Глава вторая. Вечером того же дня подруги стояли на пристани и ждали своей очереди, чтобы взойти на борт теплохода

Вечером того же дня подруги стояли на пристани и ждали своей очереди, чтобы взойти на борт теплохода. Несмотря на сравнительно короткий промежуток времени, отпущенный им на сборы, они умудрились захватить с собой одежду на все случаи жизни.

– И куда мы столько берем? – пыхтела Инна, запихивая в чемодан одно платье за другим. – Ведь всего на четыре дня едем.

– И пять ночей, – напомнила ей Мариша. – Не забывай, что на теплоходе будет дискотека. Мы должны там сверкать.

– Что‑то я сверкать не в настроении, – пробурчала в ответ Инна.

Но тем не менее она добавила в уже порядком набитый чемодан еще элегантную курточку и пончо. Мариша тем временем запихивала пятую пару туфель и вторые кроссовки.

– Зачем тебе две пары кроссовок? – удивилась Инна. – Ты же не сможешь их напялить одновременно?

– А ты два вечерних платья сумеешь на себя разом натянуть? – парировала Мариша. Но, видя искреннее недоумение подруги, смягчилась и объяснила: – Одни кроссовки для холодной погоды, видишь, они высокие. А другие спортивные, для бега. Они полегче.

– И когда это ты занималась бегом? – ехидно поинтересовалась у нее Инна. – Или где собираешься заняться? На палубе теплохода?

– Может быть, еще займусь, когда вернемся, – пожала плечами Мариша. – Был бы стимул. А стимул у меня есть.

И она потрясла перед носом у подруги новенькими и явно ни разу не надеванными кроссовками.

– Знаешь, сколько эти красавцы стоят? – спросила она. – Почти столько же, сколько наша путевка на теплоходе.

Инна невольно прыснула.

– В таких кроссовках не бегом заниматься, а в шкаф их поставить и пыль с них сдувать.

– Как знать, может быть, и они пригодятся, – пробормотала Мариша, засовывая кроссовки в сумку.

И, как оказалось, словно в воду глядела. Собравшись, подруги поймали такси и с комфортом доехали до пристани. Каюта их разочаровала меньше, чем они ожидали. Все‑таки за истекший день они уже привыкли к мысли, что индивидуального туалета не будет, поэтому искренне обрадовались чистеньким шелковым занавескам на окне, скатерти на столике и безупречно чистому и хрустящему от крахмала белью на кроватях, а правильней сказать – на койках.

– Совсем неплохо, – оглядев свои владения, сообщила Инна. – Тесновато, конечно. Но, с другой стороны, если хочешь комфорта, нужно покупать собственную яхту. И еще не факт, что удастся купить что‑то достаточно приличное, чтобы каюта получилась больше.

– Хватит болтать, – перебила ее Мариша. – Пошли помашем Юльке.

Подруги вышли из каюты и подошли к поручням. На пристани провожающих было не так уж много. И Юльку они увидели сразу. Сама Юлька в круиз ехать с подругами отказалась. У нее было слишком много работы. И оставить свой драгоценный офис она не могла даже на несколько дней.

– У старшего менеджера заболел ребенок, – объяснила она причину отказа своим подругам еще утром. – Кажется, свинка. Так что просидит с ребенком не один день. Как‑нибудь в другой раз…

– Жаль нам тебя, – вздохнула Инна. – Теперь тебе одной придется выдерживать атаку Бритого и Смайла, когда они явятся к тебе разыскивать нас с Маришей.

– Мне не привыкать, – бодро ответила Юля. – В конце концов, если будет совсем жарко, то свалю к родителям на дачу. Оттуда до моего офиса всего час двадцать езды на машине. И пробок по дороге нет.

В общем, Инна с Маришей дружно помахали Юльке, и теплоход наконец отчалил от пристани.

– Ура! – закричала Юлька, размахивая вслед отплывающим подругам шарфом. – Отдохните хорошенько! Повеселитесь!

С этим напутствием путешественницы и отправились в путь. Первым делом они обследовали теплоход. И как‑то удивительно быстро очутились в баре. Пока еще тут было малолюдно. Должно быть, пассажиры пока довольствовались прихваченными с берега горячительными напитками. Словом, в баре, кроме Инны с Маришей, сидели всего двое молодых людей. И ничего удивительно в том, что вскоре мужчины обратили внимание на подруг, не было. Парни уже изрядно выпили, должно быть, начали еще на берегу, и жаждали общения. Девушки заказали себе по бокалу очень сухого мартини и принялись слушать своих кавалеров.

