Дети Кровоточащего Солнца 9 page

Мужчины сразу почтительно склонили головы, а женщины поспешили присесть в реверансе, польщенные, что в их разговоре сочла возможным поучаствовать столь важная особа. Вин огляделась, ища пути к отступлению, но Шэн стояла прямо перед ней…

Шэн просияла.

– А, лорд Милен, – обратилась она к кавалеру Вин, – как жаль, что дама, с которой вы собирались сегодня встретиться, заболела. Похоже, вам пришлось довольствоваться малым.

Милен покраснел. Замечание Шэн поставило его в неловкое положение. Следовало ли ему броситься на защиту Вин и тем самым заслужить неодобрение могущественной аристократки? Или согласиться с леди Шэн, оскорбив тем самым спутницу?

Лорд Милен избрал самый трусливый выход: он сделал вид, что ничего не слышал.

– Леди Шэн, как приятно, что вы решили присоединиться к нам.

– Благодарю, – ровным тоном произнесла леди Шэн.

Она окинула Вин взглядом, и ее глаза заблестели.

«Чертова баба!» – зло подумала Вин.

Похоже, каждый раз, когда леди Шэн становилось скучно, она разыскивала Вин, чтобы отыграться на ней.

– Однако, – продолжала леди Шэн, – боюсь, я пришла не для беседы. Может, это и не слишком приятно, но мне нужно поговорить с малышкой Ренокс. Вы нас извините?

– Разумеется, моя леди, – сказал Милен, отступая назад. – Леди Валетт, благодарю за то, что составили мне компанию сегодняшним вечером.

Вин простилась с ним и с остальными, чувствуя себя раненым зверем, которого бросила стая. Ей очень не хотелось разговаривать с Шэн.

– Леди Шэн, – начала Вин, когда они остались наедине, – думаю, ваш интерес ко мне безоснователен. Я в последнее время почти не вижусь с Элендом.

– Я знаю, – величественно кивнула леди Шэн. – Похоже, я переоценила ваши способности, дитя. Логично было бы предположить, что вы, завоевав внимание человека, стоящего неизмеримо выше вас, постараетесь не дать ему ускользнуть так легко.

«Разве она не завидует мне? – подумала Вин, подавляя желание сжаться в комочек, когда Шэн коснулась ее эмоций алломантической силой. – Ей следовало бы ненавидеть меня за то, что я заняла ее место».

Однако это не пристало знатной леди. Вин ничего собой не представляла, она была лишь мимолетным приключением лорда. К тому же Шэн не собиралась вновь завладевать вниманием Эленда, она просто хотела нанести ответный удар задевшему ее человеку.

– Умной девочке следует держаться в соответствии со своим положением и именно из него извлекать выгоду, – сказала леди Шэн. – Если вы думаете, что на вас обратит внимание еще какой‑нибудь высокий лорд, вы ошибаетесь. Эленду нравится шокировать двор – и для этого он, естественно, выбирает самую простенькую и неловкую даму, какую только может найти. Так что теперь вам не скоро удастся найти серьезного кавалера.

Вин стиснула зубы от обиды и алломантического давления. Шэн отлично владела искусством заставлять людей чувствовать себя бесконечно униженными.

– А теперь, – продолжала Шэн, – я прошу вас раздобыть для меня кое‑какие сведения о книгах, что носит с собой Эленд. Вы ведь умеете читать?

Вин кротко кивнула.

– Вот и хорошо. Все, что вам нужно, это запомнить названия книг… только не обращайте внимания на переплеты, они могут не соответствовать содержанию. Прочтите несколько первых страниц, потом расскажете мне.

– А если я вместо этого расскажу Эленду, что вы затеяли?

Леди Шэн рассмеялась.

– Моя дорогая, вы не знаете, что я затеяла. Кроме того, вы как будто неплохо продвигаетесь в обществе. Наверняка вы понимаете, что и думать не должны о том, чтобы предать меня.

