Глава 29. Всё‑таки решился Костик Нинке записку написать

Всё‑таки решился Костик Нинке записку написать. Написал: «Нина, если хочешь, выезжай на веранду после ужина. Костя». Понятно каждому, что такие записки означают.

Нинка прочитала, показала сначала Маше, потом Ань‑ке и Аське. Потом долго лежала и смотрела в потолок.

– Нинка, э… ты заболела?

Мариэта сразу поняла, что тут что‑то не то. Тогда Нинка передала записку и Мариэте.

– Поедэшь?

– Поеду! А чего мне не поехать! Он же не замуж мне предлагает! Замуж – я не хочу. Я, может, вообще замуж не выйду – очень надо!

– А тебя про «замуж» никто ещё и не спрашивает! – сказала Аська. – Мала ещё!

– А я – и взрослая буду, а не захочу!

– Не зарекайся! А Костик >– парень хороший, надёжный. За такого можно и замуж – это уже мудрая Маша говорит. – Только ты, Нинка, сама ненадёжная!

– Чего это я ненадёжная?

– А у тебя на неделе – семь пятниц…

– И все – во вторник! – это Анька. Теперь уже все смеются, включая саму Нинку. Чего‑чего, а обид Нинка не держит. Обиды просто не доходят до неё, пролетают мимо, не задерживаясь.

– Ну ладно, девицы‑красавицы, давайте подруженьку на первое свидание собирать! Нинка, бери кофточку мою! – говорит Маша.

– Нинка, тебе тушь для ресниц дать? – Наденька тоже хочет помочь.

– На кого ты нас, Нинка, покидаешь? – притворно страдает Аська. – Смотри, с первого свидания не целуйся!

– Смотри, Нинка, нэ бэзобразничай! – предупреждает Мариэта.

– Девчонки, да вы что? Отстаньте! – Нинка пригладила ладонями свои вихры. – Я поеду, как всегда! Анька, я готова давно, что ты там застряла? Вези!

Нинка с Костиком немного подержались за руки. Потом они легли на бок, вернее, на бока, лицом друг к другу, и начали без устали рассказывать друг другу смешные истории из своей жизни. Потом они сели, и снова рассказывали.

Костик рассказывал, как он нырял, как плавал, как был в лагере. А Нинка – как уходила из дома, как сидела в степи, как ночевала в шалаше.

Потом они начали вообще вспоминать всё смешное и смеялись так громко, что две другие парочки – Славик со Светкой из десятого, и Наденька с Серёжкой – подтянулись к ним, при помощи вышедшего на смех Стёпки. Так они на веранде вшестером и хохотали. А Стёпка сидел на кровати у Славика, и тоже хохотал до упаду.

Потом Стёпка взял у Юрки Владимирского тетрадку с анекдотами, и тогда уже смех на веранде начался такой, что на веранду стал подтягиваться весь народ, все – кто мог, и кто не мог.

Вышла и Наташка, и, сев на кровати у Наденьки, смотрела на Славика. Она, конечно, смеялась, но это было не главное. Она смотрела на Славика, любовалась спадающим на лоб его чубом, и, наконец, нашла в себе смелость сказать правду – самой себе, конечно.

«Я люблю его» – сказала она самой себе. – «Я люблю его. Я ведь просто хочу сидеть, и смотреть на него, и мне ничего, ничего больше не надо».

Славик изредка посматривал в её сторону. При каждом взгляде на Наташку сердце его как бы вздрагивало. Он отворачивался и снова хохотал над очередным анекдотом, не успевая понять, что же происходит.

Мы стояли и смеялись, пока медсестра не разогнала всех. Так прошло первое Нинкино свидание. Хотела ли она чего‑то другого? А Костик? О чём он мечтал? Кто теперь скажет правду?

– Пора, пора уже вас на веранду вывозить! Уже тепло! Возьмёте по два одеяла и не замёрзнете. – Лида дождалась, пока всех завезли и спросила:

– Светка, как ты?

– Хорошо.

– Тебе ещё один укол назначили, сейчас приду, сделаю. Ты уж держись! Вы бы, девчонки, вывезли Светку завтра, пусть воздухом подышит. Ночевать то на балконе нельзя ей, это вам, кобылицам, пора на волю.

Все так насмеялись, что угомонились почти сразу. И тут раздался голосок Светки:

– А сказку? Что, Анька, сегодня сказки не будет?

– Да насмеялись так! Неохота! Мои сказки – все грустные.

– А ты – весёлую придумай! – просит Светка.

– Я не могу! Я пробовала! Специально – у меня вообще ничего не получается. Ладно, Светка, я расскажу одну коротенькую. А конец придумаем по ходу, потому что у меня он грустный, как всегда…