Глава 29. Илка бесцельно слонялась по осиротевшему дому

Илка бесцельно слонялась по осиротевшему дому. Сперва Илай, потом Локи, а вот теперь Алиса… Хоть и провела здесь девочка всего несколько дней, Илка успела к ней привязаться.

«Все будет хорошо, – уговаривала себя Волшебница, отпихивая ногой возмущенно взвизгнувшего павлина, которому она в задумчивости чуть не отдавила хвост, – все будет хорошо. Локи найдет Илая, Алиса встретит их обоих, у них все получится. Если случится что‑то экстраординарное, я узнаю об этом первой – совет пошлет в Альвар Наблюдателя, а Наблюдатель это я. Раз я еще дома, в Альваре все спокойно».

– Да пошел ты! – она снова оттолкнула павлина. Птица, возомнившая себя на нервной почве боевым петухом, так и норовила клюнуть девушку за ногу.

Илка ретировалась с террасы, решив со склочным павлином не связываться. Волшебница еще немного побродила по дому, размышляя о том, что происходит в Запределье, потом ноги сами принесли ее в комнаты брата. Она редко заходила сюда, Илай не жаловал праздных посетителей. Илка подозревала, что свое редко выдававшееся свободное время он проводил в каком‑то никому не ведомом мире, полностью сотворенном его фантазией. Свою вымышленную реальность Волшебник тщательно оберегал от незваных гостей, не пуская туда даже Локи, не говоря уж об Илке и всех остальных. Характер у ее братца был весьма вздорный, так что связываться с ним желающих не наблюдалось. Но сегодня Илка была наверняка застрахована от неожиданного возвращения Инсилая и имела возможность не спеша рассмотреть тайны его быта.

Волшебница распахнула дверь и в полнейшей растерянности замерла на пороге. По сравнению с тем, что творилось в комнатах Илая, развалины Трои можно было считать отелем класса суперлюкс. Пол был завален какими‑то осколками и черепками, с потолка свисала паутина, стены, правда, приятно контрастировали с царящим здесь разором и радовали глаз черным с золотой прожилкой авантюрином.

«Он рехнулся, что ли? – с ужасом глядя на это царство смерти, думала Илка. – В такой обстановке может жить только сумасшедший! На кладбище и то веселее. Нет, такое даже для него слишком. Может, он свою келью заколдовал, уходя, чтоб не любопытствовал народ? – Она просканировала пространство, но не обнаружила даже намека на волшебство. Илка поняла. – Здесь все держалось на магии, смерть Инсилая перечеркнула его работу. Волшебник умер, его волшебство развеялось в прах. Черепки на полу – это то, что осталось от ваз и другого стекла и фарфора, купленного за наличный расчет. Когда канул в Лету наколдованный интерьер, все реальное просто рухнуло на пол. А стены… ну, стены‑то ставил Локи, а с ним, слава богу, ничего не случилось. Умер, – Илка похолодела от этой мысли, – нет, невозможно. Локи никогда не надеется понапрасну. Нежели он не заглянул сюда, прежде чем отправиться в Запределье? И зачем ему Алиса, если с Илаем покончено? Нет. Уж кто‑кто, а Локи наверняка не мог допустить такой грубой оплошности. Этот погром еще ничего не значит. Ни‑че‑го». Она прошла через то, что совсем недавно было великолепной гостиной и распахнула дверь в кабинет. Здесь не изменилось почти ничего, видимо, колдовства при обустройстве интерьера Инсилай не применял, либо это было колдовство Локи. Впрочем, какое там колдовство. Обстановка была более чем скромной. Стол, стул и книги. Великое множество книг. По магии, по технике волшебства, по истории, психологии, химии и алхимии. «Неужели он их все прочитал? – Илка провела пальцем по корешкам. На запылившихся фолиантах остался отчетливо видимый след. – Эту библиотеку за девять жизней не прочитаешь! Или он себе два века намерял? О, господи…». На глаза вдруг попался маленький грустный клоун. Будто приветствуя появление Илки, он тихонько раскачивался на цепочке, зацепленной за абажур настольной лампы. Волшебница сразу узнала его. Это был любимый брелок Инсилая. Одно время он с ним практически не расставался, утверждая, что клоун приносит ему удачу и скрашивает трудовые будни. Илка всегда недоумевала, как может эта грустная физиономия скрасить чью‑то жизнь, но наводить справки у брата не рискнула, почти наверняка зная, что нарвется на очередную колкость. Брелок этот Илай собственноручно приобрел в волшебной лавке еще в бытность обучения на чародея за сумасшедшие тогда для него деньги – девять мерлинов. О, она прекрасно помнила этого пестрого клоуна. Брелок не знал в своей жизни ни одного ключа, зато почти всегда болтался на джинсах Инсилая, надежно прицепленный к заднему карману. Память – странная штука, существующая по неизученным законам. Целые годы может безжалостно предать забвению, вычеркнет, будто не было, а то – наоборот, выхватит вдруг какие‑то мгновения и растянет на целую жизнь. Десяток кадров из многокилометровой пленки цветными яркими пятнами…

***

…Илка зашла в кухню и чуть не споткнулась о ведро с водой, стоящее у самого порога. В непосредственной близости от ведра обнаружился и согнувшийся в три погибели Илай, с тряпкой в руках наводящий чистоту на планете. Клоун, как обычно, качался на кармане. Означало это только одно. Локи в очередной раз поймал Инсилая на каком‑то нарушении и приговорил строптивого ученика к домашним работам, наложив вето на любое колдовство по хозяйству.

– Трудимся? – ехидно поинтересовалась Илка, с первого взгляда оценив начищенные до блеска сковородки и наполовину вымытый пол.

– Шла бы ты отсюда, – миролюбиво посоветовал Инсилай, швырнув на пол мокрую тряпку, – путаешься тут под ногами…

– Что на этот раз натворил? – не обращая внимания на мало дружелюбное настроение брата, спросила она.

– Ничего особенного.

– Я есть хочу.

– Это зря, голод – лучший друг волшебника.

– Ты сперва хоть чародеем стань, а то как ни приду, все по хозяйству отдыхаешь. Часом, не на Золушку учишься?

– На фею Моргану, – огрызнулся Инсилай.

– Может, поужинаем? – Илка откровенно издевалась, прекрасно зная, что первым пунктом прописанных Локи наказаний идет почти тюремная диета из хлеба и воды.

– Обойдусь.

– Фигуру бережешь? – Она подошла к холодильнику и демонстративно вытащила оттуда внушительных размеров кусок вареного мяса, хотя есть, как назло, не хотелось ни капли.

– Если, встав из‑за стола, не испытываешь голода, ты добровольно наглотался яда, – поделился Илай несколько урезанной восточной мудростью. Он стоял посреди кухни, скрестив на груди влажные от работы руки, и сверлил сестру ненавидящим взглядом. – Ты уберешься отсюда или нет? Работать мешаешь, обжора!

– Сейчас, – лицемерно заскулила Илка, – я только думаю, может, лучше рыбки? – Она убрала в холодильник мясо и достала тарелку с лососиной. – Как ты думаешь?

