Удачное супружество

Я почти ничего не рассказал о жене Рэба. А следовало.

По еврейской традиции за сорок дней до рождения мальчика голос с небес возвещает имя его будущей жены. Если так оно и есть, то для Альберта имя Сара выкрикнули в один из дней 1917 гола. Их супружество было долгим и прочным союзом двух любящих друг друга людей.

Они познакомились во время собеседования, – Альберт был тогда директором школы на Брайтон‑Бич, а Сара пришла наниматься на должность учительницы английского языка и литературы. На собеседовании они поспорили по некоторым вопросам, и Сара, уходя, подумала: «Ох, не видать мне этой работы». Но Альберт взял Сару на работу и вскоре уже восхищался ее мастерством учителя. Спустя несколько месяцев он пригласил ее к себе в кабинет.

– Вы с кем‑нибудь встречаетесь? – спросил он.

– Нет, не встречаюсь, – ответила Сара.

– Отлично. И не встречайтесь. Потому что я собираюсь на вас жениться.

Сара ничем не выдала своего изумления.

– Что‑нибудь еще? – спросила она.

– Нет, это все, – ответил Альберт.

– Ладно, тогда я пойду, – сказал она и вышла из кабинета.

Прошли месяцы, прежде чем Альберт, поборов стеснительность, решился вернуться к этому вопросу. Он наконец‑то стал ухаживать за Сарой. Пригласил ее в ресторан. Повез на Кони‑Айленд. А когда в первый раз решился ее поцеловать, у него началась икота.

Через два года состоялась свадьба.

Они прожили вместе более шестидесяти лет. За это время вырастили четверых детей, одного ребенка похоронили, танцевали на свадьбах у сына и дочерей, горевали на похоронах родителей, радовались семерым внукам, всего два раза переезжали из дома в дом, и, хотя у них нередко возникали споры, они никогда не переставали любить, ценить и поддерживать друг друга. Днем они могли горячо поспорить, даже перестать друг с другом разговаривать, но когда вечером лети тайком заглядывали к ним в комнату, они видели, как родители сидят рядышком на кровати и держатся за руки.

Они были дружной командой. Стоя за кафедрой в синагоге, Рэб мог запросто вызвать ее с места возгласом: «Будьте добры, юная леди, скажите, пожалуйста, как вас зовут?» А она, в свою очередь, как‑то раз объявила на всю синагогу: «Я прожила с мужем чудесные тридцать лет и никогда не забуду день нашей свадьбы: третье ноября 1944 года».

– Постойте, какие тридцать лет? – выкрикнул кто‑то, мгновенно подсчитав в уме. – Да вы же прожили вместе намного больше!

– Конечно, – отвечала Сара. – Но в понедельник, скажем, наберется чудесных минут двадцать, во вторник, может быть, даже целый час. А сложишь их все вместе, как раз и получатся чудесные тридцать лет.

Все рассмеялись, а Рэб довольно просиял. Когда однажды его попросили составить список того, что необходимо начинающему раввину, он написал: «Найти достойную спутницу жизни».

Он себе такую нашел.

Точно так же, как годы хозяйствования на ферме обучают фермерскому мастерству, годы супружества научили Рэба понимать, что в семейной жизни важно, а что нет. Венчая молодые пары, он за свою жизнь побывал не менее чем на тысяче свадеб, – от самых скромных до самых пышных. Многие пары оказались счастливыми. Но некоторые распались.

– А вы могли предсказать, какой брак окажется удачным, а какой нет? – спросил я.

– Иногда мог, – ответил Рэб. – Если молодые умеют друг с другом общаться, скорее всего брак будет счастливым. Если у них сходные представления о жизни и одинаковые жизненные ценности, скорее всего брак будет прочным.

– А как насчет любви?

– Без нее никак не обойтись. Но с годами она меняется.

– В каком смысле меняется?

– Если любовь не более чем увлечение, – «Ах, он так хорош собой!», «О, она такая красивая!» – любовь недолговечна. Стоит молодым столкнуться с трудностями, ее и след простыл.

Совсем другое дело – истинная любовь, с годами она обычно становится глубже и сильнее. Вроде как в «Скрипаче на крыше»[18]. Помнишь, наверное, как Тевье поет «Ты любишь меня?».

Так я и знал. Во взглядах Рэба на жизнь, как мне кажется, «Скрипач на крыше» играл весьма важную роль. В нем и вопросы религии, и традиции, и община, и отношения мужа и жены – Тевье и Голды, доказавших свою любовь друг к другу делом, а не словами.

– Голда говорит ему: «Как ты можешь спрашивать, люблю я тебя или нет? Посмотри на все, что мы вместе с тобой сделали! Каким еще словом это можно назвать?» Такая вот любовь, которую вы на протяжении своей совместной жизни создали своими собственными руками, никуда не уходит.

Рэбу повезло, – у них с Сарой была именно такая любовь. Благодаря преданности и самоотверженности каждого из них она пережила трудности, с лихвой выпавшие на их долю. Рэб не раз повторял новобрачным: «Главная разница между браком и браком в том, какое значение ты вкладываешь в это слово».

