Глава XVII. Остролапка смотрела на светлеющие верхушки деревьев

Остролапка смотрела на светлеющие верхушки деревьев. Серое небо на глазах обретало голубизну, воздух заметно теплел. Сидевший рядом с ней Львинолап громко запыхтел, а Воробушек недоверчиво попробовал пастью воздух. Вот в отдалении послышалась птичья перекличка. Поздние пчелы снова сонно зажужжали в траве. Солнце пригрело черную шерстку Остролапки, но она все равно дрожала всем телом и никак не могла остановиться.

«Что это было?» Она обернулась, чтобы спросить Воробушка. Не могло же Звездное племя спрятать солнце, не предупредив целителей! Но Воробушек уже сорвался с места и вместе с Листвичкой начал обходить ряды перепуганных и израненных соплеменников.

– Ты можешь вытянуть передние лапы? – спросила Листвичка у Бурого. Золотистый кот болезненно поморщился и поспешно отдернул лапу.

– Плечо вывихнуто, – вздохнула целительница. – Жди меня возле карниза, я сейчас освобожусь и сразу займусь тобой.

– Терновник растянул заднюю лапу, – крикнул ей Воробушек.

– Помоги ему отойти к краю поляны, пусть пока отдохнет, – бросила Листвичка, и кивком головы отослала к карнизу покрытых царапинами Орешницу и Маковку.

Орешница присела возле Медобоки и возбужденно зашептала:

– Как ты думаешь, что все это значит? Кто проглотил наше солнце?

– Не знаю, – еле слышно ответила Маковка. – Смотри, небо совсем ясное, все снова спокойно. Может быть, это была просто туча?

– Ну что ты такое говоришь? – возмутилась Орешница. – Разве от тучи бывает так темно и холодно?

Листвичка бросила на них сердитый взгляд и прикрикнула:

– Вы бы лучше раны зализывали, а не трещали языками, как две сороки! – Она обнюхала Березовика, осмотрела Ягодника и отослала обоих к Терновнику. – Ждите меня там.

Березовик неуклюже запрыгал по поляне, держа на весу распухшую переднюю лапу.

– Все равно не понимаю, зачем Звездное племя решило спрятать солнце от нас! – с вызовом пробормотал он.

Ягодник поплелся за ним следом, волоча прокушенную заднюю лапу.

– Вот именно! Это племя Ветра во всем виновато, оно начало битву. Пусть Звездное племя на них сердится, это будет только справедливо.

* * *

Остролапка посмотрела на брата, молча стоявшего посреди поляны.

– Как ты?

– Лучше всех, – буркнул Львинолап.

Почему он все время молчит? Неужели не хочет поговорить о погасшем солнце?

– Ты все время молчишь… – неуверенно начала Остролапка.

– Да, – кивнул Львинолап и посмотрел на каменную осыпь, по которой осторожно спускалась Милли, держа в зубах Колючку. Следом шла Ромашка с Попрыгушей. – Пойдем, поможем им, – бросил он и помчался вверх по камням.

«Откуда у него столько сил?» – устало подумала Остролапка, едва держась на лапах от изнеможения. Она была вся искусана и исцарапана, и хотя раны оказались неглубокими, щипали они очень сильно. Вздохнув, Остролапка поплелась за братом.

– Я сам могу идти! – верещал Попрыгуша, яростно размахивая лапками.

– Перестань сейчас же, а то мы все упадем! – пропыхтела Ромашка, не разжимая зубов. Она спрыгнула с последнего камня и обернулась к Милли: – Ты в порядке?

Милли молча кивнула. Колючка болтался в ее пасти и таращил испуганные глазенки.

«Не бойся, так не всегда бывает», – хотела сказать ему Остролапка, но подумала, что малыш все равно ее не поймет.

Львинолап подбежал к Милли, подставил ей бок и помог спуститься на поляну.

– Сейчас мы принесем остальных котят, – пообещал он и помчался наверх.

– Спасибо, – устало вздохнула Ромашка, опуская Попрыгушу на землю. В тот же миг котенок сорвался с места и, распушив хвостик, бросился бежать. – Осторожнее! – взмолилась Ромашка, увидев, что он мчится прямо на Крутобока.

– Оп! – воскликнул серый воин, отскакивая в сторону. – Послушай, дружок, тебе не надоело болтаться без дела? Сходи‑ка, проверь, много ли свежего мха в подстилке у Милли.

– Бегу! – обрадовался Попрыгуша и помчался в детскую.

Крутобок понимающе посмотрел на Ромашку и вздохнул:

– Он просто слишком переволновался.

