ГЛАВА 2. У двери стояло около полудюжины магов, но они словно заполняли собой всё помещение

У двери стояло около полудюжины магов, но они словно заполняли собой всё помещение. Кэлл не представлял, какими они будут — его отец сам был магом и выглядел вполне обычно, хоть и носил пиджаки из твида. Мальчик полагал, что другие маги будут выглядеть страннее, чем его отец. Может, на них будут остроконечные шляпы. Или мантии с вышитыми серебристыми звёздами? Он очень надеялся, что хоть у кого-то будет зелёная кожа.

К его разочарованию, они выглядели совершенно нормально. На каждом из трёх мужчин и трёх женщин была надета свободная черная подпоясанная туника с длинными рукавами поверх штанов из того же материала. На запястьях магов виднелись браслеты из кожи и металла, но Кэлл не мог сказать, была ли у них особая цель, или их носили просто для красоты.

Самый высокий из магов — крупный широкоплечий мужчина с ястребиным носом и косматыми волосами, кое-где припорошенными сединой, — вышел вперёд и обратился к семьям, сидящим на трибунах.

— Претенденты и их семьи, приветствую вас на самом важном событии в жизни вашего ребёнка.

«Ага, — подумал Кэл. — Никакого давления».

— Они все знают, что будут проходить отбор в школу магии? — тихо спросил мальчик.

Его отец покачал головой.

— Родители верят в то, во что им хочется, и слышат то, что хотят услышать. Если они мечтают, чтобы их сын стал известным спортсменом, им кажется, что он проходит отбор в эксклюзивную тренировочную программу. Если они прочат дочке карьеру нейрохирурга, то здесь она пытается поступить на подготовительные курсы для поступления на подготовительный курс медицинского университета. Если они хотят, чтобы ребёнок разбогател, им кажется, что он поступает в частную школу, где подружится с богатыми и влиятельными людьми.

Маг тем временем объяснял план на день и рассказывал, сколько это займёт времени.

— Некоторые из вас проделали долгий путь, чтобы дать своему ребёнку эту возможность, и мы хотим выразить благодарность...

Кэлл слышал его слова, но он также услышал второй голос, который, казалось, доносился отовсюду и ниоткуда одновременно.

«Когда Мастер Норт закончит, всё претенденты должны встать и собраться внизу. Испытание скоро начнётся».

— Ты это слышал? — спросил Кэлл у отца, который кивнул в ответ. Кэлл посмотрел на лица, обращённые к магам. Некоторые выглядели испуганно, некоторые улыбались. — А дети?

Маг — Кэлл решил, что это и есть Мастер Норт, если верить призрачному голосу, — заканчивал свою речь. Мальчик знал, что ему пора двигаться вниз, потому что у него на спуск уйдёт больше времени, чем у других. Но он хотел услышать ответ.

— Любой человек, обладающий хоть крупицей силы, способен услышать Мастера Финеаса — и с большинством претендентов уже случались магические происшествия. Некоторые уже догадались, кто они, а остальные скоро это узнáют.

Вокруг них, поднимаясь на ноги, зашаркали дети, из-за чего металлические трибуны затряслись.

— Значит, это первое испытание? — спросил Кэлл у отца. — Наша способность услышать Мастера Финеаса?

Казалось, отец едва его слышал. Он словно на что-то отвлёкся.

— Наверное. Но другие испытания будут намного сложнее. Просто помни, что я говорил, и скоро всё закончится. — Он поймал Кэлла за запястье, что удивило мальчика, — он знал, что отец любит его, но тот редко бывал сентиментален. Он крепко сжал руку Кэлла, но быстро её отпустил. — А теперь ступай.

Пока Кэлл спускался по трибунам, других детей распределяли по группам. Одна из женщин-магов направила Кэлла в дальнюю группу. Все претенденты перешёптывались друг с другом, они казались обеспокоенными, но полными предвкушения. За две группы от себя Кэлл заметил Кайли Майлз. Он задумался, не прокричать ли ей, что это никакое не прослушивание в балетную школу, но она улыбалась и болтала с другими ребятами, и мальчик усомнился, что она вообще ему поверит.

