Глава 18. После похорон жизнь нормализовалась не сразу

После похорон жизнь нормализовалась не сразу. Специалист по несчастным случаям от федерации археологов заставил нас целый день страдать от скуки, пока Плейдон повторял лекции по технике безопасности. А после раскоп Эдема вовсе закрыли, и доктор обходил купола, делая всем специальные прививки. Потом мы наконец выбрались наружу, но дошли лишь до границы руин и провели день, отрабатывая действия в соответствии сигналам тревоги поисковых саней.

Повторение лекций казалось простым занудством, но практика превратилась в целых четыре часа тяжелого физического труда под вой сирен. Большую часть времени поисковые сани просто издают стандартные сигналы, требующие вытянуть разметчика из опасной зоны, но некоторые звуки предупреждают о серьезной угрозе всей группе. «Неустойчивая поверхность» – и надо мигом убраться на трассу. «Падающая башня» – и необходимо уйти не просто быстро, но и как можно дальше. «Магнитное воздействие» – обрезаешь все подъемные лучи, бросаешь сани и бежишь, как безумный, пока не начались взрывы и тебя не убил собственный костюм. «Радиация» – направляешься к ближайшему эвакуационному порталу и просишь командование раскопа предупредить Земную Больницу о прибытии «горячей» группы. «Химикаты» – то же, что и радиация, только по дороге к порталу надо остановиться, чтобы обрызгаться дезинфектантом.

За четыре часа мы ужасно много бегали, а это совсем непросто, когда на тебе ограничивающий движение бронекостюм. Мы все его возненавидели, но даже Крату хватило ума не жаловаться. Плейдону пришлось порталиться в два часа ночи на Асгард, чтобы ответить на вопросы главы его факультета, и преподаватель едва успел вернуться к завтраку. Он был даже более измучен, чем мы.

В тот вечер, я увидела, как прежние друзья намеренно игнорируют Петру, и пожалела ее настолько, что попыталась к ней подойти. Она ответила на мою попытку проявить участие яростью:

– Неужели ты не понимаешь, что я предпочту остаться совсем без друзей, чем подружиться с тобой? Отвали!

Мне дважды повторять не надо – я оставила ее в одиночестве на весь вечер. Думаю, с моей стороны было глупо и бессмысленно даже попытаться поговорить с ней, но...

На следующий день федерация археологов нехотя дала нам разрешение возобновить работы. Поскольку сейчас мы опережали план по теоретическим занятиям, то провели два долгих дня, раскапывая руины Эдема. Лишь неизбежный дождь вынуждал нас возвращаться в купол.

В первый день мы ничего не нашли, но на второй обнаружили стазисную ячейку. Плейдон разрешил мне помочь ему провести проверку на различные угрозы, и мы открыли ячейку, найдя обычный чип с прощальным видео от семьи, покинувшей Землю в век Исхода. А еще нечто отличное от всего, что я находила прежде: набор дневников, настоящих книг, написанных от руки каким-то чудаком в первой половине двадцать четвертого века.

Я бы хотела провести вечер за их чтением, но мы с Фианом договорились спорталиться в Землю-Европу и встретиться с моими друзьями из следующего шага. Мы все, как обычно, собрались в «Свиданках у Стигга» – Мэт таки уговорила хозяина нас впустить. Планировалось безудержное веселье, но мне казалось неудобным шутить и смеяться так скоро после смерти Джота. Иссетт и другие без умолку болтали об эвакуации в Ковчег, напоминая мне обо всем, что я от них скрывала. К счастью, Земля-Африка жила по грин-времени плюс два часа, и у нас с Фианом нашелся хороший предлог уйти пораньше.

На следующее утро класс выбрался наружу еще во время утреннего дождя, и мы смогли углубиться в руины Эдема дальше, чем обычно. Наша маленькая процессия из саней проехала почти полпути до эдемского Кольца, а затем повернула влево, на небольшую боковую трассу, которая внезапно кончилась посреди безымянного участка каменной кладки.

Сани ровной линией выстроились на краю трассы, и я взглянула на ближайшие неповрежденные здания. Они сияли белым светом с редкими искрами синевы и золота и из-за праздных башенок, арок и балконов казались обманчиво хрупкими. С трудом верилось, что их оставили более трехсот пятидесяти лет назад.

С первого взгляда можно было упустить обвалившиеся переходы и пробившиеся сквозь стены растения тропического леса и ждать, что в любой момент из пустых окон выглянут люди.

Представив эти здания на пике их красоты, я попыталась сравнить их с практичными куполами, ставшими основой половины нынешних земных строений. Подавляющий и вгоняющий в депрессию естественный серый цвет гибкопласа обычно перекрашивался в более яркие тона, но все равно...

