Идея Макро- и Микрокосмоса в свете юнгианской психологии

Название этой главы, которое стремится объединить в себе столь удаленные друг от друга понятия алхимического символизма и современной психологии бессознательного, может показаться странным. К выгоде незнакомых с трудами Юнга читателей я сделаю одно важное замечание в этой связи: современная аналитическая психология как отрасль медицины представляет собой наследие того научного духа, что ранее проявил себя в алхимии; поэтому, когда мы, аналитические психологи, начинаем заниматься алхимическими изысканиями, мы словно возвращаемся к корням нашей собственной науки. Более того, мы в значительной степени имеем дело с той же проблемой оживляющей материю силы, что занимала алхимиков во все времена и которую мы сейчас за неимением лучшего термина именуем бессознательным. Следуя таким путем, мы оставляем открытым вопрос о взаимоотношениях этой силы с материей. Вполне возможно, что речь идет об одной и той же реальности, только описываемой соответственно психологией изнутри и физикой — извне.

В самых ранних из известных нам алхимических текстах мы уже встречаем идею о том, что создание Философского Камня аналогично сотворению мира. Специфические следы этой аналогии между сотворением мира и металлургией можно проследить в том числе и в Вавилоне. Согласно одному из текстов из библиотеки Ашшурбанипала, минералы необходимо смешивать в специальном сосуде, именуемом Ку-Бу. Перевод этого слова еще остается под вопросом и одним из значений может являться «эмбрион» или «зародыш». Сама руда также называется Ку-Бу и она соединяется в этом сосуде с аналогичными веществами. Чудовищное тело изначальной богини Тиамат, из которого Мардук сотворил землю, тоже называется Ку-Бу. Это слово, таким образом, обозначает первоматерию вселенной, почему и существует аналогия между эмбрионической первоматерией мира и рудой в ранней металлургии.

Та же аналогия возникает еще раз в древних алхимических текстах, особенно греческих, датируемых третьим веком н.э., и наиболее ясно раскрывается в так называемых герметических писаниях примерно того же периода. В Corpus Hermeticum, lib. 8.5, например, сказано, что человек создан по подобию космоса и поэтому является внуком Бога, а космос, следовательно — его сыном. Исходя из этого, они и подобны друг другу. В собрании древних греческих текстов, приписываемых преимущественно Демокриту, следующий отрывок цитируется по Олимпиодору: «Гермес называет человека малым космосом потому, что он обладает тем же, чем и космос. Как в космосе есть земные и водные звери, так у человека есть вши, черви и блохи. Как в космосе есть реки родники и океаны, так у человека есть кишечник его. Как в космосе есть населяющие воздух твари, так у человека есть москиты, около него вьющиеся. Как у космоса есть свое дыхание в виде ветра, так у человека есть то же самое. Как в космосе есть Солнце и Луна, так у человека есть два глаза, правый из которых отождествлен с Солнцем, а левый с Луной. Как в космосе есть горы и холмы, так у человека есть его кости. Как в космосе есть небеса, так у человека есть голова его. Небеса обладают двенадцатью знаками зодиака, от Овна в голове и до Рыб в ногах. Это космический образ, столь часто упоминаемый алхимиками, в том числе и Зосимой. Он есть также базовая материя космоса, почему мы и должны смягчить и перенести его на уровень человеческий как базовую алхимическую операцию, используя для этого аналогию яйца. В тексте «Пирамида» Гермес использует образ яйца символически, объясняя, что субстанция из хризоколлы и серебра есть яйцо. Ранее он называет яйцо златовласым космосом, ибо он считает, что петух это на самом деле «человек, проклятый солнцем...».

