Глава 28. Алиса в обнимку с жезлом приземлилась прямо посреди утеса, чуть не отдавив ноги Крашу

Алиса в обнимку с жезлом приземлилась прямо посреди утеса, чуть не отдавив ноги Крашу.

– Ой, – совсем по‑детски охнул Чародей и от неожиданности плюхнулся на камень, с которого только что встал.

– Ой, – эхом повторила Алиса, увидев прямо перед собой какого‑то коротко стриженного голубоглазого парня.

Девочка была абсолютно уверена, что видит его впервые в жизни, однако было в его облике что‑то неуловимо знакомое. Присмотревшись внимательнее, она поняла, что знаком ей не незнакомец с испуганными глазами, а свитер на его плечах. Растянутая на локтях, бесформенная выцветшая хламида, наверняка была из гардероба Мирны. «Альвар, – поняла Алиса, – а Мирну или обокрали, или того хуже». Она уже приготовилась к обороне или бегству, смотря по обстоятельствам, как услышала у себя за спиной голос Локи:

– Привет, ребенок, не пугайся, это наш друг Краш. На сей раз на «ребенка» Алиса не обиделась. Она уже поняла, что это обращение в устах Локи означает не возраст, а то, что Маг причисляет ее к кругу избранных. Он называл так и Мирну, и Инсилая, а теперь вот и ее, Алису… Она обернулась и едва удержалась от того, чтоб не кинуться ему на шею, все‑таки она здесь по делу, и вести себя должна соответственно обстоятельствам.

– Здравствуй, Локи, я очень рада тебя видеть.

– Здравствуй, только что‑то радости я не наблюдаю, – рассмеялся Маг, – ты говоришь это таким похоронным голосом, будто видишь меня в гробу.

– Мирна говорила, что такого даже думать нельзя, не то, что говорить вслух, – пробормотала Алиса. – Нельзя дразнить несчастья.

– Где ж ты раньше была, народная мудрость, – проворчал Краш.

– Вы уже подергали за хвост королеву неприятностей? – недоверчиво спросила девочка, обеими руками прижимая к груди жезл. – Локи, это правда?

– Краш склонен к преувеличениям, – неохотно буркнул Маг. – Хотя в общем и целом…

– Где Инсилай, он жив? – не удержалась Алиса.

– Вполне, – успокоил Локи.

– Слава богу! Он вместе с вами охотился за неприятностями? – тихо спросила девочка.

– Нет, – усмехнулся Маг, – у нас была самостоятельная засада. Илай свой сезон сафари открыл намного раньше и, по‑моему, в супермена уже наигрался до одури. Будем надеяться, он больше не охотится.

– Ты в это веришь? – подал голос Краш.

– Что происходит? – насторожилась Алиса.

– Не пугай девушку, – зыкнул на Чародея Локи и подошел к Алисе, – не слушай этого болтуна, ребенок, он от страха совсем с ума сошел.

– А почему вы одни? Где все? – не рискнув еще раз спросить про Инсилая, поинтересовалась она.

– Кто где, – слегка замявшись, сказал Локи и неохотно пояснил, – Мирна и Ронни где‑то в крепости, Инсилай с Варварой тоже.

– Я что‑то не поняла, – поразмыслив над загадочным сообщением Мага и, не сообразив ровным счетом ничего, уточнила Алиса, – они все в крепости, или одни в крепости, другие тоже? А где крепость?

– У нас под ногами, – любезно сообщил Краш, делая широкий жест в направлении Сан Палисс.

Алиса направилась к краю утеса, Локи схватил ее за руку:

– Куда? Там высота сумасшедшая! Не дай бог упадешь, спасать некому!

– Локи? – удивленно подняла брови девочка. – Что‑то не получилось с переходом? Ты больше не летаешь?

– Я уже много чего не делаю, – вздохнул Маг. – Не удивляюсь, не возмущаюсь, не колдую… Но переход здесь ни при чем. Сам виноват, недооценил обстоятельства.

– Таур оказался сильнее? – тихо спросила девочка. – Это его дела?

– Вот кто здесь совсем ни при чем, так это Магистр, – Локи обнял Алису за плечи и вместе с ней вернулся к центру площадки, – как это ни досадно, но во всех своих, точнее, наших проблемах, виноват только я. Нельзя приниматься за новое дело, не рассчитавшись со старыми долгами. Их возврата могут потребовать в самый неподходящий момент. Что, собственно, и произошло.

– Ты кому‑то задолжал искусство колдовать? – удивилась Алиса.

– Магия не продается, – отрезал Локи.

– А по‑моему, она просто очень дорого стоит, – заявила девочка, – за этот жезл Илка отвалила кучу денег.

– Ну, кусочек волшебства всегда можно было купить, – признал Маг и только тут обратил внимание на то, что Алиса держит в руках совсем не тот жезл, что он ей оставил. – Что за самодеятельность? Почему вы не воспользовались старым?

– А он, видишь ли, взорвался, – сообщила Алиса, – начисто, в пыль.

– На века, говоришь, – хмыкнул Краш, – века, они тоже считанные, как получается, не путать с вечностью.

– Не нервируй меня, – посоветовал Маг.

– Что, в мышь превратишь? – огрызнулся Краш. – А не получится!

– Ох, ты у меня договоришься, – пообещал Локи. – Я сейчас тебе без всякой магии врежу.

– А говорил, не возмущаешься, – не унимался Чародей и тут же получил по затылку. – Молчу. Но рукоприкладство, между прочим, запрещено Хартией Магов.

– Тауру расскажешь, – буркнул Локи. – К тому же, ты, по счастью, мне не ученик и не подмастерье. Да и я сегодня не очень Маг, так что лучше помалкивай.

– Как это, не очень Маг? – переспросила Алиса. – А что, бывает очень? И вообще, что здесь происходит, вы специально уединились, чтоб меня встретить?

Не совсем, – Локи решил поставить все точки над «и». – Видишь ли, Алиса, вместо того, чтоб пойти в комиссию по магической этике и дать показания под присягой, я отправился сюда, вытаскивать Инсилая из капкана, в который он сам себя загнал. А так как он весьма активно отбивался от моей помощи, наша спасательная экспедиция плавно превратилась в военную кампанию. Боевые действия велись так активно, что я прозевал последнее приглашение господина Элроя и из свидетеля превратился в обвиняемого. На суд я, как ты понимаешь, не явился и по заочному приговору, похоже, получил верховный запрет на колдовство. Так что теперь мы опять рассчитываем только на себя и на удачу.

– Как пираты, – покачала головой Алиса, – осталось раздобыть флаг со скрещенными косточками и черную повязку на левый глаз. Ты ничего не путаешь, Локи?

– Не знаю, давненько это было, я уж не помню, правый был глаз или левый, – усмехнулся Маг.

– Локи, я серьезно.

– Уж куда серьезнее. Да, ребенок, я абсолютно уверен. Нынче, по постановлению эйрского суда, для общества я безопасней Красной Шапочки.

– Но ведь не было никакого суда… – прошептала Алиса.

– С чего ты взяла?

– Я видела, как к Илке приходил пожилой мужчина с какими‑то бумагами. Она потом мне сказала, что приходил Эр… Элрой, так, кажется, и просил передать тебе, что тебя больше ни в чем не обвиняют.

