А чего от него еще ожидать? Как был с детства хулиганом, так до старости таким и остался, — поддержал Сан Саныч

— Зачем вы так? Он хотел меня спасти! А потом извинялся за ребят, — возразила Маша.

— Да этих ребят в тюрьму Давно пора посадить вместе с папашей, — безапелляционно заявил Сан Саныч.

— И Толика? Да что вы, Сан Саныч! Он же ничего не знал, я уже потом это поняла. Да еще ему от меня бутылкой по голове досталось.

Маша устало вздохнула. Зинаида поспешно сказала:

— Да ничего с его головой не будет! Машенька, тебе нужно отдохнуть, поспать, а мы тебя тут разговорами мучаем. Иди к себе.

Маша кивнула и ушла. Зинаида выразительно посмотрела на Сан Саныча. Тот сказал:

— Это она по доброте душевной пытается выгородить Мишкиных сынков. Но когда я Машу нашел, вид но было, что они ее сильно напугали.

— Я так и подумала! С чего бы еще ей убегать от них в катакомбы! — покачала головой Зинаида. — Этого нельзя просто так оставлять!

— Не переживай, Зина. Я еще до этой компании доберусь. Но главный виновник всего — Михаил. Это он своих сыновей такими воспитал. Яблочки от яблони недалеко упали…

Зинаида с благодарностью смотрела на Сан Саныча.

Маша вернулась на кухню уже умытая и переодетая и, хотя была еще немного уставшей, выглядела решительной и собранной. Сан Саныч и Зинаида потрясенно смотрели на нее.

— Машенька, ты куда собралась? — удивилась Зинаида.

— Мне пора на работу, бабушка, — сказала Маша.

— Да ты что?! После катакомб этих проклятых?! Никуда я тебя не пущу, даже не думай! Завтра пойдешь в свою больницу, — всполошилась Зинаида.

— Нет, бабушка, я пойду. Посплю завтра. Сегодня у меня дежурство, — настояла на своем Маша и удалилась под изумленными взглядами Зинаиды и Сан Саныча.

* * *

Костя набрал телефонный номер и с нетерпением ожидал ответа.

— Я слушаю, — наконец услышал он голос Таисии. — Где Катя? — сразу же спросила она.

— Она сейчас с Алешей разговаривает. У меня не получилось ее остановить! — в отчаянии сказал Костя.

— О чем они говорят?

— Естественно, о любви до гроба и свадьбе. Похоже, помирились окончательно. Катя даже в ЗАГС собирается идти, — упавшим голосом сообщил Костя.

Таисия замолчала, напряженно думая.

— Это еще ничего не значит, — успокоила она Костю.

— Как вас понимать, Таисия Андреевна?!

— Послушай, я знаю Катю. Даже если она согласилась выйти замуж, это не значит, что она твердо уверена в своем решении. Ее еще можно отговорить. — Таисия действительно хорошо знала свою дочь.

— Вряд ли, — возразил ей Костя, — она очень убедительно уверяет Лешу в своей любви. Я сам слышал.

— Костя, нельзя опускать руки! Ты до последнего момента должен делать все, чтобы она засомневалась в правильности своего выбора.

— Но как?

— Покажи ей, насколько здоровый парень отличается от инвалида. Нужно развивать действия в этом направлении. Попробуй преподнести ей какой-нибудь необыкновенный сюрприз.

Костя засомневался:

— Легко сказать. Сюрпризы для Кати обычно дорого стоят. А с деньгами у меня проблемы.

— Включи фантазию, Костя! Не медли, действуй. Поверь, если ты постараешься, Катя будет твоей!

— Хорошо, я подумаю!

— Только думай быстрее, — предупредила Таисия. — Если проблема только в деньгах, можешь не переживать: я все оплачу. Ради будущего Кати мне ничего не жалко.

И она повесила трубку.

* * *

А в это время другой телефонный звонок соединил Буравина и Полину.

— Алло, Витя. Я тебя слушаю, — ответила на звонок мобильного Полина.

— Здравствуй, Полина. Как ты?

— Честно говоря, никак, — призналась она. — Пытаюсь работать, а думаю все равно об Алешке.

— Мне как раз о нем нужно с тобой поговорить. Ты не против? — спросил Буравин.

— Давай поговорим.

— Я могу прямо сейчас заехать к тебе на работу? Полина замолчала. Буравин взволнованно ждал ответа.

— Заезжай, — наконец сказала она.

* * *

Катя уже собиралась уходить, когда ее поймал в прихожей Костя.

— Уходишь? — спросил он.

— Да. Мне нужно решить один вопрос, — сухо ответила девушка.

— Он связан с вашей предстоящей свадьбой? — грустно спросил Костя.

— Да, я иду в ЗАГС, чтобы подать заявление, — гордо объявила Катя.

— Ну тогда я хочу в числе первых тебя поздравить. Твоя мечта сбудется: ты выйдешь-таки за Лешку.

— Зачем столько иронии, Костя? Нужно уметь радоваться за людей, у которых все в жизни налаживается, — примирительно сказала Катя.

— Мне просто грустно: я понял, что моей мечте теперь никогда не сбыться.

— Глупости. Все мечты рано или поздно сбываются, — убежденно сказала Катя.

— Моя не сбудется никогда. Потому что ты выходишь замуж.

— Что же это за мечта? — полюбопытствовала Катя.

— Я просто хочу подарить тебе один волшебный день. Выполнить все твои желания, в память о прошлом. Но, увы, у тебя — другая мечта…

— Ну, я мечтаю не только о замужестве. У меня куча и других желаний есть, — осторожно сказала Катя.

— Хотел бы я исполнить хоть одно из них. Может, скажешь, о чем ты еще мечтаешь?

— Только не смейся. Я всю жизнь хотела быть певицей, — смутилась она.

— А хочешь, я тебе это устрою? — с готовностью предложил Костя. — Сделаю так, что ты почувствуешь себя певицей.

— А что ты хочешь взамен? Я же знаю, ты просто так ничего не делаешь.

— Ты права. Подари мне день.

— Целый день? Нет, не могу. Мне нужно готовиться к свадьбе!

— Хорошо, тогда хотя бы вечер! — попросил Костя. — Подумай. Если согласишься, просто позвони и приходи к дольменам. Я тебя там буду ждать.

Провожая ее, он пристально смотрел вслед. После этого он тут же поспешил к Леше.

— Ну что, брат, тебя можно поздравить? Катя мне все рассказала, — начал он бодро.

— Костя, признайся, это ведь ты все устроил? Ты попросил Катю прийти ко мне. Да?!

Костя удивился, но быстро сообразил, что на этом можно сыграть. Он притворился смущенным и сказал:

— Ну, в общем… я, конечно, постарался… поговорил с ней… Но дальше она приняла самостоятельное решение.

— Ладно прибедняться! Я все понял! Спасибо тебе! Ты — настоящий брат, — с чувством произнес Алеша. — Поверь, я когда-нибудь тебя обязательно за это отблагодарю.

— Не стоит… Послушай, мне сейчас позарез надо уйти. Но мама просила не оставлять тебя одного, — замялся Костя.

— Костя, ну что я, маленький? — обиделся Леша. — Иди спокойно по своим делам.

— А сейчас тебе ничего не надо?

Алеша подумал и попросил:

— Слушай, а дай-ка мне гантели.

Алеша, взяв гантели, сделал несколько махов. Было видно, что упражнения даются ему с трудом.

— Лешка, зачем ты себя мучаешь? — спросил Костя, и Леша серьезно ответил:

— Я должен быть сильным, должен встать на ноги. Для Кати. Она — просто чудо. Я сделаю все, чтобы она была со мной счастлива.

— Ладно. Успехов тебе.

И Костя поспешил решать вопрос с сюрпризом для Кати. Алеша, стиснув зубы, продолжал качаться.

* * *

Буравин, встретившись с Полиной, сразу же похвастался своим достижением.

— В общем, я убедил Катю встретиться с Алешей и отвез ее к вам.

— И что?! Они помирились?! — с нетерпением воскликнула Полина.

— Я не стал ждать, чтобы не быть чересчур навязчивым.

Полина озабоченно покачала головой.

— Поля, не переживай ты так. Я почти уверен, что они помирились и мы скоро сыграем их свадьбу.

— Я так на это надеюсь! Леша в жутком состоянии. Я в полной растерянности. Даже не знаю, что делать, как ему помочь.

— Поля, все будет хорошо.

У Полины на глазах блеснули слезы.

— Я собралась увольняться с работы, чтобы быть рядом с Лешей, как-то его поддерживать.

