ГЛАВА 29. Всё-таки решился Костик Нинке записку написать

Всё-таки решился Костик Нинке записку написать. На­писал: «Нина, если хочешь, выезжай на веранду после ужи­на. Костя». Понятно каждому, что такие записки означают.

Нинка прочитала, показала сначала Маше, потом Ань-ке и Аське. Потом долго лежала и смотрела в потолок.

— Нинка, э... ты заболела?

Мариэта сразу поняла, что тут что-то не то. Тогда Нинка передала записку и Мариэте.

— Поедэшь?

— Поеду! А чего мне не поехать! Он же не замуж мне предлагает! Замуж — я не хочу. Я, может, вообще замуж не выйду — очень надо!

— А тебя про «замуж» никто ещё и не спрашивает! — сказала Аська. — Мала ещё!

— А я — и взрослая буду, а не захочу!

— Не зарекайся! А Костик > — парень хороший, надёж­ный. За такого можно и замуж — это уже мудрая Маша говорит. — Только ты, Нинка, сама ненадёжная!

— Чего это я ненадёжная?

— А у тебя на неделе — семь пятниц...

— И все — во вторник! — это Анька. Теперь уже все смеются, включая саму Нинку. Чего-чего, а обид Нинка не держит. Обиды просто не доходят до неё, пролетают мимо, не задерживаясь.

— Ну ладно, девицы-красавицы, давайте подруженьку на первое свидание собирать! Нинка, бери кофточку мою! — говорит Маша.

— Нинка, тебе тушь для ресниц дать? — Наденька то­же хочет помочь.

— На кого ты нас, Нинка, покидаешь? — притворно страдает Аська. — Смотри, с первого свидания не целуйся!

— Смотри, Нинка, нэ бэзобразничай! — предупрежда­ет Мариэта.

— Девчонки, да вы что? Отстаньте! — Нинка пригла­дила ладонями свои вихры. — Я поеду, как всегда! Анька, я готова давно, что ты там застряла? Вези!

Нинка с Костиком немного подержались за руки. Потом они легли на бок, вернее, на бока, лицом друг к другу, и на­чали без устали рассказывать друг другу смешные истории из своей жизни. Потом они сели, и снова рассказывали.

Костик рассказывал, как он нырял, как плавал, как был в лагере. А Нинка — как уходила из дома, как сидела в сте­пи, как ночевала в шалаше.

Потом они начали вообще вспоминать всё смешное и смеялись так громко, что две другие парочки — Славик со Светкой из десятого, и Наденька с Серёжкой — подтя­нулись к ним, при помощи вышедшего на смех Стёпки. Так они на веранде вшестером и хохотали. А Стёпка сидел на кровати у Славика, и тоже хохотал до упаду.

Потом Стёпка взял у Юрки Владимирского тетрадку с анекдотами, и тогда уже смех на веранде начался такой, что на веранду стал подтягиваться весь народ, все — кто мог, и кто не мог.

Вышла и Наташка, и, сев на кровати у Наденьки, смот­рела на Славика. Она, конечно, смеялась, но это было не главное. Она смотрела на Славика, любовалась спадающим на лоб его чубом, и, наконец, нашла в себе смелость ска­зать правду — самой себе, конечно.

«Я люблю его» — сказала она самой себе. — «Я люблю его. Я ведь просто хочу сидеть, и смотреть на него, и мне ничего, ничего больше не надо».

Славик изредка посматривал в её сторону. При каждом взгляде на Наташку сердце его как бы вздрагивало. Он от­ворачивался и снова хохотал над очередным анекдотом, не успевая понять, что же происходит.

Мы стояли и смеялись, пока медсестра не разогнала всех. Так прошло первое Нинкино свидание. Хотела ли она чего-то другого? А Костик? О чём он мечтал? Кто теперь скажет правду?

— Пора, пора уже вас на веранду вывозить! Уже тепло! Возьмёте по два одеяла и не замёрзнете. — Лида дож­далась, пока всех завезли и спросила:

— Светка, как ты?

— Хорошо.

— Тебе ещё один укол назначили, сейчас приду, сделаю. Ты уж держись! Вы бы, девчонки, вывезли Светку завтра, пусть воздухом подышит. Ночевать то на балконе нельзя ей, это вам, кобылицам, пора на волю.

Все так насмеялись, что угомонились почти сразу. И тут раздался голосок Светки:

— А сказку? Что, Анька, сегодня сказки не будет?

— Да насмеялись так! Неохота! Мои сказки — все грустные.

— А ты — весёлую придумай! — просит Светка.