Этот фундаментальный текст нуждается все-таки в некотором разъяснении. Прежде всего не вызывает сомнений параллель между строением человека и структурой вселенной. Она подтверждает идею соответствия космоса и земли как базовой субстанции алхимиков. Сама параллель в данном случае не просто абстрактная идея, но также вещество, человек, материал которого подвергается пресуществлению в процессе Делания. Здесь не имеется в виду некий конкретный человек, а подразумевается человеческая сущность, описываемая целым рядом аналогий, таких как крот, петух, «человек, проклятый солнцем», яйцо и другие. Несомненно, что сам алхимик во всей полноте своей работы выступает в данном случае как эго. Проклятый космосом человек также соотносится с ним, однако не идентичен ему полностью, представляя собой Антропоса в гностическом понимании этого слова. Текст связывает его с Адамом, первочеловеком, который, подобно вселенной, был создан из четырех элементов. Поэтому имя его означает девственную землю, землю пылающую, плотскую, алую и кровавую. Согласно Зосиме, в Египте третьего века н.э. существовала гностическая доктрина о происхождении этого Адама, которую Юнг уже комментировал в Психологии и алхимии, поэтому я ограничусь здесь лишь кратким ее пересказом.

Первый человек, Адам или Тот, был божественным человеком, и имя его означало девственную землю, чувственную землю, пылающую или кровавую землю; четыре буквы его имени соотносились с четырьмя элементами и четырьмя сторонами света. Первое его имя означает «Свет». В Эдеме так называемые силы судьбы и эти элементы заставляют его воплотиться во внешнего, физического, смертного Адама, состоящего из четырех элементов. Таким образом он становится Человеком, порабощенным и страдающим, но страдания его необходимы для возвращения в чертоги света к Отцу своему, к престолу которого он приведет всех тех, озаренных небесным сиянием, из людей кто последует за ним. Смертное свое тело он отдает силам зла в качестве жертвы.

Согласно Зосиме, связавшему алхимическое Делание с этим Первым из живущих, он также олицетворен петухом, то есть солнечной птицей, заключенной в яйце, и которую необходимо выпустить наружу. Поэтому Зосима называет Делание, помимо прочего, обретением или порождением птицы. Из этих алхимических текстов мы в первую очередь заключаем, что человек есть образ космоса, что, в свою очередь, не является простой аналогией, но представляет собой нечто конкретное, субстанцию, землю Вселенной, называемую также первоматерией космоса. Эта первоматерия, как утверждается в другом трактате, характеризуется парами оппозиций: мужское-женское, хризоколла-серебро и так далее. Она есть Антропос, яйцо, петух в яйце, крот, «человек, проклятый солнцем» и чувственная субстанция. Эта аналогия с точки зрения материи является скрытым «Божественным Человеком» в каждом человеческом существе. Мне представляется очень важным этот аспект проблемы, когда нечто, рассматриваемое как абстракция (то есть содержание бессознательного) является в то же время чем-то конкретным, разновидностью космической первоматерии. Но сначала я бы хотела обсудить еще некоторые места из затронутых нами трактатов.

Мы уже видели, что существует аналогия между первочеловеком Адамом, первоматерией мира (вспомним здесь Ку-Бу, тело богини Тиамат) и базовым веществом Ляписа, Философского Камня, который, помимо прочего, описывается как яйцо. По этой причине текст соотносит четыре элемента с яйцом, которое называется образом вселенной и содержит в себе все четыре элемента. Алхимики называют его камнем, который катит Луна, камнем, что не есть камень, гипсовым камнем в мозгу, живым творением философов. В другом тексте говорится так: «Они называют его рудоносным камнем, камнем в мозгу, египетским камнем или подобием Космоса». Мы также слышали немало об этой субстанции от Олимпиодора, а именно, что она есть дракон, кусающий свой хвост, и что дракон этот усыпан точками звезд, в точности повторяющих порядок небесных созвездий; она существовала прежде четырех элементов и по сути есть Универсальный Посредник, Божественное, Яйцо, Неизменное, Вечное и в то же время конечное по природе своей.