Буравин нахмурился.

— Полина, ты ни в коем случае не должна бросать работу! Я готов помочь чем смогу.

Полина сквозь слезы улыбнулась:

— Спасибо, Витя. Но чем ты можешь помочь?

— Да чем угодно! Я готов найти сиделку для Леши и лучшего специалиста, который сможет поставить его на ноги, — горячо говорил Буравин, осторожно вытирая слезы со щек Полины. — Только скажи, я землю буду рыть, чтобы ты улыбалась и не грустила!

Полина была очень благодарна ему.

— Ты даже не представляешь, как ты мне помогаешь…

— Все уладится, Поля. И мы уже сделали главное: наши дети будут вместе и будут счастливы.

Полина улыбнулась и склонила свою голову на его плечо.

— Обещай мне больше не плакать. Я сделаю все, чтобы у Леши с Катей все было хорошо, — заверил ее Буравин.

Полина кивнула, отстраняясь.

— А у нас, Витя? Как нам с тобой быть? Как общаться? Боря все еще ревнует меня к тебе.

— С Таисией то же самое. Они просто не могут нам простить прошлого.

— Но почему? — непонимающе воскликнула Полина. — Мы с тобой не делаем ничего такого, за что они нас могли бы осудить! Мы двадцать лет живем так, как хотят они.

Буравин обнял Полину.

— Я думаю, что Борис и Таисия до конца дней будут попрекать нас нашим юношеским романом…

— А вдруг это скажется на наших детях, на их общей судьбе?

— Ты чего-то боишься? Скажи, чего? — нахмурился Буравин.

Полина покачала головой.

— Понимаешь, то, что Таисия рассказала Алеше об инвалидности, — только первый звоночек. И мне кажется, что и Боря, и Таисия способны еще на многое.

Меняя тему, она продолжила:

— Знаешь, я даже не представляю, как Леша будет выглядеть на свадьбе! Он что, будет лежать в постели?

— Я уже все продумал и даже кое-что заказал. Вот увидишь, Леша будет выглядеть достойно.

— А Катя выдержит такое испытание? — засомневалась Полина.

— И с Катей все будет в порядке! Она же МОЯ дочь, — уверенно сказал Виктор.

Полина посмотрела на: него с благодарностью, потом глянула на часы и спохватилась:

— Ой, Витя, извини, мне пора ехать домой, к Леше.

— Давай я тебя подвезу, — предложил Буравин.

— Не будем дразнить судьбу, Витя. Не дай бог, нас увидят Борис или Таисия. И лучше будет, если мы вообще пока не будем видеться. По крайней мере до свадьбы Кати с Лешей.

— Как скажешь, Поля, — обреченно согласился Буравин. — Мне будет очень тяжело не видеть тебя.

— Мне тоже.

Он хотел обнять Полину, но она отстранилась и торопливо пошла к выходу.

* * *

Жора и Толя ждали отца. Толик ходил из угла в угол. Наконец Жора не выдержал:

— Сядь, не маячь перед глазами.

— Жора, не зли меня! А то врежу — мало не покажется! — мрачно ответил брат.

— Чего? А ну, повтори!

— А ну, тихо! А то оба получите! — прикрикнул на них вошедший отец.

Толик бросился к нему.

— Батя, ты Машу нашел? Она жива?

— Жива твоя Маша, уже, поди, дома, чай пьет, — мрачно объявил отец.

Увидев улыбку на лице Толика, он злобно рявкнул:

— Чего ты лыбишься, как блин на сковородке? Радуешься, что отцу проблем подкинул? Сколько мне еще за вас все шишки и упреки получать?

Толик и Жора виновато молчали.

— Мне за вас уже такого наговорили! Ладно, вот что, Толик! Иди к Маше и попроси у нее прощения.

— Как я ей в глаза смотреть буду? — с болью воскликнул Толик.

— Скажи, что не со зла все получилось. Так ведь? Она, похоже, напугана очень. Шутка ли, катакомбы! Столько про них говорят. Вот и успокой ее.

Смотритель прохаживался по комнате.

— Говорят, призраки там водятся. Может, и ей привиделось что? Скажи, что померещиться в катакомбах могло что угодно, — предложил версию смотритель. — Иди.

Толик кивнул и быстро ушел. Отец обернулся к Жоре.

— Ну, с этим-то понятно, в мать уродился, блаженный. Разумного от него ждать не приходится. Но у тебя же котелок должен варить!

Жора опустил голову.

— Батя, ну откуда я знал, что ее в катакомбы понесет?

— Должен был знать! Заранее надо все продумывать, сколько раз повторять можно?! — рявкнул отец.

Жора молчал.

— В общем, если она в катакомбах увидела то, чего не должна была видеть, то вот этого друга вспомнишь! — Отец покачал перед носом Жоры своим увесистым кулаком.

Костя вошел в ресторан, отыскал глазами Леву и направился к нему.

— Лева! Если не поможешь, я пропал. Выручай!

— Да боюсь, оказание тебе безвозмездной помощи станет делом всей моей жизни.

— Лева, у меня есть деньги!

— Костик, это уже полдела, если не больше, — повеселел Лева. — Что за беда?

— Я должен устроить Кате незабываемый день, иначе она выйдет за Алешу!

— Да, это задача. А она согласна провести этот день с тобой?

— Да, согласна!

— Ну, и что же ты придумал? — поинтересовался Лева.

— Думаю покатать ее на катере или яхте, — сказал Костя нерешительно.

— Опять яхта! — презрительно фыркнул Лева. — Костя, мало того, что ты угрохал на эти яхты столько денег, по секрету скажу тебе — это уже не оригинально. Именно яхта и забудется!

— Что же делать?

— А с ее стороны были пожелания? Вспоминай, Костя, это очень важно.

— Она сказала, что хочет стать певицей. Только как осуществить такое желание?

— Певицей так певицей. Хорошо, не владычицей морскою, — философски заметил Лева. — Римму тоже трудно было удивить, когда я за ней ухаживал. Но ничего, справился же! Ага, есть идея! Записывай! Катер оставим, черт с ним. Но сначала…

Костя был само внимание.

* * *

В коридоре ЗАГСа Катя столкнулась с регистраторшей.

— Здравствуйте, я к вам, — сухо сказала она.

— Как, снова вы?! Ну и где же у нас в этот раз свадьба? На Северном полюсе? — язвительно спросила регистраторша.

— Не ерничайте! Алешу выписали, но он останется инвалидом, и мы хотели бы расписаться у него дома. Это возможно?

Опешив, регистраторша вымолвила:

— Да, конечно. Что же вы тогда не сочетались?

— Алеша хотел покончить с собой, когда он узнал, что никогда не сможет ходить. Знаете, мне трудно об этом говорить. Вот здесь записаны адрес и дата. До свидания, — холодно закончила Катя, отдавая регистраторше лист бумаги.

— Подождите! Простите меня, если сможете. Вы просто молодец. Знаете, я думала, что таких девушек, как вы, уже совсем не осталось. А теперь понимаю, что заблуждалась, — виновато сказала регистраторша.

— Хорошо, я принимаю ваши извинения.

— Мир? — регистраторша протянула Кате руку, и та ее пожала, благосклонно улыбаясь.

— Мир. Только не опаздывайте!

* * *

Костя и Катя пришли в аппаратную дискотеки.

— Я так рад, что ты все-таки пришла. Поверь, ты не пожалеешь. Я тебе приготовил сюрприз, — тараторил Костя.

— Я заинтригована, — только и сказала Катя.

— Ребята, вы к кому? Здесь посторонним быть запрещено, — окликнул их ди-джей.

Костя подошел к нему.

— Мы к вам от Левы. Вам должны были позвонить.

— Ах, от Левы. Да, звонили. Я в курсе, что вам надо. — И он встал из-за пульта.

— Прошу вас, мадемуазель! — Ди-джей протянул Кате руку и повел к кабинке звукозаписи. — Это — наша студия звукозаписи. Проходите.

Катя потрясенно и благодарно смотрела на Костю.

— Вы будете меня записывать? — не поверила она.

— Да, вот вам текст песни! — ди-джей дал Кате листок с текстом, и она ушла в кабинку.

— Я понимаю, это не по правилам. Но можно и мне побыть рядом с девушкой во время записи? — спросил Костя.

— Я Леве пообещал, что исполню все ваши требования. Проходите.

Костя зашел в кабинку, а ди-джей устроился за пультом.

Едва он принялся за работу, как в аппаратную вошли Ксюха и Женя.

— Привет. Все, можешь уходить, я тебя сменю, — кивнула Ксюха.

