ГЛАВА 13. Окончание сессии отмечали вчетвером

Окончание сессии отмечали вчетвером. Светка со своей бутылкой потерялась где-то на подступах. Но о ней особен­но никто и не грустил.

Это был первый раз, когда, на глазах у Шурочки, Юрка с Арсиком размешали в ложке маленький пакетик с порош­ком, потом прокипятили смесь на пламени зажигалки и на­брали в два шприца. Один шприц был для Юрки, а другой — для Арсика и Насти. Насте — поменьше.

Шурочка отказалась наотрез. Она курила марихуану, как обычную сигарету. Просто, чтобы поддержать компанию

Шурочка смотрела, как ребята кололись, и ей было страшно. Настю колол Аре.

— Приход... — простонала Настя и откинулась на кровать.

Скоро уже лежали все трое. А Шурочка сидела на полу и курила. Курила, курила....

Странное что-то происходило с ней. Она хотела воспро­тивиться всему происходящему и не могла.

В конце концов, усталость последних дней сессии взяла своё.

Шурочка подошла к кровати. Подвинула Юрку, который говорил во сне что-то непонятное, и прилегла на кровать вместе со всеми. Она начала засыпать.

«Что происходит со мной? — подумала она. — Может, всё то, что со мной происходит — это всё и есть сон?»

Ей показалось, что она сейчас, наконец, проснётся. Как было бы хорошо — проснуться!

Проснуться, и увидеть себя маленькой девочкой, а ря­дом увидеть маму — молодую, красивую, ласковую.

«Я не хочу всего этого. Я не хочу, как они... Как кош­марный сон я хочу забыть всё это... — подумала Шурочка, засыпая. — Боже, ты же знаешь, как я не хочу всего этого...»

Дня через три Юра снова исчез. Зато мать позвонила. Поздравила с окончанием первого курса.

— Мы с Николаем Васильевичем посовещались и реши­ли, что на июнь, до конца месяца, деньги тебе дадим. А уж июль и август — ты должна сама о себе подумать. Устра­ивайся на работу, и зарабатывай. Пора уже! Уже взрослая, и нечего на нашей шее сидеть.

— Мам, а дальше? — спросила Шурочка. Она была го­това к такому повороту событий. Мать её уже предупреж­дала, и не раз.

Дальше — видно будет. Николай Васильевич хоро­шо к тебе относится. Да не бойся ты, не оставим мы тебя. Вот постарайся, и покажи, как ты можешь. Подарочек ему купи. И всё будет хорошо. Это тебе — пробное испытание. Так он сказал. Приходи за деньгами на июнь — сегодня, или завтра. А то послезавтра мы уезжаем на две недели от­дыхать. В Турцию!

— Ладно, мам. Я что-нибудь придумаю. Может, в Макдональдс пойду.

— Вот-вот, и прекрасно. Надо трудиться.

И мать повесила трубку.

Мать с отчимом выделили Шурочке три очередных ты­сячи, а до конца лета было ещё два с половиной месяца. Надо было срочно куда-то устраиваться.

И Юра опять пропал... Да ещё Настя зашла, расстрои­ла — в конец.

Настя рассказала, что родители Арса едут за границу, в Испанию. И Арса берут с собой. Отец Арса собирается снять в Испании дом, и прожить там чуть ли не месяц.

Как Аре ни сопротивляется, его всё равно заставляют ехать. Как он там обходиться будет?

— И меня бросает! — сокрушалась Настя. — Правда, всё рассказал. Где брать, сколько стоит. И к кому можно пойти. И даже немного денег дал. У моих родителей день­ги просить бесполезно. Да и нету у них....

— А Юрка?

— Твой Юрка — ненадёжный. Он то есть, то его нет. А мне надо!

— Ко мне приходи, — сказала Шурочка.

—'Да что к тебе... У тебя разве бабками разживёшься? А мне уже надо — каждый день. А бывает, и два раза. Как-то я быстро подсела...

Левой рукой она погладила свою правую руку, там, в лок­тевом сгибе. Там, где колола вены.

— Да, — сказала Шурочка. — Умерла наша «Зелёная пятница». Полгода только и продержалась.

— Как бы наша «Зелёная пятница» не превратилась в «Чёрную субботу», — мрачно сказала Настя.

А потом добавила, уже на прощание:

—Ты мне звони. Звони, когда Юрка объявится. Может, у него дешевле можно будет взять. Для своих-то... Не откажет.