Символы Unus Mundus

Сегодня мы все чаще сталкиваемся с вопросом: в какой степени тот живительный источник, который мы называем человеческим бессознательным, связан с материей? Юнг в своих работах неоднократно подчеркивал, что для наведения прочного моста между сферами психического и материального нам не хватает значительных знаний о каждой из областей. Однако множество концептуальных параллелей, возникающих в процессе исследования между двумя этими областями, заставляет нас поверить в их тесную взаимосвязь. Более того, Юнг открыл, что архетипическая природа натуральных чисел оказывается существенным образом связана с взаимоотношениями материи и разума. В дальнейшем нам и предстоит изучить эту проблему.

Отправной точкой для моих размышлений на эту тему стало понятие так называемого синхронистичного принципа Юнга. Исследуя глубинные уровни бессознательного у своих пациентов, он часто наблюдал интересное явление: если у человека определенная архетипическая констелляция находилась в возбужденном состоянии, то во внешнем мире с ним происходили события, наделенные тем же смыслом. Эти так называемые «совпадения» были на самом деле чем-то гораздо большим, нежели обычными совпадениями, демонстрируя аналитику аналогичную смысловую нагрузку внутренних психических содержаний, которая проявлялась в активированном состоянии. Юнг определял такие события как «синхронистичные феномены», поскольку связь между ними не являлась причинной, но показывала их одновременность и схожее смысловое наполнение. Любопытно отметить, что феномен синхронистичности проявился даже в том, что Юнг стал изучать его в то же время, когда познакомился с Ричардом Вильгельмом, который ввел его в таинственный мир И Цзин, фундаментально завязанный как раз на принципе синхронистичности.

Это открытие Юнга гораздо больше, чем другие идеи, приводит к утверждению, что та реальность, которую мы ищем внутри себя, стремясь описать ее как коллективное бессознательное, на самом деле во многом аналогична той неизученной, окружающей нас реальности, которой занимается ядерная физика и стремится, в свою очередь, описать ее как «материальный» мир. Именно поэтому Юнг считал возможным наделять душу качествами материи, считая последнюю конкретным аспектом души. Душа в данном случае должна пониматься как коллективное бессознательное.1

Это ведь просто природа, «природа, включающая в себя все, в том числе и вещи неисследованные, например, материю».2

Введя понятие синхронистичности, Юнг тем самым заложил фундамент, позволяющий нам полноценно охватить взглядом сферы материального и психического как единой реальности.3

Каждое синхронистичное событие имеет своего смыслового «двойника» в психике и в механизме внешних событий, происходящих одновременно. Также априорное знание тех вещей, о которых человек в данный момент знать не может, служит своего рода показателем. Юнг называл такое знание «знанием абсолютным», заключающимся в «непосредственном переживании» образов или «получении неких бессубъектных симулякров».4

Синхронистичные события, таким образом, напрямую указывают на универсальный аспект реальности, превосходящий наше сознательное понимание, то, что Юнг определял как «unus mundus».5

В натурфилософии средневековья это слово обозначало трансцендентное единство мира, персонифицированное в Sapientia Dei (То, через что Бог познает Сам Себя) или Христовой Душе, Марии или высшем Логосе (Слове). Это была модель потенциального archetypus mundus или сущность всех первопричин, господствовавших в Божественном разуме до сотворения вселенной согласно этому порядку.6

Позднее алхимик Герхард Дорн отождествил идею «unus mundus» с философским камнем, lapis, конечной целью всей алхимической мистерии.7

Но в то время как в Средневековье этот термин был во многом метафизическим центром спекулятивных построений философов, Юнг открыл в феномене синхронистичности эмпирическое доказательство существования unus mundus. Позднее он сделал важное уточнение, что психологическим и парапсихологическим эквивалентом unus mundus служат, соответственно, мандала и принцип синхронистичности.8

Так как это единство бытия невозможно постичь нашим рациональным разумом, оно выражает себя — как и всегда в таких случаях — через символику. У многих народов мы находим попытки объединить вышеупомянутые два аспекта (то есть мандалу и синхронистичность) в стремлении создать некое устройство, с помощью которого можно наладить контакт с абсолютным знанием. Наиболее известный символ из числа таких это, разумеется, гороскоп. Уже в самых истоках алхимии круговая структура гороскопа соотносилась с prima materia и философским камнем, итогом Великого Делания. В трактате Комариоса9

(приблизительно первый век н.э) сказано, что prima materia соответствует небесному своду, поделенному на двенадцать частей, имеющему форму колеса или круга и содержащему в себе предвечную, пронизывающую все бытие субстанцию. Бог в самом начале творения наделил этим «вращательным» порядком материю и в таинстве воскрешения после смерти человек становится единым с круговоротом материи.10

Не только в алхимии, но и в других областях древней науки существовали подобные гороскопу круговые структуры, перенесенные, так сказать, с небесного хода вещей в материю либо в какую-то особенную ситуацию. К примеру, в геомантии либо так называемых «сферах» Псевдо-Дионисия или Петосириса присутствовали мандалы, использовавшиеся для дивинации, получения знаний о том, о чем обычными средствами узнать было невозможно, кроме как через «абсолютное знание» (например, где прячется сбежавший раб или выживет ли больной человек или умрет).11

В своей замечательной книге Джордано Бруно и герметическая традиция Фрэнсис Йейтс показывает, что в период Ренессанса наблюдалось колоссальное возрождение интереса именно к такому символизму.12

Начался этот подъем с Марсилио Фичино и его работы De vita coelitus comparanda, согласно которой вся вселенная есть единый живой организм, т. е. unus mundus. Она включает в себя космос как тело, мировую душу (связанную с телом по принципу всепроникающей жизненной энергии) и божественный Нус. Тело содержит в себе все species вещей, мировая душа их rationes seminales, а Нус их ideae. Эти три субстанции (species, rationes, seminales) находятся между собой в магической взаимосвязи; следовательно, можно воздействовать либо даже трансформировать ideae путем соединения в определенном порядке соотносимых с ними земных субстанций. Одной из лучших, по мнению Фичино, таких магических схем является мандала, похожая по форме на космические часы — образ целостной вселенной. Создать такую схему возможно тогда, когда Солнце восходит в Овне (в начале космического цикла), используя три металла (золото, серебро, медь), три цвета (золотистый, синий, зеленый), соответствующие Солнцу, Юпитеру и Венере-Церере. Медальон в форме мандалы также можно носить на себе и вешать в спальне, медитируя на него; если же необходимо будет выйти во внешний мир, когда со всех сторон окружат тебя тысячи вещей, объединить их всех в единое целое поможет образ мандалы, отпечатанный в сознании во время медитации.