– Когда это было? – Локи не верил своим ушам. – Хоть приблизительно.

– Почему приблизительно, совершенно точно, позавчера вечером. Мы как раз играли в теннис с Люцером.

– А этот шалопай как в мой дом прорвался? – Маг даже про несостоявшийся суд забыл от возмущения. – Кто этого корновского писаря на пушечный выстрел подпустил?

– Кто ж еще… эта ваша… с глазами дикой серны, – хмыкнула Алиса.

– Севинч, – понял Локи, – ничего не поделаешь, восточная женщина. И очень хочет замуж. Приворожить ей, что ль, кого, пока совсем не озверела?

– Ты ж больше не колдуешь, – напомнил неугомонный Краш.

– Знать бы еще, по какому поводу, – снова помрачнел Маг.

– Может, ты еще кому‑то был что‑то должен? – предположила практичная Алиса.

***

– Ну, все, – прошептал Инсилай, – сейчас Таур обнаружит Арси. И вот тогда мы пропали окончательно.

– Ну, не такая уж ты развалина, что б пять минут не сохранить его каменную сущность, – попыталась подбодрить его Волшебница, – а дольше они здесь вряд ли пробудут, у них кроме этой поляны здесь достопримечательностей хватает.

– Ты не понимаешь, – он не сводил глаз с камня, Варвара вдруг почувствовала, что он напряжен, как струна, – первый раз в жизни я просто физически чувствую, как двумя руками вцепился в собственное колдовство, и у меня едва хватает сил его удержать. Оно тяжелое и скользкое, как толстое стекло. Одно неверное движение, и все, вдребезги. Куча мелких бесполезных осколков… А мне даже не жаль, представляешь?

– Черт с ним, с Арси, – Варвара испугалась по‑настоящему, – давай всю энергию на поддержку экрана и убери, наконец, этот дурацкий луч, тебя по нему, как рябчика отстрелят! Будем надеяться, что у скалета действительно надежная берлога.

Инсилая охватила полная безнадежность. Он с трудом давил в себе желание бросить все и сдаться на милость хозяина. Останавливала его только Варвара. Даже если Таур ее сейчас и не поймает, что она будет делать здесь одна? Правда, Алиса в свое время справилась, но тогда рядом были Мирна и Локи. Во‑первых, Локи и сейчас где‑то в пределах досягаемости, а, во‑вторых, Варвара‑то не испуганный ребенок, а вполне самостоятельная Волшебница, даже учеников имеет. Со мной ей, может, еще труднее будет, меня здесь черт знает в чем обвиняют и лет двести каторги я уже наверняка имею. Нет, моя компания в этой стране только проблем добавляет.

Не сводя глаз с камня, Инсилай медленно двинулся в сторону лаза.

– Куда? – Варвара заслонила собой выход. – Опять восстание рабов?

– Всем станет проще. – В потухших глазах Волшебника бесконечная усталость. – Я сделаю тебя невидимой, тебя не найдут, а ты найдешь Локи. Мне лучше вернуться к Магистру добровольно.

– Только через мой труп, – воспротивилась Волшебница, – не пущу. Тоже мне Спартак выискался. Без кнута как без пряника? Совсем спятил?

– Дай мне пройти, – Инсилай опустил глаза, – я должен вернуться.

– Подожди, – Волшебница резко сменила тактику, – а как же я? Меня здесь бросишь? Это, что, твоя страшная месть?

– Месть? – Илай растерялся. – О чем ты? Я просто делаю то, что должен.

– Посмотри на меня, – Варвара положила ему руки на плечи. – Очнись, ты не раб, ты Волшебник! Это просто хорошее колдовство, виртуозная иллюзия и никакого долга. Не смотри туда, убери луч, закройся от Магистра. Ты меня слышишь? – она тряхнула его двумя руками.

Сознание Инсилая снова начало расслаиваться. Только что он признавал только Таура и больше никого, теперь готов был подчиниться любому приказу. Магистр или Варвара, это было неважно, была только жизненная необходимость душой и телом служить кому угодно. Волшебница приказала первой. Он прикрыл глаза и удвоил защиту дупла, не задумываясь, выполнив приказ. Впрочем, думать он, честно говоря, был не в состоянии, просто автоматически делал то, что требовали. Если б сейчас кто‑то приказал ему умереть, он, наверно, без особых колебаний выполнил бы и это. Переключив внимание на Варвару, он начисто забыл и про Арси. На поляну Инсилаю уже не очень хотелось, хоть до Таура, к которому всего пару минут его просто выталкивала какая‑то неведомая сила, было рукой подать. Правда, влияние Варвары тоже падало, но куда медленнее, она‑то была совсем рядом.

– Слышу, – подтвердил Волшебник и усмехнулся, – слушаю и повинуюсь.

– Балбес, – рассмеялась Варвара, вздохнув с облегчением, – ты ж меня до смерти напугал!

– Чего меня бояться, – пожал плечами Илай, – я сам себя боюсь. Как там Арси?

– Лежит пока смирно, – сообщила Волшебница, покосившись в узкую щель дупла, – тихий и каменный.

– А… Магистр?

– Сверкает глазами, как светомузыкальная установка, но молчит.

– Тоже тихий и каменный?

– Не совсем, гуляет по поляне, – шепотом сказала Варвара. – Кажется, советнику на голову наступил, стоит, топчется.

– Ну, значит, точно обнаружит. Непосредственный контакт.

– Пусть обнаруживает. В ближайшие дни будет чем заняться.

– Это уж наверняка, – вздохнул Волшебник, – Магистр нам такой досуг обеспечит…

– Пока что ты ему досуг обеспечил. Твое колдовство ему пару суток наверняка разгадывать.

– Сомневаюсь. Мои шарады ему как семечки. Сейчас он Арсика реанимирует, и советник ему все про нас отрапортует, как дневальный прапорщику.

– Не знаю, кто такой дневальный, но твой булыжник много не доложит.

– Ты Арсика плохо знаешь, хоть и гуляла в его сущности по Сан Палисс. Он, зараза, исполнительный до маразма. Каждое наше слово вспомнит, над его головой сказанное, и, как попугай, повторит.

– Ничего он не вспомнит, – успокоила Волшебница. – Ты ж его в кристаллическую сущность со зла загнал, а это разновидность обезьяньего проклятья. Ты много про свои злоключения вспомнил? Вот и у него проблемы будут с воспоминаниями.

– Хорошая болезнь склероз, – проворчал Инсилай, – каждый день сплошные открытия.

– Тихо, – прошипела Варвара, – они, кажется, уходят.

– Арсика прихватили?

– Пока нет, да ты сам посмотри.

– Нет уж, спасибо. – Он уселся на пол, демонстративно отвернувшись от выхода.

– Нашел, – через пару секунд вздохнула Варвара, – есть контакт. Они сошлись, Магистр и камень…

– Ну, теперь держись! – пообещал Инсилай. – Слава богу, хоть наши успели отсюда убраться. Одной головной болью меньше.

– Все, уходят, – Варвара покосилась на Илая, – можешь поворачиваться.

– Как ты думаешь, дупло действительно экранирует? – неожиданно спросил Волшебник.

– Конечно. Мы же не заколдованный советник, нас двое и мы вполне живые, а Магистр нас не сосканиро‑вал, хоть и искал конкретно тебя.