– Думаю, что если через триста секунд ты отсюда не выметешься, я тебе аппетит испорчу, – пообещал Инсилай, нетерпеливо постукивая босой ногой по ведру с водой. – Время пошло.

– Грубиян, – Илка покосилась на брата, сунула лосося в холодильник и полезла в буфет, – знаешь, я лучше конфетку…

Ответить Илай не успел, на звук хлобыставшей по чем зря дверцы холодильника, на кухню явился Локи. С первого взгляда оценив ситуацию, Маг, против ожиданий, поддержал кровожадные Илкины планы.

– Это ты права, душа моя, перекусить на закате самое время. Ставь‑ка чайник, будем чай пить.

Илка с удовольствием выполнила просьбу Учителя и, приподнявшись на цыпочки, достала из буфета вазочку с вареньем и коробку конфет. Ей было ужасно интересно, что натворил Инсилай, раз Локи не сослал ее вслед за братом на хозяйственную каторгу за издевательство над ближним, а напротив, присоединился к ее действиям.

– Как успехи? – поинтересовался Локи, усаживаясь за стол. – Разобралась с заклятьями?

– Да. – Илка, будто не понимая ничего, поставила на стол три чашки. – Теперь нужно попробовать на практике.

– Это уже завтра, – Маг краем глаза взглянул на окончательно озверевшего Инсилая и третью чашку со стола одним взглядом убрал. – На ночь глядя колдовать не будем.

– Да, Учитель, – Илка словно не заметила исчезновения чашки. – Вам с жасмином или с мятой?

– С жасмином, – Локи выискал конфету с вафлями и захрустел ей.

Инсилай с досадой пнул ногой тряпку и, скрестив ноги, уселся прямо на пол, последними словами проклиная про себя Илку, устроившую это представление.

– Мы тебе мешаем? – Маг, наконец, заметил присутствие ученика.

– Нет, – буркнул Илай.

– Так работай. Илка, мне чай покрепче, пожалуйста. Инсилай мысленно чертыхнулся и встал на ноги.

Одарив напоследок сестру зверским взглядом, он наклонился, выжал тряпку и невозмутимо продолжил драить пол. Грустный клоун снова закачался на кармане…

– Еще две недели такого же режима за то, что ты нам сейчас пожелал, – ни к кому не обращаясь, спокойно сказал Локи, – учитесь властвовать собою…

… «Как же давно это было, мы ведь даже Чародеями тогда не были, – Илка с грустью смотрела на брелок. – Что ж ты не взял с собой свой талисман, Илай, может, поэтому и попал в переплет.

А ведь как мудро поступил тогда Локи, правда, поняла я это только спустя годы. Он ведь ни слова не сказал о моих художествах, хотя вполне мог бы прочитать длинную проповедь о любви к ближнему и сослать на хозяйственную каторгу в пару к Инсилаю. Но… это было бы слишком тривиально для такого мастера. Локи воспитывал не словами, а эмоциями. Вместо вдалбливания в наши головы прописных истин, он просто устроил демонстрацию явной несправедливости, якобы не заметив моего умысла. Навел порядок по умолчанию, за счет одной стороны на глазах у другой. В результате Илай, кипя от злости, лишних две недели вкалывал по дому, сидя на голодном пайке, а я ровно столько же мучилась угрызениями совести за все происходящее. Он отбывал дополнительное наказание за потерю самообладания, немыслимую для колдуна, я – за то, что его на это спровоцировала. Не знаю, кто из нас двоих страдал больше: Инсилай, приговоренный Учителем к каторжным работам, или я, за его трудами наблюдавшая». Илка шагнула к столу и качнула пальцем брелок:

– Эй, талисман, ты все‑таки позаботься о своем хозяине. Он не забыл тебя здесь, просто не хотел подвергать опасности.

Клоун снова раскачался на лампе. Илке показалось, что по его грустному лицу промелькнуло подобие улыбки.

***

Только после ухода Инсилая Варвара поняла, как она устала от общения. Ведь за последние несколько недель она впервые осталась одна. Сначала вынужденное соседство с Катариной, потом Локи, Краш, Инсилай, Та‑ур, еще куча народа, знакомого и незнакомого… Не сказать, чтоб общество это ее совсем не радовало, ну.не считая Катарины, разумеется, но побыть хоть пару часов в компании самой себя было удивительно приятно.

Волшебница уютно устроилась в уголке пещеры и, пользуясь одиночеством, попыталась спокойно, без суеты осмыслить закрутивший ее круговорот событий. За последние дни произошло столько, что вполне хватило бы на пару лет довольно беспокойной жизни. Но судьба вместила трехлетний запас приключений в малюсенький временной отрезок и с этим приходилось мириться.