Аналогично тому, как сырое вещество алхимиков соответствует первоматерии Творения, также и сама алхимическая работа повторяет акт Творения. Поэтому Зосима говорит, что подобно тому, как Нус (мировая душа) разделил Небо и Землю, также и в процессе работы необходимо разделить душу и тело. Остается непонятным лишь, идет ли речь о мировой или индивидуальной душе. Первая точка зрения подтверждается следующим местом: «Тем же, кто желает спасти и очистить божественную душу, заключенную в четырех элементах, либо тем, кто стремится освободить Божественную Пневму от тела, необходимо из Космогонии извлечь символ химии и затем аналогия станет благоприятной; как солнце в небесах есть пылающее правое око Вселенной, также и руда путем очищения распускающаяся будто дивный цветок, есть солнце земное, царь надо всей землей, как и солнце небесное». Этот пассаж подтверждает мысль о том, что «душа» в данном случае подразумевается в космическом своем значении. Здесь, однако, есть некоторые субъективные аспекты, к которым я обращусь далее.

Значение этой аналогии варьируется от чистого параллелизма до точно установленной связи между макро- и микрокосмическим аспектами Делания. Прямая связь, простирающаяся дальше простой аналогии, состоит в древнейшей идее о том, что для химических операций важно учитывать магически благоприятный момент - Кайрос. Эта идея уже находила свое отражение в упомянутом выше вавилонском тексте, где сказано следующее: «Когда ты будешь готов приступить к сотворению Ку-Бу, ты должен выбрать благоприятный день благоприятного месяца и тогда только можешь приступать». Упоминались также жертвенные приношения, священные возлияния и специальные очистительные церемонии. Этот «благоприятный» момент находит свое отражение в учениях многих магических школ, когда необходимо для совершения магических операций принимать во внимание время. Имея дело в данном случае с Вавилоном, мы должны учитывать и астрологическую совместимость.

Подходящий магический момент на греческом именуется «Кайрос» и играет огромную роль в работах Зосимы и других древних алхимиков. Зосима в своих размышлениях заходит столь далеко, что начинает соотносить с Kairikai Baphai определенные химические смеси. Тексты его важны тем, что в них Зосима развивает вышеупомянутую доктрину Антропоса и в том же трактате говорит о тайной сферической материи, «одной из двух первоматерий», о «круглом элементе», который на экзотерическом языке именуется Океаном, колыбелью богов, но чье эзотерическое имя непознаваемо. Этот круглый элемент включает в себя знание божественных вод. Так называемое Kairikai Baphai, означающее смеси Кайроса, может на первый взгляд придать книге Зосимы оттенок вычурности и странности, хотя сам Зосима и продолжает, говоря, что люди, ведомые своим Даймоном и содержащие в себе эти смеси, могут просто высмеять его. Однако, замечает Зосима, люди эти не изменятся, пока их собственный Даймон «не трансформирует себя согласно Хеймармене и не нашлет на них какие-либо несчастья». Такие люди слепо ведомы их Хеймармене (влиянием звезд) в противовес тому, кто, ведомый Божественным Человеком, не преодолевает это влияние.

Текст ясно показывает, что в этом контексте Kairikai Baphai имеет значение трансформации металлов, предопределенной нужным положением звезд. Согласно Зосиме, такие эффекты возникают из-за взаимодействия индивидуального Даймона, находящегося под влиянием звезд, и поэтому на него не стоит полагаться до конца. По этой причине нужно подняться над такими астрологически и демонически обусловленными благими результатами и добиваться высшей силы гнозиса «Божественного Человека».