– Тогда я еще раз попробую немного поколдовать.

– Хочешь превратиться в мысль? – поинтересовалась Варвара.

– Это успеется. Пока что я умираю от голода. Не хочу быть голодной мыслью.

– Ты ж, вроде, в монастырь собирался, – ехидно напомнила Волшебница, – а у них там борьба с чревоугодием.

– Пусть борются с чем хотят. Я лично с этим самым чревоугодием с первого дня в Запределье воюю. К черту монастырь, считай, обжорство победило. Будем предаваться греху, если получится.

– Это ты о чем? – подняла брови Варвара.

– Это я о том, что жрать будем. А ты что подумала?

***

– Значит, теперь мы в ловушке, – ковыряя носком кроссовки зеленовато‑серый мох утеса, тихо сказала Алиса.

– Нет, пока Инсилай жив, как волшебник, – вздохнул Локи. – Извини, что втянул тебя в эту историю, но не было у меня другого выхода. У Илая тоже… К тому же, ты могла отказаться… у тебя было это право.

– Ты говоришь так, будто это твоя личная история, – Алиса подняла глаза на Мага. – Но Илай мой друг, я бы пыталась помочь ему, даже если б ты и не попросил меня об этом.

– Но я просил, и я благодарен тебе за то, что ты не отказала мне в моей просьбе.

– Что я могу сделать, Локи? Я здесь и готова на все.

– Краш, – маг обернулся к погрустневшему Чародею, – я говорил тебе, чтоб ты всегда соблюдал осторожность, имея дело с представительницами прекрасного пола?

– Это еще почему? – возмутилась Алиса.

– Потому, что вы, барышни, непредсказуемы, как магия шарлатана, – проворчал Локи. – Запомни, парень, эти милейшие создания, не задумываясь, готовы на все, от свадьбы до убийства. При этом даже приступая к выполнению своей миссии, ни одна из них никогда наверняка не знает, какое именно «все» она хочет иметь в финале.

***

Покои Магистра напоминали лавку старьевщика. Старательное войско притащило все, на что хоть чуть‑чуть реагировал выданный им индикатор колдовства. В результате почти две комнаты были завалены кучей бесполезного хлама. Синг, оставленный Тауром на хозяйстве, сначала честно пытался выполнить его указания и аккуратно записывал каждый принесенный предмет, присваивая ему инвентарный номер и занося в реестр. На номере 675 терпение бэсса лопнуло (номером 675 была тяжеленная чугунная решетка из зверинца), и он, махнув рукой на систему, распорядился складывать все в свободные комнаты…

К моменту возвращения Магистра Синг грустно стоял посреди парадного зала и жестами указывал солдатам, куда ставить их груз, сортируя находки исключительно по размеру.

– Что это? – Магистр остолбенел при виде устроенной в его апартаментах свалки.

– Ваш приказ, господин, – хладнокровно сообщил бэсс, не забывая регулировать непрерывный поток солдат.

– Идиотизм, – рявкнул Магистр и за несколько секунд просканировал весь стол находок. – Хурст, распорядитесь, чтоб эту помойку отсюда убрали. Синг, иди со мной.

Бэсс без сожаления покинул пост главного распорядителя и пошел за Магистром. Таур вошел в свой кабинет и швырнул на стол среднего размера булыжник.

– Что ты об этом думаешь, Синг?

– Они вас слишком боятся, страх затмил рассудок, поэтому и натащили всякой дряни, чтоб их не заподозрили в недобросовестности.

– С этими болванами Хурст разберется. Что ты думаешь о камешке?

– Ничего, – пожал плечами бэсс, – я не специалист в области камневедения. По мне, так обыкновенный булыжник.

– Это обыкновенный булыжник с откровенными признаками чужого колдовства.

– Тогда я думаю, что в крепости правом колдовства обладаете уже не только Вы. Появился некто, тоже владеющий основами магии.

– Некто, – Таур криво усмехнулся, – очень даже кто. Это Посланник!

– Альф присягнул, что своими силами посланец не сумел бы выйти из комы. Значит, есть как минимум еще один кто‑то, кроме Вас и Инсилая, обладающий магическими навыками…

– То есть этот камень совсем не обязательно колдовство Посланника?

– Да, если, конечно, Ваш Инсилай любезно не поставил на нем свою подпись.

***

– А теперь у меня тихий час, – сообщил Инсилай, заметно подобревший после бараньей ноги, теплого, только из печи хлеба и пары бокалов красного вина.

– Это шутка? – не поверила своим ушам Варвара, ограничившаяся хлебом и зеленью.

– Какие, к черту, шутки, – проворчал Волшебник, пытаясь устроиться поудобнее на минимальном пространстве, – я спать хочу, как медведь зимой в берлоге. Два часа, как минимум.

– Ну, ты, спящая красавица! – возмутилась Варвара. – Неделю у хрустальных гробов валялся – не выспался.

– Сон не золото, впрок не накопишь, – философски заметил Илай, кое‑как расположившись в маленьком дупле. – Я уже сутки по крепости бегаю, как Жучка за кошкой. Имею право подремать.

– Дома выспишься. Идти надо.

– Куда?

– К Локи.

– Ты знаешь, куда идти?

– Нет, – вздохнула Варвара.

– Не поверишь, но я тоже.

– Значит, надо искать.

– Пока что нас ищут, – лениво сообщил Волшебник, – господин Магистр лично старается.

– Тем более, надо предупредить Локи. Мы знаем об опасности – он нет.

– А сам он спрятаться не догадается, если Таура увидит. Я уже верю.

– Его могут застать врасплох.

– Кого, Локи? – Инсилай скорчил такую гримасу, что Варвара, хоть и нервничала, не удержалась от смеха. – Воображение у меня, конечно, богатое, но представить такое – даже моей буйной фантазии не хватает.

– Рано или поздно, искать его все равно придется.

– Лучше поздно. Пусть суматоха чуть‑чуть уляжется. Таур не будет всю ночь играть в кошки‑мышки. А его патрули я как‑нибудь обойду.

– Ты хотел сказать, мы обойдем.

– Мы, мы. Дай мне поспать хоть пару часов, мне нужно восстановить энергию, придется много колдовать.

– Спи, – сдалась Варвара и села на пол, стараясь держаться подальше от бывшего ученика, что в малогабаритном дупле было достаточно проблематично.