Светловолосого крепыша звали Кароль – он был наполовину чех. А второго, с крупными выразительными чертами лица, выступающими надбровными дугами и темными волосами, – Армен. Его черные глаза временами как‑то нехорошо вспыхивали. Он сообщил, что наполовину армянин, а кем был на вторую половину, подруги так и не поняли, потому что выговорить национальность матери Армена не было никакой возможности. Они только догадались, что она была тоже откуда‑то с юга.

– А вы сами откуда? – спросил у них Кароль.

– Из Питера, – пожали плечами подруги, удивляясь вопросу.

– Да ну?! – удивился Кароль. – Обычно тут редко встретишь земляка.

– Что ты имеешь в виду? – переспросила у него Инна. – Я думала, в этот круиз плывут исключительно из Питера.

– Все питерцы уже прокатились по этому маршруту не один раз, – хмыкнул Армен. – Теперь настал черед туристов из других городов. Им все в диковинку – так что наслаждаются приезжие.

– А вы что, тоже не первый раз плывете по этому маршруту? – спросила у мужчин Мариша.

– Да уж скоро золотой юбилей праздновать можем, – засмеялся Армен, но Кароль его тут же пихнул локтем в бок.

Армен, моментально утратив всю свою веселость, злобно уставился на своего приятеля.

– Ты чего? – спросил тот.

– Хватит пить, – бросил Кароль. – Девушки, вы в какую смену ужинаете?

– Мы не знаем, – покачала головой Мариша. – Нас еще не предупредили.

– А мы в первую, – сказал Кароль. – И нам уже пора. Ну, до встречи.

Он встал и вытащил из бара Армена, которому идти ужинать в компании надоевшего приятеля страшно не хотелось. Но Кароль все же утащил его.

– Тебе не кажется, что они от нас просто удрали? – растерянно спросила Мариша у Инны.

– Сама сижу и об этом думаю, – кивнула та. – Неужели мы с тобой настолько плохи, что от нас уже мужики удирают? Но, даже если допустить, что мы им не приглянулись, все равно этот Кароль очень плохо воспитан. Разве можно так невежливо оставлять своих новых знакомых?

– А мне показалось, что он просто поторопился увести от нас Армена, – сказала Инна. – Словно бы приревновал или просто испугался, что тот может ляпнуть лишнее.

– Ага, – глубокомысленно кивнула Мариша. – Но тот ничего особенного не сказал. Только что они часто ездят в эти круизы.

– Вообще‑то довольно странное развлечение себе ребята выбрали, – сказала Инна. – Ну, первые несколько раз я еще понимаю. А потом, наверное, становится скучно – глазеть на одни и те же виды за бортом.

– Насколько я понимаю, пейзажи наших новых приятелей не слишком интересуют, – сказала Мариша. – Наверное, они все путешествие не вылезают из бара.

– Ну, тогда им, конечно, все равно, куда плыть, – согласилась с ней Инна.

Допив мартини, девушки почувствовали легкий голод. За целый день они успели всего лишь перехватить по порции легкого овощного салатика в каком‑то кафе. Днем в жару есть не хотелось, да и дел было много. А сейчас уже был вечер. С воды тянуло прохладой, и аппетит начал разгуливаться. К тому времени, когда они добрели до ресторана, он разгулялся вовсю. Так что подруги уже собрались плюхнуться на ближайшие свободные места, как их перехватила упитанная смешливая тетечка, которая была старостой их группы. Кто и когда назначил эту тетечку на должность старосты, так и осталось для подруг на всю жизнь тайной. Но именно она сыграла в их судьбе злую шутку.

– Девочки, – прощебетала она, – ваши места вон там.

И она указала на два стула за столом, где уже сидели Армен и Кароль. Кажется, парни при виде подруг решили, что те их преследуют. Но тем не менее деваться им было некуда. Ресторан стремительно заполнялся. Приступов морской болезни не наблюдалось, и все туристы хотели кушать. Свободные места таяли просто на глазах. И вскоре их не осталось.

Так что Каролю и Армену пришлось вкушать в компании двух подруг. Впрочем, поняв, что деваться им некуда, они повели себя вполне разумно. Кароль извинился за свое недавнее некрасивое поведение в баре. А Армен – что так сильно набрался.