«А ведь добрая половина того ужаса, что здесь творится, происходит по моей вине, – с грустью констатировала Варвара, бегло проанализировав ближайшее прошлое. – Не знаю, что толкнуло Кэт на эту мышиную возню, а меня наверняка сгубили легкомыслие и беспечность. Сначала я ничего не видела вокруг себя, увлеченная своим делом, потом, как бык на мулету, бросилась наводить справедливость, не потрудившись даже разобраться, где свои, где чужие, и, наконец, окончательно пошла вразнос, нарушив все писаные и неписаные правила, чего уж, наверняка делать не стоило». Волшебница мысленно перебрала в памяти свои действия и ужаснулась количеству сделанных ошибок. Странное дело, правила, несколько веков назад зафиксированные кодексом магической этики, уже не казались Волшебнице бредом перепуганного бюрократа. Похоже, за каждой буквой статей по безопасности магических действий стояли чья‑то боль и чьи‑то слезы. «Волшебник может иметь не больше трех учеников и одного подмастерья, без права колдовства, – думала Варвара. – Без права. Но Ронни постоянно приколдовывал, а я его поощряла. Даже учила кой‑каким маленьким хитростям. Научила. На свою голову. Своим искусством он очень кстати воспользовался. Сама виновата, следить надо было за своими учениками, а не бросаться грудью на амбразуру. На Землю можно взять только двух учеников. Двух. Хотя, теперь, на собственном опыте я бы эту двойку исправила на единицу. Даже за одним недоученным колдуном можно не уследить в критической ситуации, а у меня их получилось… никаких глаз не хватит. А что в финале? Лика из‑за моих с Катькой распрей оказалась под ударом, заодно и ни в чем не повинной Алисе досталось… Наташка болтается где‑то с незаконченным магическим образованием, Кира ухитрилась с властелином Запределья снюхаться, а Инсилай, вообще, Волшебником оказался. Ну, как меня угораздило этого красавца не раскусить – разговор особый. Он, конечно, тот еще фрукт, но хоть учеников при этом не заводит. Отвечает сам за себя – может себе позволить любые подвиги. И на роман с сестрицей моей имеет полное право. Впрочем, судя по всему услышанному, он этим правом активно пользуется, и не только с ней. Как это он еще девчонок моих пропустил, не иначе, как для конспирации. Ну, надо признать, конспирация у него вполне получилась. Замаскировался, как пожар в торфяном болоте. А Ронни? Спалил в Хлюпине чужой дом, впутал в разборки несовершеннолетнюю Альвертину, не считая Алисы, которую впутали в историю Илай с Катариной, и, как апофеоз подвигов – затащил кучу народа в Ваурию, возомнив себя колдуном. Маг‑недоучка, с его самодеятельности все и началось. А кто его, между прочим, не доучил? Ты и не доучила. Вместо того, чтоб несанкционированным перемещениям парня обучать, надо было вдолбить в его голову технику магической безопасности. Да, ни при чем он в этой заварухе. Кэт ее начала, Инсилай подсобил очередной даме сердца, я подхватила… Нечего искать виновных, когда сама по уши увязла в собственных ошибках. Кто тут ни за что страдает, так это Локи. Он‑то вообще ни сном, ни духом. Или и сном, и духом? Ведь Илай его ученик. Его, – вздохнула Варвара, – но с меня это ответственности не снимает. Кстати, пока Локи бьется за своего ученика, я про своих даже не вспомнила. А моим недоученным чародеям помощь сейчас нужна ничуть не меньше, чем дипломированному волшебнику. Ну, от меня, конечно, сейчас помощь весьма условная… Илай, и тот мне помогает, хотя спасательную экспедицию мы, вроде бы, в его честь предпринимали. А пока что работают только он и Локи, а я у них под ногами путаюсь, как мальчик на побегушках. Интересно, это правда, что Илай дрался с самим Магистром? Силен, бродяга! Значит, чувствовал в себе силы, если на бой решился, это тебе не с Катькой в кухне на сковородках фехтовать, Таур покруче будет. Я с ним вполне мирно общалась, и то страху набралась. А тут Великая битва, Тарра, отшельники, наблюдатели… Прямо‑таки гладиаторские бои без правил. Впрочем, нет. Правил‑то в этой истории как раз больше, чем достаточно. Как в спортивном бридже». Она еще немного порассуждала об ошибках, своих и чужих, о Великой битве, которую почему‑то вычеркнули из всех учебников для волшебников и чародеев, о Ронни, которого за убытием Киры и Инсилая можно было условно считать взятым в ученики, и вернулась к мыслям о проблемах насущных. Поход Инсилая в крепость Волшебницу явно тревожил. Не вовремя разыгравшееся воображение рисовало жуткие картины его разоблачения. О том, что при этом будет с ней, Варвара не думала, не она сейчас скользила по лезвию бритвы, так что и бояться было, считай, нечего. А вот Инсилай… Как она ни старалась, забыть его бесчувственное тело, распростертое на камнях в склепе у хрустальных гробов, не удавалось. Слишком велико было потрясение от увиденного. Эта картинка с фотографической точностью зафиксировалась в ее памяти. Варвара, как наяву, видела бледное, усталое лицо Волшебника с темными кругами под глазами и его скованные золотыми цепями руки. Если Илая снова поймают – прощения не будет наверняка. А если еще и про его самоуправство с Киркой выплывет… Магистр наверняка не станет экономить на палачах.

***

– Раз уж карты в этом раскладе легли черт знает как, придется нам пробираться в крепость, – решил Локи. – Илай считает, что вы в безопасности, но не знает, что нас с Крашем нет в Сан Палисс. Он будет искать нас.

– Да, при условии, что, не обнаружив нас, не придет к выводу, что мы спаслись самостоятельно, – проворчал Краш.

– Исключено, – отрезал Маг. – Инсилай будет ждать до последнего.

– То есть трое суток, – снова встрял Краш.

– Почему? – не понял Локи.

– Ну, он же не сумасшедший, – процитировал Чародей.

– А‑а‑а, – вспомнив свое прибытие в Запределье, протянул Маг, – тут другой случай. Во‑первых, он, как ни крути, в мышеловке, во‑вторых, у него на руках Варвара, которая наверняка не уйдет отсюда без меня, а ее‑то он точно не бросит, в‑третьих…

– Почему это именно ее он точно не бросит? – забыв осторожность, перебила возмущенная до глубины души Катарина. – Чем это она такая выдающаяся?

– Ты ее видела? – не разобравшийся в сложностях личных отношений Краш томно закатил глаза, перед которыми, как наяву, мелькнула наколдованная Локи Маня. – Такую женщину может бросить только сумасшедший, а мы уже выяснили, что Илай не псих.

– Что это ты в ней нарыл такое неземное? – немедленно выступила Мирна. В отличие от Краша знавшая Варвару в ее естественном обличье, она не разделяла восторгов Чародея. – Тетка, как тетка.

– Ребенок, – Локи предостерегающе поднял руку, – критика чужой внешности, как правило, предполагает отсутствие собственной. Не опускайся до кухонных разговоров, в твоем возрасте это противоестественно.

– Я, что, не имею права на собственное мнение? – надулась Мирна.

– Имеешь, – успокоил Маг, – конечно, имеешь. Как только найдем Варвару с Инсилаем, так им сразу свое мнение и выскажешь. А на данный момент это не мнение, а нечто, очень смахивающее на злопыхательство.

– Мы выбираться отсюда будем, или психологию женской ревности изучать? – Дью пришел к выводу, что пора менять тему разговора.

– Я тебя умоляю! – Кэт скорчила презрительную гримасу и стала вдруг удивительно похожа на Альвертину. – Ревность! Было б кого, было б к кому!

– Да! – не совсем внятно поддержала ее Мирна.

– Да? – недоверчиво переспросила Алиса, и стрельнув глазами на Катарину, недвусмысленно усмехнулась.

Чибра, участия в беседе не принимавшая, ни с того ни с сего до ушей залилась краской смущения. Локи хмыкнул. Юная ваурка, хоть и была полным профаном в колдовской иерархии, как истинное дитя природы, Мага панически боялась, инстинктивно чувствуя исходящую от него опасность. Заметив его взгляд, она немедленно шмыгнула за спину Дью. Краш, заваривший всю эту перепалку, спорить передумал и ограничился сосредоточенным созерцанием небес. Ронни, вспомнив, как ему пришлось разнимать в свое время Алису с Альверти‑ной, от греха составил ему компанию. Дью покосился на Локи, понял, что вмешиваться тот не собирается и, ни к кому не обращаясь, заявил:

– Если всем на все наплевать, что ж вы так разволновались?

– Заткнись, – разозлилась Мирна, – ты хочешь, чтоб все переругались? Не дождешься, шпион тауровский!

– Поосторожней на поворотах, – посоветовал Краш, оторвавшись от созерцания зеленого светила.

– Пусть говорит, – в глазах полковника сверкнул нехороший огонек.

– Ты угрожаешь? – расхохоталась Мирна. – Да ты ничто без кнута и Арси. Что ты мне сделаешь? Тауру сдашь, как свою девчонку? Ты ведь не рассчитывал перемещаться из Запределья в Запределье, наверняка думал, что мы вынырнем где‑нибудь на эйрских территориях! А Фука твоя, или как ее там, все еще мотыля жрет в магистровом гареме!

– Он вообще на перемещения не рассчитывал, ты сама его в последний момент без объявления войны за руку схватила, пока он с этой ведьмой воевал, – не сводя глаз с неба, восстановил Ронни историческую справедливость.