– Хотела бы я, чтоб мы научились делать светоплас, – сказала я по групповому каналу.

Плейдон стоял рядом со мной, так что я услышала его ответ с двух сторон – в реальности чуть тише, чем через коммуникатор:

– Известно, что это форма пласа, как и гибкоплас, которому люди нашли тысячу применений. Плотнее и гораздо крепче бетонита, с естественным белым свечением. Подробности его производства утеряны вместе со множеством других технологий и знаний во время обрушения земной базы данных в конце века Исхода. Человечество после упадка на Земле на пару столетий оказалось слишком занято борьбой за выживание, чтобы беспокоиться об изготовлении светопласа. С тех пор проводилось много исследований, но получить его вновь никому не удалось.

– Вероятно, мы никогда не раскроем секрет, – вздохнула я. – И никогда не построим ничего столь же красивого, как Эдем.

– Не теряй надежду, Джарра, – ответил Плейдон. – Возможно, однажды ученые снова изобретут этот материал, или какая-нибудь археологическая группа найдет стазисную ячейку, содержащую ответ.

– Просто представьте, сколько денег они за это получат, – вмешался Крат.

Все рассмеялись. Во время работы в Нью-Йорке наша команда откопала стазисную ячейку с древними картинами и получила щедрое вознаграждение, предоставляемое за особо ценные находки. С тех пор Крат постоянно рассуждал о наших шансах заработать другую награду.

– Первая группа займется раскопками упавшего здания на этой площадке, пользуясь для связи групповым каналом, – вступил Плейдон. – Они начнут работу, а затем я дам группе номер пять немного попрактиковаться в установлении разметки на светопласе.

Члены пятой группы, предпочитавшие сидеть и наблюдать за работой остальных, преувеличенно застонали.

– Знаю, знаю, – сказал Плейдон, – вы, ребята, хотите стать историками-теоретиками и ненавидите заниматься раскопками. Я все понимаю, но вы должны поработать достаточно, чтобы пройти практическую часть курса, поскольку это обязательное условие для начала обучения на степень по истории.

Фиан отправился к страховочным саням, Далмора – к поисковым, а Крат и Амалия – к тяжелоподъемникам, и они принялись устанавливать оборудование на самом краю трассы. Я дождалась, пока страховочные сани займут позицию, и подошла, чтобы взять левитационный ремень и маркер. Фиан направил луч на метку на спине моего костюма. Я ощутила знакомый зуд между лопатками, но он исчез еще до того, как Фиан дважды проверил надежность крепления и перевел луч на минимальную мощность. Зуд был вызван исключительно неловкостью перед перспективой попасть в абсолютную зависимость от спасательного троса – это чувство испытывает большинство разметчиков. Но я полностью доверяла Фиану, так что моя тревога очень быстро утихла.

Я нацепила левитационный ремень и с шиком подлетела к поисковым саням Далморы. Дополнительная польза от роли разметчика заключалась в том, что можно парить над неровной кладкой трассы, а не идти пешочком. Далмора уже меня поджидала, держа в руках набор сенсорных колышков.

Плейдон передал коды для размещения четырех углов нашей поисковой сети, я взяла колышки у Далморы, ввела числа и собрала все четыре датчика под левой рукой.

Затем настроилась на групповой канал связи:

– Устанавливаю сенсорную сеть.

Я пролетела над руинами, запоминая, где лежат неудобно длинные металлические балки, способные позже вызвать проблемы. В зданиях Эдема обычно не использовали металлические конструкции, так что, возможно, это был склад.

Когда я достигла заданной позиции, сенсорный колышек запищал. Я переложила его в правую руку, резко воткнула в поверхность, чтобы активировать, затем передвинулась, устанавливая второй и третий датчики. Точку установки четвертого колышка закрывали несколько крупных блоков светопласа.

Я вздохнула:

– Сенсор четыре окажется на три метра выше оптимального уровня.

– Вношу поправки, – отозвалась Далмора. – Активируй.

Я примостилась на вершине блоков светопласа и включила датчик:

– И как?

– Сенсорная сеть активирована и горит зеленая лампочка.

Я скользнула через свой участок обратно к поисковым саням. Перед началом разметки всегда лучше глянуть на экраны, чтобы представлять, какие мерзкие сюрпризы могут обнаружиться под камнями. Хотя и Плейдон обычно присматривал за дисплеями и сейчас уже находился рядом с Далморой. Да, она хороша, но чтение сдвигов и запутанных изображений – весьма своеобразная работа, которой надо долго учиться.

