Пищей с другими

ои глаза очень узкие. Мне рассказывали, что когда я

родился, моя мама удивилась: «Где же глазки у моего

малыша? Или их нет вовсе?» — и попыталась пальца-

ми раздвинуть мне веки. И когда я заморгал, она радостно вос-

кликнула: «Ой, ну слава Богу! Все-таки у него есть глаза!» Из-за

того, что у меня такие маленькие глаза, люди дали мне прозвище

«маленькие глазки из Осана», поскольку моя мама была родом из

деревни Осан.

Тем не менее, я еще ни разу не слышал, чтобы мои малень-

кие глаза делали меня хоть чуточку менее привлекательным. На

самом деле люди, которые разбираются в физиогномике, то есть

в искусстве определять черты характера и судьбу по лицу чело-

века, говорили, что маленькие глаза свидетельствуют о моей

предрасположенности к тому, чтобы стать религиозным лидером.

Думаю, здесь срабатывает тот же принцип, что и в фотокамере:

чем уже диафрагма объектива, тем лучше она фокусируется на

отдаленных предметах. Религиозный лидер должен заглядывать в

будущее дальше, чем другие люди, и, возможно, маленькие глаза

как раз и отражают такую способность. Мой нос тоже весьма

необычен. Вы только взгляните на него, и сразу поймете, что

перед вами упрямый и решительный человек. Наверное, в физи-

огномике все же что-то есть, поскольку я, оглядываясь назад,

18

· Глава 1. Пища — это выражение любви ·

вижу очевидные параллели между чертами своего лица и тем, как

я прожил свою жизнь.

Я родился в деревне Сансари, в округе Докъон, в уезде

Чонджу провинции Пхёнан, и был вторым сыном Мун Кён Ю из

рода Мун в Нампхёне и Ким Кён Ге из рода Ким в Ёнане. Я

родился в шестой день первого лунного месяца 1920 года, через

год после восстания освободительного движения в 1919 году.

Мне говорили, что наша семья поселилась в деревне Сан-

сари еще при моем прадедушке. Мой прадед по линии отца сам

построил ферму и работал на ней, вырастив тысячи бушелей1

риса и нажив благосостояние для всей семьи своими руками. Он

никогда не пил и не курил, предпочитая вместо этого покупать

еду для тех, кто был беден и нуждался. Когда он умирал, его

последними словами были: «Если вы накормите людей со всех

районов Кореи, вы получите благословения из всех этих рай-

онов». Поэтому комната для гостей в нашем доме всегда была

полна народу. Жители окрестных деревень знали, что, придя к

нам в гости, они всегда могут рассчитывать на хороший ужин. И

моя мама без тени жалобы приняла на себя роль хозяйки, гото-

вящей угощение для всех этих людей.

Мой прадед был очень деятельным человеком, не знавшим

ни минуты покоя. Если у него выдавалась свободная минутка, он

плел соломенные сандалии, которые затем продавал на рынке.

Состарившись, он из милосердия купил нескольких гусей, отпус-

тил их на волю и помолился, чтобы у его потомков было все

хорошо. Он нанял учителя каллиграфии, чтобы тот проводил

уроки у них дома в комнате для гостей и бесплатно учил грамоте

деревенскую молодежь и ребятишек.

Жители деревни называли его «Сон ок» (Драгоценный ка-

мень добра) и почитали его дом как «дом, который будет благо-

словлен».

К тому времени, как я родился и подрос, большая часть

благосостояния, нажитого прадедом, уже иссякла, и моей семье

хватало денег только на самое необходимое. Однако семейная

· Человек планеты, любящий мир ·

традиция угощать людей была по-прежнему в силе, и мы корми-

ли наших гостей, даже если при этом не хватало еды для членов

семьи. Так что первое, чему я научился, впервые встав на ноги,

— разносить еду и угощать людей.

Во времена японской оккупации у многих корейцев были

конфискованы дома и земельные участки. Люди, спешно бежав-

шие в Маньчжурию, где они надеялись начать новую жизнь,

держали путь мимо нашего дома, расположенного на главной

дороге, ведущей в Сончхон в провинции Северная Пхёнан. Моя

мама всегда готовила еду, чтобы накормить путников со всех

уголков Кореи. Если к нам домой стучался нищий и просил что-

нибудь поесть, а мама реагировала недостаточно быстро, дедуш-

ка брал свою порцию и отдавал нищему. Наверное, именно пото-

му, что я родился в такой семье, я тоже большую часть своей

жизни старался накормить людей. Мне кажется, что кормить

людей — это самый почетный труд. Если я ем и вижу рядом с

собой кого-то, кому нечего есть, я чувствую такую боль, что

кусок просто не лезет в горло.

Я расскажу вам случай, который произошел, когда мне бы-

ло около 11 лет. Это был один из последних дней уходящего

года, когда вся деревня готовилась праздновать Новый год и

стряпала рисовые пирожки. Однако рядом с нами жила такая

бедная семья, что им совсем нечего было есть. Их лица стояли у

меня перед глазами, и это не давало мне покоя; я ходил взад-

вперед по дому и не знал, что делать. В конце концов я схватил

мешок риса весом в восемь килограммов и выбежал из дома. Я

так спешил поскорее вытащить этот мешок из дому, что даже не

подумал завязать его. Я взвалил мешок на плечи, крепко ухватил-

ся за него и пробежал восемь километров в гору, чтобы добраться

до соседского дома. Меня так вдохновляла мысль о том, как это

будет здорово — дать этим людям достаточно пищи, чтобы они

смогли наесться досыта!

Рядом с нашим домом находилась деревенская мельница.

Все четыре ее стены были плотно сколочены, чтобы сквозь щели

· Глава 1. Пища — это выражение любви ·

не просыпалась мука. Благодаря этому зимой мельница станови-

лась лучшим местом, где можно было спрятаться от ветра и

согреться. Если кто-нибудь брал у нас немного огня и разводил

на мельнице костерок, там становилось теплее, чем в комнате с

теплым полом2. Очень часто нищие, блуждавшие по стране,

останавливались в мельнице на зимовку. Меня буквально заво-

раживали их рассказы об окружающем мире, и я каждую свобод-

ную минутку прибегал к ним на мельницу. Мама приносила мне

туда еду, не забывая хорошо покормить и странников, которые

там жили. Мы ели с ними из одной тарелки и спали под одним

одеялом. Так я и проводил все зимы. С приходом весны наши

гости отправлялись в путь, и я каждый раз не мог дождаться,

когда же наступит следующая зима, чтобы снова встретить их в

нашем доме. То, что они были одеты в лохмотья, вовсе не озна-

чало, что и сердца их были «в лохмотьях». Они дарили нам глу-

бокую и горячую любовь. Я угощал их едой, а они одаривали

меня любовью, и та сердечная дружба и горячая любовь, которой

они делились со мной в ответ, до сих пор придает мне сил.

Когда я езжу по миру и вижу, как дети страдают от голода,

я всегда вспоминаю о том, как мой дедушка при любой возмож-

ности делился едой с другими.

· Человек планеты, любящий мир ·