– Простите, мне нельзя пить на голодный желудок, – сказал он. – Начинаю нести всякий бред. Меня просто противно слушать. И мне самому потом становится стыдно, когда вспоминаю. Молодец, Кароль, что увел меня. А то бы я вам такого наплел, что потом хоть обходи за три километра.

Подруги вежливо покивали, принимая извинения. Честно говоря, сейчас их куда больше интересовал ужин, чем спутники. Сегодня выбор был, скажем так, невелик. Предлагался паровой судак. Варианты заключались в гарнире. Впрочем, гарнир тоже разнообразием не баловал. Картофельное пюре и картофель фри, которого, впрочем, на всех желающих не хватило. Тем не менее сама рыба оказалась сочной, в меру подсоленной и посыпанной пряностями. Подруги слопали свои порции и пришли в хорошее настроение. А так как стояли белые ночи и было достаточно свежо, они купили в баре пива и выбрались на верхнюю палубу, чтобы полюбоваться открывающимися видами.

Плохо было одно – народу для такого теплохода набралось слишком много. И всем хотелось за свои деньги полюбоваться пейзажем. Кроме того, откуда‑то появились дети младшего, среднего и старшего школьного возраста.

– Откуда бы им тут взяться? – в полном недоумении спрашивала Инна. – Вроде бы, когда мы садились на теплоход, детей и в помине не было.

– Знаешь, у меня какие‑то дурные предчувствия, – подавленным голосом вдруг пробормотала Мариша.

– О чем ты? – удивилась Инна. – Вокруг все так чудесно. Белые ночи, комаров нет, их ветер сдувает. Красота! Посмотри вокруг!

– Не знаю, – в большом сомнении ответила Мариша. – Красиво‑то оно красиво. Но вот ты сказала про детей, и меня мое дурное предчувствие словно током ударило. Помнишь, мы с тобой тоже отправились в круиз, только на юг. Греция, Италия и так далее. А потом на корабле обнаружился труп, и нам с тобой пришлось сойти на берег в Афинах и искать там убийцу. А ею оказалась девочка‑подросток, которая из самых лучших побуждений дала крысиного яду дядечке, который собирался стать мужем ее мамочки.

– Ха‑ха! – рассмеялась Инна. – Нашла что вспомнить. Это же сколько лет назад было. И девочка вовсе не хотела убивать того типа. Просто случайность.

– Поверь мне, покойнику от этого ничуть не легче, – сказала Мариша, мрачно следя за резвящейся возле них молодежью. – И на том корабле тоже было полно детей.

– Я схожу еще за пивом, – вызвалась Инна. – А потом мы можем отправиться в кинозал. На комедию.

– Ладно, – согласилась Мариша. – А дискотеки сегодня не будет?

– Нет, – помотала головой Инна. – Сегодня мы плывем по Неве, все любуются видами, пьют и вообще тихо отдыхают перед предстоящим путешествием.

– Тогда тащи пива побольше, – вздохнула Мариша. – Потому что я что‑то расстроилась.

Инна смоталась в бар, где уже образовалась небольшая очередь. И принесла четыре бутылки «Балтики‑7». Через некоторое время к подругам присоединился Кароль.

– А где Армен? – спросила у него Мариша, которой понравился черноволосый и черноглазый парень.

– Лег спать, – ответил Кароль. – У него сегодня был очень тяжелый день. Он устал.

Прояснить, чем же именно занимался сегодня Армен, что уже в девять часов завалился спать, подругам так и не удалось. Кароль старательно обходил эту тему. Но подруги особенно и не настаивали. Кароль, принявшись за второй литр пива, оказался неожиданно веселым рассказчиком анекдотов. Исполнял он их в лицах и так уморительно, что даже самые бородатые байки у него выходили забавными. Подруги хохотали до упаду, пока не обнаружили, что на палубе почти никого не осталось, а часы показывают уже без малого полночь.

– Как время быстро пролетело! – недоуменно заметила Юля.

И в это время с нижней палубы раздалось красивое протяжное пение. Подруги с удовольствием послушали бы, но Кароль неожиданно заволновался.

– Снова он за свое! – пробормотал он и устремился вниз, откуда слышались звуки музыки и пение. – Несносный дурак! Он же себя погубит!

Подруги поспешили за ним. Как выяснилось, мчались они к музыкальному салону, где в окружении нескольких лиц прекрасного пола Армен давал сольный концерт.