Вокруг главного экрана располагались шесть периферийных, отражавших основные угрозы: огненная, электрическая, химическая, водная, радиационная и магнитная. Все они были чисты, так что, я сосредоточилась на основном экране.

– Никаких старых фундаментов, засоряющих место. Хорошо.

– Это одна из радостей работы в Эдеме, – сказал Плейдон. – В других местах подо всем лежат слои старых зданий, но Эдем строился с нуля.

Далмора указала на экран:

– Возможно, это стазисная ячейка.

На изображении виднелась незаполненная точка, которая могла быть как ячейкой, так и просто пустотой под булыжниками. Сенсоры не способны различать стазисные поля, так что приходится работать методом исключения: минуя места, заполненные различимыми объектами, искать стазисные ячейки в брешах.

– Возможно, – согласился Плейдон.

– Тогда начнем разметку, – сказала я.

Я пролетела над своим участком, зависла над возможным местом расположения ячейки и осмотрелась, оценивая ситуацию. Место, которое я хотела раскопать, не только загромождали глыбы светопласа, но и пересекала балка. Я решила сначала немного подвинуть светоплас, а потом беспокоиться о железке. Проверила установки на своем маркере, увидела, что он настроен на бетонит, и увеличила мощность. Работая со светопласом, метки следует выстреливать на высокой скорости.

Я успешно пометила около дюжины кусков светопласа, прежде чем в меня срикошетило. Острая металлическая метка отскочила от пласа и ударила мне в правую руку. Броня в этом месте затвердела, и у меня перехватило дыхание. Несколькими секундами позже материал костюма смягчился, и я снова смогла двигать рукой.

Вот за что я ненавижу светоплас. Он выглядит совершенно потрясающе и не имеет мерзкой привычки разваливаться на кусочки, подобно древнему бетониту, когда его перемещают подъемным лучом, но с ним очень тяжело работать! Даже когда маркер установлен на максимум, метки легко отскакивают от гладкой твердой поверхности.

Костюм уберег меня от серьезных повреждений, однако к моей коллекции синяков от брони явно добавился еще один. Вероятно, пятая группа тоже страдала от срикошетивших меток, и Плейдон просто отключил ребят от общего канала связи, чтобы не отвлекать нас их жалобами.

Я пометила еще полдюжины глыб, которые хотела сдвинуть, и отлетела в сторону.

– Амалия, Крат, пожалуйста, сдвиньте эти куски влево от меня. Перебросьте их через границу в уже отработанный квадрат сетки.

Я понаблюдала, как лучи тяжелоподъемников фиксируются на метках первых двух обломков, убедилась, что их передвигают в правильную сторону, а затем направилась обратно к трассе.

– Мне понадобится бластер. Та балка прогнила от ржавчины или химической коррозии. Хочу разрезать ее на куски, а то вдруг еще сломается при перемещении.

Подлетев к большим саням, я достала чемоданчик с бластером из груды лежащего там оборудования. Лазерное оружие крайне опасно, и держат его под замком, так что мне пришлось отнести чемоданчик к Плейдону.

Тот открыл замок.

– Знаю, что повторяюсь, Джарра, но будь осторожна с бластером, не забывай ставить на предохранитель. Я видел слишком много происшествий с лазерами, включая ампутацию ноги по неосторожности.

По групповому каналу послышалось несколько судорожных вздохов, в том числе и мой.

– А что делать, если это произойдет, сэр? – спросил Фиан.

– Бронекостюм автоматически захлопнется на краях разреза, но не рассчитывайте на это крепление. Все равно нужно наложить жгут.

От слов преподавателя в голове вспыхнула яркая картина, а мой бедный мизинчик заныл от ужаса. Я двинулась к балке. Внимательно осмотрела ее, решая, где буду резать, затем сняла бластер с предохранителя и предельно осторожно разделала балку на шесть кусков. После чего вновь щелкнула предохранителем и вернула оружие Плейдону. Мысленно представляя отрезанную ногу, я хотела как можно скорее избавиться от дьявольской штуковины.

Поставив еще несколько меток, я наконец остановилась и осмотрела участок.

– Тяжелоподъемники могут убрать с дороги обрезки балки и помеченный светоплас, а более мелкий мусор соберем сетью.

Пока трудились тяжелоподъемники, я присела с Фианом на страховочные сани. Амалия и Крат сдвинули большие куски, затем растянули лучи веером, собирая разрозненные мелкие обломки светопласа, бетонита, металла и камней. Расширенные лучи были слишком слабы, чтобы поднять с земли самые крупные из них, поэтому те просто катились к нашей груде мусора. После того, как тяжелоподъемники несколько раз прошлись по участку, разметке оказался доступен следующий слой камней, и лучи сжались и застыли, вновь готовые к фиксации на помеченных точках.