Пико делла Мирандола придерживался сходных идей и его мандала также служила в первую очередь для собирания воедино разрозненной внутренней реальности и соединения с Богом. Она была очень похожа на мандалу Фичино, троичную по своей структуре, так как и Мирандола и Фичино оба сохраняли во многом христианское отношение к миру, что и отражалось в их учениях. В противовес им Бруно принял языческое Weltanschauung и поклонялся преимущественно египетским божествам, поэтому его космическая мандала имеет четверичную структуру. Как и у Фичино, она помогала воссоединению своего «внутреннего человека» но также могла превратить человека в могущественного «мага», способного демонстрировать во внешнем мире необычные способности. Мандала Бруно была, кстати, и мнемотехнической системой (о чем будет сказано далее). Фрэнсис Йейтс даже утверждает, что Бруно поддерживал гелиоцентрическую систему Коперника и умер во имя этой идеи как мученик, руководствуясь, впрочем, не научной ее ценностью, а потому, что она была сходна со структурой его мандалы, оказывавшей на него огромное влияние.13

Использование мандал в античности как инструмента дивинации, при помощи которых достигалось абсолютное знание, сохранялось в несколько иных формах на протяжении всего периода Средневековья. Прежде всего здесь стоит упомянуть любопытную работу Ars Magna Раймонда Луллия, сконструировавшего своего рода «машину логики», помещая разного размера окружности в друг и поверх друг друга. Например, в центре одного круга, поделенного на шестнадцать секторов, было написано слово Бог, а вокруг него шестнадцать божественных качеств, таких как благой, величайший и тому подобные; в другом круге в центре была anima rationalis в окружении соответствующих ей качеств. Если мы повернем оба круга, то, вероятно, сможем получить «логический ответ» касаемо центрального значения окружности. По легенде, Луллий получил это «искусство» напрямую через бессознательное «озарение», после чего он и получил прозвище doctor illuminatus.14

Возможно, кстати, что на него оказали значительное влияние античные мнемотехнические методики; многие древние ораторы, например, Цицерон, учили свои речи наизусть, связывая в сознании каждую часть с той частью комнаты, где они должны были выступать. Когда они во время выступления оглядывали помещение, то определенные части комнаты вызывали в памяти соответственные места из текста. Интересно, что один из ораторов того времени, Мефодий, придумал вместо углов комнаты сочетать текст с зодиакальными домами гороскопа, став тем самым одним из изобретателей мнемотехнической мандалы. Джордано Бруно также верил, что его мандала служит для напоминания. Вероятно, основной идеей, стоявшей за всеми этими странными спекуляциями, было создание некой архетипической структуры, способной упорядочить мысли и помочь человеку вспомнить все необходимое. Эта идея кажется в целом довольно логичной,15 хотя «машина» Луллия, которой он надеялся обратить, в частности, арабов в христианство, позднее воспринималась как нелепая и абсурдная вещь. Многообещающая мечта некоторых кибернетиков заменить со временем человеческий мозг огромным суперкомпьютером представляет собой современный вариант этой луллиевской «логической машинки», возможно, столь же неосуществимый!

Интересно, что недавние биологические исследования показали, что абсурдные, на первый взгляд, выводы Луллия в некотором смысле предвосхищают многие полученные научные данные. Например, было доказано, что хранение и передача «информации» в клетках нашего тела, особенно в тех, что составляют физическую основу мнемических процессов памяти, осуществляется посредством РНК (рибонуклеиновой кислоты). В 1968 году я опубликовала исследование, в котором эти кислоты, в том числе и ДНК (дезоксирибонуклеиновая кислота), содержащие в себе весь наследственный материал, могут использоваться как математический код, чья фундаментальная числовая структура точно соотносится с гексаграммами И Цзин.16

Как мы знаем, всего их 64, аналогично тому, как и в структуре двадцати аминокислот ДНК и РНК возможны 64 комбинации кодов.17

Передача информации происходит с помощью тройного кода, точно также, как в И Цзин каждая гексаграмма состоит из двух триграмм. Техники дивинации в геомантии также базируются на тех же числовых комбинациях, только в обратном порядке. Поэтому предположение Луллия о возможном наличии базовых числовых структур за нашими мнемическими процессами бессмысленным вовсе не являлось, даром что многие недавно обнаруженные данные не имеют ничего общего с его странной гипотезой.