– Он музыкант! – восхитилась Мариша. – И какой классный! Просто великолепно поет! Ведь у человека талант!

Но Кароль, как ни странно, вовсе не был в восторге от замечательного выступления своего приятеля. От замечания Мариши он дернулся, как на электрическом стуле. А вместо того, чтобы слушать и наслаждаться пением друга, он весь корежился, даже постанывал от невозможности прямо сейчас схватить Армена и утащить его подальше от поклонниц. Голос Армена тем временем плыл над рекой, очаровывая и маня к себе.

– Он просто волшебник! – чуть не прослезилась Мариша, когда Армен закончил петь и последние звуки мелодии затихли над теплоходом.

Голос у Армена и в самом деле бы чудесный. И, надо отдать ему должное, он умело им пользовался. Но Кароль не разрешил своему другу продолжить выступление, несмотря на то что Армен рвался спеть еще.

– Все, на сегодня достаточно! – решительно заявил он, с трудом вытаскивая Армена из‑за рояля. – Арменчик, тебе нужно выспаться. У тебя завтра трудный день. Сегодня ты выспишься, а завтра споешь.

И под разочарованные возгласы публики Кароль увел своего друга. После Армена некоторые дамы по очереди пытались импровизировать за роялем. У некоторых был неплохой голос и слух, но после Армена их пение вызывало лишь досаду. Кажется, дамы это и сами поняли и смущенно прекратили попытки. Зато молодые девчонки еще довольно долго гоняли караоке, безжалостно перевирая слова и мелодии любимых песен.

– Не могу это больше слушать! – простонала Мариша, когда очередная исполнительница начала терзать уши публики своей аранжировкой песни Филиппа «Единственная моя».

– Пошли спать, – решила Инна. – Только перед сном выпьем рюмочку. А то мне не уснуть после воплей этих драных кошек.

Заказав в баре водки с соком, подруги уселись за угловой столик и неожиданно справа от себя обнаружили неугомонного Армена, который оказался без присмотра друга и снова пил. На этот раз с ним за столиком сидел какой‑то благообразный дядечка, который что‑то настойчиво втолковывал Армену. Подруги не обратили бы на него никакого внимания, потому что дядечка был так себе – ни рожи, ни кожи, но вдруг Армен резко вскочил из‑за стола и швырнул в лицо дядечки пачку денежных купюр. Деньги разлетелись веером по полу, все онемели, а довольный произведенным эффектом Армен гордо удалился прочь, предоставив дядечке собирать с пола свои деньги.

Несколько бумажек отлетело к столу подруг. Мариша не поленилась и подняла их, а потом отнесла владельцу. Вернувшись обратно, она наклонилась к Инне и возбужденно зашептала:

– Представляешь, это все доллары! Купюры по сто долларов! И там их у дядечки целая куча! Не меньше нескольких тысяч долларов. И он совал их Армену, а тот не взял! Что бы это значило, хотела бы я знать?

– Однозначно, что не оплату любовных услуг Армена, – сказала Инна. – Как бы Армен красиво ни пел, секс так дорого никогда не ценился. Разве что этот типчик хочет, чтобы Армен еще при этом ему и пел.

– Интересно, а что скажет по этому поводу Кароль? – пробормотала Мариша.

Но долго ей терзаться загадками не пришлось. Стоило ей вспомнить про Кароля, как тот появился в баре собственной персоной. Он явно изрядно набрался и выглядел расстроенным. Первым делом, не обращая ни на кого внимания, Кароль направился к дядечке, который только что собрал с пола свои деньги и теперь сосредоточенно их пересчитывал, озираясь по сторонам. Кароль подлетел к нему и воскликнул, ткнув дядечку в грудь:

– Ты! Отстань от него! А то пожалеешь! – И ударом кулака Кароль расквасил нос дядечке. Тот упал, а доллары, вылетев из его рук, вновь фонтаном брызнули по бару.

Публика затихла, предвкушая драку и вообще зрелище. Но их ждало разочарование – драки не последовало. Благообразный дядечка с расквашенным носом поднялся с пола, не делая попыток нанести обидчику ответный удар. Кароль некоторое время постоял возле него, переминаясь и чего‑то ожидая. Но, так и не дождавшись, повернулся и ушел, бросив через плечо, чтобы тот не совался, куда его не просят. Дядечка с трудом унял кровь, струящуюся из носа, и во второй раз принялся собирать с пола свои деньги.