Я вернулась к работе. Мы сдвинули еще три слоя камней, и я размечала следующий, когда с поисковых саней послышался сигнал тревоги. Блоки светопласа подо мной внезапно сдвинулись и рухнули вниз. Левитационный ремень, сконструированный так, чтобы поддерживать определенную высоту над поверхностью, потащил меня за ними. Камни валились со всех сторон, пытаясь похоронить меня в сверкающей могиле, но я уже вырвалась из-под обвала наверх. Фиан вытянул меня страховочным лучом.

– Спасибо, что спас, – сказала я.

– На здоровье, Джарра.

Он пронес меня по воздуху и аккуратно опустил на трассу рядом со страховочными санями.

– Не подходи к тому месту, Джарра, – велел Плейдон. – Мы с Далморой еще выясняем, что произошло.

Я забралась на сани, ощущая легкую дрожь. Меня посетила нервирующая мысль, что, обвались земля, когда я пользовалась бластером, Плейдон стал бы свидетелем еще одной ампутации.

Через мгновение преподаватель заговорил:

– Произошло обрушение какого-то глубокого подземного хранилища. Брешь, которая нас интересовала, закрылась, то есть стазисной ячейки там точно нет. Других подобных мест на этом участке тоже не видно, да и вся территория сейчас очень нестабильна, поэтому, первая группа, переходите в квадрат прямо перед нами.

Я собрала сенсорные колышки, внесла в них новые коды, полученные от Плейдона, и перелетела на следующий участок. Здесь находилось сияющее здание, которое выглядело почти не тронутым. Я установила первые два датчика.

– Джарра, я должен передвинуть сани поближе, – сказал Фиан. – Ты на границе действия моего луча.

– Удостоверься, что ты достаточно далеко от места обвала, – попросил Плейдон. – Другие сани, оставайтесь на трассе, пока мы не активируем сенсорную сеть и не оценим риски.

Фиан медленно подъехал ко мне и остановился:

– Все, можешь приступать.

Я проверила показания третьего колышка.

– Оптимальное положение третьей сенсорной точки – внутри здания. Мы можем сдвинуться на три метра в сторону?

– Это вне нашей досягаемости, – ответила Далмора.

Я вздохнула:

– В здании еще сохранились остатки одного из тех внешних спиральных съездов, которые так любили архитекторы Эдема. Я могла бы установить датчик там. Он окажется всего на метр в стороне, но на четыре метра выше желаемого.

– Должно сработать, – согласилась Далмора. – Всегда легче компенсировать высоту, чем искажение по площади.

Я осторожно двинулась вверх по винтообразному съезду.

– Я на месте.

– Активируй.

Я воткнула колышек в поверхность, и он заработал. Едва это произошло, раздалась тревожная сирена, вызвавшая у меня мгновенный прилив адреналина. Я действовала не раздумывая, инстинктивно спрыгнув с наклонной поверхности в направлении страховочных саней. Существуют два сигнала тревоги, которые надеешься никогда не услышать. Радиация – это плохо, но магнитная угроза гораздо хуже, а сейчас сирена завывала именно о ней.

Я падала вниз, но всего через секунду мой бронекостюм отвердел, и я полетела в обратном направлении. Да, к моей спине крепился страховочный луч, но он пытался увести меня в сторону, а вверх меня утягивало нечто другое. И значит, мне конец.

– Отключайте лучи! – кричал Плейдон по общему каналу. – Бегите!

Бронекостюм сдавливал меня, а страховочный луч боролся с тянущей вверх силой. Он все еще работал! Я уже мертва, и нет смысла умирать нам обоим. Несмотря на давление костюма, я придушенно выкрикнула:

– Фиан, обрубай луч!

Послышался странный визг, я перестала взлетать и принялась кружить на месте. Небо, земля и сверкающее здание отчаянно вращались вокруг меня, а затем раздался оглушающий взрыв. Я знала, что это. Это умирал Фиан. Я бы завопила, но уже использовала остатки воздуха в легких, чтобы велеть этому идиоту убрать луч и сохранить свою глупую жизнь. А он оказался слишком упрям, чтобы сделать то, что велено, и больше никогда не будет упрямиться.

Бронекостюм не давал мне вздохнуть, так что я не могла озвучить все ругательства, за которые заработала бы десять строгих предупреждений по моральному кодексу гаммитов. У меня вообще не осталось времени на слова – земля полетела вверх и ударила меня в лицо.

Date: 2015-07-11; view: 320; Нарушение авторских прав