«Прослушивание в балетную школу, — мрачно подумал Кэлл. — Так они и заманивают детей».

— Я Мастер Милагрос, — представилась женщина, которая ранее указала Кэллу, куда встать, ловко выводя группу из большого помещения и направляя их по длинному коридору со стенами приятного цвета. — Первое испытание вы пройдёте все вместе. Пожалуйста, следуйте за мной. Спокойно и не толкаясь.

Кэлл, шагавший в хвосте группы, постарался немного ускориться. Мальчик знал, что опоздание будет ему только на руку, если он хочет показать, что его не волнуют испытания, или что он не знает, что делает, но Кэлл ненавидел взгляды, которыми его награждали, когда он плёлся последним. Он поковылял вперёд так быстро, что случайно врезался в плечо симпатичной девочки с большими тёмными глазами. Она бросила на него раздражённый взгляд из-под стены ещё более тёмных волос.

— Прости, — автоматически извинился Кэлл.

— Мы все волнуемся, — ответила девочка. Это было даже смешно, потому что по её виду нельзя было сказать, что она волнуется. Она выглядела совершенно собранной. У неё были идеальные выгнутые брови. На её карамельном свитере и дорогих джинсах не было ни пылинки. На шее девочки висела витиеватая подвеска в виде руки. Благодаря походам в магазины антиквариата, Кэлл знал, что она называется Рукой Фатимы. Золотые серёжки, покачивавшиеся в её ушах, могли когда-то принадлежать принцессе, если не королеве. Кэлл немедленно смутился, словно его одежда была вымазана грязью.

— Привет, Тамара! — обратился к ней высокий азиатский мальчишка с чёрными волосами разной длины, и девочка отвернулась от Кэлла. Презрительно усмехаясь, мальчик сказал что-то ещё, чего Кэлл не расслышал. Он беспокоился, не обзывают ли его калекой, который только и умеет, что врезáться в людей. Что он монстр доктора Франкенштейна. В его голове забурлила обида, особенно потому, что Тамара вроде бы даже не заметила его ногу. Она рассердилась, словно он был обычным мальчишкой. Кэлл напомнил себе, что больше никогда не увидит никого из ребят, когда провалит испытания.

А ещё они умрут под землёй.

Эта мысль помогла ему преодолеть бесконечную череду коридоров и добраться до большой белой комнаты, где рядами были расставлены парты. Помещение ничем не отличалось от классов, в которых обычно проводились школьные тесты. Парты были простые и деревянные, рядом с ними стояли хлипкие стулья. На каждой парте лежала синяя книга с именем претендента, а на книге — ручка. В комнате поднялся галдёж, пока дети переходили от парты к парте в поисках своего имени. Кэлл нашёл своё место — оно было в третьем ряду — и сел. Перед ним сидел мальчик в спортивной куртке со светлыми волнистыми волосами. Он скорее был похож на спортсмена, чем на возможного ученика школы волшебства. Мальчик улыбнулся Кэллу, словно был искренне рад сидеть рядом с ним.

Кэлл не удосужился ответить на улыбку. Он открыл книгу, глядя на страницы с вопросами и квадратиками рядом с пятью вариантами ответа. Мальчик предполагал, что испытания будут страшными, но единственная опасность, которая ему грозила, — это умереть от скуки.

— Пожалуйста, не открывайте книги до начала испытания, — попросила Мастер Милагрос. Она была высокой и очень молодой и напоминала Кэллу его классную руководительницу. Она тоже была неловкой и нервной, словно не привыкла проводить много времени с детьми. У волшебницы были короткие тёмные волосы с одной розовой прядкой.

Кэлл закрыл книгу и посмотрел по сторонам, замечая, что больше никто книгу не открывал. Он решил не говорить отцу, насколько ему было просто не вписаться.

— Прежде всего, я хочу поприветствовать вас на Железном испытании, — продолжила Мастер Милагрос, прочистив горло. — Теперь, когда ваши родители и опекуны остались в другой комнате, мы можем подробнее объяснить, что сегодня произойдёт. Некоторые из вас получили приглашения поступить в музыкальную школу, или школу с углубленным изучением астрономии или математики, или школу наездников. Но, как вы уже могли догадаться, на самом деле вы приехали, чтобы пройти отбор в Магистериум.