– Это я ведьма? – взвилась Катарина, наступая на Дью, хотя претензии стоило бы предъявлять Ронни. – Ах ты, гаденыш беспорточный! На себя посмотри! Гном безбородый!

– Не женщина, мечта, – проворчал Локи себе под нос, по‑прежнему не вмешиваясь в происходящее. – Кажется, теперь я понимаю, как Инсилай попал в посланцы Мерлина. С таким боевым опытом можно и с Тауром сразиться, разница небольшая. Магистр, пожалуй, даже безопаснее, хоть в любовь не играет.

***

Две полуобнаженных служанки, стоя на коленях, держали перед Магистром огромный фолиант в потрепанном кожаном переплете. Таур внимательно изучал пожелтевшие от времени страницы. Советник, изрядно потрепанный сегодняшним днем, воспользовавшись паузой в беседе, подремывал за столом, компанию ему составлял разомлевший от императорского обеда бэсс. Альф, абстрагировавшись от окружающей действительности, исподволь рассматривал суетящихся в зале служанок, оценивая их едва прикрытые полупрозрачной тканью прелести. Внимание его раздваивалось между маленькой, как Дюймовочка, брюнеткой в цветастых восточных шароварах и длинноногой мулаткой в нежно – фиолетовой тунике. То, что его заинтересовала высокая мулатка, врача несколько удивляло, в принципе, ему всегда нравились маленькие белые женщины.

– Нашел! – торжественно провозгласил Магистр. Бэсс, мгновенно проснувшись, изобразил на своем волосатом личике максимальную заинтересованность. Арси по привычке немедленно насторожился. Альф, с сожалением оторвавшись от захлестнувших его эротических фантазий, попытался сконцентрировать свой несколько подтаявший взор на Магистре.

– Закон четко оговаривает условия ящеричного перехода для императорских рабов. Вот, черным по белому: «Пересечение границы Ваурии лицами, являющимися собственностью Властелина Запределья, возможно только в сопровождении одного или нескольких свободных граждан, при наличии у оных соответствующего разрешения на выезд, предъявляемого смотрителю. Документы на переход рабов должны быть подписаны лично императором и скреплены государственной печатью. Несанкционированный проход пещеры практически невозможен, так как боевой коэффициент ящериц близок к ста процентам, а следовательно, магия бесполезна».

– Магия? – переспросил Арси. – То есть, закон еще тогда предполагал наличие волшебных сил у рабов, господин?

– Не только, – с гордостью за предков улыбнулся Магистр, – на самом деле, закон оговаривает магию оружия. Победить ящериц можно только боевым оружием.

– Простите? – уточнил Альф, проявив довольно неожиданный интерес к беседе. – Кто‑то может пойти напролом с деревянным мечом?

– Когда ты занимаешься примочками и пиявками, у тебя получается куда ловчее, – проворчал Таур, – с оружием ты, похоже, не на «ты».

Лекарь, мысленно проклиная себя за неуместное любопытство, растерянно улыбнулся.

– В крепости практически нет боевого оружия, – снисходительно пояснил Магистр, – и мечи, и луки, и арбалеты – все, что стоит на вооружении нашего войска, не ведает ни кузнечного молота, ни рук стрельника. Металл превращен в оружие заклинанием. Магия против магии… В лучшем случае, это будет боевая ничья.

– Но у посланца‑то есть меч Мерлина, – между делом напомнил бэсс, – или он бессилен в руках раба?

– Нет битвы – нет меча, – чуть поразмыслив, пришел к выводу Магистр, – хотя, я думаю, небеса никогда не допустили бы поединка императора с собственным рабом. Так что нынешнее положение вещей, скорей всего, гарантирует отсутствие военного положения.

«Стоп, – Таур поймал себя на полуслове. – Раз нет битвы, значит, и волшебство посланца не смертельно. В таком случае, если я смогу сейчас отыскать Киру, расколдовать ее будет не сложнее, чем Арси. И выйти я сейчас могу, когда угодно и куда угодно. Кстати, что‑то советник сам не свой. Я его не до конца расколдовал, или у него от превращений в голове помутилось? И Хурст куда‑то провалился».

– Арси, где Хурст? – поинтересовался Магистр.

– Ищет скалета Гарди, господин, – не задумываясь, брякнул советник.

– А Гарди где? – настаивал Таур.

– Его ищет скалет Хурст, – запинаясь, сообщил Арси.

– Это все? – Магистр, откинувшись на стуле, уставился на перепуганного собеседника. – Вы сегодня на удивление красноречивы, советник.

«Как мне все надоело, – глядя на побледневшего от страха Арси, думал Таур. – Сборище бездельников, все приходится делать самому. Надо срочно разобраться с пропавшими скалетами и вплотную заняться поисками Киры. Черт, я просто физически чувствую ее присутствие, она словно напоминает о себе. Надо торопиться. Но сначала навести здесь хоть подобие порядка».

– Подъем, дармоеды, – скомандовал Магистр, резко вставая из‑за стола. Сотрапезники вскочили на ноги, как Ваньки‑встаньки. – Идем к Гарди, проверяем переход, сканируем местонахождение посланца, – на ходу бросил Таур.

***

– Хоть подруга наша и спелась с Магистром, надо бы ее найти, – Лика оторвалась от созерцания воды в бассейне и воззрилась на Наталью, только что в этот самый бассейн нырнувшую.

– Надо, – без энтузиазма согласилась девушка, отплывая на середину.

– Мы ведь ее, как ни крути, на произвол судьбы бросили…

– Это еще кто кого бросил, – буркнула Наталья и снова нырнула.

– Ты можешь не тонуть, когда я с тобой разговариваю? – возмутилась Лика, дождавшись, когда голова подруги снова окажется над водой. – Я ведь о серьезных вещах говорю! Кирка, хоть хвостом и вертит, а ведь девчонка еще совсем, наделает глупостей!

– И как ты собираешься помешать ей делать глупости? Под домашний арест посадишь?

– Ну почему… можно попытаться ей объяснить, что к чему…

– Ага, объясняла морковка кролику, – Наталья подплыла к бортику, – да если про Таура правда… Они нам с тобой так доходчиво объяснят, чтоб мы в их дела не совались! Все поймем на счет раз.

– Даже так? – расстроилась Анжелика. – Плохо.

– Это уж точно. Хорошего мало, – согласилась Наталья, – проморгали мы Кирку. Варвара нас за это по головке не погладит.

– Она нас и за Ронни не погладит, – вспомнила Лика и расстроилась еще больше. – Господи, как он там? Ему теперь еще труднее… без Илая. Хотя… может быть, его уже нашел Локи.

– Думаю, Локи ищет своего ученика, а не Варварино‑го подмастерья, – резонно возразила Наталья, возвращаясь к плаванию.

– А нам надо Кирку искать. Она наверняка в Москву вернется, дуреха. А там – никого.

– А если она с Тауром вернется? – Хмыкнула Наталья, – тогда что? Нас с тобой спасать? Так ведь некому, все маги‑волшебники в разъездах, разве что ЧМОшни‑ков вызвать?

– Ага, взвод автоматчиков и обезьяну с гранатой. Нет, дорогая, самим придется расхлебывать, если уж такая беда приключится.