Светлые глаза Ромашки потемнели, и она испуганно прошептала:

– Он думает, это просто интересное приключение. Бедняжка не понимает, что стряслось.

– Это и к лучшему, – серьезно ответил Крутобок и, взяв у Милли Колючку, понес ее в детскую.

* * *

Львинолап первым взобрался на Каменный карниз, и усталой Остролапке пришлось поторопиться, чтобы не отстать от брата.

В пещере Огнезвезда царил полумрак, поэтому Остролапка едва не наступила на Шиповничек, сидевшую возле самого входа. Долгохвост склонился над плачущим Шмеликом и ласково мурлыкал, пытаясь успокоить малыша.

– Тише, тише, дружок, – приговаривал он, щекоча хвостом хнычущего полосатого котика. – Разбудишь свою сестренку.

Остролапка пригляделась и увидела Цветочек, посапывавшую под теплым животом Кисточки.

– Не буди ее, – проворчала Кисточка, замахав хвостом на Остролапку. – Пусть поспит, а потом Крутобок сам отнесет ее в детскую.

Долгохвост ткнулся носом в плечо Остролапки и горячим шепотом спросил:

– Ты видела, что случилось?

Она сразу поняла, что он спрашивает об исчезнувшем солнце.

– Видела.

– И что говорит Воробушек? – с любопытством спросила Кисточка, приподнимая голову от спящей Цветочек.

– Ничего он не говорит, – пришел на помощь сестре Львинолап. – Воробушек не всегда рассказывает нам, что узнает от Звездного племени.

Остролапка впилась в него взглядом. «Он думает о том же, о чем и я? Раз мы трое могущественнее самого Звездного племени, значит, Воробушек может знать о том, что означает исчезновение солнца!» Но Львинолап рассеянно смотрел в сторону.

– Может быть, он получит какое‑то послание ночью, – робко предположила Остролапка.

Кисточка крепче обвила хвостом Цветик и глухо прошептала:

– Будем надеяться.

Остролапка молча сгребла за шкирку Шмелика, и малыш отчаянно завизжал, молотя воздух маленькими лапками.

– Я не дам себя тащить! – негодующе взвизгнула Шиповничек.

– Еще как дашь, – рявкнул Львинолап и, схватив ее в пасть, потащил к выходу.

Остролапка пошла за ним следом и у входа столкнулась с Крутобоком.

– Цветочек спит, – шепнула она, поморщившись от боли в расцарапанной шее. – Кисточка сказала, чтобы ты забрал ее попозже.

Крутобок кивнул и скрылся в ежевике.

– Львинолап! – крикнула снизу Листвичка. – Возьми с собой Лисенка и сходите в лес за паутиной! У меня кончаются запасы, – пробормотала она, накладывая свежий пучок паутины на плечо Маковки.

Услышав свое имя, Лисенок мгновенно выкатился на поляну и принялся подскакивать от нетерпения.

– Я знаю где есть много‑много отличной паутины! – верещал он. – В овраге, около самого лагеря! Там ее полно, просто запутаться можно.

Львинолап посмотрел на Ежевику, который терпеливо стоял под скалой и ждал, пока Воробушек обработает липким снадобьем глубокую царапину на его боку.

– Можно мне выйти? – спросил он. – Листвичка просит принести паутины.

– Идите, только будьте осторожны, – проворчал глашатай.

Когда Львинолап и Лисенок ушли, Листвичка повернулась к Остролапке и попросила:

– Будь добра, сбегай в мою пещеру. Там, возле лужицы с водой, лежит охапка листьев. Возьми немножко и отнеси сначала Белолапе, а потом раздай остальным. Ты ведь знаешь, как нужно разжевывать листья и втирать их в рану? Помнишь, как я тебя учила когда‑то?

– Я знаю, как это делать, – внезапно вызвалась Пепелинка.

Остролапка захлопала глазами. Откуда Пепелинка может знать такие вещи?

– Ты же никогда не училась у целительницы!

Листвичка вдруг напряглась и даже перестала накладывать паутину на рану Маковки.

– Пепелинка так много времени провела в нашей пещере, что всякого насмотрелась, – с напускной небрежностью сказала она и кивнула Пепелинке. – Иди вместе с Остролапкой и помоги ей. Только прошу тебя, береги лапу!

– Хорошо!

* * *

Подружки вместе бросились в пещеру, и Остролапка заметила, что Пепелинка прихрамывает гораздо сильнее обычного.

– Что с твоей лапой? – спросила она.