Через эту взаимосвязь Кайроса с астрологически обусловленным моментом возникает косвенная связь эмоционального состояния алхимика с производимым им Деланием, так как через своего Даймона он все еще остается связанным с астрологическими созвездиями. По этой причине интровертивно настроенные алхимики стараются перед началом Делания добиться позитивного состояния психики. Достигаемое ими таким образом единение внутреннего и внешнего в великом космическом узоре позволит непосредственно влиять на ход алхимического процесса. Зосима заходит столь далеко, что отвергает астрологическую обусловленность в угоду внутреннему гнозису, т. е. росту осознанности, потому что первое означает ограничение и привязку к определенным констелляциям, а второе, напротив, освобождает человека. Из цитируемого ниже отрывка, в котором Зосима обращается к своему духовному другу Теосебейе, это станет ясно: «Не следует тебе суетиться в поисках Бога, о Женщина, но просто сядь спокойно в доме своем и Господь Всевидящий сам снизойдет к тебе. Как ты привела в успокоение тело свое, так же ты должна и эмоции свои успокоить: страстное желание, похоть, гнев, печаль и двенадцать сотен демонов мертвых должны быть упокоены. И когда достигнешь ты сего состояния, тогда и призывай Бога в дом свой и в душу свою...Если будешь ты достаточно упорна в желании своем, то достигнешь ты подлинного Kairikai. Поступай так до тех пор, пока не почувствуешь, что душа твоя достигла идеала; достигнув же его, ты вернешь себе подлинную часть материи и достигнешь Поймандра, ввергнешь себя в кратер и постигнешь свою собственную суть».

Этот пассаж связан, как пишет Юнг в Психологии и алхимии, с доктриной герметической секты Поймандра, согласно которой Бог оставил на Земле несколько сосудов с божественной мудростью для того, чтобы души, желающие постичь себя, могли получить знание. Движение к своей духовной сути приравнивается, таким образом, к возвращению в Рай, к состоянию Божественного Человека. Это последняя стадия внутренней трансформации, которая начинается с так называемого подлинного Kairikai Baphai, то есть изменения материи, но идущей в итоге гораздо далее. Это мнение Зосимы, которое также часто цитируется в других вариантах, отсылает нас к уже затронутой нами идее о том, что работа на определенном уровне психики имеет чрезвычайно важное значение для Делания и это проливает новый свет на проблему разделения души и тела. Этот факт демонстрирует, что разделение необходимо понимать как происходящее на уровне микрокосмическом, как мистическое умерщвление и спиритуализацию, «добровольную смерть». В многочисленных алхимических трактатах мы снова и снова встречаем аналогичное толкование этого понятия.

Чтобы обобщить все вышеизложенное, мы должны теперь обсудить некоторые аспекты идей алхимиков, касающихся макро- и микрокосмоса, а именно существующие здесь четыре аналогии: Бог, Вселенная, Человек и Камень. Сравнение их между собой неминуемо приводит нас к одной и той же символической схеме, согласно которой Бог сотворил Вселенную и Человека по своему Образу, а Человек затем сотворил Философский Камень с помощью Божественного Образа, который он носит в себе. Эта параллель относится также к материальной реальности, а не к психическому восприятию и существует в форме Антропоса, Божественного Человека, яйца, крота и так далее. Вдобавок к этой аналогии существует связь между астрологическими созвездиями и алхимической работой с одной стороны и между внутренним психическим состоянием а алхимической работой — с другой. В последнем случае индивидуум обладает определенной свободой, и здесь возможна самая тесная связь между алхимией и психикой.

Следующая идея, которую можно вычленить из древних трактатов, заключается в том, что человеческое тело как микрокосмос состоит из тех же элементов, что и макрокосмос, и, следовательно, изучая собственное физическое бытие, человек может постичь тайну живой материи. Это «понимание», однако, достигается не «извне», путем расчленения трупов, например, но изнутри, через медитативное самонаблюдение и погружение, так сказать, в эндосоматические психические ощущения. Восточная йога, как и западная алхимия, знакомы с этой психической моделью физических процессов. Прекрасным примером такого знакомства послужит сочинение Мориенуса, датируемое приблизительно восьмым веком н.э., отрывок из которого я процитирую ниже: «Этот камень есть то, что сотворено в тебе Богом, и ты должен достичь его изначального состояния, распространив его вовне себя, и где бы ни был ты, он останется с тобой. И как человек состоит из четырех элементов, так же и камень, ибо находится он в человеке, и ты должен достичь первозданного его состояния, действуя добродетелью, и распространится его сила вовне тебя через отделение грубого от тонкого. В тебе же сие пребывает единым. С другой стороны, тайна работы пребывает в тебе сокрыто как Меркурий философов. Первоматерия содержится в тебе сокрыто и ты должен хранить ее в тайне; когда же она будет освобождена, она распространится вовне тебя и ты поймешь суть ее. Как без тебя она не может быть постигнута, так и ты не можешь существовать без нее, так же верно и обратное».