Следует указать на некоторые особенно важные положения: мандалы, о которых упоминалось выше, являются попыткой соединить психический эквивалент unus mundus (т. е. мандалу) со стремлением достичь «абсолютного знания» (синхронистичностью). Некоторые из этих мандал обладают тройной структурой и они явно предназначены для «собирания воедино» внутреннего человека, в то время как другие могут быть «активированы» с целью получения «абсолютного знания» или создания магических эффектов. Некоторые из этих космических моделей, такие, например, как календарь Гийома де Дигулльвилля, описанный Юнгом в Психологии и религии и Психологии и алхимии, имеет двойную структуру из двух окружностей. То же самое относится и к загадочному современному понятию мировых часов, упомянутых Юнгом в Психологии и алхимии. Он пишет, что эти мировые часы могут представлять собой сущность объединенного времени — пространства или, скорее, некий их источник, точку, к которой все когда-то вернется. Модели с двойной структурой отсылают нас прямо или косвенно к Тимею Платона. Согласно Платону, «тело идей», по образцу которого и создан наш видимый мир, является соединением огромного количества математических форм. Так как все эти формы не могут быть перенесены в актуальную реальность одновременно и все сразу, то демиург создал обращающуюся модель мира, так, чтобы каждая из индивидуальных форм могла проявиться последовательно и в нужное время, фактически в порядке натуральных чисел.18

Я предполагаю, что знаменитое «прозрение» Декарта, которое он сам предпочитал считать открытием некой «чудесной науки» (scientia mirabilis), тоже было следствием проникновения в такую космическую модель. Впоследствии Декарт стал думать, что каждая область науки — геометрия, математика, арифметика, астрономия, музыка - базируется на «универсальной математике», основные принципы которой - последовательный характер чисел и их взаимосвязи между собой. Появление аналитической геометрии, то есть декартовой системы координат (чистой мандалы, в сущности)19 было в каком-то смысле вдохновлено этим прозрением. Измерительные методы классической физики, фиксирующие все феномены в данной системе координат, фактически вышли из аналитической геометрии Декарта, оставаясь верными до тех пор, пока Эйнштейн, глубоко исследовавший природу времени, не выявил искусственность связей и доказал лишь относительную полезность такой системы.20

Модель Декарта, кстати, также была тройственной и статичной, оставляя вовне неисследованный четвертый фактор.

Дуальная структура многих упомянутых мной моделей имеет определенные параллели в китайском мировосприятии. С древнейших времен китайская теория чисел основана на базовых числовых «планах», которые считаются «космическими моделями».21

Они представляют собой — как пишет Марсель Гране22 — зеркальные отображения первичных, математических схем целостного космоса. Последний поэтому предоставляет нам (посредством этих схем) числа-символы, с помощью которых мы можем упорядочить окружающий нас мир. Такие числа позволяют осознать случайные проявления Единства Бытия или всю Целостность. Одна из таких схем - это так называемая модель Ло-Шу, предположительно открытая китайскому культурному герою Ю богом Желтой Реки, представшем в образе черепахи.

Другая схема - это так называемый квадрат Хо-Ту, и, по легенде, он появился на спине коня-дракона.

Ло-Шу также может быть персонифицирован в виде человека, стоящего в позиции цифры 5 в центре. На его шляпе расположен номер 9, номера 3 и 7 справа и слева от него, 2 и 4 — у него на плечах, ноги помечены цифрами 6 и 8 и стоят они на позиции цифры 1. От различных движений этой фигуры произошли операции умножения, сложения и вычитания, тогда как геометрия треугольников появилась от Хо-Ту.23

Триграммы И Цзин также с давних пор объединялись с такими числовыми схемами. Легендарным основателем этой системы тайных знаний был Фу-Ши, мудрец со змеиным хвостом.24

Тут мы опять видим две схемы. Первая представляет собой «пре-космический» или «древнейший» небесный порядок вещей, связанный с числами Хо-Ту. Выглядит он так:

В этой космической схеме оппозиции расположены напротив друг друга, но - как специально оговорено в тексте — они друг другу не противодействуют.

Вторая схема, «внутренний космический порядок», или «порядок Короля Вэна», взаимодействует, в свою очередь, с Ло-Шу.

Две эти схемы мироздания часто изображались на двух деревянных дощечках-планшетах в таком порядке: представляющая внутреннюю реальность и землю четырехугольная дощечка внизу и «прекосмическая», отражающая высшие сферы и небеса — сверху. Если повернуть обе дощечки вокруг вбитого в общий центр колышка, то можно получить божественный ответ на заданный вопрос. Весьма вероятно, кстати, что эта техника уже была известна в древнекитайском шаманизме.25

Не следует считать эти китайские математические формы аналогичными тем же в западной математике и физике, поскольку они не являются некими количественными «наборами» или структурами, но, напротив, как указывает Гране,26 это иерархичные, качественные числовые ряды, служащие также для обретения des ensembles d'objets. В каком-то смысле их можно назвать качественными «полями» или даже перечнем ожидаемых величин для возможных синхронистичных событий. В работах Ванг Фу Чи (1619-1692),27 где он пытается истолковать механизм гадания по И Цзин, мы встречаем любопытные предпосылки теории unus mundus Юнга. С его точки зрения, целостное бытие в конечном счете представляет собой континуум, упорядоченный по определенным правилам, и он не имеет формы, доступной восприятию нашими органами чувств. Тем не менее, посредством присущей им динамики, образы выделяются из него и через свою структуру и расположение участвуют в управлении континуумом. Так как они специфически упорядочены, то также являются частью мира чисел и поэтому могут быть изучены и поняты при помощи числовых методов.28

Согласно Ванг Фу Чи, незримый континуум за пределами вселенной может быть достигнут двумя путями: прямым, посредством постижения образов, и косвенным, путем математических вычислений. Оба пути позволят нам понять мгновенную суть психофизической подоплеки вселенной.