Ди-джей покачал головой.

— Это ты можешь сегодня быть свободна: мне халтура подвалила. Так что идите, ребята. Потусуйтесь и за меня.

— Что за халтура? — с любопытством спросила Ксюха.

Ди-джей кивнул на кабинку.

— Да вот, самодеятельность пришла. Индивидуальный заказ. Еще одна начинающая. Восходящая звезда. И кавалер ее. Он за все платит.

— Можно, мы тихонько посмотрим? — попросила Ксюха и повернулась к Жене. — Увидишь, как эти восходящие звезды выглядят.

Ди-джей кивнул, и Ксюха с Женей подошли к окошку кабинки звукозаписи. Там вовсю пела Катя, а Костя смотрел на нее влюбленным взглядом. Заглянув в кабинку, Ксюха толкнула Женю в бок. Женя, увидев Катю и Костю, застыл от удивления.

— Смотри-ка, это же наша декабристка! Лешкина благородная невеста! — изумленно констатировала Ксюха.

Они многозначительно переглянулись, а Женя нахмурился.

* * *

Маша летела в больницу как на крыльях. На посту она поприветствовала медсестру:

— Елена Дмитриевна, добрый день. Как дела?

— Здравствуй, Маша. У нас пока тихо: новых больных не поступало.

— Но это же хорошо!

Маша надела халат.

— Пора лекарства разносить, — сказала медсестра.

— Сейчас. Только поменяю постель у больного Самойлова.

— В этом уже нет необходимости. Помоги мне с таблетками.

Маша встревоженно посмотрела на медсестру:

— Как нет необходимости? С Алексеем что-то случилось?!

— Да не волнуйся ты. Просто больного Самойлова выписали, — объяснила медсестра.

— Как выписали? — растерялась Маша.

— После того случая с неудавшимся самоубийством его забрали домой родители. Говорят, что дома микроклимат лучше, чем у нас.

— И Павел Федорович разрешил? — удивилась Маша.

— А что он? Это же родители настояли.

Маша грустно раскладывала таблетки по контейнерам, когда к ней подошел Толик.

— Маша, здравствуй… — смущенно пробормотал он.

Маша молча взглянула на него.

— Прости меня. Честное слово, я не знал, что все так обернется. Я думал, Жора тебя просто к нам в гости привезет. И представить не мог, что он затеял, — сбивчиво объяснил он.

— Я так и поняла, Толик, — успокоила его Маша. — Что я, тебя не знаю? Это ведь все Жора затеял и тебя втянул.

— Ты правда на меня не обижаешься? — с надеждой спросил он. — Я чуть с ума не сошел, когда понял, куда ты побежала.

— Сама виновата: не надо было мне бежать в катакомбы! Могла дождаться тебя, поговорить, все выяснить…

— Ну да… Ты же знаешь, что я тебя никогда бы не смог обидеть.

— Знаю, Толик.

Вдруг, кое-что вспомнив, Толик опустил голову.

— Тут папа спрашивал…Ты не видела в катакомбах чего-нибудь страшного? Или подозрительного?

Маша грустно улыбнулась:

— Толик, можешь сказать своему папе, что ничего подобного я там не видела. Все нормально.

Толик кивнул, с благодарностью глядя на Машу. Маша потрогала его голову.

— Голова-то как? Извини, что я тебя так бутылкой… Этот удар должен был достаться Жоре.

— Да все в порядке, даже не переживай. Голова у меня чугунная, — успокоил девушку Толик.

— Вот это и плохо, Толик. Ты должен научиться думать сам, а не других слушать, — вздохнула Маша.

— Я научусь. Слово даю.

— Я очень боюсь за тебя. Ты — добрый и простой. А такие люди чаще всего попадают в неприятные истории, сами того не понимая и не желая, — серьезно сказала Маша.

* * *

Когда Самойлов пришел домой, его ждали хорошие новости. Алеша рассказал, что приходила Катя и они помирились. Более того, Катя готова быть рядом и даже пошла в ЗАГС подавать заявление. «

— Это хорошо, сын, — сказал Самойлов. — Ну что ж, в добрый час! Для мужика важно иметь рядом с собой достойную женщину…

— Пап, что-то мне не нравятся твои интонации, озабоченно произнес Алеша. — Ты что, сомневаешься во мне?

— Нет, что ты! Я уверен, ты справишься.

— Тогда в Кате?

Самойлов промолчал.

— Мы справимся, отец! Вместе мы преодолеем все трудности. Вот увидишь! — заверил отца Алеша.

Конечно, инвалидная коляска — это не то, о чем мечтают, но когда Буравин затащил ее в комнату, Алеша был благодарен. Он понимал, что без этого будет еще хуже. А так все-таки какие-то возможности. И потом, ведь это дело временное. Главное, что Катя согласилась быть с ним!

— Спасибо, Виктор Гаврилович, за то, что помогли нам с Катей помириться, — сказал Алеша.

— Не за что! Я рад, что вы с Катей снова вместе, я очень рад, Леша. Насчет свадьбы решили? — по-деловому спросил Буравин.

— Да, мы все обговорили.

— У меня для вас есть подарок! Конечно, надо бы подождать… Но я человек не суеверный, тем более что Кате ее ключи я уже отдал. Вот! — Он протянул Алеше ключи. — Как поженитесь, переезжайте на новую квартиру!

Довольный Алеша взял ключи.

— Ну зачем?! — возразил Самойлов. — Пусть остаются у нас. За Лешкой уход нужен, а мы тут всегда Кате поможем.

— Я думаю, они это сами решат! На своем семейном совете. Так, Алеша? — обратился к юноше Буравин.

— Да, мы посовещаемся, только я думаю, пока нам все-таки стоит пожить здесь, у моих родителей. И еще, Виктор Гаврилович, я хотел спросить у вас, не найдется ли для меня в компании работа? Не прямо сейчас, конечно, но чуть позже. Я ведь должен буду семью содержать!

— Конечно, Алеша, о чем ты говоришь! — с готовностью откликнулся Буравин.

— Только, чур, не какое-нибудь «тепленькое местечко», а настоящую работу. Хорошо?

— Договорились.

Маша зашла в бывшую палату Леши. Она пуста. Маша грустно обвела ее глазами и присела на пустую кровать, где когда-то лежал Алеша. Грустно вздохнула и поправила подушку. В этот момент в палату вошла Полина.

— Маша, здравствуй, — поприветствовала она девушку. — Мы забрали Алешу домой после того случая. Решили, что так будет лучше.

Маша встала с кровати.

— Давай забудем прошлые обиды, — примирительным тоном предложила Полина. — Не вини меня за то, что я запретила тебе ухаживать за Алексеем.

Маша слушала и молчала.

— Ты же понимаешь, что я делала это только ради него, — продолжала Полина. — Не обижайся, пожалуйста.

— Я и не обижаюсь, — просто ответила девушка.

— Честно? А знаешь, если бы у меня была дочь, я хотела бы, чтобы она была похожа на тебя!

— Спасибо! А как себя чувствует Леша? Дома ему, наверное, намного лучше?

— Конечно, Маша. Дома он окружен заботой и вниманием. А главное, его простила Катя. И я пришла, чтобы пригласить тебя на их свадьбу.

— Спасибо за приглашение, но, скорее всего, я не смогу, — вежливо отказалась Маша. — Сейчас в больнице много работы… А Леше передайте мои поздравления.

— Маша, он тебе очень благодарен. И это он просил, чтобы ты пришла. Очень просил.

— Хорошо, — немного помолчав, кивнула Маша, — передайте ему, что я приду.

— Спасибо тебе, Маша. Леша будет очень рад. Ну, я побегу! Еще столько всего надо подготовить. Увидимся!

Когда Полина ушла, Маша снова присела на Алешину кровать и задумалась.

Костя активно проводил в жизнь свой план покорения Кати. Они катались на яхте, гуляли по набережной. Но больше всего Катя гордилась тем, что записала песню. И Костя приготовился к заключительному аккорду своего ухаживания — чудесному вечеру для Кати. Он привел ее в Левин ресторан.

— Что скажешь? Похож этот день на незабываемый?

— Конечно! Знаешь, накануне свадьбы невеста обычно устраивает девичник, а я вот решила нарушить традицию.

Костя помрачнел.

— И все? — упавшим голосом спросил он.

— Нет, ну что ты! Сегодня благодаря тебе сбылась моя мечта. Подумать только, я записала собственную песню!

— Ну, мечты еще только начинают сбываться, — многообещающе сказал Костя.