Идея о том, что Философский Камень можно обнаружить в мозгу, свидетельствует о внутреннем психосоматическом происхождении, посредством чего место души и сознания проецируется в мозг. Этот аспект продолжает обсуждаться и сейчас.

Арабский мистик и алхимик Мохаммед ибн Умаль, живший в десятом веке и известный на Западе как Сеньор, также пришел к подобным умозаключениям, но своими методами. Согласно его утверждению, Бог сотворил все вещи из воды. Эта вода есть Архе мира (caput mundi) и микрокосмоса, единственно существующая с начала времен и оживляющая мертвую материю. Она приносит тайные оттенки в свет и скрывает его проявление. Каждый человек нуждается в этой воде, пребывающей внутри него и без которой он не может существовать. Она есть также «Красное Яйцо» между Землей и Небом, содержащее в себе все четыре элемента, и названа Гермесом микрокосмосом.

В другой части своей «Звездной Земли и Серебряной Воды» ибн Умаль объясняет, что вода способна выводить вещи из уровня чистой потенциальности на уровень их подлинного бытия. Ясно, что термином «вода» он обозначает здесь мистический животворящий принцип, который в человеке представляет его семя как первоматерия. Семя сгущается в женщине, служащей сосудом для мужского вещества, и посредством этого рождается ребенок, вступающий затем в мир. Все это, продолжает Сеньор, есть описание подготовки к созданию камня.

В этих текстах та неизвестная субстанция, о которой алхимики сообщают нам, физически близка к человеку, будучи мистически связанной с его телом. Если мы предпримем сравнительное исследование множества алхимических текстов, станет ясно, что связь между микро- и макрокосмосом особенно явно имеет место в двух фазах работы. В первую очередь это описание изначального материала, примерами которого могут послужить вода и космическое яйцо, и во-вторых, в последних фазах работы, которые в одном из наиболее древних текстов сравниваются с обращением небес.

В «Комариосе и Клеопатре», тексте, который возможно относится к первому веку н.э., так описывается призыв души к собственному телу: «Восстань из могилы и облеки себя духом и богоподобием, ибо глас Воскрешения достиг тебя и эликсир жизни достиг тебя. Дух, душа и тело станут затем единой и неизменной божественной субстанцией». Затем текст обращается к тайне «водоворота», что есть одновременно и тело и само искусство, сходное с колесом над ним, а именно небесным сводом созвездий. Понятно, что текст устанавливает идентичность малых небес, то есть человеческого тела с небесами большими, и эти малые, низшие небеса есть эликсир, проницающий все тела.

В других текстах вещество в реторте напрямую приравнивается к мертвому Осирису в его свинцовом гробу, а изготовление металлов — к процессу мумификации. Для нас это важно потому, что в последней стадии работы происходит единение духа и тела, объединение с макрокосмосом, финальным результатом чего становится всепроницающая субстанция. Все это возвращает нас к химико-магической процедуре бальзамирования, принятой в египетском ритуале погребения, поскольку все вышесказанное можно охарактеризовать как подготовку к созданию неразрушимого тела и, с другой стороны, как становление умершего в единении с Универсальным Божеством. Идея объединения человека с космосом, проецируемая в основном на посмертную его жизнь, красной нитью проходит через всю алхимическую традицию и прекрасно выражена, к примеру, учеником Парацельса Герхардом Дорном. Для него алхимия это, прежде всего, отделение души от тела и объединение ее с духом (unio mentalis). Это, говорит Дорн, то, что христианские мистики понимают как отделение от тела, mors voluntaria, и подчинение инстинктивных желаний голосу духа. В финале работы покинутое тело остается безжизненным, таким образом, Дорн противоречит христианской концепции, согласно которой тело должно вновь участвовать во внутреннем единении. Все вышесказанное достигается путем алхимических процедур в реторте. В то же время это приводит к объединению триады «дух-душа -тело» (уже слитой воедино) с unus mundus, единым миром, которому Дорн приписывает потенциальную тотальность макрокосмоса, существовавшую в божественном разуме до Творения.