– Однако веселая парочка эти Армен с Каролем, – заметила Инна, пока Мариша помогала дядечке собирать деньги.

Купюры разлетелись по всему бару, так что собирать их пришлось долго. Зная свою подругу, Инна не удивилась, что к концу процесса сбора долларов Мариша уже подружилась с пострадавшим.

– Какой хулиган! – сочувственно бормотала Мариша, ползая за дядечкой между стульев и отодвигая их своим мощным торсом. – Нужно вызвать милицию! Есть на судне охрана? Я сейчас пойду и вызову.

– Не нужно, – бубнил пострадавший. – Я сам виноват. Нельзя лезть на рожон. Сколько раз я себе твердил: угомонись, спешка хороша лишь при ловле блох.

– Вы ни в чем не виноваты, это не вы его побили, это он вас ударил! – продолжала негодовать Мариша. – Он подонок, а вы настоящий рыцарь. Не стали руки пачкать о всяких пьяных дураков.

Услышав, что он рыцарь, дядечка приободрился, почувствовал в Марише родственную душу и воспылал к ней симпатией.

– И охрану звать не хотите из душевного благородства, – продолжала льстить дядечке Мариша.

Тот расцвел, как цветок под лучами июньского солнца. Как и многие представители мужского пола, он не слишком хорошо отличал правду от вымысла. Так что Маришину лесть принял за чистую монету. И теперь сам был готов поверить в собственное благородство и отвагу. И считать Маришу своим лучшим другом. А лучшего друга, разумеется, нельзя было не угостить чем‑нибудь. Так что все трое выпили по бокалу вина, и дядечка, приложив к пострадавшему носу лед, принесенный заботливым барменом, наконец представился подругам:

– Христианов! Иван Тимофеевич! Простите меня, мои дорогие дамы, обычно я представляюсь сразу же. Это непростительная оплошность с моей стороны. Но все эти события…

И Иван Тимофеевич сосредоточенно потрогал свой стремительно распухающий нос.

– Больно? – сочувственно спросила у него Инна.

– Нет, нет, – поспешно возразил Иван Тимофеевич. – Все в порядке. До свадьбы заживет.

– Так вы пока холостяк? – прикинулась дурочкой Инна.

– Почему это? – растерялся Иван Тимофеевич. – То есть я холостяк. Но почему вы сказали пока?

И на его лице промелькнула тревога. Кажется, Иван Тимофеевич очень дорожил своей свободой.

– Ну, вы сказали, что до свадьбы ваш нос заживет, – простодушно пояснила ему Инна.

– Ах, моя дорогая! – с облегчением рассмеялся Иван Тимофеевич. – Это же только к слову. Нет, я не женат. Профессия не позволяет. Видите ли, по роду своей деятельности я вынужден часто переезжать с места на место. Вести, так сказать, кочевой образ жизни. Редкая женщина согласится разделить со мной мои скитания. Впрочем, подруги у меня есть.

– А чем вы занимаетесь? – спросила у него Мариша.

– Я – импресарио, – с оттенком гордости сообщил подругам Иван Тимофеевич. – Выискиваю таланты. Заключаю выгодные обеим сторонам контракты и делаю из никому не известных певцов зачастую звезд и звездочек.

– И что, вы кочуете по разным городам в надежде услышать, что кто‑то из местных запоет, как Карузо? – удивилась Мариша. – Надеетесь на случай?

– Ах нет! – всплеснул руками Иван Тимофеевич. – Ничего подобного. Конечно, все это совсем не так. Я езжу не один, а с группой коллег. Мы приезжаем в город, даем объявление, что в такой‑то день состоится прослушивание. И можете мне поверить, что народ валит валом. А этот случай с молодым человеком, который сегодня пел за роялем, просто стечение обстоятельств. Случайность, если хотите. Я ведь в данный момент на отдыхе. Просто услышал чудесный голос и решил предложить парнишке обеспеченное будущее. У него ведь талант. И кроме того, явно наличествует музыкальное образование. Что большая редкость. И еще я уверен, что уже слышал этот волшебный голос. Или, во всяком случае, очень похожий на его. Но нет, не может быть, чтобы это был тот самый голос и тот самый человек. Я точно знаю, это просто невозможно. Это было бы чудом. А чудес на свете не бывает.

– Зато бывает, что у разных людей голоса очень похожи, – задумчиво сказала Инна. – И потом, вы ведь могли и ошибиться.