С этими словами леди Шэн отвернулась и пошла прочь, и мгновенно вокруг нее собралась толпа аристократов. Алломантическое давление на Вин ослабло, и она дала свободу гневу и разочарованию. Прошло то время, когда она в такой ситуации просто сбежала бы, наплевав на оскорбления. Напротив, она преисполнилась желанием ответить ударом на удар.

«Успокойся! – приказала себе Вин. – Все прекрасно. Ты стала пешкой в игре Великих Домов… многие мелкие вельможи наверняка мечтают о такой возможности».

Вин вздохнула, возвращаясь к своему столу, который она сегодня делила с лордом Миленом. Бал проходил в великолепной крепости Дома Хастинг. Ее высокое здание окружали шесть прекрасных башен, каждая из которых стояла чуть поодаль и соединялась с соседними при помощи галереи. И везде – и в башнях, и в круглом центральном здании – было множество витражных окон.

Бальный зал располагался на верхнем этаже главной башни. К счастью, вельможам не приходилось подниматься по лестницам, хозяева оборудовали здесь подъемные платформы, которые обслуживали скаа. Сам же бальный зал казался довольно скромным в сравнении с некоторыми из тех, где бывала Вин: простая комната со сводчатым потолком и витражными окнами.

«Забавно, как легко можно пресытиться роскошью, – думала Вин. – Не исключено, что именно поэтому вельможи вытворяют такие страшные вещи. Они так долго убивают скаа, что это уже не тревожит их».

Она попросила слугу найти Сэйзеда и уселась, чтобы дать отдых ногам.

«Хоть бы Кельсер скорее вернулся».

Когда его не было, команда, включая саму Вин, как будто не знала, чем заняться. Не то чтобы Вин не хотелось работать, просто энергия Кельсера заставляла ее действовать живее.

Вин рассеянно оглядывалась по сторонам и вдруг заметила Эленда Венчера, стоявшего неподалеку и беседовавшего с несколькими молодыми лордами. Вин застыла. Часть ее существа – собственно Вин – захотела поскорее сбежать или просто спрятаться под стол.

Но, как ни странно, другая ее часть – леди Валетт – оказалась в этот момент сильнее.

«Я должна поговорить с ним, – подумала она. – Не из‑за леди Шэн, просто я хочу знать правду. Доксон преувеличивает. Я почти уверена».

Но когда она успела стать такой решительной?.. Вин удивлялась самой себе. Она пересекла бальный зал, на ходу оглядев свое черное платье. Один из собеседников Эленда хлопнул младшего Венчера по плечу, кивая в сторону Вин. Эленд обернулся, а его собеседники поспешно удалились.

– О, Валетт! – сказал он, когда Вин остановилась перед ним. – Я сегодня поздно приехал. Я даже не знал, что вы здесь.

«Лжец. Конечно, ты знал. Валетт ни за что не пропустила бы бал у Хастингов».

Как ей заговорить о самом главном? Как спросить?..

– Вы просто избегаете меня, – упрекнула она.

– Я бы так не сказал. Я просто был занят в последнее время. Домашние дела, знаете ли. Кроме того, я предупреждал вас, что я грубиян и… – Он умолк на полуслове. – Валетт? У вас все в порядке?

Вин вдруг обнаружила, что всхлипывает, а по ее щеке сползает слеза.

«Идиотка! – обругала она себя, быстро промокая глаза платком Лестиборнеса. – Ты испортишь макияж!»

– Валетт, да вы дрожите! – воскликнул Эленд. – Идемте на балкон, глотнете свежего воздуха.

Вин позволила увести себя от звуков музыки и болтовни гостей, и они вышли в тихую темноту. Балкон – один из многих, расположенных наверху главной башни крепости Хастинг, – пустовал. Здесь горел единственный каменный фонарь, вырезанный прямо в перилах, а по углам были со вкусом расставлены кадки с растениями.

В воздухе плыл туман, не слишком густой благодаря близости к жилью. Эленд не обратил на туман никакого внимания. Он, как и большинство знатных людей, считал страх перед туманом суеверием скаа… впрочем, Вин была с ним согласна.