– Ой, да ничего не приключится, – усмехнулась Наташка, – не вернется Кирка. У нее в голове сейчас только бред любовный с цветочками да ангелочками. Нужны мы ей, как крысе факел.

– Нужны – не нужны, это мы потом выясним. А сейчас надо решить, кто из нас вернется в Москву, а кто будет Тинку здесь нянчить.

– Ну, это дудки. Сейчас разделяться опасно. Или туда, или сюда, но только вместе.

– А если мы туда, а Кирка – сюда? Тогда что? Никто не гарантировал, что она вернется именно в Москву. Нет. Надо ехать. Заодно про Алису нужно узнать, вдруг от нее что‑то новое…

– Теперь все ясно, – фыркнула Наталья, – так бы и сказала, что по Горохову соскучилась. А то Кира, Алиса, бежать, спасать!

– Я могу и здесь остаться, – обиделась Лика, – а ты – в Москву.

– Вот еще, – рассмеялась Наташка, – больно надо мне твою личную жизнь портить. Езжай к своему Игоревичу, я здесь похозяйничаю.

– У тебя слишком буйная фантазия. Если ты считаешь, что Кира в Москве не появится, будем ждать здесь, может, ты и права, не стоит распыляться.

– А может, и появится…. Откуда я знаю, что этой влюбленной идиотке в голову стукнет? Она и так‑то у нас дамочка непредсказуемая, а уж с любовью наперевес, тут вообще – туши свет. Ты, кстати, с ней связаться не пробовала?

– Пробовала, конечно. Но ведь эта коза все свои пожитки побросала в Москве, так что вижу я только свою квартиру, где осталось ее зеркало, да и то в такую щелочку, что опознаю собственное жилище только по обоям.

– А Кирки, значит, не видно.

– Да ни черта там не видно. Зеркало то ли в сумке, то ли под сумкой. Общее поле видимости два квадратных сантиметра, все остальное – черная кожа.

– Не густо.

– Ну, чем богаты…

Дракон, гревшийся на солнышке у бассейна, подполз к воде и, с трудом перевалив через бортик, нырнул. Его короткие когтистые лапки колотили по воде, поднимая фонтаны брызг.

– Караул!! – возопил на ближайшем кусте карикус. – Безобразие! Полундра!

***

«Все плохо», – неожиданно для себя поняла Варвара и удивилась. До этой минуты она пыталась скоротать время, вспоминая сложный рецепт ванильно‑омелового приворотного зелья, состоящий из ста восемнадцати ингредиентов, и ничего особо плохого в этой жизни не наблюдала, кроме того, что подзабыла пяток пунктов, но это, с ее точки зрения, не было вселенской трагедией.

– Все плохо, – услышала она у себя за спиной эхо собственных мыслей.

Девушка обернулась и увидела Инсилая.

– Ты и ко мне в голову вломился! – немедленно накинулась она на Волшебника. – Ну ты нахал.

– Не мог отказать себе в удовольствии, – признался Илай. – Как я успел заметить, ты споткнулась на семенах папоротника, собачьем когте, серебряном долларе и крылышке мотылька.

– Точно, – подтвердила Варвара, – но все равно это свинство – шариться по чужим мыслям.

– Еще пару часов назад ты придерживалась другого мнения. В мое отсутствие что‑то изменилось? Кстати, кого ты собралась привораживать в этой дыре, Таура или Арси?

– Не твое дело, не тебя, не волнуйся. Просто память тренирую.

– Тоже занятие, если делать нечего.

– Ну, ты скотина, – нараспев протянула Варвара, – сам меня здесь заточил, а теперь я здесь главный бездельник. Благодарю покорно. Чем я, по‑твоему, должна была заняться в этой конуре? Провести генеральную уборку?

– Ну, могла бы, например, исследовать наше убежище. Оно тебе никаких мыслей не навевает?

– Навевает, – проворчала девушка, – тот, кто его ваял, мог бы сделать этот супербункер чуточку попросторнее, просто карцер какой‑то, не повернешься.

– А кто его, кстати, с твоей точки зрения, ваял?

– Кто пещеры ваяет? Природа, наверно, если не впадать в божественное.

– Говорят, есть еще кой‑какие силы, – напомнил Инсилай.

– Не умничай, – разозлилась Волшебница, – нашел время ребусы подкидывать. Что ты там еще придумал?

– Ой, строгие мы какие, госпожа Волшебница, и совершенно несправедливые. Куда, позвольте поинтересоваться, так спешим, что ничего вокруг не видим?

– А что я должна увидеть?

– То же, что и я, по всей видимости.

– Какая ж ты зануда!

– У каждого свои недостатки. Зато я внимательная зануда, – Илай попытался отковырнуть чуть отстающий от основной стены дупла кусочек дерева.

– Не ломай последний оплот, – посоветовала Варвара, – твое любопытство того не стоит.

– Стоит‑стоит. – Он продолжал ковырять нутро дупла.

– Что ты ищешь?

– Товарный знак изготовителя, – проворчал Волшебник.

– Я сделал, подпись – бог. Понятно.

– Это вряд ли. Ты, может, не заметила, но конура‑то наша с нефиксированным пространством. Так что эта конструкция больше смахивает на собственность магических секретных служб, чем на природный грот или божественное творение.

– Что ты имеешь в виду?

– Сколько бы народу сюда не влезало, все умещаются.

– Это ты очень громко сказал, умещаются. Как шпроты в банке, в три ряда.

– На улице, помнится, никто не остался. Вот считай, Ронни, Дью, Чибра и незабвенная Кэт, итого четверо. Правильно?

– И что?

– Лови мысль. Сейчас нас двое, но уже тесновато.

– Весьма тесновато, – подтвердила Варвара, – господи, как же ты многословен!

– Пару секунд назад я видел этот грот твоими глазами. Тоже было не разгуляться.

– А если еще короче?

– Я не Дюймовочка и не мальчик с пальчик, но мое появление тесноты не прибавило. Понимаешь, этот бункер запрограммирован на стандартную тесноту, не зависимо от количества присутствующих. Плюс защитные экраны явно не местного происхождения… – Он попытался отодрать от пола сухой листок, прилипший у самого порога. После нескольких секунд кропотливой работы ему это удалось. – Есть! Я же говорил.

Варвара наклонилась, чтоб рассмотреть получше, слишком мелкой была обнаруженная Илаем надпись.

– Собственность федеральной службы магической безопасности, – ошарашенно прочитала Волшебница. – Сделано в Мерлин‑Лэнде, корпорация Аргус.

– Одного Аргуса я сегодня уже видел в действии, – пробормотал Инсилай. – Очень интересно. Это новогодние подарки от федералов, или за следящую систему деньги плачены?

– Тебе не все равно?

– Ты не понимаешь… – он замялся, подбирая слова. – То, что наше бунгало Тауру неизвестно, сомнений не вызывает. А вот то, что систему охраны крепости Магистр случайно обнаружил в хозяйстве и приспособил к делу, тут позвольте не поверить.

– Ты хочешь сказать, что кто‑то торгует с Тауром, несмотря на эмбарго?

– Почему кто‑то? Или корпорация или федералы, больше некому. Кому, кстати, принадлежит Аргус, ты не в курсе?