– Да, да, конечно, – закивал Иван Тимофеевич. – Но этот юноша… Он так вспылил, когда я намекнул ему, что мне уже приходилось слышать подобный голос.

– В самом деле? – переспросила Мариша. – Он что, считает свой голос уникальным?

– Да, он вспылил, но не потому, что у кого‑то еще может быть подобный голос. Мне показалось, что этот юноша очень испугался моих слов. Но чего именно? Человек, обладавший похожим голосом, должен быть гораздо старше. И в любом случае теперь никак не может использовать свой голос. И уж точно не может плыть на этом теплоходе.

– А в чем дело?

– Ужасное несчастье лишило того человека всего, – с грустью произнес Иван Тимофеевич. – Превратило талантливейшего певца современности, который легко мог бы стать на одну ступень славы с Шаляпиным или Карузо, в ничто, во прах. От его голоса остались одни записи и воспоминания. Такая драма! Я до сих пор в шоке.

– А что случилось? – спросила Мариша.

– Вы ведь слышали про ужасную трагедию, когда разбился самолет с летящими на горнолыжный курорт людьми?

– Самолеты то и дело падают, корабли тонут, поезда сходят с рельсов, за всем и не уследишь, – философски заметила Инна.

– Вы правы, но в этом самолете летел величайший гений современной музыки, – сказал Иван Тимофеевич. – И в несколько секунд превратился из гения в обгоревшие останки. И это так грустно, так ужасно и так драматично.

И он в самом деле даже немножко всплакнул, а потом продолжил:

– Так что, когда я услышал голос этого юноши, я возликовал. На сходстве голосов этих двух людей можно было бы сделать молодому человеку великолепную рекламу. И я лично раскрутил бы его. Он того стоит.

– И вы хотели предложить Армену контракт? – догадалась Мариша.

– Да, – кивнул Иван Тимофеевич. – Мне казалось, что я предложил ему выгодные условия. Но, видимо, ошибался. Вы же видели, как он отреагировал. Весь вспыхнул. Заявил, что он не поет за деньги. И что я обратился не по адресу. А потом примчался его друг. Все остальное вы видели.

– Трудно было не заметить, – пробормотала Инна, покосившись на все еще стремительно опухающий нос Ивана Тимофеевича. – Вам бы нужно лечь в постель. И поспать. И завтра утром вы забудете про этих пьяных дураков. Просто постарайтесь пореже сталкиваться с ними. С голосами они там или совсем безголосые, а здоровье для вас важней.

– Вообще‑то не очень‑то мне будет уютно натыкаться на них на протяжении целых четырех дней пути, – пробормотал Иван Тимофеевич. – Но ничего. Переживем как‑нибудь! И не такое в жизни случалось. Верно, девочки?

Со своим оптимистичным прогнозом Иван Тимофеевич несколько поспешил. Однако на следующее утро, которое выдалось солнечным и ясным, протрезвевший Кароль прилюдно извинился перед Иваном Тимофеевичем и даже предложим денежное вознаграждение за нанесенный тому моральный и физический ущерб. Армен мялся поблизости и всем своим видом выражал, как ему стыдно. От вознаграждения импресарио гордо отказался, но извинения принял. После этого Кароль предложил выпить мировую. И они втроем отправились в бар. Так что к завтраку были уже порядком веселы, и берега реки Свирь, по которой плыл теплоход, снова оставили их глубоко равнодушными. И в Свирский монастырь они поехать отказались. Подруги же совершили экскурсию и были очень довольны и умиротворены.

Оставшуюся часть первого дня путешествия Кароль и Армен провели вместе с подругами. Импресарио тоже не скучал, он нашел себе симпатичную дамочку средних лет для компании и казался вполне довольным. Во всяком случае, при встрече с Каролем и Арменом они вежливо расшаркивались.

– Как все чинно и благородно, – заметила Инна, наблюдавшая эту сцену со стороны. – Просто умилительно. Смотри, когда они почти трезвые, то совсем другие люди. А вчера что было! Ужас! Пьяная драка. Еще хорошо, что этот Иван Тимофеевич оказался незлобным человеком и не затеял судебное разбирательство прямо на теплоходе.

– И все‑таки меня не оставляет какое‑то смутное беспокойство, – произнесла в ответ Мариша. – Эти дети вокруг. Определенно, их слишком много. И это не к добру.

– Ой, помолчи! – замахала на нее руками Инна. – Завтра будем уже на Онежском озере. Увидим Кижи.

