Главная Случайная страница


Полезное:

Как сделать разговор полезным и приятным Как сделать объемную звезду своими руками Как сделать то, что делать не хочется? Как сделать погремушку Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами Как сделать идею коммерческой Как сделать хорошую растяжку ног? Как сделать наш разум здоровым? Как сделать, чтобы люди обманывали меньше Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили? Как сделать лучше себе и другим людям Как сделать свидание интересным?


Категории:

АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника






VI. Стыд и чувство неприятного





Для процесса цивилизации своеобразное моделирование влече­ний, называемое нами «стыдом» и «чувством неприятного», не менее характерно, чем рационализация поведения. Значи­тельный сдвиг к рационализации и не менее существенное смещение порога стыда и чувствительности, которые с XVI в. все ощутимее присутствуют в habitus'e западного человека, пред­ставляют собой две стороны одной и той же психической транс­формации.

Чувство стыда есть специфическое возбуждение, род страха, в определенных обстоятельствах воспроизводимый у индивида автоматически и привычно. Внешне он предстает как страх пе­ред социальной деградацией или, в общем виде, как страх перед демонстрацией другим человеком своего превосходства. Однако эта форма неудовольствия у человека, опасающегося превосход­ства других людей, имеет ту особенность, что в данной ситуации физическое действие, направленное на другого, не может защи­тить от страха — от него не способно предохранить никакое дей­ствие вообще. Эта беззащитность перед другим, превосходящим меня, ощущение пребывания в его власти проистекают не из угрозы физического доминирования другого человека, присутству­ющего здесь и сейчас, хотя беззащитность эта явно восходит к физическому принуждению в детстве, когда ребенок уступает силе лиц, моделирующих его личность. У взрослого такая безза­щитность связана с тем, что люди, чьего превосходства он опа­сается, соотносятся с его собственным «Сверх-Я», с его соб­ственным аппаратом самопринуждения. Этот аппарат является результатом дрессировки индивида теми, от кого он был зави­сим и кто обладал известной властью над ним. Поэтому страх, именуемый нами «стыдом», скрыт от глаз других и в значитель­ной мере подавлен; сколь бы сильным он ни был, он не находит прямого выражения в словах и жестах. Особую окраску чувство стыда получает из-за противоречий, тревожащих индивида: про­тиворечий между тем, что он задумал, и тем, что делает; между ним и другими людьми, с которыми он в той или иной форме связан; между «Я» и сектором сознания, отвечающим за само­контроль. Конфликт, находящий выражение в чувстве стыда, представляет собой конфликт индивида не только с господству­ющим общественным мнением, но и с той частью его самости, что репрезентирует это общественное мнение. Мы имеем здесь дело с конфликтом в собственной душе человека — он сам при­знает себя низким. Он боится утраты любви или уважения тех, чью любовь и уважение он не хотел бы терять. …

Страх нарушения социальных запретов тем сильнее и откро­веннее принимает характер стыда, чем в большей мере строение общества способствует превращению внешнего принуждения в самопринуждение, чем более широка и дифференцирована сфе­ра самопринуждения, охватывающая поведение человека. … Иными слова­ми, эти страхи играют тем большую роль, чем дальше шагнула цивилизация. Подобно тому как о «ratio» мы можем говорить только в связи с продвижением вперед рационализации, с выра­боткой функций, требующих расчета и сдержанности, так и о чувстве стыда мы можем говорить только в связи с его социогенезом, со сдвигом порога стыдливости. Вместе с таким смеще­нием порога стыдливости в определенном направлении меняется схема самопринуждения, и через какое-то время она начинает регулярно воспроизводиться в новой форме. И рационализация и сдвиг порога стыдливости и чувства неприятного, представля­ют собой выражение уменьшения страха перед непосредствен­ной угрозой со стороны других лиц и усиления автоматических внутренних страхов, того принуждения, что индивид налагает сам на себя. … И усиле­ние чувства стыда, и растущая рационализация являются лишь различными аспектами усиливающегося раскола в психике ин­дивида. Такой раскол происходит вместе с разделением функ­ций, с дифференциацией функций влечений и функций контро­ля над влечениями, с обособлением функций «Оно», «Я» и «Сверх-Я». Чем дальше продвинулась эта дифференциация, тем больше на долю сектора саморегуляции (в широком смысле сло­ва — «Я», в более узком — «Сверх-Я») выпадает двойная функ­ция. С одной стороны, этот сектор образует центр, задающий отношение человека к прочим вещам и лицам; с другой сторо­ны, он образует центр, из которого человек — отчасти созна­тельно, отчасти автоматически и бессознательно — направляет и регулирует свой «внутренний мир», свои собственные влечения. Иными словами, все более обособляющийся от влечений в ходе изменения общества слой психических функций — функций «Я» и «Сверх-Я» — получает в рамках психики двоякую задачу. Он ведет как бы внутреннюю и внешнюю политику, и шаги в этих двух направлениях далеко не всегда совпадают друг с другом, а иногда даже вступают в противоречия. Этим объясняется также то, что в один и тот же социально-исторический период, когда ощутимой становится рационализация, мы наблюдаем смещение порога чувствительности к неприятному и стыда. Этим можно объяснить и то, что — в соответствии с общим социогенетическим законом — наблюдается и сегодня в жизни любого ребенка: рационализация поведения есть выражения «внешней полити­ки», тогда как сдвиг порога стыда выражает «внутреннюю поли­тику» той же самой функции «Сверх-Я». …