Мне кажется, что здесь есть поразительная частота дуалистических образов unus mundus в тех примерах, что я привела, и что в их двойных структурах одни тяготеют к не подверженному времени и пространству «абсолюту», тогда как другие представляют собой структуры вращающиеся и обусловленные временем. Это может быть связано с двумя аспектами реальности, о которых Юнг пишет в своей работе о синхронистичности: прежде всего, это явление «акаузальной упорядоченности», наблюдаемой нами в физике как «разрывы» или априорные свойства натуральных чисел, и феномен индивидуальных синхронистичных событий.29

В первом случае бытие проявляет себя как вневременное, во втором же акты творения обусловлены временем, что подразумевает идею creatio continua. Юнг, однако, подчеркивает, что это creatio continua не должно пониматься как некая серия актов творения, но как единовременный и вечно совершающийся один-единственный творческий акт.30

Структура вневременной статичной мандалы указывает более на»акаузальную упорядоченность» единой реальности, тогда как целью дивинационных методов гадания с помощью вращающихся схем является достижение парапсихологического аспекта специфических синхронистичных событий. Такие способы, тем не менее, могут лишь очертить некие качественные «поля», в пределах которых и будут происходить синхронистичные события, но не в состоянии спровоцировать сами события, то есть как creatio они остаются по определению непредсказуемыми.

Некоторые современные физические теории пока еще очень несмело, но пытаются нащупать символическое выражение unus mundus или «абсолютного знания». К примеру, французский физик Оливье Коста де Борегар,31

занимаясь проблемами энтропии, пришел к выводу, что вселенная на самом деле является в определенном смысле аверсом внутренней и гораздо более древней психической вселенной, которую внешний, физический космос просто дублирует. Он называет эту психическую вселенную intrapsychisme или подсознательным, которую следует рассматривать как совпадающую с описанной Эйнштейном и Минковски четырехмерной «блок-вселенной». Все, что мы наблюдаем в пространственно-временном конттинууме, есть, согласно теории относительности, лишь реализация определенных математических схем мира высшего, в котором не только пространство и время, но даже динамика и субстанция могут быть переведены на язык математических формул.32

Космос как таковой является совокупностью материи и энергии и поэтому материя сама по себе может быть постижима в своих математических отпечатках в континууме Рейманна33 и концептуально определена, как указывает Герман Вейль,34 с помощью чисел.35

В этой бесконечной четырехмерной «блок-вселенной» время теряет свой абсолютный характер и поэтому теория относительности с ее детерминистской точкой зрения стоит в оппозиции к квантовой физике, поскольку сторонники этой теории допускают некоторую свободу ситуаций за счет принципа неопределенности Гейзенберга. Именно поэтому проблема времени в научных дискуссиях все чаще выходит сейчас на первый план. Для того, чтобы примирить два этих направления — статико- математическую модель мира Эйнштейна с потоком неопределенных событий, который в реальности соответствует квантовой физике — физик Алоис Венцль предложил считать эйнштейнианскую модель мира условно реальной, потенциальной математической системой, внутри которой и будут происходить события, описываемые квантовой физикой. Так как с нашей точки зрения unus mundus также обладает лишь потенциальной реальностью, то такая форма относительной модели мира весьма близко соприкасается с идеей unus mundus, о чем в свое время смело заявил Оливье Коста де Борегар (не будучи знакомым при этом с трудами Юнга).

Для того, чтобы разрешить уже упоминавшуюся проблему времени в рамках теории относительности, некоторые физики, в частности А. Эддингтон, Уилер и Ричард Файнман, предложили ввести два временных измерения: одно для обычного линейного времени (времени-стрелы) и второе, в котором время мыслится как не имеющее направления, так что незначительные события могут меняться во времени местами. Такое время будет своего рода «воображаемым», мнимым. Это второе измерение времени может напомнить психологу идею illud-tempus или Ajira у некоторых примитивных народов и, возможно, возвращает нас к тому же архетипу. Но вновь эта идея о втором временном измерении начинает распространяться вследствие неуверенных попыток достичь того двойного аспекта реальности, который Юнг назвал «синхронистичностью» и «акаузальной упорядоченностью». Согласно Эддингтону, микро-события, происходящие в воображаемом временном измерении, могут иногда оказывать незначительное влияние на события, имеющие место во времени реальном, в точности так, как синхронистичные события периодически вмешиваются в привычный ход вещей, наблюдаемый нами в обычном состоянии сознания.

Феномен «абсолютного знания» постепенно начинает интересовать современных физиков, которые, естественно, подходят к нему с различных точек зрения. Кибернетика — наука о технической «информации» (компьютерах, сигналах, кодах и так далее)36

и ее математические основания неизбежно рано или поздно сталкиваются с проблемой души. Некоторые физики-теоретики, такие как Руйер, Бриллуан, Габор, Ротштейн и другие пришли к выводу, что кибернетика не имеет права игнорировать факт «психического резонанса» на своем поле исследований. В связи с этим Коста де Борегар выявил следующее: Прогнозы в современной физике базируются во многом на математических допущениях, то есть вычислениях, позволяющих делать прогнозы, а не на предположениях о прошлом (поскольку большинство природных процессов необратимы, исходя из принципа энтропии). Каждый акт измерения, по словам Джона Нойманна, также необратим, то есть каждый элемент информации, которую мы получаем, повышает, в свою очередь, уровень энтропии во вселенной. Информация, тем не менее, способна и уменьшать энтропию путем нашего «упорядочивающего» вмешательства в одиночные системы. (Информация сама по себе состоит из образов, проявляющих себя в нашем сознании). Для такого «упорядочивающего вмешательства» нашей психике необходимо переключиться из пассивного созерцательного состояния в активную волевую позицию. В первом состоянии информация состоит из простого набора знаний, во втором же случае она приобретает власть организовывать и видоизменять мир. Во время того, как поддерживающие порядок и противостоящие энтропии энергии все больше утрачивают свою силу, они обязаны циркулировать в психике в потенциальной информационной форме. Это психическое «местопребывание» физической энергии де Борегар называет infrapsychisme, имея в виду, очевидно, сходное явление с тем, что Юнг называл психоидным аспектом архетипов и коллективного бессознательного. Де Борегар также считает, что это состояние содержит в себе некую разновидность supraconscience, что-то очень близкое тому, что Юнг считал «абсолютным знанием». (Руйер именовал его абсолютным survol, птичьим взором на вселенную в целом). Космическое infrapsychisme, по Борегару, это антифизический мир, управляемый концом вместо законов причинности. Он сосуществует с материей и проявляет себя в индивидуальной психике животных и человека. Знание, содержащееся в нем, может распространяться быстрее света, как бы «синхронизируя» между собой каждое отдельное существо, потому что их психика имеет один общий источник. Поэтому вся материальная вселенная напоминает гигантскую кибернетическую машину, служащую росту осознанности индивидуумов.37