— Я не могу! Я пробовала! Специально — у меня вооб­ще ничего не получается. Ладно, Светка, я расскажу одну коротенькую. А конец придумаем по ходу, потому что у ме­ня он грустный, как всегда...

Анъкина сказка № 3

Жила-была одна молодая девушка, которая ждала свое­го принца. А чтобы быть красивой, когда принц придёт, она накрутила себе чёлку — на большую бигудю. И вот ждала она принца, ждала, и бигудю всё не снимала и не снимала. И спит — с бигудёй, и даже на работу — с бигудёй, толь­ко косынку завяжет сверху, чтоб видно не было.

Ей бы раскрутить бигудю, причёску сделать и на какой-нибудь бал сходить, а она боится и всё ждёт — где же принц? Должен же прийти, должен!

Тем временем она старела, на лице появлялись морщин­ки... По ходу жизни родились у неё два сына, а принц всё не приходил.

— Нет, а как же два сына — без принца? — спрашива­ет Наденька.

— Как, как! От простого мужика, — тебе же сказали — по ходу жизни! — Нинка нетерпеливо отзывается на На-денькин вопрос. — Или тебе рассказать, как дети рожда­ются?

— А может, от заезжего молодца! — Смеются сегодня девчонки, смеются.

— В капусте нашла! Аист принёс!

— Ну, хватит вам, — Маша пресекает этот смех. — Что там дальше, Анька?

— Да, — продолжает Анька, — дальше всё старела она, старела. Совсем уж она постарела, и тут...

Принц пришёл и сказал: «Зачем ты мне такая нуж­на, старая корова!» — теперь уже не выдержала Нинка. Слова Нинки вызвали хохот, почти такой же, какой был на веранде.

Со стороны веранды, в двери, показался Стёпка:

— Что за смех? Что, анекдот новый?

— Стёпка, иди отсюда, это мы сказки рассказываем!

— Ничего себе сказки — так хохочете, что у нас никто не спит! Мне тоже сказку расскажите!

— Иди отсюда! Привет передавай пацанам, пусть там не кашляют!

Стёпка удалился.

— Давай, Анька, рассказывай.

— А что рассказывать. Конец грустный. Ждала, ждала она принца, а принц так и не пришёл. Так бедняга и умер­ла. Стали её одевать, чтоб в гроб класть, решили бигудю снять. А бигудя у неё на лбу — окаменела. Не стали люди ничего делать, так и похоронили, бедную, с бигудёй, толь­ко косынку покрасивее одели. Всё, можно плакать. Сказке конец.

— Нет. Ну, так нельзя! — Аська просто возмущена. — Так в сказках не бывает! Давай сейчас же хороший конец!

— А ты сама давай! Придумай ты, сама.

— Сейчас...

— Объявляется конкурс на самый хороший конец для сказки! Я уже свой — рассказала! Так, так, думайте, дет­ки, — командует Нинка.

— Сейчас... — мучительно придумывает Аська. — Как бы придумать, что принц пришёл...

— Или — почэму принц нэ пришёл? — вступает Мариэта.

— У принца — хронический понос был! — у Нинки оп­ределённо талант. Опять хохот, только теперь уже Лида кричит с поста:

— Девчонки! Я к вам ночевать иду! Теперь уже девчонки смеются тихо, держась в темноте за животы:

А кому нужен такой поносный принц! Хорошо, что не пришёл! А то убирай за ним всю жизнь! Всю жизнь по больницам его таскай!

Наконец все отсмеялись, и опять Светкин тоненький го­лосок нарушил тишину.

— И всё-таки, Анька, где твой хороший конец?

— У меня только один вариант, — сказала Анька. — У старшего сына этой женщины через некоторое время ро­дился внук. И так этот внук её любил, и она его так люби­ла, что взяла к себе жить. Вот однажды заснула эта жен­щина, а внук начал из кубиков паровоз строить.

И понадобилась ему труба. Взял он ножницы и тихонь­ко у бабушки бигудю и отрезал. Поставил на кубик, и за­гудел: «Ту-ту!»

Просыпается она от его гудения, а бигуди-то и нет!

— Ура! Ура — закричала женщина. — Мне не надо больше никого ждать! Вот, оказывается, кто мой долгожданный принц! Вот кого люблю я больше жизни!

Оказывается, чтобы снять бигудю, ей самой надо было кого-то полюбить, а она всё ждала, что кто-то придёт, её полюбит. Вот тут и сказке конец, а кто слушал, молодец.

— Да, Анька, ты у нас — сказочница! — говорит Аська.

— Да, правильный конец! — признаёт Нинка.

— Спасибо, — отзывается Светка.