«Спорить бесполезно, – поняла Волшебница, в том что Инсилай, при определенных обстоятельствах, может быть упрям, как засохший кетчуп, она уже имела возможность убедиться совсем недавно, – пусть спит. В одном он прав: под первую волну тауровского гнева стоит поднырнуть, отсидевшись в этой берлоге, а не топиться в этом девятом вале, ломясь напролом. Допустим. А потом? Как искать Локи? Это ж все равно, что отрыть маковое зернышко в пустыне полярной ночью без фонаря. Интересно, что он на этот раз придумает? Вообще‑то, следуя его логике, стоит превратиться в Дью, приказать кому‑нибудь из стражи отнести что‑то в его покои и легкой рысью припустить следом. А почему нет? И сколько он будет спать, это бурое чудовище? У меня уже есть идея, можно осуществлять, а главный осуществитель, видите ли, почивать изволит. – Она покосилась на Ин‑силая, по‑кошачьи свернувшегося на полу. – И что эти дурехи в нем находят? Тоже мне, герой‑любовник! Какое‑то поголовное помешательство. Или это лично я чего‑то главного не вижу? Если всем сладко, а мне горько, так это скорей всего от избытка собственной желчи, а не от недостатка глюкозы в предлагаемом продукте». Варвара украдкой стала рассматривать своего бывшего ученика. В черных джинсах и черной рубашке он выглядел несколько непривычно, в ее доме он предпочитал спортивные костюмы и футболки, но перемазаться он уже успел и здесь, как в старые добрые времена. На черной ткани были хорошо видны пятна грязи, оставшиеся после потасовки со скалетом. «Свинья грязи найдет, – прокомментировала про себя Волшебница, при бое не присутствовавшая, – а майки он в городе носил, чтоб смотреться моложе. И еще эта дурацкая цепочка на руке. Стоп, – она обнаружила отсутствие браслета, – и где эта зеленая дрянь? Нет, как меня нервировать дурацкими побрякушками, так он с ней не расставался, а как меня нет, так и браслет испарился. Вот поганец». Ее глаза скользнули вверх по его руке, по свободно расстегнутому вороту рубашки, по смуглому, загорелому лицу. «Интересно, а как они здесь решают проблемы бритья? – заинтересовалась Варвара, исподволь рассматривая его гладко выбритую щеку. – Ну, Ронни, понятно, какое там бритье в его нежном возрасте, а остальные? Не думаю, что Инсилай путешествует с электробритвой в кармане, однако никакой щетины. И Краш этот несчастный, тоже, как из парикмахерской, хоть торчит здесь уже не первый год. Чудеса».

Она заметила, как сверкнули из‑под полуприкрытых век антрацитово‑черные глаза Волшебника.

– Не спишь? – шепотом осведомилась Варвара. Кто его знает, еще разбудишь, может, он спит с открытыми глазами.

– Сплю, – ответил Илай, но глаза не закрыл.

– Гнусный обманщик.

– Профессия обязывает.

– Это еще почему?

– Вам ли, девушка, не знать? Что есть волшебство? Иллюзия, видимость, смещение реальности, то есть, по большому счету – обман. А я волшебником работаю.

– Понятно. Слушай, обманщик‑профессионал, что все‑таки у тебя на переходе приключилось?

– Не смог пограничье обмануть, – криво усмехнулся Волшебник и сел на полу, – дисквалифицировался, наверно, от безделья.

– А если серьезно?

– А если серьезно, я сам толком не понял. Размазало на пару секунд по какой‑то горизонтальной плоскости, шарахнуло парой сотен вольт по лопатке, загрузило черепушку взбитыми до густоты сметаны мозгами и легким пинком под зад отправило обратно.

– Повезло тебе.

– Не то слово. Мне здесь вообще хронически везет, успевай поворачивайся.

***

Они встретились в маленьком уютном баре на площади Бахуса в столице Бахнии. Элегантный Корн и пожилой, полноватый человек лет шестидесяти. И хотя костюм Корна, даже на первый взгляд, был раз в десять дороже скромного делового одеяния его спутника, Маг явно нервничал и вел себя очень неуверенно. Чувствовалось, что главный здесь тот, второй, в пиджаке из магазина для клерков – дешево и солидно.

– Вы уверены, что ваша дочь не ошибется еще раз, господин Корн? – спросил он, с преувеличенным вниманием рассматривая матово‑черную маслину в своем бокале мартини.

– Я контролирую ситуацию, – Маг, напротив, не сводил глаз с собеседника.

– В Запределье такое заявление с полной ответственностью может сделать только Таур. Или с ним Вы тоже договорились? – И едва заметная усмешка на пухлых губах.

– Вы же знаете, что это невозможно, – пожал плечами Корн.

– Ну, почему же, иногда Магистр ведет себя очень цивилизованно.

– Я не настолько одиозная фигура, чтоб рассчитывать на личные переговоры с Тауром. К сожалению.

– Значит, надо вынудить его отправить сюда кого‑нибудь из советников, раз у Вас нет желания посетить Аль‑вар. Миллионные сделки под честное слово можно совершать только с проверенными партнерами. В нашем случае нужен договор.

– У Магистра только один советник – Арси, и его подпись, насколько мне известно, стоит не много.

– Лучше немного, чем ничего. К тому же, я вполне допускаю, что на деловые переговоры, если до этого дойдет, из Запределья пришлют совсем другого представителя. Вы плохо осведомлены, у Таура есть лицо, куда более доверенное, чем Арси.

– Могу я знать, кто это? – Корн впился глазами в своего визави.

– Обязательно узнаете в свое время. Сейчас я бы хотел поподробнее поговорить об Айке. Вы объяснили ей, что мы от нее ждем?

– Она уже работает над этим.

– Ей стоит поторопиться. До выборов осталось меньше года, поддержку нового состава Высшего совета мы ни Вам, ни ей гарантировать не можем.

– Она справится.

– Я надеюсь.

– Вы полагаете, что новый тур принесет разительные перемены? – осмыслив заявление собеседника, уточнил Корн.

– Не думаю, но господа из Высшего всегда более сговорчивы перед выборами, нежели после них. Мы уже вложили в наше дело достаточное количество сил и средств, чтоб позволить себе роскошь начать все по вто – рому кругу. К тому же, вторая попытка, если придется ее предпринять, наверняка будет дороже. Инфляция власти, видите ли.

– Год – срок вполне достаточный. Она справится.

– Вы уверены, что Айка поняла все наши инструкции? Поймите меня правильно, я не зануда. Но так как в случае ее неудачи отвечать придется и нам с Вами, я хочу быть уверен в том, что сделано все возможное.

– В эту операцию я вкладываю почти весь свой капитал. Я прекрасно понимаю степень риска и контролирую каждый шаг Айки, в пределах доступного.

– Вы идете на риск ради спасения своей дочери, ситуация вполне естественная, степень риска допустимая. Но мы‑то никого не спасаем, просто пытаемся понемногу делать свой маленький бизнес и не хотим рисковать без необходимости. Вам ведь известно, что я говорю с вами не от себя лично, а от лица тех, кто стоит слишком высоко, чтоб подвергать себя необоснованной опасности.

– Мне известны условия договора, – поморщился Корн.

– Хорошо, я рад, что Вы сознаете степень ответственности. Теперь о делах. Айке удалось нейтрализовать Локи?

– Надеюсь, да, но наверняка не знаю. Она еще не связывалась со мной.

– Свяжитесь сами и уточните, это важно. – Он обернулся к стойке. – Еще мартини, пожалуйста. Вы сообщили ей о необходимости получения запредельного гражданства?

– То есть выйти замуж в Ваурии? Да, она знает. Я рекомендовал ей сконцентрировать внимание на советнике или ближайших приближенных.

– Насчет приближенных Вы погорячились, нам подходит не каждый.

– У нас не так много времени, чтоб выбирать, – напомнил Корн.

– Хуже то, что выбор невелик. Вы в курсе, что в Ваурии приняты полигамные браки?

– Только в общих чертах.

– Ну, так я просвещу Вас по этому поводу. В Ваурии иметь пяток жен так же престижно, как у нас запасной испжел. Поэтому мало‑мальски обеспеченные граждане стараются обзавестись собственным гаремом.