Как весьма занятно демонстрирует Роланд Вайтценбок в своей книге Die vierdimensionale Raum,38 существует множество фантазий, замаскированных под различные недостижимые идеи в современной физике, фантазий, которые мы легко можем классифицировать как проекции коллективного бессознательного. Однако, на мой взгляд, идеи де Борегара выглядят в целом вполне логично и обоснованно и способны вернее привести нас к единой научной точке зрения физики и психологии, чем остальные попытки, поскольку он определяет некоторые «скрытые» параметры указывающими на нечто не физическое по своей природе.

В биологической науке в последнее время также открыто кое-что, позволяющее пролить новый свет на проблему «абсолютного знания» и юнговскую теорию архетипов. В своей работе о синхронистичности Юнг пишет, что «абсолютное знание» в человеке может соотноситься с определенными мозговыми процессами. Мы еще точнее поймем важность этого формального фактора в природе, понаблюдав за «осмысленными» действиями «безмозглых», казалось бы, животных.39

Когда Юнг описал это явление, исследования группы МакКоннела в Университете Мичигана доказали, что плоские черви в определенном смысле «обучаемы» и способны сохранять то, чему научились, в своей примитивной памяти (возможно, именно с помощью рибонуклеиновой кислоты в нервных клетках). Что интересно, если «необученный» червь съедал своего «обученного» собрата, он после этого приобретал навыки «обученного поведения» своего съеденного сородича.40

Жан Розенберг продемонстрировал, что, если ввести инъекцию РНК обученного животного необученному, то у последнего проявятся навыки, привитые первому.

(Может быть поэтому туземцы периодически питались миссионерами, желая в буквальном смысле усвоить священные доктрины, ими проповедуемые). Этот факт не только поддерживает юнговскую идею, цитированную выше, но и и демонстрирует в новом свете происхождение врожденных моделей поведения — добавляя еще большей основательности гипотезе архетипов Юнга. Мы можем поэтому предполагать, что некоторые микрофизические процессы в живой клетке могут служить первыми примитивными инструментами материальной фиксации определенных аспектов «абсолютного знания».

Естественно, что такое «разумное» поведение плоских червей нельзя сравнивать с «абсолютным знанием», однако оно позволит нам в будущем отыскать некое математически структурированное основание для учета статистических и формальных закономерностей в природе (в то время как «абсолютное знание» способно также предвидеть уникальные события, как показывает пророческий сон Юнга об опечатке). По мысли Юнга, мы сейчас лишь стали чуть ближе к пониманию формального фактора в природе, но это не фактор сам по себе. Мне вновь кажется любопытным, что здесь, как и в потрясающих мнемических системах античности и Ренессанса, появляется связь между памятью и «абсолютным знанием», хотя мы и не достигли пока точного понимания сущности последнего.

Как пишет в своей работе о синхронистичности Юнг, натуральные числа всегда играли огромную роль в практиках дивинации у многих народов. Ближе к концу жизни он даже задумывал написать исследование, касающееся архетипических аспектов чисел, чтобы провести след к идее unus mundus. В одной из дискуссий Юнг как-то специально подчеркнул, что для него число является наиболее простым выражением мысли, подразумевая под «мыслью» активный, динамический, упорядочивающий фактор, действующий внутри и за пределами бессознательной части психики. В той степени, в какой число как результат обработки энергии выступает неотъемлемой принадлежностью материи (к примеру, так называемые нуклонные числа) оно также является объективно-духовным элементом, объединяющим душу и материю.

Как нам известно из сообщений некоторых математиков, к примеру Анри Пуанкаре, Фридриха Гаусса, Феликса Кляйна, Жака Гадамара и других, числа и комплексные числовые системы могут «обнаруживать» себя непосредственно через бессознательное.41

Тот факт, что китайцы считали Хо-Ту и Ло-Шу открытыми им черепахой и конем-драконом, для нас символически означает то же самое. Таким образом, ясно, что число это не исключительно принадлежность и порождение сознательной психики, но оно может быть обнаружено и в природе. Оно является динамической структурой или, еще точнее, ритмически организованной энергией, изоморфно проявляющей себя в психике и физических сферах реальности.42

Интересно, что всякий раз, когда числа использовались для гадания, они теряли свое количественное значение, основное для них в западной теории чисел (можно вспомнить здесь работы Готтлоба Фреге и Бертрана Рассела), но выглядят они здесь, скорее, как некое поле или даже континуум. Числа - это некие «точки возбуждения» на энергетическом поле, другими словами, мы можем представить себе натуральные числа как особым образом размещенные виртуальные центры непрерывного числового поля. Это позволило бы изучить изоморфизм микроструктуры материи и структуры коллективного бессознательного. В самом деле, недавно было обнаружено, что так называемые элементарные частицы могут делиться и далее. Именно поэтому Уилер считает, что следует говорить в общем смысле о существовании непрерывно пульсирующих, неустойчивых электродинамических полей и частицах как «энергетически заряженных фрагментах базовой геометрии пространства»,43

то есть точек возбуждения в континууме. Ланселот Уайт уже указывал на то, что идея поля приобретает все большее значение в современной науке, понимаемая как модель отношений, работающая в любой ситуации. Это особенно верно в случае элементарных частиц, демонстрирующих тенденцию принятия постоянной формы, и даже если они подвергаются разрушению, то способны, как кристаллы, восстанавливать себя заново. Уайт даже определяет саму «жизнь» как, в частности, самодиффузию (самораспыление) пульсирующих моделей.44

Эрнст Анрич подчеркивает, что физическая реальность сущностно связана с числом во всеобщем единстве.45

Анрич фактически игнорирует проблему синхронистичности.