В новейшей истории Запада чувство стыда не одинаково встра­ивалось в человеческую психику. Достаточно привести один при­мер: подобное встраивание в рамках сословно-иерархического социального порядка во многом отличается от того, что мы на­ходим в следующем за ним буржуазно-промышленном обществе.

Приведенные выше примеры — прежде всего примеры раз­личной степени стыдливости при обнажении21 — показывают такого рода изменения. В придворном обществе запрет на обна­жение тела еще во многом имел сословные и иерархические гра­ницы, соответствовавшие общему строению этого общества. Обнажение вышестоящего в присутствии нижестоящего на со­циальной лестнице, скажем, короля перед его министрами, столь же мало подлежало суровым социальным запретам, как и обнажение мужчины перед занимавшей низкий социальный ранг женщиной в предшествующую эпоху. Это соответствовало незначительной функциональной зависимости от лиц низшего ранга, следствием чего было отсутствие стыдливости перед ними; как замечает делла Каза, такое обнажение могло быть даже знаком доброго к ним расположения. Напротив, обнаже­ние человека перед вышестоящими (либо — перед равными ему по рангу) все более становилось признаком непочтительности и изгонялось из общения; оно осуждалось как проступок, а пото­му индивид должен был его опасаться. Только с падением стен сословного деления, с усилением функциональной взаимозави­симости всех ото всех, с выравниванием социального положения людей, только тогда обнажение в присутствии других постепен­но становится проступком уже не в небольших анклавах обще­ства, а в обществе в целом. С малых лет на подобное поведение индивида налагается запрет, связываемый с таким страхом, что из его сознания совершенно исчезает социальный характер это­го запрета — стыд кажется ему требованием, идущим изнутри.

То же самое можно сказать о чувстве неприятного. Оно неот­делимо от чувства стыда. Подобно тому как второе возникает в случае проступка, нарушения запретов, налагаемых своим «Я» и обществом, так и первое появляется, когда кто-то другой при­ближается к «опасной зоне». Чувство неприятного вызывают формы поведения, предметы, стремления, с ранних лет нагру­женные страхом, — вплоть до того, что такой страх воспроизво­дится автоматически в сходных с запретами детских лет обсто­ятельствами, подчиняясь cвоегo рода «условному рефлексу». Чувство неприятного представляет собой неудовольствие или страх, возникающие, когда другой отходит от представленной в «Сверх-Я» шкалы социальных запретов (или приближается к та­кому нарушению). Такие чувства будут тем многообразнее и об­ширнее по тематике, чем шире и дифференцированнее эта «опасная зона», ответственная за регулирование и моделирова­ние поведения индивида, причем в тем большей степени, чем далее продвинулась цивилизация в области поведения. …

В ходе достижения мирного существования меняется и чув­ствительность людей к поведению себе подобных. Пропорцио­нально отступлению внешних страхов растут страхи внутренние, страхи, порождаемые одним сектором человеческой души в свя­зи с отношением к другим секторам. Внутреннее напряжение ведет к тому, что люди начинают более дифференцировано вос­принимать друг друга, чем раньше, когда в других они видели в первую очередь неизбежную опасность. То напряжение, которое ранее разряжалось в прямом поединке, теперь превращается во внутреннее напряжение и непрестанную борьбу индивида с са­мим собой. Общение с другими перестает быть прежней «зоной опасности», связанной с тем, что обед, танцы или радость от бе­седы в любой момент могли обернуться яростью, схваткой и смертью. Теперь общение связано с опасностью иного рода — опасностью того, что индивид не сумеет сдержаться, что он мо­жет задеть чувствительность других, преступить собственную границу стыда или порог чувства неприятного у других. Эта «зона опасности» находится в самой душе любого индивида. …