– Я думаю, что для реализации наших планов Айке совсем не обязательно добиваться звания любимой жены…

– Совершенно верно, оно ей не поможет. Право на гражданство, имущество и постоянное проживание в Альваре имеет только первая жена, остальные живут практически на положении рабынь.

– О господи, надо срочно связаться с Айкой!

– Не волнуйтесь. По местным законам, брак можно заключить только после полугода совместного проживания. Время еще есть, но не откладывайте. Кстати, передайте ей, что на данный момент нас удовлетворяют только два кандидата – советник Таура Арси и генерал Бролль. Это последние холостяки в имперской знати.

– И все?

– Ну почему, есть еще сам Магистр, он уже лет десять вдовец. Айка может попробовать. Гарем у него, правда, есть, но ни с одной из наложниц он, насколько нам известно, брака не заключал.

***

– Что же этот негодяй загнал в булыжник? – не продвинувшись в процессе снятия чар ни на йоту, Магистр метнул в стену камень, над которым колдовал уже не меньше часа. – Да ведь никакого ж терпения не хватит!

– Осторожней, господин, – посоветовал Синг, – а вдруг это Арси?

– Арси? – удивленно переспросил Таур и проводил глазами сосланный булыжник. – Хурст, принесите камень. – Скалет поспешно выполнил приказание. – На стол, пожалуйста.

Булыжник был водворен на место. Магистр положил ладонь на камень и прикрыл глаза, пытаясь если уж не сломать колдовство посланца, то хоть заглянуть за черту его волшебства.

– Может, и советник, – пробормотал он через несколько минут, – черт его знает. Ну, поганец, вот только попадись мне. Я из тебя душу вытряхну!

– Это Вы о советнике? – уточнил Синг.

– Ты еще будешь издеваться! – рассвирепел Магистр. – Где Гарди, где посланник? Что говорят твои волосатые мозги?

– Что ни тот, ни другой далеко не ушли. Арси или убит, или превращен во что‑то неподвижное. Не с руки посланцу таскать за собой живого советника в естественной сущности. Это и опасно и неудобно.

– На его месте для постоянного ношения я бы выбрал форму поменьше. Этот камушек тоже не подарок, замучаешься с такой гирей бегать. Скорее всего это что‑то из ненужного, – решил Таур, – сейчас отколю кусочек и попробую расщепить.

– Будем надеяться, что это будет где‑нибудь в районе пятки, если это советник или Гарди, – чуть слышно пробормотал бэсс.

– Не ворчи под руку. Уж лучше ухо советника, чем какой‑нибудь набор дедовских проклятий. Может, посланец эту мину мне специально подбросил, чтоб я на ней подорвался.

Хурст непроизвольно отступил так далеко, как допускало пространство – уперся стеной в стену кабинета, Синг с места не двинулся. Магистр щелкнул пальцами по камню и прошептал короткое, но весьма действенное заклинание Пигмалиона. Булыжник замерцал волшебным фонарем, расплылся бесформенной радужной кляксой, захлюпал болотной трясиной и снова вернулся к прежней форме.

– Альфа позовите, – Таур отошел от стола и начал что‑то искать в темно‑синем, окованном железными кружевами ларце у стены. Синг с Хурстом так увлеклись происходящим, что его распоряжения просто не заметили. – Скалет, Вы что, оглохли? – рявкнул Магистр, срывая зло собственного бессилия на полковнике. – Врача сюда, живо! И узнайте заодно, как там с господином Гарди, не объявился?

– Есть! – Хурста как ветром сдуло.

Осторожный бэсс тоже предпочел убраться с разгневанных глаз Магистра и, пользуясь своими мелкими габаритами, в самом темном углу кабинета от души притворился ветошью.

– Синг, – Магистру просто необходимо было хоть с кем‑то посоветоваться, – а с чего ты взял, что из этого булыжника может вылупиться Арси?

– Не знаю, господин, – пробормотал Синг, уже пожалевший о проявленной инициативе, – просто похож.

– Ты находишь? – Таур, по‑птичьи склонив голову, уставился на камень. – А я что‑то не нахожу. Ну, может быть. Где там Альф? – Магистр вертел в руках старинный кинжал с замысловатой, витой рукояткой. – Разболтались тут без меня, ползают, как сонные мухи, а то и вовсе черт знает куда отползают. Ну вот где носит Гарди? Кажется, я не объявлял всенародный праздник по поводу моего возвращения. Сын шакала и гиены!

– Вы звали, господин? – Альф изо всех сил пытался казаться бодрым, чтоб Таур не заметил его заспанную физиономию. Хурст стащил врача прямо с постели и, не дав ему даже умыться, притащил к Магистру.

«Сумасшествие какое‑то, – злился лекарь, – ну почему самая бурная деятельность у нас начинается по ночам? Дня им мало. Ну, что там еще случилось? Кто там зарезался, повесился, утопился… Или опять посланца реанимировать будем? Это наверняка, если Арси отыскался».

– Подстрахуй меня, я сейчас буду рубить камень, вдруг ухо попадется или что похуже.

– Да, господин, – не проявив признаков удивления, согласился врач, хоть и подумал про себя: «Какие уши, какие камни? Или я спросонья чего не понял, или кто‑то на Магистра порчу безумия напустил. Ой, не мое это дело».

Магистр вернулся к столу, очистил кинжал огнем и вином и начертил над камнем несколько магических символов. Синг понял, что Таур пытается работать заклинанием огня и камня. Альф не понял ничего, он из последних сил боролся со сном. Колдовство Магистра его мало интересовало, еще меньше его интересовал лежащий на столе камень.

Зато злополучный булыжник полностью владел вниманием Таура. «А если это блок какого‑нибудь энергетического негатива с заклятьем и скорпионьим хвостом в придачу? – думал Магистр. – Он ведь не в академии фей и эльфов технику добрых дел изучал, а черную магию у Локи. Тут чего хочешь ждать можно. А если учесть, что добряк Арси его силу эликсиром утроил… И понять не успеешь, от какого слова в дым превратишься». Таур поставил на всякий случай защиту помощнее и со словами: «Халла рабах!» ударил ножом по камню. Искры полетели во все стороны, потянуло едким дымом, Арси не появился, булыжник остался. Магистр припомнил все Инсилаевы подвиги и метнул в камень молнию черной ненависти. Каменная скорлупа раскололась, как орех, и из образовавшегося временного круговорота пробкой выбросило советника. Арси взлетел под потолок императорского кабинета, завис там на долю мгновения и рухнул на пол, как кокос с пальмы. Альфа разбудило чувство долга. Лекарь, не дожидаясь указаний, поспешил к упавшему с неба пациенту. То ли каменный плен на советника повлиял, то ли об потолок его зашибло, но лежал он на полу тих и печален.

– Стоять, – гаркнул Таур, подозревавший Илая во всех смертных грехах, он ждал неприятных сюрпризов от любых его действий. А вдруг этот вылупившийся из булыжника Арси вовсе даже и не советник, а только его видимость, которая в любую минуту может разлететься на пару сотен черных пожеланий в спину. Альф замер на полпути. Магистр на всякий случай просканировал лежащее на полу тело, убедился в том, что советник настоящий, и жестом разрешил лекарю подойти. Собственно, с точки зрения Таура, врач Арси был практически не нужен, советник был вполне здоров, разве что оглушен немного. Магистр и сам бы вполне справился, но на данный момент его куда больше интересовала сущность Арси, нежели его самочувствие. Таура почему‑то не покидало ощущение нереальности происходящего, хотя ничего особо чудесного вроде и не происходило. Пока Альф возился с советником, магистр обернулся к бэссу:

– И все‑таки, как ты угадал? Брал уроки колдовства в мое отсутствие?