Что же касается «магических» чисел, которые часто повторяются в атомных структурах (они были открыты П. Дженсеном и Марией Гепперт Майер), он предлагает называть их иерархическими числами, поскольку они несут в себе прежде всего не количественный, но качественный аспект.46

Я смею предполагать, что мы можем пойти еще дальше, сказав, что число является активным качественным проявлением единого континуума, то есть unus mundus. Следовательно, каждое натуральное число будет обладать четырьмя базовыми качествами: 1.отношением ко времени-пространству и геометризуемостью; 2. количественной характеристикой; 3. позиционным отношением и 4.качеством, то есть специфически реакционной гештальт-связью с единым континуумом.

Сейчас уже может быть эмпирически доказано, что вся психическая сфера, названная Юнгом коллективным бессознательным, являющаяся глубочайшим уровнем бессознательного в человеке, обладает полевой структурой, чьи точки возбуждения соотносятся с архетипами. Энергетические процессы на этом поле отчасти следуют линейной последовательности, становясь, таким образом, определяемыми временем. Также так называемый ряд натуральных чисел становится ни чем иным, как цепочкой типичных процедур, созданных определенным упорядочивающим ритмом. На этом основано наше восприятие времени и, по мысли Вольфганга Паули, возможность парапсихологического предвидения. Примечательно, кстати, что в Древнем Китае математика считалась наукой, предсказывающей будущее (К сожалению, этот аспект китайской теории чисел остается неисследованным даже в рамках китайской науки, для западных же ученых он и вовсе недоступен). Таким образом, идея времени может базироваться на концепции численно структурированных ритмов, согласовываясь с результатами различных наблюдений, проводимых в свое время Жаном Пиаже и Полем Фрессе. Вместо того, чтобы следовать за Фомой Аквинским (следовавшим, в свою очередь, за Аристотелем), определявшим время просто как numerus movens, возможно, мы должны более подробно заметить, что общее движение моделей психофизической энергии является числами. Эти числа с их ритмической последовательностью формируют базис идеи времени и, исходя из своей полевой природы, основу для необусловленного временем порядка. Становится понятнее, почему мифологические персонификации времени — бог Эон в Риме, Зерван в Персии, Кала в Индии — выступают выразительным воплощением поливалентной психической энергии.

«Поле» коллективного бессознательного, понимаемое как изоморфное внутри поля натуральных чисел, не является, тем не менее, хаотичным или случайным по своей структуре. Его организующим ядром выступает высший энергетический центр, который Юнг называл архетипом Самости. Представленная статически (как, например, в мандале) Самость обладает четверичной структурой; однако, если присмотреться внимательнее, она скорее выглядит, как объясняет Юнг в Эоне, динамической последовательностью вот такого вида

Она связана с похожими фигурами в И Цзин, геомантии и, не в последнюю очередь, с кодами ДНК и РНК. Я не могу здесь удержаться и не упомянуть сон одного современного физика, отсылающий нас к этой же модели.

Вечером в ночь сновидения сновидец был занят вычерчиванием некоторых важных элементов для своих комплексов (как бы сказали мы) по углам Звезды Давида. После этого ему приснился сон:

Китаянку (представленную как София) сопровождают двое мужчин. Сам я был четвертым. Она сказала мне: «Ты должен позволить всем нам играть в шахматы как только возможно и в любых возможных комбинациях».

Далее она говорит сновидцу: «В твоих чертежах кое-что истинно, а кое-что преходяще и ложно. Истинно то, что число линий равно шести, а ложно то, что что число точек у тебя также равно шести. Взгляни» - и я увидел квадрат с четко проведенными диагоналями.

«Видишь ты сейчас 4 и 6? В пространстве четыре точки и шесть линий или шесть пар базируются на четырех точках. Это те же самые шесть линий, что упомянуты в И Цзин. Посмотри еще раз на квадрат: четыре линии в нем одинаковой длины, а две другие длиннее. Здесь нет фигуры, основанной на четырех точках и шести линиях одной длины. Поэтому симметрии невозможно добиться статически, она достигается только в танце. Conjunctio же означает смену позиций в этом танце. Это можно назвать также игрой, сменой ритмов и оборотов. Три должно быть динамически выражено, скрыто присутствуя в квадрате».

Этот сон и последовавшая за ним фантазия связаны с фундаментальными жизненными ритмами в китайской традиции. Такой ритм танца с троичными и четверичными структурами представлен почти во всех моделях unus mundus и в моделях мандал, используемых для гадания. В связи с этим поразительно то, что методы вычисления в большинстве гадательных техник остаются довольно консервативными, в форме повторяющейся рекурсии к Единому. Качественный порядок чисел, возможно, будет здесь основанием для «вневременной упорядоченности».

В видении космических часов, описанных Юнгом в Психологии и алхимии, смешаны между собой две гетерогенные системы. Юнг пишет, что это может быть выразительным намеком на происхождение времени-пространства, не собираясь, впрочем, придавать данной интерпретации слишком большого значения, так как доказательств ее подлинности пока слишком мало.47

Присущая Юнгу скромность не позволила ему в дальнейшем углубиться в это важное утверждение. Тем не менее, мне кажется, что наука уже подошла достаточно близко к этой проблеме и что двойная мандала Юнга на самом деле представляет собой разновидность изначальной символики unus mundus и времени-пространства, порожденными ею, как гетерогенной системой. Согласование двух мандал является цикличным, возможно, это следует понимать буквально. В любом случае ясно, что достигается такое согласование с помощью структурирующей способности чисел.