В этот момент на эстраду поднялся Лева и обратился к залу:

— Друзья, минуточку внимания! Сейчас я хочу предложить вам послушать песню одной начинающей, но подающей большие надежды эстрадной певицы Екатерины Буравиной!

И зазвучала записанная Катей песня! Девушка была в восторге. Костя встал и пригласил ее на танец. Катя была на вершине блаженства. Она танцевала, слушая свой голос, и с благодарностью смотрела на Костю. Это был настоящий подарок!

Когда музыка закончилась, посетители зааплодировали, Катя впервые услышала аплодисменты себе, своей песне.

— Костя, помнишь, я говорила о девичнике? Так вот, я рада, что провожу этот день с тобой, а не в кругу подруг, — сказала она Косте, сияя от счастья.

— Это тебе спасибо! Я давно мечтал подарить тебе такой день. И вот моя мечта сбылась, — скромно ответил Костя.

Левина помощь, правда не безвозмездная, делала свое дело. Костя готовился к финалу. Катя ненадолго вышла из зала, а когда она вернулась, то оказалось, что зал абсолютно пуст и вокруг нет ни одного человека, кроме Кости, стоящего возле эстрады. Улыбаясь, Катя подошла к нему:

— Что, еще один сюрприз?

— Да, эти люди очень шумели. И я подумал, что они могут нам помешать спокойно поужинать при свечах.

— Как же ты их удалил? — удивленно спросила Катя.

— Вот так. — И Костя щелкнул пальцами.

— Значит, ты волшебник? — просияла Катя.

— Только когда ты рядом.

— Но знаешь, в полной тишине сидеть тоже как-то неуютно.

— А как насчет музыки? — Костя увидел, что все получается так, как он задумал.

— Какой?

— Самой лучшей на Земле!

Он снова щелкнул пальцами, и вновь зазвучала Катина песня. Они шагнули друг к другу и обнялись.

Как раз в это время Ксюха и Женя решили посидеть в ресторанчике «Эдельвейс». Когда они приблизились к зданию, то увидели, что гости почему-то поспешно покидали ресторан, хотя для закрытия было рановато.

— Смахивает на репетицию пожарной тревоги, — сказала Ксюха, разглядывая выходящих посетителей.

— Вон, кажется, хозяин стоит. Сейчас все выясним, — решил Женя.

Хозяин ресторана — тот самый Костин советчик Лева — объяснил, что ничем не может помочь, потому что ресторан закрыт на спецобслуживание. Любопытная Ксюха заглянула через его плечо в зал.

— Что, богатый клиент гуляет? — поинтересовалась она.

— Простите, это коммерческая тайна, — улыбнулся Лева.

— Ладно, Ксюша, пойдем, — сказал Женя. — Кафе на набережной еще открыто.

Но Ксюха уже увидела в зале Катю. В этот момент из зала донеслись первые аккорды Катиной песни.

— Так, понятно, — определила Ксюха, — там наша певица! Нет, ну ведь это же кощунство! Она должна быть возле Алеши, а не песенки распевать.

— Ксюша, ты знаешь, никак не могу себе простить, что помог тогда Алешке сбежать с корабля. Он ведь разбился по дороге в ЗАГС. И из-за кого! — возмущенно воскликнул Женя.

— А мне она для газеты так красиво все рассказывала! Прямо героиня! Просто в голове не укладывается! Я так никогда не поступила бы!

— А, все девушки так говорят, — скептически заметил Женя.

— Да, и верны своему слову! Ну, за редким исключением, конечно, — уточнила Ксюха.

— Прости, я не хотел тебя обидеть, — примирительным тоном сказал Женя.

— Ладно. Твое право: верить или нет. Слушай! С Катей все ясно. Но я не могу понять, что Костя там делал?! — удивилась Ксюха.

— А вот это заботит меня куда больше, чем то, что Катя песенки поет. Понимаешь, еще до Алеши Катя встречалась с Костей.

— Что?! Да об этом же надо немедленно рассказать Алешке!

— За милю видно журналистку! О каждой новости хочешь миру поведать.

— Не миру, только Алеше. Ведь это же нечестно! — с чувством воскликнула Ксюха.

— Да, но я так не могу. Это не по-мужски. Если что-то и есть, Алеша сам должен все узнать или догадаться.

— И что тогда?

— А тогда, если потребуется моя помощь, я кого хочешь в морской узел завяжу. — В Женином голосе чувствовалась холодная решимость. — А морских узлов я знаю очень много!

* * *

Анфиса забежала к Зинаиде на минутку, но минутка, как всегда, длилась долго.

— Удивляешь ты меня, Зина. Ну ладно — Маша! А ты-то куда смотрела?! Ведь яблоко от яблони недалеко падает, — сказала Анфиса, выслушав рассказ о катакомбах.

— Ох, Анфиса. Сейчас-то что об этом говорить!

— Ты же знала, что это за люди, — не унималась соседка. — Мишка — настоящий бандит еще с молодости, и сыновья его такие же. Как ты Маше с этим Толиком дружить разрешала, ума не приложу?!

— Не ждала я от него беды, Анфиса! Не злодей он. И в этот раз тоже на поводу у брата пошел, — пыталась оправдать парня Зинаида. — Машу ведь на маяк Жора заманил.

— А Маша сейчас где? Отдыхает? — поинтересовалась соседка.

— Какое там! В больницу побежала, к Алеше. Ох, боюсь я, Анфиса, что он и есть тот суженый из предсказания. Маша из катакомб как вернулась, фазу к нему: как там он, что он…

— Что ж она не чувствует, что от него ей несчастья будут? Так ведь в предсказании было?

Зинаида кивнула.

— Подожди, ты говорила, что у него невеста есть.

— Да вроде была, а теперь не знаю. Врачи Алеше этому сказали, что он ходить не сможет. А невеста его — девушка своевольная, могла и отказаться, — объяснила Зинаида.

— Почему ты так —Так мне Маша рассказывала. У нее из-за этой невесты столько неприятностей было на работе! Ой, подожди, кажется, она пришла! — прислушалась Зинаида.

Действительно, на пороге стояла Маша.

— Ну как дежурство, внучка? — спросила Зинаида.

— Я все-таки решила пораньше уйти домой. Отпросилась, и меня отпустили.

— А Алексея навестила?

— Нет, бабушка. Его родители домой забрали. А сейчас в больницу его мама приходила. Она пригласила меня на Алешину свадьбу. Они с Катей все же решили пожениться.

— И ты пойдешь на свадьбу? — охнула Зинаида.

— Вообще-то я обещала, но еще не знаю.

— Не ходи, — посоветовала Зинаида. — Я же тебе говорила, у них своя жизнь, у тебя своя.

— Мне не по себе. Я пойду отдохну, — устало сказала Маша.

Когда девушка вышла, Анфиса продолжила прерванный разговор.

— Слышь, Зин? Получается, что этот Алеша — и не «суженый» вовсе, раз он на другой женится…

— Хорошо, если так… Скорее бы уже они свадьбу сыграли. Я только тогда вздохнуть спокойно смогу.

* * *

Смотритель и его сын Жора ждали, когда явится Толик.

— Где этот Толик? — возмущался смотритель. — Ну что за бестолочь! Его только за смертью посылать.

— Придет, куда он денется? — успокоил отца Жора. — Хотя с Машкой я бы тоже задержался… — цинично добавил он.

— Вот именно. Его отправили разузнать, что к чему и прощения попросить, а он, наверное, амуры крутит. Ну что за сыновья у меня, одно наказание!

Но в это время пришел Толик и объявил, что все сделал, как ему говорили.

— Ну и славно! — похвалил отец. — А про катакомбы ты что узнал? Не видела она ничего «такого»: страшного или подозрительного?

— Да, я спросил. Маша сказала, что ничего «такого» не видела.

— Ты что, прямо вот так взял и спросил?! — У смотрителя глаза полезли на лоб.

— Ну да. Ты же сам велел все узнать, — простодушно ответил Толик.

— Боже, какой же ты идиот! Пойми, если она сболтнет чего и мой схрон отыщут, мы же без копейки останемся!

— Отец, не волнуйся! Ты же сам говорил, что она дороги не найдет! — напомнил Жора.

— Она, может, и не найдет. А вот Сан Саныч, который ее спасать явился, найти может! — кипятился смотритель.

— Пап, может, мы на маяк твои денежки перенесем? — предложил Жора. — Здесь-то они в безопасности будут.

— И это ты мне говоришь? Да тебя даже за хлебом в магазин нельзя послать! А если ты мои деньги увидишь, ты их тут же просадишь!