– Никогда не интересовалась. Уж больно специфическая продукция.

– А что они официально выпускают?

– Смеяться будешь. Скороварки для волшебных зелий и прочую хозяйственную муру. Ступки с дистанционным управлением, ловушки для лягушек, метлы низкоскоростные для начинающих…

– О как, – озадачился Инсилай, – многопрофильная фирма. От танка до сковороды. Ну, точно федеральная. Только у них такой богатый ассортимент и бедная фантазия.

– Это у тебя на нервной почве фантазия разыгралась, – проворчала Волшебница, – служба безопасности сковородками приторговывает, умнее ничего не придумал?

– Наш бункер не очень похож на сковородку, – проворчал Инсилай. – Однако, покупал его явно не Магистр. Сдается мне, мы вторглись во владения федеральной разведки, и хозяева могут нас в любой момент отсюда вышвырнуть.

– Глупости. Даже если предположить невозможное и считать, что ты прав насчет владельца, его появление будет весьма кстати. Мы с тобой граждане Эйра. Нас просто вернут домой. Максимум, что нам грозит, так это штраф за несанкционированный визит в Запределье. Не знаю, как ты, а я готова раскошелиться.

– Я восхищен твоей наивностью, – усмехнулся Волшебник, – неужели ты думаешь, что после того, как мы влезли в святая святых федералов, они нас с цветами и аплодисментами отправят в Эйр? На тот свет они нас отправят и очень‑очень тихо. Им в их работе свидетели противопоказаны, а мы, как ни крути, очевидцы.

– И что мы с тобой видели криминального? Ну, убежище заброшенное, и что? Уголовно не наказуемо. Может, оно здесь еще с тех пор, пока Запределье окончательно не озверело, и было какое‑то подобие отношений?

Это подобие было больше трех веков назад. Уверен, в то время не было таких систем. А Аргус вообще сделан по суперсовременным технологиям. Они и в Эйре‑то засекречены. А уж в этой дыре им наверняка делать нечего. Если, конечно, за систему не заплачено золотом Таура. Нет, подруга, уж если выбирать между Магистром и федералами, так по мне лучше Таур, у него хоть какие‑то следы чести и совести наблюдаются, хотя, тоже не подарок.

– Чем тебе безопасность не угодила?

– Знаешь, сколько в Эйре за продажу на сторону современных магических технологий эта самая безопасность впаять может? Лет пятнадцать с конфискацией имущества и лицензии на колдовство. А самим все можно.

– Ладно, пока тебе только твой любимый Таур пожизненное рабство припаял, давай‑ка сматываться отсюда.

– Не против, но тут, видишь ли, некоторая заминка.

– Вот болтун, отвлекись от федералов и рассказывай, что там твоя разведка показала.

– Ничего хорошего.

– А поподробнее?

– Пожалуйста. Во‑первых, я не нашел Локи.

– А ты искал?

– А как же. Подкинул Магистру мысль лично посетить апартаменты скалета Дью и своими глазами обыскал в них каждый квадратный сантиметр.

– Высший пилотаж? – хмуро уточнила Варвара. – Псих.

– А что я должен был сделать? Они на всех углах датчики на предмет волшебства поставили. Отправился бы туда своим ходом – ты б меня здесь до возвращения федеральной разведки дожидалась. К тому же я понятия не имел, где гнездился бравый скалет.

– Минутку, а к Тауру в мысли ты с Кирой на руке полез? – задним числом испугалась девушка. – Нет, ты не псих, ты камикадзе. И Магистр хорош. В собственной голове любимую женщину проморгал.

– Я думаю, он ее за мечту принял, – предположил Волшебник, – хотя, не знаю, может, и не заметил. У них там такая запарка, что не до любви. Дальше рассказывать, или ты еще не все высказала, что обо мне думаешь?

– Дальше, – Варвара решила не вступать в пререкания.

– А дальше, красавица, как в сказке, – с интонациями Локи сообщил Илай, – чем дальше, тем страшнее. Обложили нас с тобой эти господа, как спецназ террористов. Один выход – взрывать эту богадельню со всеми потрохами.

– Ты, по случаю, не на федеральную разведку работаешь? – Волшебница покосилась на собеседника. – Уж больно методы знакомые: в ходе операции удалось уничтожить и террористов, и заложников. В общем, бей своих – чужие напугаются.

– Я работаю на себя. Мы с тобой в процессе моей операции не пострадаем.

– Это не довод. Федералы, насколько я знаю, тоже не самоубийцы.

***

– Он наверняка где‑то здесь, – Магистр подошел к окну, – я чувствую его, Синг. Одного не понимаю, как он ухитряется обманывать датчики?

– Мы выясним это, когда поймаем его, – успокоил бэсс. – где бы он ни был, ему придется покинуть свое убежище.

– Нет, он не прячется, – покачал головой Таур, – он что‑то задумал и претворяет свои идеи в жизнь, не обращая на наше присутствие никакого внимания. Чертов Посланник, он возомнил, что ему все дозволено! Расхаживает по моей крепости, как у себя дома, и ведь ничего не боится, подлец!

– Это невозможно, – тихо сказал Арси, – скорей всего, он или покинул крепость, или затаился в каком‑то темном уголке. Аргус настроен на поиск любого, даже самого мелкого колдовства с шагом в несколько метров. Сан Палисс буквально накрыта энергетической сеткой с очень мелкими ячейками.

– Целых двадцать минут, – буркнул Магистр. – Неужели нельзя было до этого раньше додуматься? Совсем расслабились здесь без меня, просто курорт пятизвездочный! Все приходится самому делать! Ох, доиграетесь, всех отправлю камни ворочать!

«Лучше на каторгу, чем посланца ловить», – подумал советник, но мысль свою озвучить не рискнул.

«Пока я буду камни таскать, у тебя здесь полгарнизона перемрет, – преданными глазами глядя на Магистра, подумал врач. – Никакое колдовство не поможет. С кем останешься, с этим колобком волосатым? Арси твой любимый эту кашу заварил, ему и дегустировать».

– Вон отсюда, дармоеды, – не дождавшись ответа, рявкнул Магистр. – У вас есть два часа на отдых. Потом ко мне, продолжим работу!

– Да, господин, – Альф и Арси ответили почти хором, синхронно кивнув головами. Бэсс промолчал, интуиция подсказывала, что все вышесказанное к нему не относится. Он угадал.

– Синг, останься, – чуть помедлив, распорядился Таур. Советник и лекарь поспешили ретироваться, пока Магистр и насчет них не передумал.

– Мне нужно отлучиться ненадолго, – сказал Таур, едва они остались вдвоем с бэссом. – Этот гаденыш что‑то сделал с Кирой. Я должен ее найти.

– Чем я могу помочь Вам, господин? – проявил бэсс завидное благоразумие.

– Я промелькну ее дорогой и буду здесь не поздней, чем в полночь. Постараюсь найти временную точку в пространстве, где прервался путь Киры. Ты останешься здесь на случай чрезвычайный. Хотя, я думаю, ничего не произойдет, просто не успеет.