И еще, когда приходилось к слову, Рэб любил рассказывать анекдот о человеке, который пожаловался своему врачу, что его жена, рассердившись, становится историчной. «Вы хотите сказать, истеричной», – поправил его доктор. «Нет, именно историчной, – сказал мужчина. – Она тут же перечисляет все истории из нашей совместной жизни, когда я сделал что‑то не так!»

Рэб, разумеется, знал, что супружество – «организм» уязвимый и хрупкий. Случалось, что он венчал молодого человека и девушку, потом их брак распадался, и он уже венчал каждого из них с другим партнером.

– Мне кажется, в наше время люди ждут от супружества слишком многого, – говорил Рэб. – Они ожидают совершенства. Каждая минута их брака должна быть блаженством. Но это встречается только в кинофильмах или телешоу. В жизни все иначе. Сара верно сказала: «Двадцать минут здесь, сорок минут там», а вместе эти минуты выливаются в нечто прекрасное. Трюк заключается в том, чтобы не посылать все к черту, когда что‑то не ладится. Нет ничего страшного ни в том, что супруги спорят, ни в том, что один другого беспокоит или понукает. В этом тоже проявляется их близость. Но радость, которую ты получаешь от этой самой близости, – то, что ты чувствуешь, когда смотришь на своих детей или, проснувшись утром, улыбаешься своей жене, и она улыбается тебе в ответ, – эта радость по нашей традиции и есть благословение. А люди об этом забывают.

– Почему же они об этом забывают?

– Потому, что фраза «взять на себя обязательство» приобрела совсем иное значение. Я помню еще те времена, когда ее употребляли в самом положительном смысле. Тем, кто выполнял свои обязательства, восхищались. Это был надежный и преданный человек. Теперь же обязательств стараются избегать. Зачем себя ими связывать? Между прочим, то же самое происходит и с верой. Зачем постоянно посещать службы или выполнять все правила? Это же стесняет. Зачем брать обязательства перед Богом? Мы будем обращаться к Нему, когда Он понадобится нам, или благодарить Его, когда у нас все хорошо. Но брать на себя обязательства? Это требует постоянства и преданности, – как в вере, так и в супружестве.

– А если не брать на себя обязательства? – спросил я.

– Можно и не брать. Но тогда и не получишь того, что к ним прилагается.

– А что к ним прилагается?

– А‑а, – улыбнулся Рэб. – К ним прилагается счастье, которого в одиночку не найти.

Несколько минут спустя в комнату вошла Сара, одетая в пальто. Ей, как и мужу, было уже за восемьдесят. Она носила очки, у нее были густые с проседью волосы и обезоруживающая улыбка.

– Ал, я иду в магазин, – сказала она.

– Хорошо. Нам будет не хватать тебя. – Рэб сложил руки на животе, и они с минуту, улыбаясь, смотрели друг на друга.

Я подумал об их преданности друг другу, которой уже перевалило за шестьдесят. И еще о том, как часто ему теперь приходилось на нее полагаться. Я представил, как вечером они сидят на краю постели и держатся за руки. «Счастье, которого в одиночку не найти».

– Я хотел у тебя что‑то спросить… – начал Рэб.

– Спрашивай.

– Ну… я уже забыл.

– Так, – рассмеялась она. – На ваш вопрос я отвечаю: «нет».

– А может быть, все‑таки «да»?

– А может быть, и да.

Она подошла к нему и игриво пожала ему руку.

– Что ж, было очень приятно познакомиться.

Рэб рассмеялся:

– И мне тоже.

Они поцеловались.

Не знаю насчет сорока дней до рождения, но в эту минуту я не удивился бы, если бы с небес прокричали их имена.

Ребенком я был уверен, что никогда не женюсь на девушке другой веры.

Став взрослым, я именно так и сделал.

Поженились мы на Карибских островах. На закате солнца. Погода была теплая, ласковая. Ее родные прочли отрывки из Библии. Мой брат и моя сестра спели забавную величальную песню. Я разбил каблуком стакан. Поженила нас местная женщина‑судья из магистрата: она произнесла над нами свое собственное благословение.

Исповедуя разные веры, мы пришли к полюбовному соглашению: мы будем поддерживать друг друга, и мы оба будем ходить и на ее, и на мои религиозные обряды и праздники. И хотя во время некоторых из моих молитв она не произносит ни слова, а я молча пережидаю некоторые из ее молитв, мы оба говорим: «Аминь».

И все же время от времени мне бывает не по себе. Когда она чем‑то расстроена, то просит помощи у Иисуса Христа, а я слышу ее тихую молитву Ему, и в эти минуты я чувствую отчуждение. Когда женятся люди, исповедующие разные религии, то переплетаются их истории и традиции, а их рассказы о Святом причастии соседствуют с фотографиями, сделанными на бар‑мицве. И хотя моя жена порой повторяет: «Я тоже верю в Ветхий Завет, – мы не такие уж и разные», на самом деле – мы разные.

– Вы сердитесь на меня за мою женитьбу? – спросил я Рэба.

– Почему я должен сердиться? – ответил он. – Разве гнев может чем‑то помочь? Твоя жена – чудный человек. И, насколько я понимаю, вы друг друга любите.

– Но как это можно примирить с вашим служением?

– Ну, если бы ты однажды пришел ко мне и сказал: «А знаете, моя жена хочет перейти в иудаизм», я бы не расстроился. А пока что… – И Рэб запел: – А пока что все мы будем жить в согла‑асии…