– Что же случилось? – спросил Эленд. – Да, признаюсь, я не уделял вам внимания в последнее время. Простите меня. Вы этого не заслужили. Я просто… похоже было, что вы неплохо чувствуете себя в обществе, и мне ни к чему обременять вас своим присутствием…

– Вы когда‑нибудь спали с женщинами‑скаа? – выпалила Вин.

Эленд ошеломленно замолчал.

– Дело только в этом? Кто вам сказал?..

– Да или нет? – резко бросила Вин. Эленд ответил не сразу.

«Боже… так это правда!»

– Сядьте, прошу вас, – предложил Эленд, придвигая ей кресло.

– Это правда? – снова спросила Вин, садясь. – Вы это делали. Он был прав, вы все чудовища!

– Я… – Эленд положил руку на плечо Вин, но она резко оттолкнула его.

Из ее глаз брызнули слезы, они падали на платье, оставляя мокрые пятна. Она достала платок, вытерла глаза – и на кружеве остались следы косметики.

– Мне было тринадцать, – тихо заговорил Эленд. – Отец решил, что мне пора стать мужчиной. Я понятия не имел, что девушку убьют, Валетт. Клянусь, не знал!

– А потом? – Вин ощутила, как в ней закипает гнев. – Потом? Скольких девушек вы убили, лорд Эленд Венчер?

– Ни одной! Это никогда не повторялось, Валетт! С тех пор как я узнал, что происходит после!

– И вы думаете, я вам поверю?

– Валетт… Послушайте, я знаю, что среди придворных дам модно считать всех мужчин животными, но вы должны верить мне. Не все мы таковы.

– Мне сказали, что вы именно такой.

– Кто сказал? Кто‑то из провинциальных лордов? Валетт, они меня не знают! Они просто завидуют, потому что Венчерам принадлежит большинство водных маршрутов… Может, они имеют право на зависть. Но из‑за нее они рисуют нас чудовищами!

– Но сколько? Сколько знатных людей поступает именно так?

– Возможно, треть, – ответил Эленд. – я не уверен. Я не слишком много времени провожу в свете.

Вин хотелось верить ему, и от этого она заставила себя еще критичнее отнестись к его словам. Однако, глядя ему в глаза – глаза, которые она всегда считала честными, – Вин поняла, что колеблется. Впервые на своей памяти она отказалась слушать шепоток Рина – и просто поверила.

– Треть, – прошептала она.

«Так много… Но главное – не все».

Она снова поднесла руку к глазам, чтобы вытереть слезы, и Эленд вдруг уставился на ее платок.

– Кто дал вам это? – спросил он с удивлением.

– Так, один поклонник, – отмахнулась Вин.

– Не тот, кто рассказывал обо мне?

– Нет, другой. Но… он говорил, что все знатные люди… точнее, все вельможи в Лютадели ужасны. Он говорил, придворные дамы даже внимания не обращают на то, что их мужья спят со шлюхами‑скаа.

Эленд фыркнул.

– Похоже, ваш знакомый не слишком хорошо знает женщин. Попробуйте сами найти леди, которую не беспокоит, что ее муж решил с кем‑то поразвлечься – хоть со скаа, хоть со знатной дамой.

Вин кивнула, глубоко вздыхая, чтобы успокоиться. Она чувствовала себя довольно глупо… и в то же время хорошо. Эленд опустился на колени рядом с ее креслом, все еще тревожась.

– Так значит, – сказала она, – ваш отец принадлежит к той трети?

Даже в слабом свете фонаря было видно, как Эленд покраснел и опустил глаза.

– Ему нравятся разные женщины – скаа, знатные леди, для него это не имеет значения. Но я не могу забыть о той ночи, Валетт. Я… мне бы хотелось ничего не знать.

– Это не ваша вина, Эленд, – сказала Вин. – Вам было всего тринадцать, и вы делали то, что велел отец.

Эленд отвернулся, но Вин заметила, что в его глазах светятся гнев и чувство вины.