– Вам не стоит покидать сейчас Запределье, господин, – робко возразил Синг. – Так много ошибок было сделано в Ваше отсутствие… никто, кроме Вас уже не сможет удержать ситуацию под контролем.

– Пока я буду исправлять чужие ошибки, Посланник расправится с Кирой! И это будет уже моя собственная ошибка.

– Он не причинит вреда девушке, господин, – с достаточной долей уверенности сказал бэсс.

– Не думаю, что пара глотков мертвой воды и клеймо императорского раба, выжженное на его спине, прибавили ему благородства, – усомнился Магистр.

– Зато наверняка обострили разум. Он прекрасно понимает, что Ваша дама – его единственный козырь в этом раскладе. Да, он будет охотиться за ней, но в то же время сделает все, чтоб ни один волос не упал с ее головы.

– Боюсь, он уже поймал ее, – вздохнул Таур. – Ты же слышал, я ищу уже не Киру, а координаты ее исчезновения…

– Если б она была в его руках… Посланник непременно попытался бы поменять ее на свою свободу, но он не сделал этого. Значит, нет у него этого козыря, раз он им не воспользовался, момент был самый подходящий.

– Арси в свое время предлагал ему свободу и жизнь его приятелей в придачу. Не взял.

– Посланник не знал, что принесет ему его отказ. Если б у Арси хватило ума ознакомить Илая с перспективами…. Думаю, советнику не пришлось бы долго уговаривать.

– Я предлагал тебе должность советника, – признавая про себя правоту бэсса, с некоторым раздражением напомнил Магистр. – Ты тоже сказал «нет».

– Я не знал, что альтернативным вариантом будет должность императорского раба, – мгновенно уловив нотки недовольства в голосе собеседника, сдал назад Синг.

– Нет, конечно, – Таур не имел ни малейшего желания ссориться с бэссом. Невольно прорвавшееся недовольство было досадой на бестолковую исполнительность Арси и его, Магистра, легкомыслие, умноженное на сознание собственного бессилия. Синг к царственному гневу не имел и малейшего отношения, но воспринял его на свой счет. Пришлось объясняться. – Но Киру мне найти необходимо, а оставлять здесь это сборище инициативных идиотов без надежного наблюдения тоже опасно. Они уже и так сделали все, что могли.

– Но ведь из лучших побуждений, – немедленно оттаял бэсс, уловив виноватые нотки в голосе Магистра.

– Ровно половина гадостей в этом мире совершается из лучших побуждений, – проворчал Таур. – Остальные – по глупости. Может, одна свинья на миллион и подкладывается по убеждению, но как раз она‑то, как правило, и оборачивается добрым делом.

***

После мгновенных сумерек обрушилась ночь. Темнота налетела стремительно, как ураган, и воцарилась над Ваурией.

– Пора, – сказал Локи, на чье зрение освещенность не влияла абсолютно. – Собирайтесь, путь не короткий, стоит поторопиться.

– Нет, какого черта я должна по самой темноте ломать ноги на этих кочках? – возмутилась Кэт. – Что за необходимость скакать с одной лысой горы на другую?

– Мы не прорвемся в крепость без оружия, – устало сказал Маг. Чувствовалось, что повторяет он это уже не в первый раз, и надоело ему все это чрезвычайно. Так и было, после трехчасового общения с Катариной Локи согласился бы списать половину своего банковского счета даже в пользу ассоциации бездомных домовых, если б они сейчас предоставили ему возможность превратить сварливую девицу во что‑нибудь молчаливое. – Настоящего. Камень и дубина из подножного арсенала стен Сан Палисс не протаранят и безопасность в бою с местным гарнизоном нам не обеспечат. Значит, путь у нас один. К плато, где Инсилай оставил целую груду смертоносного железа. Нам она сейчас будет очень кстати.

– Я ничего не забыла в проклятом замке, – не унималась Катарина. – И потом, как я поняла, совсем не обязательно, что камни, в которые Илай превратил свои огнестрельные игрушки, приняли свой первоначальный вид. То есть – никакой гарантии, что они стреляют не только как камень из пращи, но и сами по себе.

– Никакой, – подтвердил Локи, – но гарантии в Вау‑рии дает только Таур и то, преимущественно, на неприятности. Так что придется ограничиться надеждой, что наш случай он не рассматривал.

– Делайте, что хотите, я никуда не пойду. – Кэт поплотнее уселась на камне. – Даже под дулом пистолета.

– Во‑первых, у меня нет пистолета, во‑вторых, я не настаиваю на твоем обществе, – потерял терпение Локи. – Можешь сидеть здесь столько, сколько хочешь, и даже еще немного. Кто‑нибудь еще хочет остаться? Нет? Тогда подъем, мы уходим.

– Ты же не оставишь ее одну? – шепотом спросила Мирна, подходя к отцу.

– Еще как оставлю, – успокоил Маг, – мне, что, ее силой тащить? Без ее капризов забот хватает. И вообще, я уважаю свободу личности. Имеет право на самоопределение, вплоть до отделения. Я не возражаю.

– Локи, – повторила Мирна.

– Если очень хочется, можешь составить ей компанию, – разозлился Маг, – только оставь меня в покое. Мне есть чем заняться, кроме двух сумасбродных девиц, возомнивших себя центром вселенной. Определись и поступай соответственно выбору. Меня можешь в известность не ставить. Ронни, Краш, вы идете?

– Конечно, – Ронни уже давно топтался на краю утеса в полной готовности к походу.

– А мы? – удивился Дью. – Нас, что, с собой не приглашают?

– Ты же слышал, у нас свобода выбора, – пожал плечами Локи. – Каждый имеет свое право…

– На что? – уточнил скалет.

– На все, – буркнул Маг, – на жизнь, на смерть, на чистую совесть. Правда, наличие права на получение не предусматривает самого получения, но это и не обязательно. Хватит с вас и свободы.

– Мне, что, ее на хлеб мазать? – фыркнул Дью. – Предпочитаю масло.

– Меркантильный обжора, – вздохнул Маг, – вот из‑за таких жвачных мы и докатились до Запределья.

– А я думал, мы докатились самостоятельно, – вздохнул Ронни.

– То, что творится здесь, возможно только в том случае, когда свобода духа ставится в один ряд со свободным доступом к колбасе. Если б доблестные жители Эйра насмерть не задавили свою совесть переполненным желудком, само существование запредельной реальности стало бы невозможным, – с досадой сказал Локи. – Так что сегодня мы с тобой пожинаем плоды чьей‑то вчерашней сытости. Вот так, мой мальчик.

– Не моей, – открестился Дью. – Меня еще на свете не было, когда ваш Высший совет подтвердил политическое завещание Мерлина с Великими битвами и беспределом в Запределье.

– Кто ж знал, что так обернется, – пафоса у Локи поубавилось, – тогда это казалось справедливым.

– Вот и кушайте до отвала Вашу справедливость, – усмехнулась Кэт, краем уха слушавшая эту перебранку, – приятного аппетита.

– Так это вы утвердили все это безобразие? – возмутилась Мирна. – И после всего этого у тебя еще язык поворачивается нас колбасой попрекать?

– Может, пойдем, – припомнив, как не просто штурмовать в темноте окрестные скалы, робко предложила Алиса. – Поспорить можно и по дороге. Все равно ничего не изменишь.