– Сначала у нас экскурсия на какой‑то остров с дикой природой, – сказала Мариша. – В описании маршрута сказано, что там мы познакомимся с истинно карельской природой в ее первозданном виде. А остров достаточно велик, чтобы выдержать наплыв туристов. Впрочем, кажется, не все туристические корабли останавливаются у его берегов.

– Пусть будет остров, – кивнула Инна, которая, устроившись в шезлонге, блаженно нежилась под лучами вечернего нежаркого солнца. – Надеюсь, они позаботились поставить там палатки с мороженым и сосисками‑гриль.

– Инна, ты неисправима! Это же необитаемый остров! – рассмеялась Мариша. – На нем никто не живет.

После этого замечания подруги Инна начисто потеряла всякий интерес к острову. Тем более что возле подруг в соседних шезлонгах возникло сразу три представителя российского бизнеса. Их можно было безошибочно узнать по мощным затылкам, оставшимся у них со времен боевой молодости, тугим круглым животам и общей массивности. А главное, по той уверенности, которая сопровождала каждое их действие. При одном взгляде на них становилось ясно, что это хозяева жизни. Или, во всяком случае, сами они точно думают, что – хозяева.

– Девочки, тут свободно? – для приличия поинтересовался у подруг один из троицы, уже плюхнувшись в свободный шезлонг, который жалобно застонал под весом его туши.

Подруги недоверчиво покосились на гостей и молча кивнули. Но такой холодный прием ничуточки не охладил троицу. Вероятней всего, они его просто не заметили, потому что тут же начали клеиться. Причем делали они это с таким видом, словно оказывали девушкам при этом великую честь.

– Как насчет шампанского? – поинтересовался один из парней. – У меня в каюте припасено несколько бутылочек. Не французская кислятина, а наше полусладкое.

– Спасибо, – вежливо отозвалась Инна. – Но не стоит вам тратить на нас свое замечательное шампанское.

Однако от трех богатырей не так легко было отделаться. Поднимать свои упитанные телеса и отправляться на поиск новой дичи им было, по всей видимости, лень, потому что, несмотря на полученный отпор, они оставались рядом с подругами, продолжая болтать всякую чепуху. Время от времени болтовня перемежалась вопросами: мол, не созрели ли еще подруги для распития шампанского? Подруги неизменно отвечали отрицательно. Так продолжалось до ужина. После ужина дамы спрятались от своих ухажеров в салоне, где показывали кино. Девушки просмотрели два фильма подряд. Потом у них стало рябить в глазах, затекло тело и захотелось подышать свежим воздухом. И первыми, кого они увидели, выходя из салона, были все те же упитанные фигуры, маячившие у перил.

– Боже мой! – простонала Инна. – По сравнению с этими тремя, вечно пьяненькие Кароль и Армен были сущей находкой. По крайней мере, они хоть не приставали к нам столь активно.

– Они к нам вообще не приставали, – заметила Мариша. – А эти, похоже, потеряй мы на минуту бдительность, тут же изнасилуют. Говорила же я, что дети на корабле – это не к добру.

– Ну, не нужно драматизировать, – попыталась утешить подругу Инна, хотя и сама опасалась худшего. – Мальчикам просто скучно. Они пытаются развлечься.

– Но нельзя же развлекаться, устраивая охоту за нами! – возмутилась Мариша.

– Ты ничего не понимаешь, это не охота – это брачный ритуал ухаживания, – ответила Инна. – У разного вида животных он разный. Так и у людей. В зависимости от воспитания и менталитета ухаживания за самочками в надежде на спаривание отличаются.

– Мне лично такой способ, когда меня преследуют, словно дичь, не подходит, – решительно заявила Мариша. – Наверное, я не смогу с ними спариваться.

– Так скажи им об этом! – предложила Инна.

После этого ее отвлекла своим вопросом какая‑то женщина из их группы. И Инна на минуту потеряла из вида Маришу. Когда же она закончила давать пояснения женщине и взглядом отыскала подругу, то похолодела. Мариша стояла напротив троицы и явно отчитывала их. Инна приблизилась к ним и услышала окончание Маришиной речи:

– И не смейте нас преследовать. Нам с подругой вы просто неприятны!

После этого Мариша резко повернулась и двинулась прочь. Инна, прежде чем Мариша подхватила ее под локоть и потащила за собой, успела кинуть на них только один взгляд. Но и одного взгляда хватило, чтобы понять: Маришина речь произвела на парней впечатление. Но далеко не то, на какое рассчитывала Мариша.