– Кто‑то должен сделать так, чтобы подобного больше не происходило, – тихо сказал он, и Вин поразило напряжение, прозвучавшее в его голосе.

«Его все это очень тревожит, – подумала она. – Он такой же, как Кельсер или Доксон. Хороший человек. Почему они этого не видят?»

Наконец Эленд вздохнул, вставая и придвигая кресло для себя. Он сел, опустив локоть на перила балкона, и запустил пальцы в и без того растрепанные волосы.

– Ну, – заметил он, – вы, наверное, не первая леди, которую я заставил плакать на балу, но вы – первая, из‑за кого я искренне разволновался. Кажется, я поднялся на новую ступень.

Вин улыбнулась.

– Это не из‑за вас, – сказала она, откидываясь на спинку кресла. – Просто… последние месяцы выдались довольно утомительными. И когда я услышала такое, то просто не сумела справиться с собой.

– Все равно со всеми этими ужасами необходимо бороться, – возразил Эленд. – Лорд‑правитель ничего не замечает… не желает замечать.

Вин внимательно посмотрела на Эленда.

– И все же, почему вы в последнее время избегали меня?

Эленд опять покраснел.

– Я просто решил, что у вас теперь достаточно новых друзей.

– Что означают ваши слова?

– Мне не нравится большинство тех, с кем вы проводите время, Валетт, – пояснил Эленд. – Вы умудрились отлично вписаться в высшее общество Лютадели, а я давно уже заметил, что игра в политику меняет людей.

– Вам легко говорить, – огрызнулась Вин. – Вы стоите на самой вершине политической лестницы. Вы можете себе позволить не обращать внимания на политику, но другим повезло меньше.

– Да, наверное.

– Кроме того, – продолжала Вин, – вы точно так же играете в политические игры, как и остальные. Или вы хотите сказать, что ваш первоначальный интерес ко мне не имел никакого отношения к вашему отцу? И к вашему желанию разозлить его?

Эленд вскинул руки.

– Ладно, хорошо, считайте, что уже наказали меня. Я был дураком и шутом. Но это семейные дела.

Вин вздохнула, усаживаясь поудобнее и ощущая прохладную струйку тумана на влажной от слез щеке. Эленд вовсе не был чудовищем. Она верила ему. Может, она вела себя как дурочка, поддавшись влиянию Кельсера, но она начала понемногу доверять напарникам по команде, и ей хотелось верить лорду Эленду Венчеру.

И теперь, когда она знала историю Эленда, ее уже не бросало в холодный пот при мысли о забавах лордов. Даже если треть знатных вельмож убивала женщин‑скаа, все равно, наверное, это общество можно было изменить. Конечно, никто не собирался оправдывать лордов – они ведь делали это сознательно. Но Вин хотелось, чтобы ничего подобного больше не случалось, чего бы ни стоили такие перемены.

«Лорд‑правитель, – мысленно покачала головой Вин. – Я начинаю, кажется, понимать общее настроение команды… наверное, мы сможем все изменить».

Она посмотрела на Эленда, сидевшего напротив нее. За спиной лорда клубился туман. Вид у Эленда был мрачный.

«Я пробудила в нем тяжелые воспоминания, – огорченно подумала Вин. – Что ж, понятно, почему он ненавидит отца…»

Ей захотелось как‑то улучшить настроение молодого Венчера.

– Эленд, – тихо окликнула она ушедшего в свои мысли юношу. – Они точно такие же, как мы.

Он недоуменно посмотрел на нее.

– Что?

– Скаа на плантациях, – пояснила Вин. – Вы спрашивали меня о них. Я испугалась и ответила как положено знатной леди… но вы, похоже, были разочарованы моим ответом.

Эленд наклонился вперед.

– Так вы общались со скаа?

Вин кивнула.

– И много. Даже слишком много, по мнению моих родных. Может, они как раз потому и отослали меня. Некоторых скаа я знала очень хорошо, особенно одного старика. Он потерял женщину, которую любил… Местному лорду захотелось позабавиться вечером с хорошенькой скаа.