— А чего, на них молиться, что ли? Пока есть деньги, жить нужно широко и богато! — мечтательно закатил глаза Жора.

— У, дармоед, тебе бы только погулять да деньги просадить! Их копить надо! Жизнь иногда так поворачивается, что можно за минуту из князя — в грязь превратиться. Понимаете, олухи?!

Смотритель махнул на сыновей рукой и вышел.

* * *

Когда Полина с мужем обсуждали семейные дела, в кухню на подаренной Буравиным коляске заехал Алеша.

— Мама, когда есть будем? Я голодный, как волк! — заявил он.

— Сынок, а откуда у тебя коляска? Папа купил? —спросила Полина.

— Нет, это Буравин привез. А еще Виктор Гаврилович подарил нам с Катей квартиру, — похвастался Алеша. — Представляешь, мам!

— Да, Виктор Гаврилович очень за тебя переживает, Алеша, — подтвердила Полина.

— Степень заботы не определяется подарками! — заметил Самойлов, которому было неприятно, что Полина по-прежнему нежно относится к Буравину.

— Даже если их дарят от чистого сердца? — удивилась Полина.

— Кто-то, может, и от чистого. Сынок, ты не думай, у меня для тебя тоже подарок припасен, да такой, что вы и представить себе не можете… Но это — сюрприз.

— Да ладно, пап…

— Вы о свадьбе уже подумали? Как вообще все планируется? Кого пригласим? — засуетился Самойлов.

— Я хочу, чтобы были только наши семьи и… — Тут Алеша вспомнил. — Мам! А Машу ты видела?! Она придет?!

— Да, она пообещала.

— Как она вообще? Как у нее дела?

— Она очень рада за тебя.

— Правда?! — в голосе Алеши чувствовалась нескрываемая радость. — Какая она все-таки замечательная девушка!

* * *

Катя вернулась домой совершенно счастливая.

— Папка, — стала рассказывать она с порога, — у меня сегодня замечательный день! Я была в настоящей музыкальной студии. Представляешь, я записала свою первую песню!

— Я видел, что тебя привез к дому Костя. Это он помог тебе записать песню? — спросил Буравин.

— Да! У него, оказывается, есть на студии знакомые. Там было так здорово! — захлебывалась от восхищения Катя.

— Да? Я думал, ты радуешься предстоящей свадьбе с Алешей.

— Пап, ну что за глупости! Конечно, я рада свадьбе, — быстро ответила она и продолжала: — Представляешь, а потом мою песню поставили в ресторане, и людям она очень понравилась.

— Ты что, и в ресторане с Костей была? Накануне свадьбы?! — удивился отец.

— Ой, перестань, Костя всего лишь друг! И потом, он брат Алеши.

— Нет, Катя, — отрезал Буравин. — Он был влюблен в тебя. И другом уже не может быть никогда. Поверь мне.

— Папа, я выхожу за Лешу. И что это за подозрения?!

— Я просто хочу тебя предупредить. Понимаешь, Костя…

— Что, Костя?! — перебила отца Катя.

— Катя, я уже больше двадцати лет знаю его отца. Так вот, Костя такой же безрассудный, страстный человек. Копия Бориса. И он просто так не отступится.

— Пап, что-то я не пойму! — растерялась Катя. — Тебе Костя не нравится, маме Алеша. Оба вы чего-то от меня все время хотите…

— Я хочу лишь одного: чтобы ты поняла, что таким поведением даешь Косте надежду на взаимность. А это очень опасно, потому что он из тех людей, которые не остановятся ни перед чем, чтобы достичь желаемого.

— Неужели?! — с нескрываемым интересом спросила Катя, завершая разговор.

В это время Костя звонил Таисии, чтобы отчитаться, как прошел день.

— Ну, рассказывай! Ты устроил Кате какой-нибудь сюрприз? — поинтересовалась Таисия.

— Да, и не один. Катя в восторге! — похвастался Костя.

— А она говорила что-нибудь о предстоящей свадьбе?

— Нет. И это пугает меня. Может быть, она не передумала? — растерянно спросил Костя.

— Наоборот, это значит, что ты поколебал ее уверенность. Костя, ты молодец!

— Вы так думаете?

— Конечно! Уверяю тебя, свадьбы не будет.

— Мне бы вашу уверенность. Может быть, мне надо позвонить ей, развить успех?

— Нет, это лишнее! Теперь надо просто сидеть и ждать, — посоветовала Таисия. — Не волнуйся, все будет, как я говорю.

На этот раз она была уверена, что не ошибается.

* * *

Сыновья смотрителя обсуждали скупость своего отца.

— И чего у нас батя такой скупердяй? — сокрушался Жора. — Живем, как мыши церковные, даже хуже.

— А как же те богатства? Даст ведь когда-нибудь отец нам нашу долю, — наивно предположил Толик.

— Нет, этими обещаниями он нас просто «лечит», как лохов последних… А денег нам не видать, как своих ушей! — объяснил брату Жора.

— А ты думаешь, у него их много?

— А откуда я знаю?! Может, и миллион!

На его последних словах вошел смотритель, и Жора испуганно умолк.

— О красивой жизни мечтаешь? Миллион захотелось? Ну-ну! — сказал отец. — Учтите, крупную добычу надо стеречь долго и терпеливо. Высунулся раньше времени — тебя самого сцапают!

— И долго так в кустах высиживать? — недоверчиво поинтересовался Жора.

— Долго! — отрезал смотритель. — Только не тебе решать, когда куш брать надо. Моей команды ждите, ребята. Тогда все у нас получится.

— Что, банк подломим? — предположил Жора.

— Да что хочешь, Жорик! А дело будет, вот увидишь!

— Пап, а не слишком ты староват банки грабить?

— Моя сила в голове! Я голова, а вы — мои руки. Если будете меня слушать, хорошо «погреетесь».

— А когда дело-то будет? — спросил Толик.

— Скоро. Может, и завтра. Я чувствую! А мой нюх меня еще никогда не подводил.

Жора не верил отцу, но его обещания, тем не менее, его заинтересовали.

— Батя, ты нам подробнее расскажи — какое крупное дело нас ждет? Мы хоть готовиться начнем.

— Подробностей я и сам пока не знаю. Но если чую, что дельце выгорит, значит, так оно и будет, — пообещал смотритель.

— А вдруг чутье тебя подведет? И ничего не получится? — не унимался Жора.

— Я все сказал. Повторять не буду.

— Нет, не все! — Жора решил быть настойчивым. — Ты не сказал, где лежит твой клад. Я не хочу ждать, мне деньги нужны сейчас.

— Ничего, перебьешься. Вы с Толяном все равно все получите. Но после моей смерти.

Толика этот разговор не интересовал совсем. Жора же, наоборот, желал его продолжения.

— Батя, а ты не боишься, что твоя смерть может наступить гораздо раньше, чем ты думаешь?

— Что? Ты что, угрожать мне вздумал, щенок? — повысил голос смотритель.

— Да нет, я так просто спросил! — в голосе Жоры был вызов.

— А ну-ка, попробуй мне что-нибудь сделать! Давай, давай, чего стоишь?

Они были очень похожи друг на друга в этот момент — отец и сын. Но сын оказался слабее.

— Кишка у тебя тонка! — подвел итог смотритель.

— Ладно, батя, — согласился Жора. — Пошутил я, непонятно, что ли? Проживу я без этих денег.

— Вот это правильно! Даже и думать о них забудь! А то туда же — с отцом тягаться! Да я тебя соплей перешибу!

Жора сжал кулаки так, что костяшки пальцев побелели, но сдержался.

— Ну?! Опять? — заметил его напряжение отец.

— Нет, тебе показалось, — стушевался сын.

Смотритель повернулся к Толику и сказал:

— Толян, возьми фонарик. Пойдешь со мной в катакомбы.

— Я с вами, батя! — предложил Жора.

— Сиди здесь! Мне нужна физическая сила. А от тебя в этом смысле — никакой пользы.

* * *

Семья Самойловых готовилась к свадьбе. Хоть роспись и в доме, но все равно — дело торжественное, поэтому все немного волновались: Алешу переодели в праздничный костюм, устроили в инвалидном кресле. Даже в этом положении Алеша выглядел красивым и счастливым. Костя решил задеть брата, и он точно знал, как это сделать.

— По морю скучаешь? — спросил он. — Теперь тебе туда, похоже, не скоро.

— Отчего же? Мне стоит только Сан Санычу с Женькой намекнуть — вмиг все устроят, — не обижаясь, ответил Алеша.

— Но это же совсем не то, Леша, как если бы ты стоял за штурвалом.