Она подняла руки, и стены словно растаяли. Их заменил грубый камень. Дети так и сидели за партами, но пол под их ногами стал каменным с вкраплениями слюды, сверкающими, как рассыпанные блёстки. Переливающиеся сталактиты свисали с потолка, как сосульки.

Светловолосый мальчик удивлённо охнул. По всей комнате раздавались восхищённые восклицания.

Они словно находились внутри пещер Магистериума.

— Как классно, — сказала симпатичная девочка с белыми бусинками на концах афрокосичек.

В этот момент, несмотря на все рассказы отца, Кэллу захотелось поступить в Магистериум. Теперь школа казалась не тёмной и пугающей, а восхитительной. Ты словно был исследователем или летел на другую планету. Мальчик вспомнил предупреждение отца: «Волшебники будут завлекать вас красивыми иллюзиями и искусным враньём. Не поддавайся».

Мастер Милагрос продолжала говорить, и её голос становился всё увереннее.

— Некоторые из вас — потомственные маги, и ваши родители или другие родственники учились в Магистериуме. Другие были избраны потому, что мы увидели в вас потенциал стать магами. Но место никому не гарантировано. Только Мастера знают, каким должен быть идеальный претендент.

Кэлл поднял руку и спросил, не дожидаясь разрешения:

— А если я не хочу там учиться?

— Разве можно не хотеть учиться в школе верховой езды? — поинтересовался мальчик с копной каштановых волос, сидевший наискосок от Кэлла. Он был маленьким и бледным, а его тощие длинные руки торчали из голубой майки с выцветшим изображением лошади.

Мастер Милагрос настолько рассердилась, что даже забыла волноваться.

— Дрю Уоллас, — проговорила она. — Это не школа верховой езды. Вы проходите испытания, которые выявят, обладаете ли вы качествами, необходимыми для подмастерья, и последуете ли за учителем, которого называют Мастером, в Магистериум. И если вы обладаете достаточным уровнем магии, посещение школы обязательно. — Она пристально посмотрела на Кэлла. — Испытание проводится ради вашей собственной безопасности. Те из вас, кто родился в магических семьях, знают, насколько опасны необученные маги для себя и окружающих.

По комнате пронеслось бормотание. Кэлл заметил, что некоторые ребята смотрят на Тамару. Она сидела, держа спину прямо, а подбородок — высоко, и глядя перед собой. Кэллу был знаком этот вид. Он выглядел так же, когда люди шептались о его ноге, или умершей маме, или чудаковатом отце. Это был вид человека, который притворялся, что не слышит, как его обсуждают.

— А что будет, если тебя не примут в Магистериум? — спросила девочка с косичками.

— Хороший вопрос, Гвенда Мейсон, — ободряюще ответила Мастер Милагрос. — Чтобы стать успешным магом, нужно обладать тремя качествами. Во-первых, существенной магической силой. Она в той или иной мере есть у всех вас. Во-вторых, знаниями о том, как её использовать. Этому мы можем вас научить. В-третьих, контролем, который должен исходить от вас самих. На первом курсе необученные маги находятся на пике силы, но у вас нет знаний или самоконтроля. Если у вас не окажется склонности ни к тому, ни к другому, вам не место в Магистериуме. В таком случае мы сделаем всё, чтобы вы и ваши семьи были навечно защищены от магии или угрозы порабощения стихиями.

«Порабощения стихиями? Что это вообще значит?» — удивился Кэлл. Похоже, остальные поняли не больше него. «Значит ли это, что я провалил испытание?» — спросил кто-то. «Стойте, о чём это она?» — задал вопрос другой ребёнок.

— Значит, это точно не школа верховой езды? — с сожалением переспросил Дрю.

Мастер Милагрос не обратила внимания на все эти вопросы. Иллюзия пещеры исчезла. Они снова были в белой комнате.

— Перед вами лежат особенные ручки, — провозгласила она, словно вспомнив, что ей положено нервничать. Кэлл задумался, сколько ей лет. Она казалась молодой, что только подтверждалось розовой прядью волос, но он решил, что она должна быть довольно опытным и состоявшимся магом, чтобы носить звание Мастера. — Если вы не будете использовать ручку, мы не сможем прочитать ваш тест. Потрясите её, чтобы привести в действие чернила. И не забудьте сдать работы. Можете приступать.