– Нет, – немедленно открестился Синг, хотя теоретической магией втихаря баловался, – я его вычислил. Когда посланец приходил сюда, у него не было ничего, кроме Арси. Вы нашли единственный магический продукт. Значит, это советник, или ваш пропавший скалет. Больше некому.

– Паршивец мог накидать полный сад проклятий.

– Вы нашли хоть одно? – уточнил бэсс.

– Одно нашел, – буркнул Таур, – правда, на поверку оно оказалось советником. Странно, почему он не развеял его в прах или не выбросил в пространство вечной ночи. Арси ему немало неприятных минут доставил.

– Потому и не выбросил. Он хотел рассчитаться, но ему помешали. Думаю, советника ждали не самые лучшие дни в его жизни.

Арси с помощью Альфа пришел в себя и сел на полу. Увидев Магистра, советник искренне обрадовался:

– Вы вернулись, господин! Наконец‑то, я уже начал терять надежду!

Таур, расставшийся с советником не больше двух часов назад, удивленно уставился на него.

– Арси? – в голосе Магистра скользнули нотки недоумения. – Ты никогда не говорил, что страдаешь клаустрофобией и слабыми нервами. Два‑три часа не такой уж срок, чтоб впадать в отчаяние.

– Простите? – теперь не понял советник. Кое‑как поднявшись на ноги, он смотрел на своего господина совершенно сумасшедшими глазами.

– Извини, что пришлось отдать тебя посланцу, но ты сам слышал его угрозы. Я просто выиграл время, но все было под контролем, тебе ничего не угрожало.

– Угрозы посланца? – переспросил советник, и его узкие глазки округлились до неправдоподобных размеров.

– У тебя еще и амнезия, – с досадой бросил Магистр. – Впрочем, ты мне уже два часа назад не понра – вился. Тебе наш общий знакомый никакой гадости в завтрак не подмешал? Ты что‑то сам не свой, сам себя не помнишь.

– Господин, – Арси замялся, – мне очень жаль, но я не могу помнить то, чего никогда не знал. Все утро я занимался с Вашей гостьей, укреплял оборону крепости, работал над реанимацией посланца… но Вас я вижу впервые после Вашего ухода из Ваурии.

– Альф? – Таур в полном недоумении посмотрел на чернокожего лекаря. Врач развел руками. Внезапно Магистр сообразил про гостью. – Моей гостьей? Уж не ее ли ты отправил в зверинец?

– Я расположил ее в Ваших покоях и развлекал, как мог, но зверинец ей не показывал.

– Как она выглядела, – махнув рукой на странности советника, насторожился Магистр.

– Ну… – Арси замялся. Он пытался найти слова описания для строптивой невзрачной девицы, которая Тау‑ру наверняка виделась сказочной принцессой. – На левой руке у нее было кольцо императрицы, – начал он с нейтрального факта.

– Это? – Магистр одним движением оказался около советника и сунул ему под нос кольцо, отданное Инси‑лаем. – Где Кира, раззява?

– Мы были в саду, когда появился Посланник. Потом вспышка, темнота, вспышка и я здесь.

– Так, – Магистр все понял и обернулся к бэссу, – кого же я обменял на свое кольцо сегодня утром? Теперь я понимаю, почему проклятый волшебник был так настойчив. Арси, сосредоточься. Все по пунктам с первой минуты моего отсутствия. Каждое слово, каждый жест, каждую мысль. Особенно сегодняшнее утро…

***

Горохов сидел в своей конторе мрачнее футбольного тренера, чья команда вылетела из чемпионата еще в отборочном туре. Причин на подобное настроение у Вадима Игоревича было предостаточно. Неделя, проведенная им в глубокой душевной тоске, принесла массу побочных эффектов откровенно негативного характера.

Во‑первых, Алиса так и не нашлась, а в милицию после последнего рандеву с Горбулей идти было боязно. Во‑вторых, попытка выхода из депрессии посредством слабо– и неслабоалкогольных напитков давала о себе знать больной головой, чувством вины перед человечеством и мутным до отвращения состоянием организма. В третьих, компаньон, на чью честность и преданность общему делу Вадим Игоревич имел полное право рассчитывать, не оправдал доверия и воспользовался отсутствием Горохова в целях личного обогащения, а именно, перевел львиную часть банковских активов их совместного предприятия в коммерческую неизвестность. То есть перевел‑то он их вроде бы для оплаты товара какой‑то немецкой фирме‑посреднику, та пустила средства по этапу в Гонконг, Гонконг отфутболил в Бразилию, а Бразилия, хоть и королева футбола, пас прозевала и денежки, нажитые непосильным трудом, растворились в воздухе где‑то над Атлантикой. Компаньон тоже исчез, что, собственно, в создавшейся ситуации было ожидаемым и логичным.

Итак, Горохов героически страдал в кабинете, пытаясь реанимировать себя черным кофе и минералкой. Но кофе имел горький вкус предательства, а дорогая французская вода явственно отдавала родным русским болотом. Раздосадованный Вадим Игоревич почему‑то припомнил визит волшебницы Маши и материализовавшийся при этом из воздуха коньячок. «Ох, сейчас бы, – Горохов оборвал себя на полумысли, – нет, я точно все. Какие волшебники? В них, наверно, даже Алиса уже не верит, а я, старый дурак, даже заплатить ухитрился за колдовской сервис. Ну это ж надо так лохануться! Хотя, Алису‑то эта Маша все‑таки нашла, но не Алису, а кота, которого потом стащил мужик… Так. – Горохов понял, что снова запутался и, оставив на время мысли о дочери, занялся анализом второго колдовства – финансового. – Почему Бразилия? Мы, что, теперь обезьянами торгуем?» Почему эта латиноамериканская страна ассоциировалась у него именно с обезьянами, Вадим Игоревич не знал, и от этого было на его многострадальной душе еще грустнее…

***

– Идея неплохая, но рискованная, – оценил Инсилай предложение Варвары. – Мне бы не хотелось принимать материальное воплощение. Его легче засечь.

– Сквозняком решил по крепости прогуляться?

– Да нет, попробую мыслью.

– Каким образом? – не проявила энтузиазма Варвара. – Сам же говорил, что крепость закрыта для сканирования.

– Хоть открыта, хоть закрыта, мне плевать. Я просто стану мыслью и затешусь под шумок в какую‑нибудь административную голову.

– К Тауру, например, – скептически отнеслась к его предложению Волшебница.

– Это высший пилотаж, а я нынче не в форме, – вздохнул Илай, – нам бы чего попроще.

– Тогда тебе нужен Хурст.

– Тоже не пойдет. В его двух с половиной мыслях трудно затеряться. Обнаружат чужака, как пить дать. Попробую затесаться к Альфу.

– И какой же мыслью ты решил к несчастному проникнуть?

– С простейшей и почти родной: «Как же мне все надоело».

– А я?

– Что ты?

– Какой мыслью буду я?