Эта идея также разъясняет цитированный ранее текст Мориенуса, согласно которому «начало и конец встречаются друг с другом». В итоге возвращение к состоянию единения с первоматерией происходит на более высоком уровне осознанности.

Если мы отнесемся к этим данным не просто как к историческим артефактам или причудливым поворотам в истории мировой мысли, то за этим встает вопрос о возможной истинности и ценности этих понятий сегодня и об их современной интерпретации. Здесь мы не сможем, однако, избежать параллелей с открытиями в области аналитической психологии бессознательного, в особенности, открытий, принадлежащих Юнгу, который одним из первых ввел проблему алхимических трактатов в научные дискуссии. Он стремился, подобно самим алхимикам, предпринять чисто эмпирическую интроспекцию, максимально непредвзятую с точки зрения философской или религиозной, в бессознательные психические процессы современного человека. Выделим сущностно наиболее значимые из его выводов: на психические реакции человека, включая его интеллектуальные функции, способны влиять и подпитывать их так называемые комплексы, то есть эмоционально окрашенные сгустки идей и ментальных образов, которые группируются вокруг центрального «ядра». Некоторые из этих комплексов выглядят приобретенными в результате определенного жизненного опыта, хотя большинство из них являются врожденными в каждом человеческом существе, что заметно по схожести эмоций, переживаний и ассоциаций возникающих безо всякого внешнего влияния у людей самых различных времен и мест.

Эти общие или, скажем так, нормальные комплексы, которые выступают как динамическое ядро человеческой психики, были названы Юнгом архетипами. Среди прочего они порождают схожие или аналогичные символические образы у людей разных эпох, рас и культур. Как человек, невзирая на все индивидуальные различия, имеет прямую осанку, два глаза, нос и так далее, так и, вполне вероятно, он обладает фундаментальными структурными элементами в своей психике, которые устанавливают отношения подобия в его психическом устройстве. Юнг назвал этот базовый слой человеческой психики коллективным бессознательным. Содержимое этого слоя с одной стороны вызывает симптомы диссоциации, как в случае шизофрении, а с другой оно может служить лечебным терапевтическим фактором, высвобождающим инстинктивные реакции, весьма схожие с «моделями поведения» в животном мире.

На протяжении этого периода исследований Юнг оставлял открытым вопрос о связи архетипов с телесными процессами. Он начал исследование феноменологии души с гипотезы о том, что она представляет собой некое замкнутое образование, природу которого мы не понимаем. Факт того, однако, что существуют психогенетические заболевания и психогенетические же средства излечения физических патологических симптомов, позволяет нам предположить здесь наличие связи с соматическими процессами, о которых мы знаем не более, но и не менее, чем психосоматическая медицина в целом; мы знаем совершенно точно, что связь существует, но мы не можем дать точного описания ее деталей или законов, по которым она функционирует. Было почти ожидаемо, что этот психофизический аспект бессознательного будет открыт в рамках научной психологии. Другой аспект, совершенно необъяснимый и удивительный, привлек внимание Юнга в процессе лечения его пациентов, а именно тот факт, что вместе с интенсивной констелляцией архетипического комплекса наблюдаются некие события во внешнем окружении индивида, имеющие, по видимости, смысловую связь с внутренними процессами, отраженными в символических образах. Для обозначения подобных смысловых совпадений Юнг ввел термин «синхронистичный феномен» Основополагающей здесь является именно не причинная, а смысловая взаимосвязь событий и вполне вероятно, кстати, что под Kairikai Baphai Зосима подразумевал как раз такие синхронистичные события.