Кэлл снова открыл книгу и уставился на первую задачу.

1. В 2 часа дня дракон и виверна вылетели из одной пещеры и направились в одну сторону. Средняя скорость полёта дракона на 30 миль[1] в час меньше, чем удвоенная скорость виверны. Через 2 часа дракон на 20 миль[2] опережает виверну. Найдите скорость полёта дракона, учитывая, что виверна одержима местью.

Местью? Кэлл вытаращился на страницу, после чего перелистнул её. Следующая задача была не лучше.

2. Осенью Лукреция собирается посадить чёрный паслён. Она посадит 4 такие грядки по 15 растений на каждой. Она полагает, что 20% огорода будут засеяны сладко-горьким паслёном. Сколько всего растений посадит Лукреция? Сколько она посадит сладко-горького паслёна? Если Лукреция — маг земли, преодолевший трое врат, сколько людей она сможет отравить с помощью чёрного паслёна, прежде чем её поймают и обезглавят?

Кэлл моргнул в недоумении. Стоит ли ему пытаться высчитать правильные ответы, чтобы случайно не выбрать их? Или лучше выбирать везде один вариант ответа, что обеспечит ему низкую отметку? Но, по закону средних чисел, он всё равно наберёт около 20% правильных ответов, а это было больше, чем ему хотелось.

Размышляя о том, как лучше поступить, мальчик взял ручку, потряс её и попытался обозначить ответ.

Не получилось.

Он попробовал ещё раз, надавив сильнее. Снова ничего. Он посмотрел по сторонам. Похоже, у всех остальных ручки писали, хотя у пары ребят возникла такая же проблема, как у Кэлла.

Видимо, он не сможет завалить испытание, как любой нормальный неволшебник. Он вообще не сможет принять в нём участие. А вдруг маги заставят его писать тест во второй раз, если сдать его незаполненным? Разве это не то же самое, что неявка на испытание?

Нахмурившись, мальчик попытался вспомнить слова Милагрос о ручке. Она говорила, что чернила активируются, если её потрясти. Может, он просто недостаточно энергично её тряс.

Кэлл крепче схватил ручку и с раздражением сильно её тряханул. «Ну же, — подумал мальчик. — Давай же, дурацкая пластмасска! ПИШИ!»

Из кончика ручки выстрелили синие чернила. Кэлл попытался приложить палец к отверстию... но от этого чернила прыснули только сильнее, заливая спинку стула, стоявшего перед ним. Светловолосый мальчик, предчувствуя разразившийся чернильный шторм, уклонился с линии огня. Чернила брызгали во все стороны, и их было куда больше, чем могло уместиться с такой маленькой ручке. Другие ребята начали глазеть на Кэлла.

Мальчик выпустил ручку, и она немедленно перестала фонтанировать чернилами. Но вред уже был нанесён. Его руки и парта, учебник и волосы были покрыты чернилами. Он попытался оттереть пальцы, но вместо этого только оставил на майке синие отпечатки ладоней.

Кэлл надеялся, что чернила не отравлены, потому что он наверняка проглотил несколько капель.

Теперь на него смотрели уже все, включая Мастера Милагрос. На её лице было выражение, пугающе напоминающее изумление, словно ещё никому не удавалось так основательно уничтожить ручку. Все молчали, кроме долговязого паренька, до этого разговаривавшего с Тамарой. Он наклонился к ней и снова что-то шептал. Тамара не улыбалась, но, судя по ухмылке на лице паренька и высокомерному блеску в глазах, Кэлл понял, что они насмехаются над ним. Мальчик почувствовал, как у него краснеют уши.

— Кэллум Хант, — шокированным голосом произнесла Мастер Милагрос. — Пожалуйста... Прошу, покинь класс, приведи себя в порядок, а потом подожди остальных ребят в коридоре.