– Ничего! – отмахнулась Пепелинка. – Я чувствую себя гораздо лучше, честное слово. Мне кажется, что теперь я смогу с легкостью выполнить все боевые приемы. Скорее бы начать тренировки! Знаешь, плавание, в самом деле, творит чудеса! – призналась она.

По дороге они наткнулись на Белку. Рыжая кошка сидела на краю поляны, неуклюже вытянув в сторону заднюю лапу.

Остролапка кивнула матери, но та даже не ответила на ее приветствие.

– Белка! – всполошилась Остролапка. – Листвичка тебя уже осмотрела?

– Нет, – с усилием выдавила из себя Белка.

«С ней что‑то не так! – похолодела Остролапка. Она посмотрела вниз, и увидела, что песок под Белкой стал совсем красным. – Кровь!»

– Ты ранена!

Забыв об усталости, Остролапка бросилась к матери и торопливо обнюхала ее шерсть. Кровь струилась откуда‑то из груди Белки, ее лапы дрожали, и она болезненно дергалась при каждом вздохе.

Сзади раздались чьи‑то торопливые шаги.

– Что случилось? – спросила Песчаная Буря, отталкивая Остролапку.

– Она истекает кровью, – прошептала Остролапка, чувствуя, как от страха у нее немеют лапы.

Белка громко застонала и опрокинулась на бок, и Песчаная Буря испуганно вскрикнула, увидев ее промокший от крови живот.

– Почему никто до сих пор не осмотрел ее? – закричала Песчаная Буря и торопливо подтолкнула Остролапку хвостом. – Беги за Листвичкой!

Но Остролапка словно приросла к земле, не сводя глаз с матери. Белка хрипела, тяжело раздувая бока.

– Беги же! – пихнула ее Песчаная Буря.

* * *

Листвичка сидела на месте и разжевывала целебные травы.

– Белка! – выдохнула Остролапка и вдруг тоненько замяукала. К счастью, Листвичке не нужно было ничего объяснять. Она вскочила и помчалась к рыжей кошке.

Остролапка подбежала следом и увидела, как целительница осторожно поворачивает Белку на бок. Потом Листвичка раздвинула лапами мокрую от крови шерсть, и все увидели глубокую рваную рану, распоровшую тело Белки от груди до бедра. Кровь сильной струей хлестала из нее на песок.

Остролапка прижалась носом к щеке Белки.

– Она почти не дышит! – пролепетала она в ужасе глядя на закатившиеся глаза матери. – Не засыпай, слышишь? – взмолилась она и, подняв голову, увидела, что Львинолап и Лисенок уже бегут к ним с охапками паутины в зубах. «Слава тебе, Великое Звездное племя!»

Львинолап, роняя паутину, бросился к матери.

Листвичка подхватила комок белых нитей и попыталась заткнуть рану. Паутина мгновенно промокла, струйки крови потекли на песок. Листвичка молча схватила еще один комок и склонилась над раненой.

– Беги в мою пещеру, принеси влажный мох, – приказала она, не поворачивая головы. – Найдешь его возле лужицы. Быстро!

Львинолап в ужасе смотрел на мать.

– И ты тоже! – рявкнула на него Листвичка. – Мне нужно много мха!

Львинолап и Лисенок убежали.

Воробушек, должно быть, тоже узнал о случившемся. Бросив Ежевику, он принялся бесцеремонно расталкивать раненых, пытаясь пробиться к матери.

Ежевика удивленно посмотрел ему вслед, обвел глазами поляну и вдруг увидел Белку. Забыв о своей ране, он бросился бежать, так что наложенная Воробушком мазь брызгами разлеталась во все стороны. Остановившись рядом с Остролапкой, он хрипло спросил:

– Что случилось?

– Ее ранили в живот, – заплакала Остролапка.

– Как это произошло?

Песчаная Буря обернулась к нему и непонимающе покачала головой.

– Мы с ней вместе сражались на берегу, но она была цела, клянусь тебе! Ты же знаешь, какая она! Врагам почти ни разу не удалось опрокинуть ее на землю! Я просто не понимаю, когда это могло случиться.

Ежевика упал на землю рядом с Белкой.

– Не оставляй меня, – умоляюще прошептал он.

Услышав его голос, Белка с усилием приоткрыла веки, и тут же снова закрыла их. Ежевика обнюхал ее и горячо зашептал:

– Ты поправишься! Все будет хорошо. Листвичка не даст тебе умереть.

Остролапка с мольбой посмотрела на Листвичку, но целительница не поднимала головы от раны. Воробушек сидел рядом, придерживая лапой очередной комок паутины.