Утверждение, что связь между событиями может быть смысловой, есть во многом антропоморфная интерпретация. Однако мы до сих пор не знаем, по крайней мере, сейчас, чем на самом деле является эта связь. Китайская философия в свое время также пришла к этой же идее, что за объектами как таковыми скрывается нечто рациональное, что соотносится с ранней доктриной перипатетиков о нус, мировом сознании, которая рассматривалась как часть естественных наук. Дорн аналогично утверждает, что: «В самом деле, форма, то есть интеллект человека, есть начало, середина и окончание процесса, и эта форма может быть проявлена через желтый цвет, так как становится ясно, что человек есть величайшая и неотъемлемая форма алхимического делания». Все это сопрягается с идей смысловой расстановки событий во вселенной, сходной по своей структуре с человеческим сознанием. Когда события внешнего и внутреннего мира складываются в единый смысловой узор, то мы вправе предположить, что скрытое сознание или знание существуют не только в коллективном бессознательном и его архетипах, но могут происходить и вовне человека. Это предположение есть априори психофизическая упорядоченность, а архетип выступает ее внутренним психическим аспектом.

То, что алхимики описывали как образ Божий, яйцо, воду, первичного Божественного Человека, начальную и финальную стадии, точно соотносится с эмпирически очевидным фактом наличия коллективного бессознательного и тем, что эти же образы мы встречаем в сновидениях современных людей. Бессознательное, как бы там ни было, не состоит из хаотически разбросанных архетипических ядер, но демонстрирует ясную структуру, центром которой является так называемая Самость. Эта центральная часть коллективного бессознательного проявляет себя через различные божественные образы и символы в сновидениях, такие, как мандала, дордже или Философский Камень. Этот фактор показывает схожесть сознания с неорганическими, внешними, материальными событиями. Антропоморфное значение внешних событий само по себе не есть формальность, но, в первую очередь, реальность, в понимании которой мы практически не продвинулись и можем лишь описывать ее.

В качестве примера я бы хотела дать краткое психологическое толкование текста Мориенуса, чтобы указать на некоторые психологические параллели. «Вещь эта есть величайшая в тебе» - Самость в бессознательном человека выступает как мощнейший творческий фактор. «Оно создано Богом» - Самость есть образ Божий, imago Dei. «Ты должен достичь ее prima materia» - Индивидуация человека является отправной точкой того процесса, что приводит к осознанию Самости. «И распространится это вовне тебя» - Когда мы осознаем неосознанное, мы извлекаем его из себя. «И где бы ты ни был, он всегда останется с тобой» - Человек, достигший осознания бессознательного содержимого психики, будет теперь неизменно объединен с надличностным центром. «Это то, что алхимики называют fixatio» - Религиозные и традиционные символические идеи и догмы служат цели интеграции бессознательного содержимого в сознание. «И как человек состоит из четырех элементов, так же и камень» - Самость, как и сознание, имеет четверичную структуру. «И ты должен достичь первозданного его состояния, действуя добродетелью, и распространится его сила вовне тебя через отделение грубого от тонкого. В тебе же он пребывает неделимым» - Здесь мы видим те же идеи, но пересказанные несколько другими словами. Как замечает Юнг, в финале текст возвращается к исходной точке, точно повторяя то, что происходит в индивидуальной психике, так как бессознательная предрасположенность к целостности постепенно развивается по мере накопления сознательного опыта.