– А‑а‑а… ты будешь надеждой на светлое будущее, верой в торжество справедливости и любовью к ближнему, то есть ко мне… Короче, носа отсюда не будешь высовывать до моего возвращения.

– Еще чего. Я с тобой, – возмутилась Варвара. – Нет.

– Я здесь одна не останусь.

– Почему?

– Я боюсь, – выдвинула неотразимый аргумент Волшебница.

– Кого? Ты же убедилась, что здесь абсолютно безопасно.

– А если с тобой что‑то случится? Мне, что, здесь всю жизнь сидеть, надеяться и верить?

– Любовь забыла, – усмехнулся Илай. – А что, тебе будет легче, если нас с тобой прихлопнут одним ударом?

– Да.

– Очень мило. Я тебе, конечно, признателен за солидарность, но ничего не выйдет. Это слишком сложное превращение с переходом эфирно‑материальной границы, а я, к сожалению, не Маг, а простой Волшебник, да еще с рабскими наклонностями. Я просто не рискну за такой фокус на двоих браться. Как случится слияние энергий, и что тогда? Сиамские близнецы со склонностью к дебилизму. Тут ведь никаких гарантий, как оно потом разделится. Давай без экспериментов, у нас и так неприятностей навалом.

– Я здесь с ума сойду одна.

– Не успеешь. Я же не в черепаху, а в мысль превращаюсь. А у нее скорость больше, чем у света.

– Вот как заловят твою шуструю мысль, – проворчала Волшебница, – будет тебе свет в клеточку.

– Это наверняка, – согласился Инсилай, – но я постараюсь не попадаться.

– А если…

– «Если» – не будет, – отрезал Волшебник, – я вернусь при малейшей опасности. Ты не бросила Локи, я не брошу тебя. Не имею права.

– Вот как, – слова бывшего ученика резанули ухо Волшебнице, – ты хочешь сказать, что если б не мой договор с Локи…

– Я бросил бы тебя здесь на произвол судьбы? – договорил за нее Инсилай. – Нет. Это ты сказала, а я даже в мыслях не держал.

***

В воздухе что‑то зазвенело, и прямо с небес на утес свалился Дью. Прибыл скалет не один, на правом локте у него на манер ридикюля висела хрупкая, как подросток, девушка в наряде странствующего монаха‑бенедиктинца. Круглая румяная физиономия полковника светилась благодушием, девушка, напротив, выглядела весьма испуганной. Краш, на которого в очередной раз чуть не наступили, крякнул и удивленно воззрился на несколько неожиданно объявившегося кузена.

– Вы? – сияние полковничьей физиономии малость поубавилось.

– Мы, – подтвердил Локи, – а ты кого ждал, Магистра?

Ответить Дью не успел, рядом с ним плюхнулись на землю Мирна, Ронни и Катарина с дубиной наперевес. На утесе становилось тесновато.

– Откуда вас столько? – ворчливо поинтересовался Маг и, не дожидаясь ответа, задал следующий вопрос. – Это все, или еще кто‑то ожидается?

– Локи, – ахнула Мирна. – Мы… ты… мы где? Алиса?

– Ребенок, ты разучилась говорить? – Локи чуть приподнял брови. – Рад тебя видеть, хоть ты, по‑моему, мне не очень рада.

– Локи, – укоризненно воскликнула Гаара и бросилась ему на шею, – да я просто счастлива, что мы вместе. Алиса! – Мирна просто разрывалась между желанием поболтать с отцом и искушением немедленно расспросить обо всем чудесным образом нашедшуюся Алису.

– Где мы? – с нескрываемой ненавистью разглядывая зеленое солнце, прервала Мирнины восторги Катарина. – Мне это снится, или это опять Запределье?

– А вы, собственно, куда направлялись? – поинтересовался Локи, не стесняясь, рассматривавший разношерстную компанию – На прием к английской королеве, судя по экипировке?

– Локи? – чуть запоздало сообразила Катарина и осеклась на полуслове, Мага она побаивалась. – Черт побери…

– Что‑то не так? – задушевным голосом поинтересовалась Алиса, мигом признавшая в мадам Катарине злодейку, виновную в их с Ронни несчастьях.

– Ты? – Кэт поняла, что сегодня наверняка не ее день, встреча с Алисой была последней каплей. – Где Альвертина?

– В Одессе осталась, – неожиданно для всех просветил собравшихся Ронни.

– Что?! – оторопевшая от этого сообщения Катарина на миг забыла даже о Запределье. – Что она там делает, чертовка?

– Меня ждет, я за ней вернуться обещал, да все недосуг.

– Вот мерзавец, – возмутилась Кэт.

– Почему? – заинтересовался Локи. – По‑моему, он задержался здесь по весьма объективным обстоятельствам.

– Голову не морочьте, – разозлилась Катарина, – какой черт ее в Одессу понес? Никогда не поверю, что она сама до такой глупости додумалась! Это просто кошмар какой‑то!

– Вы об Альваре или об Одессе изволите? – уточнил Маг.

– Вашего б ребенка черт знает куда закинули, я б хотела видеть, как бы Вы радовались, – проворчала Кэт.

– Очень бы радовался, – косясь на Мирну, сообщил Локи, – Одесса прекрасный город, черт знает куда – это Альвар. Правда, ребенок?

– Правда, – подтвердила Мирна, – а Инсилай обещал Мерлин‑Лэнд…

– Так это он вас сюда отправил? – удивился Маг. – Что это он так промахнулся? У него все в порядке?

– Частично, – отвечать пришлось Дью, остальные молчали. – Клеймо привязало его к Запределью, но в остальном – порядок.

– Маня с ним? – вспомнил Локи про Варвару.

– Маню не видел, Варвара была, – отрапортовал ска‑лет.

– Локи она ищет, – ни к кому не обращаясь, буркнула Кэт, – так я и знала. Спелись, голубчики. Ну, я вам еще устрою небо в алмазах.

– А почему он сам в крепости остался? – Не обращая внимания на ярость Катарины, допытывался Маг.

– Так ведь он думал, что отправил нас из Ваурии, – вздохнула Мирна, – так, во всяком случае, должно было быть. А из Запределья его клеймо не выпускало.

– Что‑то я ничего не понимаю, – Локи начал терять терпение, – нельзя ли с этого момента поподробнее?

***

– Итак, мы имеем… – Таур восседал во главе стола в зале для приемов.

Раздосадованный происходящим, магистр даже изменил своим привычкам и трапезничал не один. По правую руку от него сидел Синг, по левую – Арси и Альф. Хурста к обеду не позвали…

– Хорошее вино и молодого барашка, – с невинным видом сообщил бэсс.

Гастрономические пристрастия Магистра и Посланника Мерлина, похоже, шли параллельными курсами.

– Бардак мы имеем, – проворчал Таур, начиная трапезу бокалом красного вина, – и анархию. И этот проходной двор вы называете неприступной крепостью? Да рыночная площадь в базарный день просто пустыня по сравнению с Сан Палисс! Арси, – он посмотрел на советника сквозь хрусталь бокала, – где Гарди?

– Я не знаю, господин, – в сотый раз повторил советник. Он так измотался в последние сутки, что устал даже бояться.

– Альф, – Таур перевел взгляд на врача, – ты уверен, что посланец еще в крепости?