– На вашей плантации?

Вин отрицательно покачала головой.

– Нет, он сбежал и пришел на земли моего отца.

– И вы его спрятали? – изумленно спросил Эленд. – Но беглых скаа полагается казнить!

– Я сохранила его тайну. Я не слишком долго была знакома с ним, но… В общем, могу поклясться вам, Эленд: его любовь была так же сильна, как любовь знатного человека. И определенно сильнее, чем чувства людей здесь, в Лютадели.

– А умственные способности? – горячо спросил Эленд. – Они выглядят заторможенными?

– Вот уж нет! – огрызнулась Вин. – Знаете, Эленд, я была знакома с несколькими скаа, которые явно умнее вас. У них нет образования, но все равно они умны. И разгневаны.

– Разгневаны? – переспросил Эленд.

– Некоторые, – уточнила Вин. – Из‑за того, как с ними обращаются.

– Так они это понимают? Я имею в виду неравенство между нами и ними.

– Да как они могут не понимать? – удивилась Вин, поднося платок к носу, но остановилась, заметив, что платок перемазан румянами и помадой.

– Возьмите, – сказал Эленд, протягивая ей свой. – Расскажите мне что‑нибудь еще. Как вы все это узнали?

– Они сами рассказали мне, – ответила Вин. – Они мне доверяли. Я знаю, что они злятся из‑за того, что им приходится слишком тяжело. Я знаю, что они умны, потому что многое скрывают от знати.

– Например?

– Например, тайную сеть передвижений. Скаа постоянно путешествуют по каналам от плантации к плантации. Вельможи ничего не замечают, потому что вообще не запоминают лица скаа.

– Как интересно!

– И еще, – продолжала Вин, – у них есть шайки воров. Я полагаю, эти скаа особенно умны, раз скрываются от поручителей и лордов и обкрадывают Великие Дома под носом у лорда‑правителя.

– Да, я знаю, – кивнул Эленд. – Мне бы очень хотелось познакомиться с ними, спросить, как им удается так ловко прятаться. Должно быть, это удивительные люди.

Вин чуть было не продолжила рассказ, но вовремя прикусила язык.

«Я и так наболтала лишнего».

Эленд внимательно посмотрел на нее.

– Вы тоже удивительный человек, Валетт. Мне следовало быть умнее и не думать, что вы поддались влиянию здешней публики. Скорее, это вы однажды повлияете на них.

Вин улыбнулась.

– Но, – сказал Эленд, вставая, – мне пора. Я действительно приехал с определенной целью. Я должен встретиться кое с кем из друзей.

«Все ясно! – подумала Вин. – Я уже видела Эленда с ним раньше… Кельсер и Сэйзед сочли его странной компанией для Венчера. Это Хастинг».

Она тоже встала, протягивая Эленду платок. Эленд не взял его.

– Оставьте у себя. Мне он все равно не нужен.

Вин посмотрела на платок. Когда лорд намерен всерьез ухаживать за дамой из высшего света, он дарит ей платок…

– Ох, спасибо! – Вин стиснула платок в руке.

Эленд улыбнулся, делая шаг в ее сторону.

– Кто‑то другой, кем бы он ни был, мог обойти меня благодаря моей же собственной глупости. Но я не такой дурак, чтобы уступить в соревновании. – Он подмигнул, легко поклонился и вернулся в бальный зал.

Вин выждала несколько мгновений и проскользнула в дверь вслед за ним. Эленд уже разговаривал с теми двумя – Лекалем и Хастингом, юношами из враждебных Венчерам Домов. Они постояли на месте, а потом пошли к боковой двери.

«Через ту дверь можно попасть только в одно место, – подумала Вин. – На лестницу одной из малых башен».

– Госпожа Валетт?

Вин подпрыгнула от неожиданности и, обернувшись, увидела Сэйзеда.

– Вы собираетесь уйти? – спросил он.