— Костя, я же не на яхте пойду, под парусами. На корабле и других дел хватает, которые как раз по мне. И, они не менее важны: курс, например, прокладывать.

— А не боишься, что кто-нибудь у тебя Катю уведет? Ведь даже если лицом к лицу с обидчиком столкнешься, постоять за себя не сможешь.

— Ну, я думаю, ты за меня этому бедолаге в рынду склянок зарядишь! А, Костя? Справишься?! — Алексей был весел и счастлив.

— Конечно, он от меня свое получит, — согласился Костя.

— Я только теперь понял, какое это счастье, когда рядом есть брат, — сказал Алеша. — Друзья познаются в беде, а вот брат уже никогда не предаст, всегда придет на выручку.

— Да перестань… — Косте стало не по себе.

— Все так, Костя. Я про себя точно знаю: если бы на моем месте вдруг оказался ты, я бы сделал все, что в моих силах.

— Да и я готов…

— Спасибо за поддержку, брат!

Костя сгорал от стыда.

Но подготовка к свадьбе шла своим чередом. В дом к Самойловым пришла регистраторша. Она вспомнила о предыдущих проблемах в ЗАГСе и сказала:

— Я, признаться, в невестке вашей будущей сначала сомневалась. Но теперь вижу, что девушка она верная. И с Катей мы даже подружились. Сегодня должно все обязательно получиться. Последний шанс, вроде как.

— Какой еще последний? О чем это вы? — удивилась Полина.

— Ну как же… Третий раз ведь пытаются. Две попытки уже было.

— Ну и что? Больше трех раз законом запрещается? — спросил Самойлов.

— Примета такая. Если сегодня не распишутся, все — уже никогда, — объяснила регистраторша.

— Да что вы такое говорите? — всплеснула руками Полина.

Но в этот момент пришла Катя.

— Ну, наконец-то! — обрадовалась Полина. — Как хорошо, Катюша, родная! А где родители?

— Сейчас поднимутся.

— Вы больше так не шутите, хорошо? — попросил Самойлов регистраторшу.

— Да что вы переживаете! Невеста приехала, сейчас распишем их в лучшем виде. — И регистраторша вошла в комнату.

Все собрались, и церемония началась.

— В этот светлый, замечательный день мы все собрались здесь, чтобы засвидетельствовать готовность двух влюбленных… — приступила к своим обязанностям регистраторша.

Пока она говорила, Катя смотрела сверху вниз на Алешу, и в душе у нее начиналась настоящая паника. Она совсем не этого хотела. Она представила себе, что Алеша всегда будет таким, и ее охватил ужас…

Пока регистраторша говорила свой обычный текст, в дверь позвонили, и Полина побежала открывать. На пороге стояла запыхавшаяся Маша.

— Я опоздала? Алеша уже женился?!

— Нет, ты как раз вовремя, — успокоила ее Полина.

— Я, вообще-то, ненадолго и скоро уйду, — стала оправдываться Маша.

— Никуда я тебя не отпущу. Даже не думай! Пойдем же, а то пропустим самое главное….

Они зашли в комнату и услышали монотонный голос:

— Итак, готовы ли вы, Буравина Екатерина Викторовна, выйти замуж за Самойлова Алексея Борисовича и быть с ним рядом до конца своих дней?

— Я… я… — прошептала Катя и упала в обморок.

— Доченька! — кинулась к ней Таисия.

— «Скорую» надо вызвать! — посоветовала регистраторша.

— Никаких «скорых»! Полина, у вас нашатырь есть в доме? — спросил Буравин.

— Конечно! Сейчас…

Катю отнесли в Алешину комнату. Алеша не находил себе места.

— Мама, что с Катей? Почему она потеряла сознание? — волновался он.

— Скорее всего, от волнения, — предположила мама, — сказались переживания перед свадьбой.

В другой комнате Таисия отпаивала дочку водой. Кате стало лучше.

— Ты готова выйти? — спросил Буравин, уже начинающий кое-что понимать. — Катя, все тебя ждут, нужно закончить регистрацию!

— Папа, мне очень плохо! — пожаловалась Катя.

— Настолько, что ты готова отложить свадьбу?

— Ты хочешь, чтобы я вышла прямо сейчас? Но я в таком состоянии, что могу сказать Леше только «нет»! — объяснила Катя.

— Этого я не допущу, — твердо сказал отец.

Тут в атаку пошла жена:

— Что ты к ней пристал? Смотри: она бледная вся, у нее озноб!

— Да. И озноб, и жар. Все сразу и сейчас. — Отец уже во всем разобрался. — А поноса нет?

— Папа, что ты говоришь?

— В общем, так, дочка. Не знаю, что за игру ты затеяла, но мне это совсем не нравится.

— Какая игра, Витя? Ребенку плохо! — вступилась за дочь Таисия.

— Пусть тогда ребенок едет домой. Лечиться. И ты с ней.

— А ты?

— Кто-то должен остаться и доиграть ваш спектакль перед Самойловыми, — холодно произнес Буравин.

— Почему ты мне не веришь? — оскорбленно спросила Катя.

— Если тебе так плохо, Катя, то из дома ни шагу. Жди меня… Мы должны серьезно поговорить, — провожая дочь и жену, сказал Буравин.

Понимая, что ее миссия закончена, регистраторша незаметно вышла из квартиры Самойловых. Она уже спускалась по лестнице, когда ее догнала Маша:

— Постойте, куда вы?

— Я? Свежим воздухом подышать, — не останавливаясь, ответила регистраторша. — В квартире такая духота… Да и обстановка, сами видели, накалилась до предела! А вы развеяться не желаете?

— Нет, я останусь здесь. Вдруг потребуется моя помощь?

— Бедный парень, как он переживает! На моей памяти такое только однажды было, и то…

— Что же было тогда? — поинтересовалась Маша.

— Оказалось, что невеста симулировала! — охотно стала рассказывать регистраторша. — Передумала в последний момент. Тут, конечно, может, и не так. Но есть такая примета… Если свадьба трижды срывается — значит, невесте и жениху не суждено быть вместе.

— И вы верите?

— Верю! Помяните мое слово — никакой свадьбы не будет. Поэтому я и ухожу.

— Не уходите! Ведь так нельзя!

Но в это время из квартиры Самойловых вышел Костя.

— Маша, можешь мне объяснить, что ты здесь делаешь? — недовольно спросил он. — У меня складывается ощущение, что ты меня преследуешь.

— Ну что вы, Костя. Зачем мне вас преследовать? Меня Алеша пригласил на свадьбу — вот я и пришла.

— Молодец, что пришла, уважила больного человека. А теперь можешь идти домой, — покровительственно сказал Костя.

— Но, может быть, нужна моя помощь?!

— Нет, это чисто семейные проблемы. А ты человек посторонний, и тебе здесь не место. — Костя был жесток.

— Понимаю… Но я не могу просто взять и уйти — я должна хотя бы попрощаться с Алешей.

— А ты думаешь, ему сейчас до тебя? — спросил Костя. — Он сейчас только о Кате думает. Ей так плохо, что еще «скорую» придется вызывать!

Из квартиры Самойловых вышли Таисия и Катя. Они, ни на кого не глядя, быстро спустились вниз по лестнице. Маша решила зайти в квартиру.

— Маша, я же сказал — иди домой. Ты здесь лишняя, — снова стал выгонять ее Костя.

— Не вы меня приглашали, не вам и выпроваживать, — тихо, но настойчиво сказала Маша. — Я чувствую, что Алеше нужна моя помощь. Пропустите.

Она решительно вошла в квартиру. Маша горела желанием поддержать Алешу, но того сейчас волновала только Катя.

— Как она себя чувствует? Ей лучше? — беспокоился он.

— Катя пришла в себя, — успокоила «го Маша.

— Вот видишь, а ты переживал. Сейчас Катя сюда придет, — предположил Самойлов.

— Скажи ей, что я ее жду, — попросил Алеша Машу.

— Катя пришла в себя, но еще очень плохо себя чувствует. Мама повезла ее домой.

— Домой? — не мог поверить Алеша. — Когда?

— Только что. Я встретилась с ними на лестнице. — Маша не могла скрыть правду.

— Она ушла? И ничего мне не сказала?.. — Алеша уехал на своем кресле к себе в комнату, явно не желая ни с кем разговаривать.

В это время в кухню зашел озабоченный Буравин.

— Катя не сама ушла, — объяснил он. — Это я их с Таисией отправил домой. Побоялся, что Катя опять может упасть в обморок. Боюсь, с таким Катиным состоянием праздник бы не получился.