– Да, господин, – врач встал, как ученик, отвечающий урок, правда, вилку и нож из рук не выпустил. – Я своими руками ввел ему двойную дозу СС в центр клейма. Даже если кто‑то попытается снять его, посланец просто умрет от разрыва сердца, ему не выдержать такой боли. На сегодняшний день, единственный, кто может избавить его от рабства – Вы, господин, и если Вы этого не делали…

– Не делал, – вздохнул Магистр, – у нас здесь без меня деятелей хватает. Ты бы сел, что ли, торчишь кривым столбом, как наша ратуша, того и гляди рухнешь.

– Да, господин, – Альф снова уселся за стол и, как ни в чем не бывало, приналег на салат и барашка.

– Арси, – Тауру, похоже, было не до еды, – еще раз. Когда появилась Кира?

– Сегодня, нет, уже вчера утром, господин.

Утром, – задумчиво повторил Магистр. «Значит, она была совсем рядом, а я ее даже не почувствовал, – в очередной раз казнил себя Таур, – мало того, что опознал посланцево колдовство, как собственного советника, так еще и любимую женщину ухитрился проворонить. А ведь он меня уже дважды обыграл за последние сутки! Что же происходит? Или я уже не хозяин в собственном доме? Проклятый скорпионыш творит у меня под носом черт знает что, а я даже не замечаю, узнаю все постфактум и хладнокровно признаю очередное поражение. Будто не Илая в рабство обратили, а меня. Гаденыш даже не реагирует на мои приказы. Но самое удивительное, что я не почувствовал присутствия Киры. Или козни посланца, или я просто слишком стар для любви». – И вы с ней пошли в сад.

– Да, господин, – подтвердил советник, – я, госпожа Кира и скалет Гарди.

– Гарди, Гарди, – проворчал Магистр, – где он, этот Гарди? Кто‑то знает? А где Кира? Ты уверен, что посланец охотился именно за тобой, а не за ней?

– По‑моему, он вообще ни за кем не охотился, – Ар‑си прокрутил в памяти свою последнюю встречу с Инси‑лаем. – У меня создалось впечатление, что он просто шел по своим делам и случайно наткнулся на нас.

– По своим делам в моей крепости, – мрачно констатировал Таур, – великолепно!

«Сколько можно об одном и том же, – не поднимая глаз от тарелки, томился Альф, за прошедший вечер выучивший все объяснения Арси наизусть. – Услышал, увидел, окаменел. Не помню. Не знаю. Как мне все надоело!»

– Итак, ты подался изучать жизнь камней, а Кира осталась один на один с Посланником, – продолжил Магистр.

– Был еще скалет Гарди, – напомнил советник.

– Да, Гарди, – Таур вдруг понял, что его настораживает постоянное упоминание о скалете и его отсутствие. «Надо поднять его дело и выяснить откуда он взялся. Если я ничего не путаю, он тут совсем недавно, пару лет, не больше». – Гарди… Хурст! Принесите мне личное дело скалета Гарди. Да, распорядитесь, чтоб его опечатали и не выпускайте из рук, надеюсь, что в пути Вы не окаменеете, у нас это нынче модно.

«Натеял», – ни с того, ни с сего подумал Альф и непроизвольно проводил взглядом выходящего из зала скалета. Не успела дверь захлопнуться за Хурстом, как ослепительная вспышка мелькнула перед глазами врача. Он даже ослеп на мгновение, а когда зрение вернулось, ощутил неприятную, ноющую тяжесть в затылке. «Если я и сегодня не высплюсь, завтра окаменею без всякого колдовства, – подумал Альф, непроизвольно потирая затылок, – доконали меня эти ночные бденья. Типичное переутомление, так и до депрессии рукой подать». Он вздохнул и вновь принялся за еду.

– Вы полагаете, Гарди заодно с посланцем, господин? – подал голос бэсс.

– Я полагаю, что скалет исчез и никто не знает, где он. Либо он развеян в прах, и об этом стоит знать его родным, либо он союзник Илая, а это уже небезынтересно для нас, – ответил Таур и вернулся к разговору с Арси. – Так ты уверен, что посланец не проявлял враждебности по отношению к Кире?

– По‑моему, он даже не заметил девушку, господин, – советник вновь и вновь проигрывал в памяти появление в саду Инсилая. Вспомнилась вдруг удивленная физиономия неизвестно как выбравшегося из каменной ловушки Ронни, выглянувшая из‑за спины посланца. – Но мне показалось, что его ученик… кажется, он знал ее раньше.

– А он где? – немедленно осведомился Таур и, не дождавшись ответа, продолжил. – С ним я бы тоже не отказался побеседовать. – Он обернулся к страже у дверей. – Эй, где ученик волшебника?

– Ищут, господин, – немедленно доложил старший по караулу.

– Ищут, – скептически повторил Магистр, – понятно, ну, подождем.

– А нет тут у Вас лазейки, где можно проскочить без сканирования? – поинтересовался вдруг Синг.

– Арси? – немедленно переадресовал вопрос Магистр. – Что у нас с выходами?

– Я полностью закрыл крепость на выход, если никто не отменял мой приказ, покинуть Сан Палисс невозможно без колдовства.

– А с колдовством? – Таур не скрывал сарказма. – Посланец‑то наш из практикующих волшебников, он без магии, наверно, даже дышать не умеет.

– Он практикующий волшебник с клеймом раба на спине, – между делом напомнил советник. – Он не выйдет из крепости ни с колдовством, ни без оного, господин.

– Без оного… – рассеянно повторил Таур, думая о чем‑то своем. – Значит, у него одна дорога – ящеричный переход. Советник, – Магистр посмотрел на Арси, – принесите из моего кабинета положение об императорских рабах, там, наверняка, должно быть и про ящеричную пещеру. Заодно, узнайте, не объявился ли Гарди. Да, и велите поторопить Хурста, что‑то он слишком долго ходит.

– Да, господин, – Арси встал из‑за стола и, отвесив легкий поклон магистру, пятясь, пошел к двери.

Таур, наконец, обратил внимание на ломящийся от яств стол и положил себе на тарелку внушительный кусок копченой осетрины с розовато‑перламутровым срезом, пару маслин и веточку орегано. «Эстет, – мелькнуло в голове Альфа, – натюрморт, достойный кисти Ван Меера, – тут же поймал себя на мысли, – кто такой Ван Меер?» – понял, что выпил сегодня слишком много и жестом отказался от белого вина, предложенного одной из служанок, легкими тенями круживших вокруг стола.

– Синг, ты, случайно, не в курсе, как относится переход к императорским рабам? – лениво ковыряя золотой вилкой нежнейшую осетрину в старинной, китайского фарфора тарелке, поинтересовался Магистр.

– Я? – удивился бэсс. – Нет, господин. Небеса миловали.

– Я не о тебе лично. Просто мой братец обожает публичные мероприятия. Может, Сэтх и на эту тему референдум устраивал?

– Нет, господин. Во‑первых, в Бэсснии нет рабов, а, во‑вторых, если б они и были, вряд ли кому‑то из них пришло бы в голову искать политического убежища в Ваурии.

– Ну да, – усмехнулся Магистр, переходя к белому вину, – у вас же есть много пограничных переходов.

– И, кроме того, нет ни одного раба, господин, – с едва заметной улыбкой добавил Синг.

Date: 2015-07-25; view: 278; Нарушение авторских прав