Вскоре вернулся Львинолап с охапкой влажного мха. Листвичка, не глядя, протянула лапу, взяла мох и начала вытирать кровь.

– Еще мха!

Белка даже не вздрогнула, когда холодная вода закапала ей на шерсть. Она была без сознания.

Остролапка наклонилась к Листвичке и прошептала:

– Она поправится, правда?

Ежевика лизал Белку в щеку и еле слышно бормотал:

– Поспи, моя хорошая. Я буду рядом, когда ты проснешься. Я никогда тебя не оставлю.

– Что случилось? – растолкал толпу Огнезвезд и хрипло охнул, увидев Белку.

– Уйдите отсюда! – вдруг закричала Листвичка. – Все уходите, немедленно!

* * *

Кровь застучала в ушах Остролапки, весь мир вокруг покачнулся и начал опрокидываться. «Она не умрет!» Остролапка слепо шагнула назад и столкнулась с Ежевикой. Отец дрожал всем телом и часто‑часто моргал, не сводя глаз с Белки.

– Остролапка! – резко бросила Листвичка. – Сбегай в мою пещеру и принеси дубовых листьев.

«Дубовые листья. Дубовые листья…» – застучало в мозгу Остролапки. Голова у нее шла кругом, она почти ничего не понимала и больше всего боялась забыть, что сказала Листвичка.

Ворвавшись в палатку, она бросилась к трещине и выгребла оттуда целую кучу листьев. Торопливо разрыв их носом, Остролапка отложила в сторону дубовые листья. «Как хорошо, что их трудно с чем‑то спутать!» Остролапка набрала полную пасть и помчалась обратно к Листвичке.

– Разжевать их? – пропыхтела она, роняя ношу на песок.

– Воробушек сам все сделает.

Остролапка отошла в сторонку. Львинолап стоял над матерью, и желтые его глаза горели бешеной злобой. «Я хочу знать, кто это сделал».

Только теперь Остролапка поняла, что дрожит с головы до лап, как новорожденный котенок. Она зажмурилась и почувствовала рядом теплый бок Песчаной Бури.

– Если ее можно спасти, то Листвичка сделает это. Доверься ей.

Остролапка прижалась к Песчаной Буре и зарылась носом в ее теплую шерсть. Прошло немало времени, прежде чем Листвичка и Воробушек закончили обрабатывать рану Белки. Наконец, Листвичка подняла голову и глухо сказала:

– Я сделала все, что могла. Теперь ее жизнь в лапах Звездного племени.

Она подняла с песка мох и выжала несколько капель на сухие губы Белки. Прошло несколько мучительно‑долгих мгновений, а потом Белка с усилием глотнула. Остролапка встрепенулась. Может быть, это хороший признак?

– Теперь ей нужно тепло, – продолжала Листвичка. – Но переносить ее очень опасно, потому что рана может снова открыться. – Она посмотрела на Остролапку и Львинолапа. – Вы сможете устроить ей теплую подстилку прямо здесь?

Остролапка закивала. «Разумеется, сможем!»

– Соберите все, что только сможете найти – папоротники, мох, перья, – перечисляла Листвичка. – Ей нужны тепло и покой. – Она тяжело поднялась с земли и повернулась к Воробушку: – Сиди возле нее и сообщи мне, если заметишь какие‑либо изменения. Мне нужно осмотреть остальных. – Листвичка взглянула на поляну, где запыхавшаяся пятнистая кошка раздавала раненым целебные травы. – Яролике одной не справится.

Огнезвезд шагнул вперед и положил голову на макушку целительницы.

– Я горжусь тобой.

– Надеюсь, я сделала все, что было возможно, – прошептала Листвичка.

Огнезвезд повернулся к Песчаной Буре и сказал:

– Ты устала и проголодалась. Иди поешь и отдохни.

Песчаная Буря выгнула спину и протестующее зашипела:

– Я не могу оставить мое дитя!

Боль острым шипом пронзила сердце Остролапки. «Это моя мама! Она не может умереть, не может!»

– Пойдем, – пихнул сестру в бок Львинолап. – Нам нужно приготовить ей подстилку.

Лисенок и Ледышка со всех лап бросились к ним и наперебой заверещали:

– А можно мы тоже будем помогать?

– А можно мы принесем мох!

– Можно, – кивнул Львинолап. – Несите сюда все теплое и мягкое, поняли?

Малыши закивали и наперегонки помчались к выходу. Остролапка обвела глазами лагерь и увидела, что Огнезвезд и Ежевика стоят под Каменным карнизом и о чем‑то беседуют с Крутобоком, Дымом и Терновником. Взгляды их были хмурыми, голосов не было слышно. Остролапка насторожила ушки, но они говорили так тихо, что она не расслышала ни слова.