Все символы, которые я перечислила — яйцо, камень, Божественный Человек, Адам, и так далее — это символы Самости и именно отсюда исходит точное понимание Kairikai Baphai как синхронистичных событий. Юнгианская идея синхронистичности была в значительной степени причиной того, что в современной науке вновь поднято на высокий уровень исследований соотношение между макро- и микрокосмосом. Более того, эта идея (в современной психологии) является не просто отвлеченным концептом, но проявлением конкретного жизненного принципа, который нельзя описать ни как мертвую материю, ни как просто психическое явление (с материей никак не связанное). Это сила, движущая акт творения во времени. В этом принципе, все еще непостижимом для нас, макрокосмос и микрокосмос сливаются в единую психоматериальную, человеческо-космическую реальность, в которой события, происходящие в отдаленнейшем уголке Вселенной, проявляют себя в смысловой связи с внутренними психическими процессами индивидуального человеческого существа.

1. Mircea Eliade, "Symbolisme et rituels metallurgiques babi-

loniens," in Studien zur analytischen Psychologie C. G. Jungs

(Zurich, 1955).

2. Ibid., II, pp. 425-29. Не совсем понятно, обладает ли сама руда магическим эффектом, и не было ли добавлено позже значение «эмбриона».

3. W. Scott (ed.), Hermetica (Oxford, 1924-1936), I, p. 176.

4. Ibid., p. 197.

5. M. Berthelot, Collection des anciens alchimistes grecs, vol. 1

(Paris, 1887-1888), p. 100: "Sur l'art sacre," § 51-52.

6. В другой версии текста это не петух, а крот.

7. C. G.Jung, Psychology and Alchemy, vol. 12 of Collected Works

(cw), p. 348f.

8. Berthelot, Collection, vol. 1, p. 20 (1.4.1).

9. Ibid., p. 10.

10. Ibid., p. 80.

11. Ibid., p. 135.

12. Зосима знаком с Библией и ссылается здесь на Книгу Бытия.

13. Zosimos, "Book of Sophe," in Berthelot, Collection, vol. 1,

p. 213.

14. Eliade, "Symbolisme," p. 43; текстизбиблиотекиАшшурбанипала.

15. Berthelot, Collection, vol. 1, p. 228.

16. Ibid., p. 244.

17. Ibid., p. 84.

18. Герхард Дорн, ученик Парацельса; cм. с. 180.

Berthelot, Collection, vol. 1, p. 228.

19. Artis Auriferae, quam Chemiam vocant (Basel, 1593), II, p. 322;

cм. C. G. Jung in Aion, cw 9/ii, pp. 166, 168.

20. Интерпретированную Юнгом в «Эоне», cw 9/ii, pp. 168-69.

21. Senior, "De Chemia" (ed. Stapleton), Memoirs of the Asiatic

Society of Bengal (Calcutta, 1933), p. 174.

22. Ibid., p. 75.

23. Ibid.

24. Ibid., p. 181.

25. Cм. ошибкуЕ.Липманнав J. Ruska, Tabula Stnarag-

dina (Heidelberg, 1926), pp. 18-19.

26. Cм. Gunther Roeder, Urkunden zur Religion des alten Agypten

(Jena, 1923), passim.

27. Cм. C. G. Jung, Mysterium Coniunctionis (Zurich, 1963),

p. 533f.

28. C. G. Jung, "Synchronicity: An Acausal Connecting Princi-

ple," in Structure and Dynamics of the Psyche, cw 8, pp. 418ff.

29. Ibid., p. 485.

30. Theatrum Chemicum (1622), цит. Юнгом в «Психологии и алхимии», cw 12, p. 248.

31. C. G. Jung and Wolfgang Pauli, The Interpretation of Nature

and the Psyche (New York: Pantheon Books, 1955).

32. Я не могу привести здесь доказательства этого и должна сослаться на работы Юнга: cм. C. G. Jung "On the Nature of the Psy-

che," in The Structure and Dynamics of the Psyche, cw 8,

pp. 159-234.

33. Jung, Aion, cw 9/ii, p. 169.

34. Эрих Нойманн применяет этот термин для юнговской идеи unus mundus.