Кэлл поднялся на ноги, почти не замечая, что светловолосый мальчик, который чуть не промок насквозь из-за чернильного ливня, посмотрел на него с сочувственной улыбкой. Выскочив за дверь, он всё ещё мог слышать чьё-то хихиканье и представить насмешливый взгляд Тамары. Какая разница, что она думает? Какая разница, что все они думают, и пытаются ли они быть дружелюбными или гадкими, или нет? Они не имели значения. Они не были частью его жизнью, как и всё это испытание.

Всего пара часов. Он снова и снова напоминал себе об этом, стоя в туалете и пытаясь оттереть чернила с помощью мыльного порошка и бумажных полотенец. Мальчик задумался, не были ли чернила волшебными, потому что они никак не хотели отмываться. Когда он вышел из туалета и присоединился к другим претендентам, ждавшим его в коридоре, в его волосах всё ещё виднелись засохшие чернила, а на белой майке красовались синие следы от ладоней. Мальчик услышал, как некоторые из ребят обсуждали со своими соседями «урода с чернилами».

— Клёвая майка, — сказал черноволосый мальчишка. Он выглядел богатым, как и Тамара. Кэлл не мог сказать, почему так решил, но одежда мальчика явно была сшита на заказ, казалась одновременно небрежной и модной и дорого стоила. — Ради твоего собственного блага, я надеюсь, что следующее испытание не включает взрывы. А нет, стой — я как раз на это и надеюсь.

— Заткнись, — пробормотал Кэлл, осознавая, что это самый неостроумный ответ на свете. Он прислонился к стене, пока вновь не появилась Мастер Милагрос и не призвала их к порядку. Наступила тишина, в которой она называла группы по пять человек и направляла каждую группу дальше по коридору, прося ждать на другом конце. Кэлл понятия не имел, как самолётный ангар вмещал столько коридоров. Он подозревал, что его отец сказал бы, что это один из вопросов, которыми лучше не задаваться.

— Кэллум Хант, — произнесла она, и Кэлл прошаркал к своей группе, в которую, к его неудовольствию, также входил тот самый темноволосый паренёк по имени Джаспер де Винтер, и светловолосый мальчик, которого обрызгала ручка Кэлла, — Аарон Стюарт. Джаспер театрально обнял Тамару и пожелал ей удачи, прежде чем присоединиться к группе. Заняв своё место, он сразу же заговорил с Аароном, повернувшись к Кэллу спиной, словно тот был невидимкой.

Двумя оставшимися членами новой группы Кэлла были Кайли Майлз и сильно волновавшаяся девочка по имени Селия, у которой были кудрявые русые волосы, заколотые у виска заколкой в виде синего цветка.

— Привет, Кайли, — поздоровался Кэлл, прикинув, что сейчас — идеальная возможность предупредить девочку и сказать, что образ Магистериума, который им нарисовала Мастер Милагрос, был приукрашенной иллюзией. Он точно знал, что на самом деле пещеры были полны тупиков и безглазых рыб.

Она виновато посмотрела на него.

— Ты не мог бы... не говорить со мной?

— Что? — Они направились дальше по коридору, и Кэлл заковылял быстрее, чтобы не отставать. — Ты серьёзно?

Она пожала плечами.

— Ты знаешь, о чём я. Я пытаюсь произвести хорошее впечатление, а разговор с тобой этому помешает. Прости! — Она заторопилась вперёд и поравнялась с Джаспером и Аароном. Кэлл уставился ей в затылок, словно силой мысли мог просверлить в её голове дыру.

— Надеюсь, тебя сожрёт безглазая рыбина! — прокричал мальчик ей вслед. Она сделала вид, что не расслышала его.

Мастер Милагрос завернула за последний угол и вывела их в огромную комнату, которая напоминала спортзал. В ней был высокий потолок, в центре которого болтался большой красный мяч, подвешенный высоко над их головами. Рядом с мячом была прикреплена верёвочная лестница с деревянными перекладинами, спускавшаяся от потолка до самого пола.

Это было смешно. Из-за ноги мальчик не смог бы вскарабкаться по лестнице. Предполагалось, что Кэлл будет намеренно заваливать испытания, а получалось, что он не мог с ними справиться и просто не имел шансов попасть в волшебную школу.