Этот дополнительный двойной аспект числа (качество и количество), на мой взгляд, позволяет области количества (материи) и качества (души) соединяться друг с другом цикличным способом (подобно мировым часам). Есть, однако, одно явление, которое остается за рамками данной схемы: синхронистичные события. Если, например, я испытаю оракул И Цзин и в итоге получу гексаграмму 52 чень («Гром», «Потрясение»), ей будет сопутствовать некий «список ожидаемых величин» или событий, в которых внутренние потрясения будут соседствовать с внешними турбуленциями — качественным, так сказать, «полем» таких возможностей. Но если однажды произойдет реальное землетрясение, оно останется событием случайным (хотя и совпадет с качественным «полем», обозначенным И Цзин) и само по себе не будет expressis verbis предсказанным. В этом случае абсолютное знание и реальное событие станут единым целым, что и называется unus mundus, и его можно считать «случайным знанием».

Я должна уже завершать эту часть, сформулированную в основном рационально с некоторым намеком на восприятие чувственным опытом. Старинный алхимический трактат Комариоса, отсылающий нас к египетским ритуалам отпевания мертвых, кажется мне в связи с рассматриваемой темой наиболее ясным. Согласно Комариосу, unus mundus - это трансцендентный опыт целостности, связанный с таинством воскрешения после смерти.48

«И тогда душа сказала телу: «Восстань из Гадеса, выйди из могилы и отринь тьму. Облеки себя Духом Божественным». Затем дух, душа и тело становятся «Единым, в коем заключена вся тайна». Это «Единое» также иногда описывается как каменное изваяние, рожденное пламенем. Оно объединяет в себе дух, душу и тело и содержит все четыре элемента. «И поэтому создана лишь одна сущность, превосходящая собой все другие, и Единое, властвующее надо всем, из пламени и воды созданное и изменяющее все сущее. Смотри же, я скажу тебе, что будет далее, когда завершится это. Так как оно сейчас воплотилось в теле своем (в камне), то начинает наполнять собою остальные тела, подвергая их гибели. В тепле и гниении рождается этот pharmakon, без помех проницающий все другие тела». Этот губительный аспект Самости проявляется, если я правильно понял, в тот момент, когда Единое (Самость) достигает своего собственного тела, так называемого «тела славы», corpus glorificationis, в нем возрождаясь. Затем оно разрушает свое прежнее тело и начинает проникать в иные тела. Говоря современным языком, это может означать, что, когда Самость, пробужденная в земном человеке, полностью достигает своей цели, то есть мандалы unus mundus, она разрушает плотскую оболочку, соединяясь с космическим континуумом, неприемлющим отделенное существование. Если все происходит таким образом, смерть воспринимается как «необходимый» элемент, неразрывно связанный с конечной целью Самости. Именно поэтому место обитания мертвых у многих примитивных народов часто оказывается идентичным unus mundus.49

Дух, управляющий и пронизывающий всю сущность unus mundus, это алхимический Меркурий, по словам Юнга «изначальное неразделенное единство Бытия...содержащее в себе все противоположности».50

Переживание unus mundus по своей природе является трансцендентным опытом. В Западном Нигере есть поговорка: «Только умирая, человек может понять тайну жизни».51

У многих архаических культур поэтому числовое гадание служит также для связи с миром духов. Как пишет Карл Хентце, китайский иероглиф lung («играть с чем-нибудь») означает также hiang (приношение духам предков).52

То, с чем играют эти две руки, это нефритовый ромб (или, по мнению других, счетная палочка) как символ космического единства. Китайский иероглиф suan shu (считать) выглядит так же, но уже с четырьмя руками.

Либо он удваивает основное shih, которое, согласно Джозефу Нидхэму, означает «показывать, демонстрировать, раскрывать, как, например, в высшем божественном проявлении».

В то время как западный технический прогресс все активнее вмешивается в духовные традиции Востока, в самой западной науке намечаются любопытные изменения. Если налаженный между психологией и атомной физикой мост действительно имеет место, подтверждая гипотезу Юнга об архетипе натуральных чисел как связующего, упорядочивающего принципа души и материи, мы, таким образом, оказываемся там же, где были раньше восточные доктрины, долгое время пребывавшие в забвении. Этот вывод можно подтвердить одним буддистским выражением, согласно которому подлинный, глубинный уровень человеческого существа там, где наша душа соединяется с космическим целым, остается неизменным всюду, где бы мы ни были.

Парадоксальное сочетание двух гетерогенных мандал, продолжающееся на протяжении всей нашей жизни, прекрасно описано дзенским учителем Ма. В возрасте восьмидесяти лет он однажды тяжело заболел и буквально за сутки до его кончины пришел к нему настоятель его монастыря и спросил: «О почтенный учитель, как вы чувствуете себя в эти последние дни?». Ма ответил ему: «Будда с ликом солнечным, Будда с ликом лунным». Вильгельм Гундерт объясняет, что это отсылка к отрывку из так называемой Сутры Имен Будды, где говорится в церемонии двенадцатого месяца года: «И увидел я там Будду с лунным ликом. Срок жизни этого Будды с лунным ликом один день и одна ночь. За уходящим Буддой с лунным ликом снова увидел я Будду с ликом солнечным. Срок жизни этого Будды полных тысяча восемьсот лет.53

Следует, таким образом, расценивать слова Мастера Ма как отсылку к этим двум гетерогенным системам — одной бесконечной, другой — ограниченной пространством и временем. Но они обе называются «Буддами», будучи лишь разными гранями Единого Целого,54 что и осознал Мастер Ма на своем смертном ложе.

1. C. G. Jung, "Ein Brief zur Frage der Synchronizitat," Zeit- schriftJiir Parapsychologie und Grenzgebiete der Psychologie (Bern & Munich, 1961), vol. 5, no. 1, pp. Iff.

