Иисус спорит с законником; добрый самаритянин

Большей частью Христос держался от Иисуса подальше, поскольку мог положиться на слова своего осведомителя. Шпион заслуживал доверия; Христос время от времени проверял его отчеты, расспрашивая и других: а что Иисус сказал тут и сделал там? — и всякий раз убеждался в безупречной точности информатора.

Когда же Христос узнавал, что Иисус собирается проповедовать в таком-то и таком-то городе, он порою и сам приходил послушать, всегда оставаясь незамеченным и прячась в задних рядах. Однажды, вот так придя на проповедь, он услышал, как некий законник искушает Иисуса расспросами. Законники часто испытывали свое искусство на Иисусе, однако Иисус умел сладить с большинством из них, хотя порою, по мнению Христа, пользовался нечестными средствами. А именно: рассказывая притчу (его излюбленный прием) и вводя в дискуссию не предусмотренные законом элементы. Убеждать людей, манипулируя их эмоциями, чтобы одержать верх в споре — это, конечно, замечательно, но вопрос с законом по-прежнему оставался открытым.

На сей раз законник сказал:

— Учитель, что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?

Христос внимательно вслушался в ответ Иисуса.

— Ты же законник, верно? Так скажи мне, что написано в законе?

— Ты должен возлюбить Господа Бога всем сердцем твоим и всей душой, и всей силой, и всем разумением твоим. И должен ты возлюбить ближнего твоего, как самого себя.

— Правильно ты отвечал, — сказал Иисус. — Ты знаешь закон. Так поступай, и будешь жить.

Но этот человек был не кем-нибудь, а законником, и хотел показать, что у него на все найдется вопрос.

— А скажи мне, кто мой ближний? — сказал он.

На это Иисус рассказал вот какую притчу:

— Был некогда человек, иудей, как и ты, и шел он по дороге из Иерусалима в Иерихон. А на полпути подстерегла его банда разбойников: они сняли с несчастного одежду, избили его, отняли все, что у него было, и бросили на обочине, едва живого.

А по той дороге ходят многие, несмотря на опасность, и вот вскорости прошел священник. Он глянул на человека, что лежал на обочине весь в крови, и отвернулся, и зашагал дальше, не задержавшись. Затем появился служитель храма и тоже решил не вмешиваться: прошел мимо, ускорив шаг.

А потом проезжал самаритянин. Он увидел раненого и остановился помочь: пролил вино на раны, обеззараживая их, и пролил масло, дабы облегчить боль, и, посадив беднягу на своего осла, привез его в гостиницу. И дал содержателю гостиницы денег, чтобы тот позаботился о раненом, и сказал: «Если издержишь более, ты веди счет; я, когда буду проезжать здесь снова, отдам тебе».

Так что вот мой вопрос к тебе, в ответ на твой вопрос ко мне: кто из этих троих был ближний ограбленному на Иерихонской дороге — священник ли, храмовый служитель или самаритянин?

— Тот, который помог ему, — только и смог ответить законник.

— Вот и все, что тебе следует знать, — сказал Иисус. — Иди — и поступай так же.

Записывая слова брата, Христос понимал, что, при всей несправедливости притчи, люди будут помнить ее куда дольше, нежели юридическое определение.