Вин быстро шагнула ему навстречу.

– Лорд Эленд Венчер только что ушел по той лестнице вместе с друзьями – Хастингом и Лекалем.

– Интересно… – пробормотал Сэйзед. – Но зачем… Госпожа, что с твоим лицом?!

– Неважно, – отмахнулась Вин. – Думаю, мне надо пойти за ними.

– Еще один платок, госпожа? – спросил Сэйзед. – Однако ты не теряешь времени!

– Сэйзед, ты меня слушаешь?

– Да, госпожа. Полагаю, ты можешь пойти, если тебе хочется, но это было бы слишком откровенно. Вряд ли это лучший способ добывать сведения.

– Но я же не буду шпионить открыто. Я воспользуюсь алломантией. Только мне нужно твое разрешение.

Сэйзед немного помолчал.

– Понимаю, – сказал он наконец. – Как твой бок?

– Да он зажил сто лет назад! Я вообще ничего не чувствую.

Сэйзед вздохнул.

– Хорошо. Мастер Кельсер все равно собирался возобновить твои тренировки, как только вернется. Но… будь осторожна. Наверное, глупо говорить такое рожденной туманом, но я все равно тебя прошу.

– Буду, буду, – пообещала Вин. – Встретимся на балконе через час.

– Удачи, госпожа, – сказал Сэйзед.

Но Вин уже спешила назад, к балкону. Она прошла за угол и положила руки на каменные перила, глядя в туман. Прекрасная, головокружительная пустота…

«Как давно это было!» – подумала Вин, доставая из рукава флакончик с металлами. Залпом осушив его, она вытащила горсточку монет.

А потом беспечно вспрыгнула на парапет и бросилась в темный туман.

Ветер раздул подол ее платья. Олово даровало Вин возможность видеть и слышать. Она посмотрела на стену, соединявшую главную башню с боковой. Свинец наполнил тело Вин силой. Сталь позволила умчаться в темноту, оттолкнувшись от брошенной монеты.

Вин качнулась в воздухе. Ветер трепал юбку, мешая движению, и Вин захотелось сбросить бальное платье, но ее алломантическая сила была достаточно велика, чтобы не обращать внимания на такой пустяк. Башня, в которую поднялся Эленд, оказалась совсем недалеко, Вин нужно было только перепрыгнуть через стену. Вин как следует разожгла сталь и, оттолкнувшись посильнее, бросила монетку в туман позади себя. Добравшись до стены, она неловко приземлилась, – платье все‑таки мешало. Хорошо, что оно черное, потому что у основания башни находился ярко освещенный сторожевой пост.

«С этой стороны заходить нельзя», – подумала Вин и посмотрела наверх.

Там, похоже, располагалось несколько комнат, и кое‑где в окнах горел свет. Вин бросила монету и взвилась вертикально вверх, а потом, подтянувшись к задвижке одного из окон, мягко опустилась на широкий каменный подоконник. Ставни были закрыты на ночь. Ей пришлось прижаться к ним и посильнее разжечь олово, чтобы услышать, что происходит внутри.

– …балы вечно затягиваются чуть ли не до утра. Опять придется стоять двойную вахту.

«Стражники», – подумала Вин, прыгая к следующему окну.

– …и нечего ругать меня за опоздание, – произнес по ту сторону ставен знакомый голос.

Эленд.

– Она, видишь ли, намного привлекательнее тебя, Телден.

Послышался мужской смех.

– Наконец‑то могущественный Эленд Венчер попал в плен к хорошенькому личику!

– Она не просто хорошенькая, Джастес, – возразил Эленд. – У нее доброе сердце… На своей плантации она приютила одного беглого скаа. Думаю, следовало бы пригласить ее к нам.

– Это невозможно, – раздался чей‑то низкий голос. – Понимаешь, Эленд, я не против того, что ты любишь пофилософствовать. Черт, я даже готов выпить с тобой, когда ты ударяешься в свои рассуждения. Но я не собираюсь позволять случайным людям слушать наши разговоры.