– Разве сражение не закончилось? – спросила она у брата. – О чем тут толковать?

– Закончится‑то оно закончилось, да только на время, – сурово отозвался Львинолап. – В этой битве не было ни победителей, ни побежденных. Она прекратилась только потому, что исчезло солнце. Как видишь, солнце уже вернулось, а значит, ничто не мешает племени Ветра снова явиться сюда и закончить начатое.

– Они не посмеют! – в ужасе воскликнула Остролапка. – Звездное племя подало нам знак остановиться!

– Ты уверена, что это Звездное племя погасило солнце? – вдруг спросил Львинолап.

Разговор их быт прерван появлением Лисенка, волочившего огромную охапку перьев.

– Годится? – спросил он и оглушительно чихнул, так что одно легкое перышко взлетело в воздух и, кружась, опустилось на землю.

– Отлично для начала, – кивнул Львинолап. – А теперь пойдем в лес, поищем там. Нам нужно много всего.

Остролапка посмотрела на неподвижно лежавшую Белку. Бока ее еле заметно шевелились, но она выглядела непривычно маленькой и холодной. Воробушек всем телом прижался к матери и уткнулся носом в ее бок, прислушиваясь к слабому дыханию.

– Идем, – заторопился Львинолап и повел всех к выходу.

* * *

Очутившись в лесу, Остролапка изумленно огляделась по сторонам. «Все вокруг выглядит таким мирным! Как будто ничего не случилось…»

Солнце приветливо светило сквозь ветви деревьев, в кронах оглушительно распевали птицы. Несколько желтых листочков, кружась, упали на землю. Пора Листопада приближалась с каждым днем. Многие папоротники уже побурели и стали ломкими, так что их нельзя было использовать для подстилки.

Остролапка из последних сил плелась за Львинолапом, оглушенная усталостью и страхами ужасной ночи.

Лес только на первый взгляд казался мирным. Примятая трава, клочья шерсти на кустах ежевики, следы когтей и капли крови на земле – все здесь кричало о недавней битве, и царапины на теле Остролапки снова ожили и запульсировали болью.

– Вот этот подойдет, – кивнул Львинолап, останавливаясь перед зарослями папоротника. Он крепко ухватил зубами зеленые стебли и вырвал их из земли.

Остролапка тоже взялась за дело. Вскоре на полянке выросла целая груда папоротника, и Львинолап громко позвал Лисенка.

– Идем! – хором отозвались из кустов шустрые брат и сестра.

– Думаю, этого хватит, – одобрительно заметил Львинолап и подхватил целую охапку папоротников. Остролапка аккуратно сложила рассыпавшиеся стебли и взяла в пасть первую кучку. Она так устала, что в глазах у нее все расплывалось, и ей казалось, будто лес раскачивается, как дерево в сильный ветер.

– Мы бы все равно победили, – пропыхтел Львинолап, когда они подошли к ограде. – И без всякого знамения.

«Уверен?» – с сомнением подумала Остролапка и сделала шаг в сторону, чтобы не наступить на тонкий кровавый след, протянувшийся из леса к лагерю. Она чувствовала, что этой ночью все четыре племени утратили что‑то очень важное, но она пока не понимала, что именно.

* * *

Когда они вернулись, Белка по‑прежнему лежала неподвижно. Воробушек сидел возле нее. Заслышав их шаги, он встал и потянулся.

– Подложите под нее мох, – велел он. – Земля очень твердая, ей жестко лежать.

Остролапка подсунула мох Белке под плечи, протолкнула его под загривок и очень осторожно разложила несколько клочков вокруг живота. Рыжая Белкина шерсть стала жесткой от спекшейся крови и пахла травами. Ромашка уже принесла из детской целую охапку перьев, и пока Львинолап вместе с оруженосцами обкладывали раненую папоротниками, Остролапка проложила листья перышками, чтобы матери было еще теплее.

Когда все было закончено, Воробушек снова уселся возле Белки и положил голову ей на плечо.

– Идите, поешьте! – крикнул Ежевика. В куче осталось всего несколько кусочков, но сегодня воинам было не до охоты.

Львинолап направился к куче, а Остролапка осталась возле матери. Она слишком устала, чтобы думать о еде, и сердце ее окаменело от горя. Она решила никуда не уходить от Белки, а тихо сидеть возле ее головы и тихонько дуть на холодные уши и закрытые зеленые глаза.

«Пожалуйста, не покидай меня! Я не переживу, если эта битва заберет тебя у меня!»