– А поговорить? – съехидствовал Дью.

***

– Хватит миндальничать с этими бандитами, – Варвара, возмущенная бездействием Инсилая, неодобрительно покосилась на бывшего ученика, – я знаю, что делать.

– Да ну? – он недоверчиво поднял одну бровь.

– Ты перестанешь бездельничать и немедленно наколдуешь танк посовременнее. Разведку на нем будем производить. Если мы не можем качественно спрятаться, значит, пойдем напролом.

– Что? – глаза Волшебника округлились от удивления. – А истребитель стратегического назначения не желаете? Переиграли Вы в компьютерные стрелялки, госпожа Волшебница. У меня от Ваших виртуальных идей сердце замирает.

– Не понимаю твоего сарказма, – окончательно разозлилась Варвара, – поставишь экран помощнее. Пространство замкнутое, небольшое, особых хлопот не доставит. Броня защитит от мечей стражи, экран – от Магистра. Ну, некоторый риск, конечно, имеется, но в остальном не вижу сложностей.

– А я вижу, – вздохнул Инсилай. – стыдно признаться, но я даже приблизительно не представляю, как устроен танк. Я могу в лучшем случае воспроизвести оболочку, и то весьма приблизительно, а уж начинку… Короче, рассчитывать можешь только на неподвижную модель в полную величину, это во‑первых. Во‑вторых, есть еще одна неувязочка. Если я правильно понял ваши с Локи конфиденциальные переговоры, Вы, мадмуазель, числитесь в магистральном розыске, а я и вовсе в покойниках.

– И что? – не поняла Варвара.

– А то, что наши с вами счета наверняка заблокированы, во всяком случае, в Эйре. Так что нам нынче доступен только сектор бесплатного волшебства. Превращения, заклятья, экраны безопасности, отворот, приворот и прочий ширпотреб массового уровня. А вот про материальные ценности горстями из воздуха придется забыть.

– Ты думаешь?

– Не сомневаюсь, – криво усмехнулся Волшебник, – у нас ежели что у граждан забрать, так это в три секунды. Обратно свое получить – вот это будет проблема.

– Тоже мне миллионер, – фыркнула Варвара, – что с тебя взять‑то, кроме разгильдяйства? Нужны магистрату наши копейки. Только пачкаться. Они на мелких вкладчиков не размениваются.

– Ну, во‑первых, насчет мелких вкладчиков ты заблуждаешься, магистрату нашему абсолютно все равно, миллион долларов с одного или по доллару с миллиона, а, во‑вторых, я не уверен, что мы с тобой в Эйре самые нищие, так что шансы на раскулачивание имеем вполне реальные.

– Господи, ну что у тебя за мысли? Нас тут вот‑вот прикончат, а ты деньги считаешь.

– Я считаю. Ну, понятно. Ладно, кроме танка, предложения есть?

– Нет, – вздохнула Варвара.

– Жаль.

– Ну, дорогой, сам можешь мозгами пораскинуть. Положа руку на сердце, сколько времени на компьютерные побоища убил? Неужели ни одной, самой завалящей мыслишки не вынес?

– Только одну, госпожа Волшебница.

– Так поделись.

– Аморально это для волшебников.

– Что, мыслями делиться? – оторопела Варвара.

– В виртуальных войнах резвиться.

– Это еще почему? – нередко поигрывающая в блок‑бастеры Волшебница откровенно удивилась.

– Потому что очень быстро теряется чувство реальности, потому что после смерти получаешь не памятник с надписью «прибыл‑убыл», а просто «Game over», потому что грань допустимого риска стирается в сознании… И вот однажды, окончательно запутавшись, ты делаешь шаг, не ощущая под ногами пропасти. А что? Не страшно, это ведь просто перезагрузка… Но это уже не «Game over», а похоронный марш над твоей могилой. Маленькая разница.

– От кого я это слышу? А не ты ли, о, поклонник осторожности, не позднее, как нынче днем неприкаянной мыслью болтался в голове Магистра? Или такие выходки не подпадают у тебя под категорию рисков, а так, козьи потягушки?

– Будем мораль мне читать, или мозгами пораскинем, как Вы только что изволили предлагать?

– Неужто мысль навестила?

– Так, мыслишка. Помнишь, я рассказывал тебе, как меня Лика с Наташкой спасали?

– И что?

– Так ведь от их спасательной вылазки осталось полным‑полно самого настоящего оружия. Если удастся выбраться из крепости, вооружимся до зубов.

– А Локи?

– Что Локи?

– Сначала надо найти его, а потом ввязываться в новую авантюру.

– Снова здорово. Ну, не знаю я, где его искать. Не зна‑ю! Мне, что теперь, удавиться?

– Зачем давиться? Лучше просто найдем Локи.

– Просто, – разворчался Инсилай, – просто ты смерти моей хочешь! Я и так хожу по лезвию меча. Пойми ты, наконец, я сделал все, что мог. Любое лишнее движение с моей стороны и, в лучшем случае, «Game over».

– Хорошо, я постараюсь обойтись без твоей помощи. Можешь отправляться, куда тебе угодно.

– Даже если б я не знал, что Катарина твоя сестра, сегодня я наверняка дошел бы до осознания этого факта своими силами.

– Почему?

– Вы обожаете устраивать проблемы ближнему, усиленно давя своими очаровательными розовыми пятками на его совесть и чувство долга. Это у вас семейное.

– То есть Алису ты украл исключительно из чувства долга, – с милой улыбкой констатировала Варвара, – ну, хоть какая‑то ясность.

– При чем здесь Алиса? Между прочим, если на то пошло, не я украл, а у меня украли, не совсем одно и то же.

– Да неужели? А кто додумался до договора с Ехиднами? Горохов?

– Какой Горохов? – не понял Инсилай. – Не знаю никакого Горохова, а Алису у меня Магистр украл, без всякого гороха. Обчистил мои карманы, как трамвайный воришка, ни стыда, ни совести.

– Ты мне зубы не заговаривай, Горохов – отец Алисы. И не думай, что я поверю в то, что ты этого не знаешь.

– Так она, выходит, Горохова? Конец света. Ну и фантазия у папаши, это ж надо было до такой дичи додуматься! Алиса Горохова… Фекла Риттеншуллер… Ей‑богу, не знал.

– Не верю.

– Это сколько угодно. Мне, госпожа Волшебница, от Вашей веры ни холодно, ни жарко.

– Повестка из суда тоже не ты? – хмуро спросила Варвара. – Мадам Генцель, налоговая декларация, куча неприятностей у Лики…

– Тебя послушать, так я просто профессиональный злодей. Как это ты с таким монстром по Сан Палисс путешествовать не боишься, бедная крошка. Ведь так и до греха не долго.

– Что ты о себе возомнил? – Волшебница почувствовала, что стремительно краснеет, и немедленно перешла к обороне. – С тобой, что ли, грешить? Много чести!

– То есть, очередного заклятия в ближайшие дни могу не опасаться? – с невинным видом уточнил Инсилай, стараясь не замечать румянец, заливший Варварины щеки. – Премного благодарен.