Глава 20. Весь день Шурочка пролежала на кровати

Весь день Шурочка пролежала на кровати. Телевизор снова был включен, но Шурочка периодически проваливалась в сон. Потом просыпалась, шла на кухню, курила, иногда что‑то ела, и снова падала на кровать, проваливаясь в дремоту.

Юра пришёл вечером. Он был возбуждён и даже весел.

– Как ты? – спросил он.

– Ничего. Вытерпела. Не хочу больше колоться. Только деньги кончились. Поесть купила, и всё. Надо мне на работу куда‑нибудь устраиваться, а то я с голоду могу загнуться.

– Да, – сказал Юрка. – Иди торговать мороженым. Весь световой день, за три тысячи. Или четыре.

– А куда мне ещё? Раньше я в Макдональдс хотела.

– Да, тебе после операции только в Макдональдсе, за стойкой стоять. Тоже за три тысячи, очень даже хорошо.

– Зато там накормят.

– Сомнительно. Ладно тебе мучиться. Ну‑ка, закрой глаза!

– Зачем?

– Закрой, закрой! А теперь – открывай! Ап!

На столе лежали деньги. Баксы. Много.

– Тысяча, тысяча! Тысяча баксов! – плясал Юрка вокруг стола.

Он схватил Шурочку за руку, и они стали танцевать вдвоём. У них было теперь сокровище. Ура!

– Откуда? – спросила Шурочка, когда они устали плясать и упали на кровать.

– От верблюда! Много будешь знать – скоро состаришься. А ты мне нужна молодая! Молодая и красивая! Ура!

«Я люблю его», – думала Шурочка.

Потом они немного полежали, не размыкая объятий.

– Ладно, пора, – Юрка заворочался и встал, почёсываясь.

Он вышел на кухню и вошёл снова, держа в руках шприц.

– Давай, ты первая, – сказал он.

Сердце у Шурочки колотилось. Она не сказала ни слова и протянула Юрке руку. Сопротивления не было и следа. Всё было естественно. Всё было так, как надо. Как будто – давно уже было всё решено. И ничего не надо было глушить.

– А‑а‑а….

– Я тебе – самую малость. Даже меньше чем полграмма, – говорил Юрка. – Потихоньку будешь, через день. Я уже больше года так – то через день, то каждый день. А не так, как Настя твоя.

– Да! – вспомнила Шурочка. – Насте надо позвонить. Она просила ей позвонить, когда ты появишься. Чтобы купить у тебя, подешевле.

– Не надо Насте звонить, – сказал Юрка, вытаскивая иглу. – Настю я видел. Она пристроена.

– Как пристроена?

– Так. Пристроена, к одному хмырю. К барыге одному, который ей покупает. А она ему платит.

– Как?

– Натурой, как. Ему, и кому он захочет. Настя рванула здорово. Всё ей хотелось кайфа сумасшедшего. А платить нечем. Она капитально подсела. Ей уже надо два раза в день. А то – и три. А у родителей – нечего брать. Голь и моль.

А помочь? Можно ей помочь? – Шурочке трудно было представить горделивую Настю в таком бедственном положении. За какие‑то два месяца. Или три…

– Плати за неё, вот и поможешь. Аре там, в Испании, в частной клинике лечится. Папаша за него платит.

Юрка ввел содержимое шприца себе, в вену кисти руки.

– Почти ничего не чувствую. Ну, хоть не ломает. А ты?

– Хорошо! Как хорошо…

Сквозь щёлочку в неплотно сдвинутых шторах пробивался луч летнего солнца. Пылинки передвигались в нём своими неведомыми траекториями. Кто бы разобрался…

Двое лежали на старой, облезлой, широкой кровати. Их обманутым душам казалось, что они сами всех обманули и вырвались из реальности этого мира…

В сущности, в данный момент, в мире никому не было дела до этих двоих. Плакали о них – только небеса.

Date: 2015-07-11; view: 278; Нарушение авторских прав