— Здорово! А с Лешей она почему не поговорила? — возмутился Самойлов. — Почему ты позволил ей уйти без объяснений?! Как это понимать?!

— Тише, тише, — стала успокаивать его Полина.

— Хорошо, — сказал Самойлов, сдерживаясь. — Мы должны все это обсудить, Боря. Но не здесь. Поехали в офис.

* * *

— Все, хватит тянуть, — говорил Сан Саныч, собирая вещи. — Буравин мое увольнение одобрил, а я на корабле сиднем сижу. Никак с этой посудиной распрощаться не могу!

Он окинул взглядом каюту — не забыл ли чего? — и закрыл портфель. Все его имущество там и поместилось.

— А Зина там без меня мается… — продолжал он. — Ну, вроде все собрал.

— Честно говоря, впервые вижу человека, у которого все вещи умещаются в один портфель, — заметил Женя.

— У меня по молодости принцип такой был: ни к чему не привязывайся, ничем не владей… Казалось, так я свою свободу сохраню.

— Удалось? — поинтересовался Женя.

— Как видишь. Тут все, к чему я привязался. — Сан Саныч кивнул на портфель и добавил: — Дурак я был, Женька.

— Но ведь независимость сохранили?

— Да какая там независимость! Звучит красиво: свободный мужчина. На деле — одинокий, пожилой, неухоженный холостяк, — пожаловался стармех.

— Зачем вы так? Для меня вы — пример.

— Не повторяй моих ошибок, Женя. Встретишь хорошую девушку — сразу женись.

Сан Саныч обвел взглядом свое жилище:

— Надеюсь, ничего не забыл.

— Вы всегда можете вернуться, если что.

— Вот возвращаться я и не хочу. Ухожу навсегда. Я свое отплавал, — с грустью произнес стармех и покинул корабль.

Зинаида, как всегда, встречала Сан Саныча на их аллее.

— Здравствуй, Саныч. Так и думала, что ты сейчас здесь появишься.

— Еще бы. Столько лет ты меня встречаешь на этой аллейке.

— А я в основном помню, как провожаю. Как смотрю на твою спину, на твою моряцкую походку…

— Зина, я… — Сан Саныч собрался сказать что-то важное, но Зинаида его перебила:

— Ты по пути ко мне заскочил или зайдешь чаю выпить?

— Я к тебе, Зина. Больше мне никуда не надо. А чаю сейчас больше жизни хочу.

— Что это у тебя в портфеле?

— Мои вещи.

— Какие? — удивленно спросила Зинаида.

— Все, — просто сказал Сан Саныч.

Зинаида рассмеялась.

— Да ладно. Это все, что ты наплавал за всю жизнь?

— Все, Зина. Не смейся надо мной. Я жить к тебе пришел, Зина. Насовсем. Примешь? Куда мне портфель бросить? Где ты меня определишь?

— Некуда мне тебя селить: дом маленький — Машина комната да моя. Она же — гостиная с кухней.

— А в своей не поселишь? — прямодушно спросил стармех.

— Не в моих это правилах, Саныч. Мы же не муж и жена. Что я Маше скажу?

— Тебя это смущает? Никаких проблем, Зина. Давай распишемся. Прямо сегодня, — предложил Сан Саныч.

— Рано еще об этом говорить.

— Рано? Да мы тридцать лет женихаемся!

— Женихаться — не жить под одной крышей. Нужно посмотреть, сможем ли мы терпеть друг друга каждый день.

— И что мне теперь делать? Где мне тебя терпеть, если в доме места для меня нет…

— Да есть, но не знаю, понравится ли тебе…

И Зинаида повела заинтригованного Сан Саныча… на чердак.

— Ну, как тебе?

— Даже не знаю, что сказать… — неопределенно протянул стармех.

— Ну, извини. Никакого другого жилья я тебе предложить не могу, — поджав губы, сказала Зинаида.

— Да мне ничего другого не нужно! Мне здесь нравится.

— Правда?

— Хоть всю оставшуюся жизнь здесь готов жить, — заверил Зинаиду Сан Саныч.

— И даже ко мне не спустишься?

— Спущусь, только если ты меня позовешь.

* * *

Приехав домой, Катя и Таисия принялись обсуждать ситуацию.

— Как ты собираешься выпутываться? — спросила Таисия.

— Не знаю. Еще не придумала, — раздраженно ответила Катя.

— Эх, дочка! Если бы ты слушала меня, а не папины сказки про благородство, ты бы не оказалась в таком глупом положении!

— Да что сейчас об этом говорить…

— А то, что мать нужно слушать, — это тебе урок на будущее, — назидательно произнесла Таисия. — Одно дело — отказаться от замужества, а другое — сорвать торжество. Ты только что сбежала со свадьбы! Как ты это объяснишь?

— Мне стало плохо. Честное слово, плохо… когда я его увидела… в этой коляске… — призналась Катя. — И поняла, что так будет всегда…

— В таком случае нужно было сказать Леше «нет». Сразу. Чтобы эта история наконец-то закончилась! Ты об этом не подумала?

— Как же мне все надоело… Мам, я от всего устала. Я вообще ни о чем не хочу думать.

— Но тебе придется объясняться с отцом, — настаивала Таисия. — Что ты ему скажешь?

— Только не сегодня! А завтра я что-нибудь придумаю.

Таисия знала, как успокоить дочку. Она взяла телефон и позвонила Зосе. Зося приехала незамедлительно.

— Вот это да! Упасть в обморок на собственной свадьбе! Прямо как в романе! — восхитилась она, выслушав Таисин рассказ. — Я, конечно же, ее понимаю. Увидеть жениха в инвалидной коляске… Наверное, раньше об этом она просто не думала…

— Это каждая нормальная женщина понимает, Зося. Муж-инвалид… — Таисия махнула рукой.

— А что Виктор Гаврилович сказал? — поинтересовалась Зося.

— Он с Катей еще не говорил. Остался с Самойловыми объясняться.

— Он ведь тоже за Катю переживает?

— Переживает. Но, похоже, не верит, что Кате на самом деле стало плохо. Бедная моя девочка: столько пережила, а тут еще отец со своей моралью… Я не могу допустить скандала в такой момент.

— Я могу чем-то помочь? — предложила свои услуги Зося.

— Я хотела тебя попросить: уведи куда-нибудь Катю. Первый удар я приму на себя.

Зося тут же с готовностью согласилась.

* * *

Маша зашла к Алеше в комнату и предложила ему лечь в постель.

— Не хочу, — угрюмо отказался Алеша.

— Леша, люди болеют не по заказу. Болезни не скажешь: у меня сегодня свадьба.

— Почему Катя не подошла ко мне, ничего не сказала? — не успокаивался Алеша. — Я знаю, она просто не захотела меня видеть.

— Алеша, ну что ты говоришь? Кате станет лучше, — она сразу к тебе придет, все объяснит…

— Нет… — Алеша многое начинал понимать, — оставь меня, я хочу побыть один.

Костя уже понимал, что план действует. Но его продолжал интересовать ход событий.

— Куда папа с Буравиным поехали? — спросил он у матери. — У них был такой вид, будто они собрались драться.

— Сказали, в офис, — пожала плечами Полина. — Честно говоря, я тоже за них волнуюсь. Надеюсь, они не наделают глупостей.

— Где Лешка? Как он?

— Переживает страшно. А я не знаю, что ему сказать. Маша его в комнату повезла.

— Я с ним поговорю. — Костя направился в комнату Алеши и столкнулся в дверях с выходящей оттуда Машей.

— Леша попросил к нему не заходить, хочет побыть один, — твердо сказала девушка.

— Я — его брат, — надменно сказал Костя.

— Тогда помогите ему пересесть с коляски на кровать.

— Слушаюсь. Да, кстати… — Костя вынул из кармана деньги, отсчитал и протянул Маше. — Вот гонорар за твои услуги. Теперь ты можешь быть свободна, мы справимся сами.

Маша бросила на Костю быстрый взгляд и вышла, не прикоснувшись к деньгам. А Костя, зайдя к брату, преувеличенно бодрым голосом сказал:

— Лешка, ну что ты, в самом деле, нос повесил? Подумаешь, девушке сегодня нездоровится. Вот выздоровеет, вы сразу же снова под венец.

— Костя, перестань! Я не хочу об этом говорить, — отрезал Алеша.

— Не хочешь — и не надо. Я помочь тебе пришел.

— Да не нужно мне ничего: ни помощи, ни разговоров. Могу я хоть немного побыть один?! — Алеша был на грани истерики.

