерусалим — что за несчастливый ты город! Приходят к тебе пророки, а ты побиваешь их камнями. Хотелось бы мне собрать детей твоих, как курица собирает цыплят своих под крылья! Но позволили ли вы мне? О нет, ни за что! Сколь огорчаешь ты тех, кто любит тебя!

Вести об этой гневной речи быстро разлетелись повсюду, и Христу приходилось трудиться не покладая рук, чтобы не упустить ни одного сообщения о речах брата. Все чаще и чаще видел он слова «ЦАРЬ ИИСУС», намалеванные на стенах либо вырезанные на коре деревьев.

Следующий раз одними словами не обошлось. В храме занимались разнообразной куплей-продажей: так, например, продавались голуби, волы и овцы — тем, кто хотел совершить жертвоприношение. Но поскольку люди приходили в храм из мест самых разных, и близких, и далеких, у кого-то были деньги не местного чекана; так что сидели там и меновщики, готовые посчитать обменный курс и продать чужакам денег для покупки голубей.

Однажды Иисус вошел в храм и, все еще во власти гнева на книжников и фарисеев, при виде всей этой торгашеской деятельности потерял терпение и принялся опрокидывать столы меновщиков и торговцев животными.

И расшвырял он их в разные стороны, и взял бич, и выгнал из храма скотину, крича:

— Здесь должно быть дому молитвы, а посмотрите на него сейчас! То вертеп разбойников! Забирайте свои деньги и свою торговлю в другое место, оставьте это место Богу и народу его!

Прибежала храмовая стража и попыталась навести порядок, но люди слишком разволновались, чтобы прислушаться; а кто-то уже затеял потасовку из-за монет, что раскатились по всему полу, прежде чем менялы успели их собрать. Во всеобщем смятении блюстители порядка проглядели Иисуса и так его и не арестовали.