– Согласен, – сказал Джастес. – Пятерых человек вполне достаточно.

– Ладно, – вздохнул Эленд. – Но не думаю, что это справедливо.

– Эленд… – осторожно произнес еще один голос.

– Хорошо, хорошо! Телден, ты прочел ту книгу, что я дал тебе?

– Я пытался, – ответил Телден. – Но очень уж она толстая.

– Но интересная? – спросил Эленд.

– Да, очень. Я теперь понимаю, почему лорд‑правитель так ее ненавидит.

– Сочинения Редалевина лучше, – сказал Джастес. – И короче.

– Мне не хотелось бы выглядеть занудой, – заговорил пятый голос, – но разве это все, что мы собираемся делать? Читать?

– А что плохого в чтении? – спросил Эленд.

– Скучновато немного, – ответил пятый.

«Хороший человек», – одобрительно подумала Вин.

– Скучновато? – удивился Эленд. – Господа, эти идеи… эти слова – они и есть главное. Авторы этих книг знали, что их казнят. Разве вы не чувствуете их страсть?

– Страсть – есть, – согласился пятый голос. – А пользы нет.

– Мы можем изменить мир, – сказал Джастес. – Двое из нас – старшие сыновья Великих Домов, остальные – вторые в очереди на наследование.

– Придет день, когда мы встанем во главе семей, – сказал Эленд. – И если мы воплотим в жизнь эти идеи – справедливость, миролюбие, умеренность, – то сможем повлиять даже на лорда‑правителя!

Пятый собеседник фыркнул.

– Это ты – наследник могущественнейшего Дома, Эленд, а мы далеко не так влиятельны. Телден и Джастес, возможно, никогда не возглавят свои Дома, а Кевокс – не сердись, друг, – вообще особого влияния не имеет. Мы не можем изменить мир.

– Мы можем изменить образ жизни наших Домов, – сказал Эленд. – Если Дома перестанут ссориться из‑за пустяков, мы обретем реальную силу в правительстве – вместо того чтобы просто склоняться перед капризами лорда‑правителя.

– Да, знать с каждым годом становится слабее, – согласился Джастес. – Наши скаа принадлежат лорду‑правителю, наши земли – тоже. Его поручители определяют, на ком мы должны жениться, и мы не спорим. Даже наши каналы официально – его собственность. Убийцы из братства устраняют тех, кто говорит слишком открыто или слишком преуспевает. Так жить невозможно.

– Да, тут я согласен, – сказал Телден. – Конечно, болтовня Эленда о классовом неравенстве кажется мне глупостью, но я понимаю, что мы должны выступить против лорда‑правителя единым фронтом.

– Точно, – опять заговорил Эленд. – И именно это мы должны…

– Вин! – послышался чей‑то шепот.

Вин вздрогнула всем телом, чуть не свалившись с подоконника, и огляделась по сторонам.

– Наверх глянь, – предложил голос.

Она подняла голову. На подоконнике этажом выше сидел Кельсер. Он улыбнулся, подмигнул и кивком указал Вин на галерею.

Вин оглянулась на ставни, за которыми скрывался Эленд, а Кельсер уже промчатся сквозь туман мимо нее. Наконец она оттолкнулась от подоконника и последовала за Кельсером вниз, с помощью монетки замедлив падение.

– Ты вернулся! – радостно воскликнула она, приземлившись.

– Да, сегодня днем.

– А что ты здесь делаешь?

– Навещал одного нашего друга, – ответил Кельсер. – Похоже, он не слишком изменился с прошлого раза.

– С прошлого раза?

Кельсер кивнул.

– Да, я пару раз подсматривал за этой компанией после того, как ты мне о ней рассказала. Тут не о чем беспокоиться – они не опасны. Просто кучка вельмож, которые вместе болтают и пьют.

– Но они задумали свергнуть лорда‑правителя!

– Это вряд ли, – усмехнулся Кельсер. – Они просто занимаются тем же, чем и все вельможи, – стоят планы. Ничего необычного. Молодые лорды частенько заранее договариваются о союзе, еще не получив реальную власть.