— Да хоть целый день. Только не в коляске и не в свадебном костюме.

Алешу переодели и уложили в постель.

— Сынок, как ты? Может, поесть хочешь? — предложила мама.

Но Алеша не хотел ничего. Он просто молчал. Вдруг в дверь позвонили, и он встрепенулся:

— Может, это Катя?

Полина бросилась к двери, но ее ждало разочарование. Это была не Катя, а Полинина сестра с мужем Яковом.

— Поля, сестричка! — Ирина бросилась к ней на шею. — Родная моя, извини, что опоздали! Поздравляем вас со свадьбой!

— Здравствуй, Ириша, — поприветствовала сестру Полина.

— Ну, где счастливые новобрачные? — бодро сказал Яков. — Хочу посмотреть на красавицу невесту!

— А почему у вас так тихо? — Ирина вдруг заметила, что что-то не так. — Поля, что с тобой? У вас что-то случилось?

И родственников стали вводить в курс дела.

— Это просто рок какой-то. Второй раз свадьба срывается! — расстроилась Ирина. — И как же теперь? Леша моряк — значит, он и любимого дела лишился.

— Да какое теперь море! — с горечью воскликнула Полина. — О плаваниях придется забыть… Сейчас ему необходимы постоянный уход и покой.

Ирина и Яков обменялись быстрыми взглядами.

— Поэтому я решила уйти с работы. Борис отговаривает меня, но я уверена, что так будет лучше.

— Ты же не сможешь жить без своей археологии! — воскликнула сестра.

— Ничего не поделаешь. Сейчас я должна быть рядом с сыном. Потом, может быть, договорюсь о скользящем графике.

— Да, сестренка. Ехали порадоваться за вас, а тут такое горе… — сочувственно протянула Ирина.

— Слушай, Ириша, раз уж вы здесь, может, побудете с Алешей? А я сбегаю на работу.

— Конечно, конечно, — с готовностью согласилась Ирина. — Иди, ни о чем не беспокойся!

— У нас будет о чем поговорить, мы так давно не виделись, — поддержал жену Яков.

Когда Полина ушла, Яков сказал Ирине:

— Ну и влипли! — Видно было, что его фраза относится не к этой, а к какой-то другой ситуации.

Смотритель с Толиком шли по катакомбам к кладу.

— Погоди, передохнуть надо. Ничего, скоро уже, — остановил сына отец.

— Пап, может, зря ты так с Жориком? — присев, спросил Толик.

— Нет, сынок. Жорка упертый. Он теперь не остановится, пока сундучок мой не найдет. Да только мы его перехитрим.

— Дал бы ты ему денег, он бы и успокоился, — предложил Толик.

— Как же, успокоится он! Мало я из него в детстве дури выбил!.. А с тобой-то мне что делать?

— А что такого?

— Мягкий ты слишком. Это в мать. Даже лицом в нее, покойницу, уродился! Силы-то много, а вот ума… — В голосе смотрителя звучали презрительные нотки.

— Нормально. Проживу. А денег Жорику, может, дашь? И помиритесь сразу. Я бы дал!

— Толик, ты же со мной, с отцом своим всегда честным был. Так?

— Конечно, батя. Сам же сказал — отец. Как я могу против тебя пойти?

— Хорошо. Вот что. Дай-ка ты мне слово, что" сам из схрона ничего не возьмешь и Жорке не покажешь.

— Ну, даю, — пообещал Толик.

— Вот и хорошо, Толик. Вот и хорошо. Ну что, передохнул? Тогда пойдем, нам с тобой сегодня еще придется —попотеть.

Когда они ушли, на место, где они только что отдыхали, вышел Жора, тайно шедший за ними следом.

Наконец смотритель с Толиком дошли до места.

— Это что, и есть твои несметные богатства? — спросил у отца Толик.

— Погоди, сейчас увидишь, — ответил довольный смотритель.

Он наклонился и откинул крышку сундука, в котором лежали разнообразные драгоценности вперемешку с денежными банкнотами. Толик так и застыл, как завороженный.

— Вот так, сынок, — с гордостью сказал смотритель. — Вот он каков, папкин сундучок!

Он стоял над сундуком, словно Скупой рыцарь.

— Сколько же ты все это копишь? — удивленно спросил Толик.

— Долго, сынок. Тринадцать годков мне было, как первую монетку сюда кинул. Пацаны все каски да патроны собирали, а я — вот! Что ж ты? Не рад вроде?

— Бать, а помнишь, я тебя просил машинку заводную купить?

— Нет, не помню.

— Да, конечно. Мне тогда всего десять было, — напомнил Толик. — Ты еще сказал, что денег нет.

— Толик, зато я тебе теперь настоящую могу купить. И не одну. Только вот выждем еще немного, пока Жорка успокоится. Погоди, сейчас полюбуюсь немного и пойдем, — пообещал смотритель.

Смотритель повесил на сундук замок и взгромоздил тяжкую ношу на спину сыну.

— Что, Толик, тяжело? Ничего, потрудись. В этом сундуке все радости твои на всю жизнь. Еще и детям останется. Ну, кто скажет, что это не так?!

— Маша бы сказала, — уверенно сказал Толик.

— Если скажет, соврет.

— Маша никогда не врет.

— Значит, глупая. И тебя дурости учит! Все, хватит лясы точить! Пошли потихоньку! — приказал смотритель.

Через секунду к месту, где они разговаривали, подошел Жора.

Смотритель с Толиком продолжали свою трудную работу по перепрятыванию сундука. Они затащили его в лодку и поплыли вдоль берега. Смотритель сидел на корме, а Толик уверенно работал веслами.

— Куда везем его? — кивнув на сундук, спросил Толик.

— Много будешь знать, скоро состаришься.

— Тяжелый он. Надо было Жорку с собой взять.

— Твой Жорка балбес! И про этот сундук ему знать не надо! Понял? — угрожающе спросил смотритель.

— Понял, — спокойно ответил Толик. — Чего ж не понять.

— Ты, главное, греби быстрее. Нужно до ночи управиться. Папка все делает правильно. Греби!

Они не знали, что Жора с берега наблюдает за лодкой в бинокль, отслеживая, куда они приплывут. А приплыли они к затопленному доку. Перетащили туда сундук и отправились обратно.

— Куда теперь? — спросил Толик.

— Домой, сынок, домой. Дело сделано, — ответил смотритель.

И они отплыли под пристальным наблюдением оставшегося незамеченным Жоры.

* * *

— Ну, как свадьба? Уже можно вас поздравлять? — радостно встретила Самойлова и Буравина секретарша Людочка. Но они оба были мрачны и неразговорчивы.

Самойлов резко открыл дверь кабинета и сказал Буравину:

— Заходи!

— Борис Алексеевич, Виктору Гавриловичу тут звонили, он срочно нужен… — сообщила секретарша.

— Виктор Гаврилович очень занят. Никого к нам не пускать, ни с кем не соединять! — приказал Самойлов.

Самойлов зашел в кабинет и хлопнул за собой дверью.

— Твоя дочь — взбалмошная, своенравная эгоистка! И ты с ней заодно, — с ходу заявил он Буравину.

— Я — ее отец, Боря.

— А я — отец Леши! Неужели ты думал, что я поведусь на ваш обман и не пойму, что Катина внезапная болезнь — просто уловка, чтобы не выходить замуж за Лешу? Вы будто сговорились его замучить! Почему бы Кате прямо не сказать Леше «нет»? Я понимаю, тяжело это произнести, глядя в глаза жениху. Но если Катя трусит, то ты, ее отец, должен поставить нас в известность, что она отказывается от своих обещаний. Если ты мужик!

— Катя еще ни от чего не отказывалась! Не нужно зря оскорблять ни меня, ни ее. В тебе говорит обида за сына. Но Кате действительно было плохо! Она столько пережила за последнее время. Я уверен: Катя не собиралась обманывать Лешу ни в чем.

— Мне не нравится эта ситуация! — заявил Самойлов.

— Мне тоже, — согласился с ним Буравин. — И я во всем разберусь, Борис. Но знай: я люблю свою дочь, верю ей и никому не позволю на нее нападать.

После разговора с Буравиным хмурый Самойлов вышел в приемную.

— Борис Алексеевич, что случилось? — взволнованно спросила Людочка.

— Похоже, я ничего не понимаю в этой жизни! Скажи, Люда, что бы ты могла сделать для любимого человека?

— Не знаю… Наверное, все. — Людочка смотрела на Самойлова влюб

Date: 2015-07-23; view: 315; Нарушение авторских прав