— Оставляю вас с Мастером Рокмейплом, — объявила Мастер Милагрос, когда прибыла последняя пятёрка претендентов, и указала на низенького волшебника с топорщащейся рыжей бородой и красным носом. Он держал в руках планшет для бумаги, а на шее у него висел свисток, как у тренера, хотя одет он был в такой же чёрный костюм, как другие маги.

— Это обманчиво простое испытание, — пояснил Мастер Рокмейпл, поглаживая бороду угрожающим жестом. — Вам лишь необходимо забраться по лестнице и дотронуться до мяча. Кто хочет быть первым?

В воздух поднялось несколько рук.

Мастер Рокмейпл указал на Джаспера. Мальчик подскочил к лестнице, словно тот факт, что его выбрали первым, доказывал его крутость, а не служил показателем энтузиазма, с которым он тряс рукой. Вместо того чтобы сразу начать забираться наверх, мальчик покружил вокруг снаряда, задумчиво рассматривая мяч у потолка и постукивая пальцем нижнюю губу.

— Ну как, уже готов? — поинтересовался Мастер Рокмейпл, слегка приподняв брови, и несколько ребят засмеялись.

Джаспер, которого рассердили насмешки, когда он с такой серьёзностью подошёл к заданию, грузно запрыгнул на лестницу. Как только он перебрался с одной перекладины на другую, лестница словно удлинилась, и, чем больше он карабкался, тем большее расстояние ему оставалось преодолеть. Наконец, лестница взяла верх, и мальчик повалился на землю, окружённый многочисленными витками верёвки и деревянными планками.

«А вот это и правда смешно», — подумал Кэллум.

— Замечательно, — прокомментировал Мастер Рокмейпл. — Кто следующий?

— Позвольте мне попробовать ещё раз, — попросил Джаспер, едва ли не хныча. — Теперь я знаю, что делать.

— Все претенденты хотят попробовать, — сказал Мастер Рокмейпл. Он выглядел так, словно наслаждался этой ситуацией.

— Но это нечестно. Кто-то поймёт, в чём секрет, и тогда все будут знать, что нужно делать. Меня наказали за то, что я вызвался первым.

— По-моему, ты сам этого хотел. Но так и быть, Джаспер. Если в конце испытания останется время, и ты всё ещё захочешь попробовать, я дам тебе такую возможность.

Кто бы сомневался, что Джасперу дадут вторую попытку. Судя по его поведению, Кэлл решил, что отец Джаспера — большая шишка.

Большинство ребят проходили испытание примерно с тем же успехом, что Джаспер: некоторые добирались до середины, после чего скатывались вниз, а одному мальчику даже не удалось оторваться от земли. Селия забралась выше других, но потом сорвалась и упала на маты, из-за чего её цветочную заколку немного перекосило. Хотя девочка и пыталась скрыть своё расстройство, по тому, как она нервно пыталась приладить заколку на место, Кэлл понял, что Селия огорчилась.

Мастер Рокмейпл заглянул в свой список.

— Аарон Стюарт.

Аарон подошёл к верёвочной лестнице, разминая пальцы, словно собирался выйти на баскетбольную площадку. Он выглядел раскованным и уверенным, и Кэлл почувствовал в животе привычный укол зависти. Так происходило всегда, когда он смотрел на ребят, играющих в баскетбол или бейсбол и комфортно чувствовавших себя в своих телах. Командные виды спорта были не для Кэлла; вероятность опозориться была слишком велика, даже если бы ему позволили играть. Мальчишкам вроде Аарона никогда об этом переживать не приходилось.

Аарон подбежал к лестнице и с разбега заскочил на неё. Он взбирался быстро: его ноги отталкивались, а руки тянулись вверх в одном плавном движении. Мальчик двигался так быстро, что взбирался быстрее, чем удлинялась лестница. Он поднимался всё выше и выше. Кэллум затаил дыхание и понял, что и все остальные тоже замерли в тишине.

Улыбаясь, как сумасшедший, Аарон добрался до верха лестницы. Он ударил по мячу, который дико закачался, после чего съехал вниз по лестнице и приземлился на ноги, как гимнаст.

Некоторые из ребят разразились аплодисментами. Похоже, даже Джаспер радовался за Аарона и с неохотой похлопал его по спине.