– Нет, тут другое, – возразила Вин.

– Вот как? – весело спросил Кельсер. – Ты так давно стала аристократкой, что уже можешь судить об этом?

Вин вспыхнула, а Кельсер засмеялся и ласково обнял ее за плечи.

– Только не переживай. Они симпатичные ребята – для лордов, конечно. Я обещаю не убивать никого из них, хорошо?

Вин кивнула.

– Может, они нам еще пригодятся… Они выглядят более восприимчивыми к новым идеям, чем другие. Просто мне не хочется, чтобы ты потом разочаровалась, Вин. Они все равно останутся аристократами. Даже если им не нравится собственное положение, это не изменит их природу.

«Точь‑в‑точь как Доксон, – подумала Вин. – Кельсер готов поверить самому худшему об Эленде».

Но разве она могла ожидать иного? Когда ведешь такую борьбу, как Кельсер и Доксон, гораздо легче – и спокойнее – верить, что все, находящиеся в стане врага, – воплощенное зло.

– Кстати, что с твоей косметикой? – спросил Кельсер.

– Не хочу об этом говорить, – буркнула Вин, снова мысленно возвращаясь к разговору с Элендом.

«Почему я расплакалась? Идиотка! Да еще начала спрашивать его, спал ли он со скаа…»

Кельсер пожал плечами.

– Ну и ладно. Нам следует уйти. Сомневаюсь, что молодой Венчер и его приятели станут обсуждать что‑то интересное для нас.

Вин промолчала.

– Я уже трижды подслушивал их, Вин, – сказал Кельсер. – Если хочешь, изложу тебе вкратце суть их разговоров.

– Хорошо, – вздохнула Вин. – Но я обещала Сэйзеду, что вернусь в бальный зал.

– Тогда возвращайся скорее, – посоветовал Кельсер. – Клянусь не рассказывать ему, что ты использовала алломантию.

– Он сказал, что мне можно.

– Он так сказал?

– Да.

– Это моя ошибка, – заявил Кельсер. – И не забудь попросить его принести тебе шаль прежде, чем отправишься к карете, – у тебя платье спереди испачкано пеплом. Я буду ждать вас в лавке Клабса, карета остановится возле нее, потом поедет дальше. Будем соблюдать приличия.

Вин снова кивнула, и Кельсер, подмигнув ей, спрыгнул со стены и исчез в тумане.

В конце концов, я должен поверить в себя. Я видел людей, сознательно уничтоживших в себе способность видеть правду и добро, но не думаю, что я – один из них. Я все еще замечаю слезы в глазах детей и чувствую их боль.

Если я когда‑нибудь разучусь этому, то буду знать, что перешел грань и надежды на спасение нет.

Кельсер был уже в лавке, когда приехали Вин и Сэйзед. Он сидел на кухне вместе с Хэмом, Клабсом и Призраком, потягивая вино.

– Хэм! – радостно воскликнула Вин, проходя на кухню. – Ты вернулся!

– Ага, – весело ответил тот, поднимая стакан с вином.

– Мне казалось, тебя нет уже целую вечность!

– Думаешь, мне не казалось?

Кельсер хмыкнул, поднимаясь, чтобы снова наполнить стакан.

– Хэм малость устал изображать из себя генерала.

– Мне пришлось носить мундир, – пожаловался Хэм, потягиваясь.

На нем уже был привычный жилет и свободные штаны.

– Даже скаа на плантациях не подвергаются подобным пыткам!

– А ты попробовал бы походить в таком вот платье, – фыркнула Вин, присаживаясь к столу.

Она успела отряхнуть юбку, и все выглядело не так плохо, как она боялась. Темно‑серый пепел, конечно, все еще был заметен на черной ткани, да и сама ткань пострадала от того, что Вин прижималась к каменной стене, но она ожидала худшего.

Хэм засмеялся.

– Похоже, ты превратилась в настоящую леди, пока меня не было.