2. Ibid., p. 4.

3. C. G. Jung, "Synchronicity: An Acausal Connecting Principle, " in The Structure and Dynamics of the Psyche, vol. 8 of the Collected Works (cw).

4. Абсолютным, то есть далеким от вмешательства эго-сознания.

5. C. G.Jung, Mysterium Coniunctionis, cw 14, paras. 659ff, 767.

6. Cf. John Scotus Erigena, De divisione naturae, II, 18 and 31; H u g h of St. Victor, "Annotationes elucidariae in Evangelium Joannis" in Allegoriae, quoted in W. Preger, Geschichte der Mystik im Mittelalter (Munich, 1874), vol. 1, p. 238.

7. Jung, Mysterium Coniunctionis, cw 14, para. 767.

8. Ibid., para. 662.

9. Cf. M. Berthelot, Collection des anciens alchimistesgrecs (Paris, 1887-1888), vol. 1, p. 298; a n d Z o s i m o s, ibid., p. 112.

10. Возможно, это идет от египетского погребального ритуала, когда человек после смерти становился звездой и вместе с другими звездами двигался по небу.

11. Cf. Lynn Thorndike, History of Magic and Experimental Science (New York, 1923), vol. 1, p. 676f.

12. Frances Yates, Giordano Bruno and the Hermetic Tradition (London: Routledge & Kegan Paul, 1964).

13. По той же причине он предпочитал компас Морданта.

14. Cf. Thorndike, History of Magic and Experimental Science, vol. 2, p. 862f.

15. Было открыто, что наша память не запоминает механически, но важную роль здесь играют определенные структуры и степень нашей заинтересованности.

16. Dialog iiber den Menschen: Eine Festschrift zum 75, Geburtstag von Wilhelm Bitter (Klett. Stuttgart, 1968). Джозеф Нидхэм уже сравнивал бинарные арифметические основания в И Цзин с их современными электронными аналогами Cf Needham and Ling Wang, Science and Civilization in China (Cambridge, 1954), vol. 2, p. 340f

17. Подробнее, см. G. Beadle and M. Beadle, The Language of Life (New York: Doubleday, 1966), p. 204f.

18. Cf. Whitrow, The Natural Philosophy of Time, p. 28f.

19. Cf. " T h e D r e a m of Descartes" in Marie-Louise von Franz, Dreams (Boston & London: Shambhala Publications, 1991).

20. Cf. Albert Einstein, Uber die spezielle und allgemeine Relativitdtstheorie, 3 r d e d. (Brunswick, 1918).

21. Это матрицы, но другой природы, нежели в западной науке.

22. Marcel Granet, La Pensee chinoise (Paris, 1948), pp. 154ff., 175ff., and 284.

23. Cf. D. Chin-te Cheng, " O n the Mathematical Significance of the Chinese H o - t ' u and Lo-shu," American Mathematical Monthly (1925), pp. 499ff.

24. Ibid., p. 182ff.

25. Ibid., pp. 200-201.

26. Granet, La Pensee chinoise, pp. 205ff.

27. Гельмут Вильгельм открыл этого примечательного философа и описал его теорию в лекции «Эраноса»" T h e Concept of Time in the Book of Changes," in Man and Time (New York: Pantheon, Bollingen Series X X X, 1957).

28. Подсчитывая, например, количество «орлов» и «решек» выпавшей монеты или при помощи специальных счетных палочек.

29. Jung, "Synchronicity," c w 8, para. 965.

30. Ibid., para. 967.

31. Olivier Costa de Beauregard, Le Second Principe et la science du temps (Paris, 1963), pp. 14fF.

32. Cf. Aloys Wenzl, Diephilosophischen Grenzjragen der modernen Naturwissenschaji, 3rd ed. (Stuttgart, 1960), p. 127ff.

33. Ibid., p. 32.

34. H. Weyl, Raum, Zeit, Materie (Darmstadt, 1961), p. 9.

35. Ibid., passim.

36. Cf. J. B. Pierce, Symbols, Signals, and Noise: The Nature of and Process of Communication (New York, 1961), passim.

37. Beauregard, Le Second Principe, pp. 95, lOlff., 112, 123, 141ff.

38. Roland Weitzenbock, Der vierdimensionale Raum (Basel & Stuttgart, 1958).

39. Jung, cw 8, para. 947.

40. Cм. текущие публикации в The Worm Runners Digest (Ann Arbor: Mental Health Research Institute of the University of Michigan).

41. J. Hadamard, The Psychology of Invention in the Mathematical Field (New York: Dover, 1954), passim.

42. Греческое слово arythmos этимологически связано с rhythmos, оба они происходят от слова «rhein»- «течь».

43. Согласно сообщению Салливана в New York Times, Sunday, February 5, 1967.

44. L. Whyte, Accent on Form (New York: Harper, 1954), pp. 27- Ill

45. Ernst Anrich, Moderne Physik und Tiefenpsychologie (Stuttgart, 1963), p. 8.

46. Ibid., pp. 130, 142. Анрич странным образом отрицает понятие числа как архетипа

47. Jung, Psychology and Alchemy, cw 12, para. 307. p. 280f.

48. Cf. Berthelot, Collection, vol. 1, p. 297f.

49. К сожалению, я не могу дать здесь подробного комментария.

50. C. G.Jung, Mysterium Coniunctionis, cw 14, para. 660.

51. Cf. B. Maupoil, La Geomancie a I'ancienne Cote des Esclaves (Paris, 1943), p. 34.

52. C. Hentze, Tod, Auferstehung, Weltordnung (Zurich, 1955) vol. 1, pp. 15ff;

53. Bi-yan-Lu, Niederschriji von der smaragdenen Felswand, ed. Wilhelm Gundert (Munich, 1960), p. 97.

54. Гундерт подчеркивает, что в этой сутре упоминалось множество других Будд в качестве граней Единого светового тела.