— Замечательно, — сказал Мастер Рокмейпл, используя то же слово и тон, что и в предыдущие разы. Кэллум предположил, что старый ворчливый маг просто недоволен из-за того, что кто-то одолел его дурацкое испытание.

— Кэллум Хант, — назвал маг следующее имя.

Кэллум сделал шаг вперёд, жалея, что не захватил с собой медицинскую справку.

— Я не могу.

Мастер Рокмейпл обвёл его взглядом.

— Почему?

«Серьезно? Посмотрите на меня. Просто взгляните на меня». Кэлл поднял голову и дерзко уставился на мага.

— Из-за ноги. Мне нельзя заниматься физкультурой, — пояснил мальчик.

Маг пожал плечами.

— Так не занимайся.

Кэлл подавил вспышку ярости. Он чувствовал, что другие ребята смотрят на него: некоторые — с сочувствием, другие — раздражённо. Хуже всего было то, что обычно он бы ухватился за любую возможность позаниматься чем-то спортивным. Но он пытался выполнить приказ отца и провалить испытание.

— Я не симулирую, — пояснил он. — В детстве кости в моей ноге были раздроблены. Мне сделали десять операций, и теперь у меня внутри шесть железных спиц, скрепляющих кости вместе. Хотите увидеть шрамы?

Кэллум искренне надеялся, что Мастер Рокмейпл откажется от предложения. Нога мальчика являла собой скопление уродливых бугристых шрамов и красных отметин от надрезов. Он никогда её никому не показывал. Когда Кэлл достаточно повзрослел, чтобы догадаться, почему люди таращатся на его ногу, он перестал носить шорты. Мальчик не понимал, зачем объясняет всё это Мастеру, но он так разозлился, что не соображал, что говорит.

Мастер Рокмейпл задумчиво повертел свисток, который держал в одной руке.

— Испытание не совсем прямолинейно, — заметил он. — Хотя бы попробуй, Кэллум. Если не получится, мы приступим к следующему.

Кэлл махнул рукой, сдаваясь.

— Ладно. Ладно.

Мальчик прошагал к веревочной лестнице и ухватился за неё одной рукой. Он намеренно поставил левую ногу на самую нижнюю планку, перенёс на неё свой вес и потянулся вверх.

Икру пронзила боль, и Кэлл упал обратно на пол, не выпуская лестницу из рук. Он слышал, как позади него смеётся Джаспер. Нога Кэлла болела, а желудок сжался. Он посмотрел наверх, на лестницу и красный резиновый мяч у потолка, и почувствовал, как в голове возникла пульсирующая боль. Мальчик вспомнил, как его год за годом заставляли сидеть на трибунах, как он ковылял позади одноклассников, пока все бегали кросс. Он с яростью посмотрел на шар, до которого не мог добраться, думая «Я тебя ненавижу, я тебя ненавижу, я тебя...»

Раздался резкий шум, и красный мяч охватило пламя. Кто-то завопил — кажется, Кайли, но Кэлл надеялся, что это был Джаспер. Все, включая Мастера Рокмейпла, смотрели на мяч, который весело горел, будто состоял из фейерверков. Воздух наполнился мерзким химическим запахом, и Кэлл отпрыгнул назад как раз перед тем, как на пол шлёпнулся большой кусок расплавленной резины. Он отполз ещё дальше, спасаясь от дождя из вязких капель, стекавших с горящего мяча и успевших замарать его рукав.

Чернила и плавленная резина. Он сегодня был настоящим модником.

— Уходите, — приказал Мастер Рокмейпл, когда дети начали задыхаться и кашлять из-за дыма. — Всем немедленно покинуть зал.

— А как же моя очередь? — запротестовал Джаспер. — Как я смогу попробовать ещё раз, если этот урод спалил мяч? Мастер Рокмейпл...

— Я СКАЗАЛ, ВСЕ НА ВЫХОД! — прорычал маг, и дети бросились прочь из помещения. Кэлл плёлся в конце группы, ясно понимая, что и Джаспер, и Мастер Рокмейпл смотрят на него с самой настоящей ненавистью.

Вместе с запахом жжёной резины в воздухе витало слово «уродец».