Пока повседневным и свободным остается применение ору­жия — вспомним тот или другой из приводившихся примеров, — то, как один протягивает другому нож за столом, особого значе­ния не имело. Когда употребление оружия все более ограничи­вается, когда внешнее принуждение и самопринуждение затруд­няют всякие проявления гнева или физического насилия, люди становятся намного чувствительнее ко всему тому, что хотя бы напоминает о таком насилии. К «опасной зоне» приближает уже сам жест, напоминающий нападение, а потому неприятное чув­ство вызывает один вид того, как один человек передает нож, направляя его острие на другого22. Из узкого круга людей «хоро­шего» придворного общества, где чувствительность сделалась даже престижным средством отличия от прочих, а потому все­мерно культивировалась, запрет передавать нож острием вперед затем распространяется вширь на все цивилизованное общество. …

В человеческом обществе мы нигде не найдем нулевого пункта страха перед внешними силами, равно как и нулевого пункта автоматически проявляющегося внутреннего страха. Они значат для людей не одно и то же, но в конечном счете они неразрывно друг с другом связаны. В ходе процесса цивилизации один не исчезает, другой не возникает: меняется пропорция, со­отношение внешнего и внутреннего страха. …

 

[ Другие примеры моделирования поведения индивида на основе трактатов о цивилизованных манерах, которые цитирует Н. Элиас в первом томе «О процессе цивилизации»:

· «Взгляд должен быть кротким, застенчивым, спокойным... Не мрач­ным, что означает неприветливость... не блуждающим и не бегающим, как у безумного, не брошенным искоса, как свойственно людям подо­зрительным или замышляющим козни» (Том 1, стр. 304)

· «Не подобает залезать себе пальцем в уши и в глаза, как поступают некоторые, и чистить нос во время еды — И то, и другое, и третье скверно»; (стр. 305)

· «Грязным и деревенским будет вынимать уже жеванное мясо изо рта и класть его обратно себе на тарелку. И уж никогда его не следует класть на то блюдо, с которого оно было взято»; (Стр. 313)

· «Что сказали бы епископ и его благородное общество, глядя на тех, кто зарылся в суп и даже не поднимает лица и глаз, не отрывает рук от тарел­ки и так надул обе щеки, словно вознамерился трубить в трубу или под­нять ветер, кто, скорее, жрет, нежели ест, кто запачкал руки чуть ли не до локтей, а с салфеткой так управился, что почище ее будут кухонный пе­редник или половая тряпка. И эти грязнули, не стыдясь, непрестанно утирают такой изгаженной сал­феткой пот (а он у них из-за торопливости и неумеренности в еде все вре­мя стекает со лба на лицо, а иной раз и каплет), да еще в нее и сморкаются». (стр. 309)

· «В платье или простынь сморкаются только мужики, в ладонь или в
локоть — солелыцики, и немного пристойнее того высмаркиваться пальцами, если затем ты вытираешь сопли о платье. Истечения из носа прилично утирать платком, причем слегка отвернувшись, если рядом оказались люди из благородного общества.» (стр. 317)

· «Сплевывать следует отвернувшись, чтобы не обрызгать окружающих. Если на землю было извергнуто нечто гнойное, следует растереть это ногой, дабы не вызывать отвращение у окружающих. Если же это сде­лать невозможно, надлежит воспользоваться платком.» (стр. 319)

· «Не плюй далеко, чтобы затем не приходилось отыскивать, куда ты плюнул, чтобы растереть ногой.» (стр. 319)

· «Когда же по необходимости во время путешествия приходится спать на одной кровати с лицом того же пола, то не будет прилично не только прижиматься к нему, что может вызвать неудобство у другого, но даже просто к нему прикасаться; еще менее прилично втискивать свои ноги между ног того лица, с которым ты спишь.» (стр. 321)

· «Намереваясь исторгнуть рвоту, отойди, ибо не рвота постыдна, а бе­зобразно движение глотки, которым ее вызывают.» (стр. 304)

· «Не выставляй на вид твои интимные органы — нет ничего более по­зорного и омерзительного, презренного и грубого» (стр. 316)

· «Было бы недостойно мужа и бесстыдно без всякой робости и на­подобие мужиков, никогда не бывавших при дворе, среди по­чтенных воспитанных людей отправлять свои потребности перед женской половиной либо в прихожей, перед дверями или окна­ми других помещений, но каждому и во всякое время и повсю­ду и в словах, и в поступках следует быть разумным, дисциплинированным и почтительным» (стр. 200) ]

Date: 2015-07-22; view: 605; Нарушение авторских прав; Помощь в написании работы --> СЮДА...



mydocx.ru - 2015-2024 year. (0.008 sec.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав - Пожаловаться на публикацию