– Теперь они от нас до конца путешествия не отстанут, – тоскливо произнесла Инна. – Вот увидишь.

– Почему это? – удивилась Мариша. – Я их отчихвостила так, что они к нам и приблизиться больше не рискнут.

– Ты, видимо, плохо разбираешься в мужчинах такого сорта, – вздохнула Инна. – Вместо того чтобы отстать, они начнут плотную осаду. Ведь теперь ты всерьез заинтересовала их. И вообще, они твои слова приняли за заигрывание.

– Что?! – поразилась Мариша. – Какое еще заигрывание? Я говорила с ними совершенно серьезно.

– И ты веришь, что эти трое самоуверенных павианов могут всерьез верить, что им отказали и что они неприятны двум красоткам противоположного пола? – удивилась Инна. – Не думала, что ты так наивна. Да эти типы никогда в жизни в это не поверят. Они же непоколебимо уверены в собственной неотразимости. И думают, что падение наших бастионов только вопрос времени и их напора. Так что веселое путешествие нам обеспечено. Это я тебе обещаю.

И Инна оказалась права. До поздней ночи под окнами каюты подруг слышались шаги. Время от времени в окно деликатно стучали и предлагали девушкам выйти прогуляться по палубе, полюбоваться на звезды и выпить шампанского. Подруги старательно изображали спящих мертвым сном царевен. При этом они позаботились крепко запереть двери и окна.

– Честное слово, я больше про это шампанское уже слышать не могу! – прошептала Мариша, закрывшись подушкой. – Придумали бы уж что‑нибудь пооригинальней. В конце концов, в мире полно и других спиртных напитков.

– Это же фантазию проявить нужно, а им лень, – прошептала в ответ Инна, и подруги забылись неспокойным сном.

Наутро выяснилось, что зря они были такого плохого мнения о своих кавалерах. Выйдя из комнаты, они наткнулись на огромные букеты садовых цветов. Тут были пионы, разноцветные ромашки, колокольчики и многое другое. На листьях и лепестках цветов еще поблескивали капли росы. Подруги пораженно рассматривали подношение.

– Откуда они взяли посреди реки эти цветы? – поразилась Мариша. – Разве ночью мы куда‑то причаливали?

– Нет, но некоторое время теплоход стоял, – сказала Инна, поднимая цветы. – Думаю, что за это время можно было успеть спустить на воду шлюпку, доплыть до берега, обобрать ближайший садик и вернуться назад на теплоход.

– Очень мило, – пробормотала Мариша. – И по‑гусарски. Просто не знаю, что и сказать.

– По мысли наших ухажеров, нам сейчас полагается растаять, – сказала Инна. – Так что готовься к атаке.

Но ни за завтраком, ни после него хитрые кавалеры не делали ни малейшей попытки приблизиться к девушкам. Напротив, они ограничились заговорщицкими улыбками в их адрес и спокойно продолжали жевать.

– Не нравится мне это, – пробормотала Инна. – Цветы ночью притащили, теперь небось считают, что вправе рассчитывать на нашу инициативу. Не дождутся!

– Такое впечатление, что у них есть какой‑то план, – сказала Мариша.

– Очень мне хотелось бы знать, какой именно, – прошептала Инна. – А что у нас там с сегодняшним днем?

– Посещение необитаемого острова, – сказала Мариша.

– Хорошо бы размяться, – произнесла Инна. – Но если наши кавалеры спустятся на берег, то я не пойду. Не хочу рисковать.

– Я тоже, – заявила Мариша.

Но до того, как они доплыли до острова, прошло еще порядочно времени. И очертания земли показались лишь после обеда. Все пассажиры сгрудились у трапа, предвкушая прогулку. После экскурсии по побережью предполагалось свободное ознакомление с островом в течение полутора часов. Потом теплоход давал гудок, и пассажиры возвращались на борт теплохода. В течение следующего получаса он давал гудок каждые десять минут, а потом шел в обратный путь, чтобы не отстать от расписания.

Прогулка по живописному острову казалась подругам настолько заманчивой, что были забыты все Маришины смутные опасения, что добром она не кончится, и, переодевшись в удобные для общения с дикой природой кроссовки и джинсы, они спустились на берег вместе со всеми пассажирами теплохода.

Date: 2015-07-24; view: 270; Нарушение авторских прав